Ромашки

      — Дыши медленно, дыши глубоко.       Лунное сияние в твоих глазах сжигает мою кожу до самых костей. Взгляд твой холоден, вздохи тихие, но моё сердце, что спрятано где-то меж хрустальных рёбер, пропускает удар каждый раз, когда я давлюсь тошнотворными ромашками от одного лишь взгляда на адамово яблоко твоей гортани.       Драко неясно выругался, поддерживая меня. Ноги не слушались, последствия припадка в этот раз сильнее. Хотя чего я ожидал? Они сильнее с каждым разом. Мне остался от силы месяц. Его серые глаза словно дождевые тучи смотрят со странным выражением. Малфой словно недоволен. И даже так — всё равно несправедливо красив.       В библиотеке тихо, я так бы и задохнулся, если бы не чёртов Малфой. Попытаться отстраниться кажется сейчас единственным выходом.       — Что с тобой, Поттер? — тихо спрашивает, когда я уже почти оклемался. Я смотрю на него, сжимая губы. Он то точно знает, чистокровные в курсе таких болячек. Лицо Драко искажается, на мгновение кажется будто он беспокоится или ему больно. — Кто?       Я оттолкиваю его, еле борясь с желанием расплакаться и помереть на месте. Нестерпимый придурок.       — Не твоё дело, Малфой!       Быстрым шагом, почти срываясь на бег, выбегаю из библиотеки. Гарри Поттер, герой, постыдно сбегает из библиотеки от сына Пожирателя, какая ирония. Хотя, сейчас, когда война уже прошла, это едва ли имеет какого-либо значения. Когда расстояние стало порядочным, нервы сдают. Скатываюсь по стене на пол и рыдаю как ребенок, потому что это, чёрт возьми, несправедливо. Вообще. Ни капли.       Что, если единственный способ не чувствовать себя отвратно, это прекратить чувствовать что-либо вообще? Хотя, в таком случае я обречен.       Следующий день стал хуже предыдущего, что вообщем то не удивительно. Каждый день стабильно становился хуже предыдущего. Своеобразная тенденция. Думаю, во мне погибает великий актер, раз друзья ничего не замечают.       Дурацкая болезнь Ханахаки, которая настолько редко встречается у волшебников, что лекарства толком нет, исключая подозрительные махинации уровня Сивиллы Трелони. Были попытки, но испытуемые слишком быстро умирали. Слишком быстрые темпы развития болезни так и не дали возможность создать лекарство.       Казалось бы! Если испытываешь боль из-за человека, то должен возненавидеть всё, что с ним связано. Но сама болезнь словно бы предусмотрела это, чувства просто не менялись с момента заболевания. Грёбаная магия. И… Даже не смотря на то, что чувствуешь боль от болезни, вместе с ней появляется и некое мазохисткое удовольствие. Тот, из-за кого появилась эта болезнь наверняка садист. Или мазохист. Или всё сразу? Если честно, в голове будто вата, а все мысли — бред. Интересно, прорастают ли цветы внутри черепа?       От ощущения чужого взгляда мурашки забежали по позвоночнику. Повернувшись, сразу столкнулся с внимательным взглядом серых глаз из другого конца зала. Чёрт… Руки задрожали, пришлось сжать губы и молиться, чтобы этот день быстрее прошёл.       Я долго не понимал почему ромашки. Да и сейчас не особо понимаю, если честно. Пролистав литературу, вспомнил, что у англичан два названия этого цветка: daisy и thunderflower. «Дневное око» и «Грозовой цветок». Драко в целом ассоциировался с громом и молниями, поэтому второе название больше импонировало. Если брать смысл цветка: с одной стороны — символ чистоты, искренности и первой любви. С другой — знак выдержанности, стойкости. Не то чтобы я часто об этом думал… Значения чем-то напоминали меня и Драко. Или я опять в бреду.       На удивление, я выдержал. Как только кончаются уроки, направляюсь в Астрономическую башню, чтобы хоть где-то побыть одному. Иногда кажется, что я быстрее умру от своих мыслей, чем от этой глупой болезни.       Погода ужасно ветреная. Снега уже не было, но прохлада ещё никуда не делась. Небо уже темнело и проглядывались звезды. Выискав звезду, которую сверлил взглядом каждый раз, я выдыхаю. Созвездие Дракона… И снова привет, моя погибель. Прикрывая глаза, я вслушивался. Сириус говорил, что если вслушаться, ветер заговорит. Даст ответы или успокоит песней.       — Сегодня красиво.       От неожиданности я вздрагиваю. Хотя, наверное, всё-таки больше от испуга. Его общество мне нужно сейчас меньше всего. Чёрт, да что он вообще здесь забыл? Склоняю голову, понимая, что сил у меня нет. Вообще. Даже ответить казалось сейчас непосильной задачей.       — И ты так просто сдашься? — он уже стоит совсем рядом. Вопросительно изгибаю бровь, смотря на Драко. Даже в такую погоду выглядит прекрасно. Какая же ты всё-таки красивая, Малфой, тварь. — Ты просто так помрешь и даже не попробуешь, например, признаться или рассказать кому-нибудь?       Что за чушь.       — Ты не понимаешь…       — Блять, Гарри, — во рту пересохло и теперь я точно выглядел удивленным. Он назвал меня по имени? В груди приятно заскребло. Стоп, он заматерился? Вау. — Ты герой, спас всех и вся, выполнил «долг»… Ты свободен! Нахрена тебе помирать? Неужели не хочется пожить для себя?       Смотрю на него и не мог оторвать глаз. Снова сталкиваясь с ним взглядом, я чувствую ком в горле. Как-то незаметно понял, что подошел он почти вплотную. Такую странную смесь эмоций на его лице я не мог понять.       — Не смей помирать, Поттер.       — Какое тебе вообще дело? Умру и умру, что с того? — не выдержав, выпалил я. Почему он так пытается мне помочь?       Драко замер на мгновенье.       — Ты… — не договорив, шагает вперёд, схватывает мои руки и, о боже, он слишком близко. Контроль покидает мой измученный разум, руки задрожат, а глаза неотрывно смотрят на него. Он наклоняется и едва ощутимо касается моих губ. Звёзды становятся ярче, а отчаянно бьющееся сердце трепещет. Драко отрывается и смотрит зло, жёстко и обреченно. — Я не переживу, если тебя не станет. Мне всё равно с кем ты будешь, но я, как ты сам говорил, эгоист и не дам тебе умереть. Можешь меня ненавидеть. Да что там говорить, я сам ненавижу себя, так как обречен видеть тебя во снах, ты чёртов приду… — он не успевает договорить, ведь я не выдерживаю, тянусь к нему и целую. Отчаянно, как глоток воды в горячий зной, как в последний раз. Предательская слеза скатилась по щеке.       — Сам ты придурок! Это всё из-за тебя! Как же меня угораздило в тебя… — кажется, я сам не осознаю, что говорю, от прилива эмоций, но успел остановить себя. Эмоции и слова вырываются быстрее, чем я успеваю их осознать в полной мере. Драко ослабляет хватку и я вырываю руки, собираясь сбежать. Снова. Драко смотрит на меня с удивленным выражением и я опять, по привычке, закусываю губу. Слишком нервно. В его глазах отразилось внезапное осознание. Он понял.       Я уже собирался подорваться, но Малфой опять схватывает меня за руки. В голове паника и… Облегчение? Стало легче. Я больше не носил это тяжелое бремя недосказанности, словно гора с плеч. Его лицо снова приблизилось ко мне и я невольно задерживаю дыхание.       — Ты… Почему ты не сказал? — почти истерично спросил он и я с удивлением заметил, что он смотрит на меня так, словно случилось то, на что он и не надеялся. Глазами, с расширенными зрачками, и неверием. Он обнимает меня, смазано целует в скулу, отчего у меня непроизвольно вырывается выдох, в щеку, за ухом. Пронеслась мысль, что я умру в эти мгновения его торопливых поцелуев. Мои руки уже были свободны и я инстинктивно обнимаю его в ответ. — Я так тебя люблю, боже, Поттер…       Когда он касается меня, его руки дрожат. Так, словно он так долго мечтал коснуться и сейчас не верит, что может это делать.       — Драко… — тихо шепчу я. Всё, что я сейчас чувствовал — это безграничное счастье. От этого сносило голову. — Я тоже. Тоже люблю.       Я чувствовал, как он задержал дыхание на пару секунд. Внутри больше нет скребущего ощущения ростков убивающих цветов. Это означало лишь то, что я спасен. Мы спасены.       Сидя в обнимку, я не хотел отпускать его ни на секунду. Скреблись мысли, что если я отпущу, то проснусь и узнаю, что это всё сон. Собственно, сам Драко видимо не был против такого прилива нежности.       — Я не уйду, — словно прочитав мысли тихо говорит Драко.       Небо усыпано звёздами, и сегодня они яркие, как никогда, а посреди него красуется луна. Прохладный ночной воздух — одна из вещей, которые буквально заставляют меня чувствовать себя живым. Я почти лежу на Драко, пока он крепко меня обнимает. И сейчас не существует ничего, кроме меня самого, такого невозможного Драко и желания жить.       Я хотел запомнить это чувство как можно надольше.