"Та свадьба, всё изменила!"

— А, почему бы и нет? -от выпитого алкоголя мои щёки запылали, лавой растекаясь изнутри все мышцы медленно расслаблялись. Волнующие мысли стали какими-то отдалёнными, словно они вовсе не значимы, а очередной загон. Мой новый собеседник легко улыбнулся, будто во сне прикрывая тёмные пуговки, на фарфоровых скулах порозовели пятнышки, но мужчина подрагивал, точно в попытке замаскироваться. Повисло неловкое молчание, в котором Тобирама скользил по нашим лицам сердитыми глазами, как вдруг задержался на мне. Отчетливо я ощутила этот тяжелый взгляд, от чего удивленно изогнула брови, выискивая причину его уж слишком хорошо выраженного раздражения. Могу поклясться, что если бы музыканты на заднем плане не гармонично играли классическую мелодию, то можно было бы отчетливо услышать злобное дыхание. Изуна не отставал от него в этом плане, из-за чего мне казалось, что я здесь третья лишняя. — Ты знаешь, тут довольно, таки душновато… — на этом слове был жирнючий акцент, с указанием явно не на температуру в воздухе, ибо черные глаза недобро сверкнули. -… Может прогуляемся? Это предложение показалось мне заманчивым, ибо хотелось побольше узнать о Изуне, возможно мне сейчас подвернулся удобный случай, расспросить об этих пассивно-агрессивных переглядках. Знаю, я правда его не более пяти минут, но если меня убьют или изнасилую где-нибудь в лесу, то Тобирама осведомлен, что я ушла с Изуной. Мои губы дернулись, но слова комом застряли в глотке, потому что на моё плечо приземлилась широкая ладонь. Меня аж передёрнуло от резкости и неожиданности прикосновения. — Не хочу тебя огорчать Изуна, но нам поручено встречать всяко входящего, а особенно вот-вот пребудущих жениха и невесту. — они сверлили друг друга раздраженным перестрелками, а я лишь переступала с затекающих ноги на ногу, молчаливо раздумывая, что же мог совершить Учиха, раз Сенджу не просто с холодом смотрит на него, а прямо-таки ледяными шипами пуляется в высокую фигуру. — Тобирама, я думал ты и сам в состоянии встретить родного брата? Всё таки это — поместье Сенджу, а она… — его глаз нервно дёрнулся. -… слава Богу, Узумаки. — Если ты не до понял, я могу объяснить тебе: Узумаки и Сенджу стали одной семьёй, сегодня в два часа дня официально. — как по бумажке отчеканил альбинос, презрительно фыркнув и высоко задрав подбородок. Значит они уже расписались, а я и не в курсе, позор. Вот сейчас взаправду стало заметно душно, пока я то и дело поджимала губы в полоску, даже и не зная какой предлог бы и придумать, чтобы ускользнуть от этой парочки. — Изуна, прости, но это и вправду входит в мои обязанности… — разочаровано произнесла я, смотря куда-то за спину Учихи, потому что складывалось впечатление, что я встала в защиту Тобирамы. -… но… Я думаю, как только они приедут мы сможем прогуляться. Как можно искреннее улыбнулась я, невинно делая щенячьи глазки. Изначально он спокойно выслушивал мои доводы, но под конец усмехнулся в ответ, пустив огненные стрелы за мою спину. Так я и думала, чтобы не вымолвили мои губы, эти сведенцы будут принимать на свой, черт возьми, адрес. Адьос, благо я не капитан враждебного корабля, ибо уплыть в открытый океан, взахлёб стало моим желаний на этой секунде. Ага, ещё вишенкой на торте может стать недопонятое кем-то мое мнение, а потом раскидывай-ка мозгами на досуге, в чем ты насолила бедолагам, раз их скулы неприязненно дёргаются стоит только приоткрыть рот. Сослаться на не выключенный утюг? Плохое самочувствие? Или же смерть всеми любимого хомячка «Боря»? Не знаю, Дору что ты надумала, но провалиться сквозь землю, тоже вариант не проигрышный. — Тогда договорились. — голос парня, как хамелеон слился с окраской пунша в хрустальных вазочках, став очень бархатистым и подслащенным. Нет, ну ангелок и это во все не из-за почти прозрачной, точно кожей аристократов, скорее из-за безобидной и не капли не лукавящей дуге, что зовётся губами. Даже хотелось что-то добавить к его словам, но моё плечо сжали понастойчивее. Что опять не так? Я нервно облизнула, то и дело засыхающие губы, с ноткой раздражения и вопроса ткнув в снежное лицо чуть повыше. На дух не переношу, когда мной, словно марионеткой пытаются командовать, оказывая давление, поэтому курносый кончик насупился, в ожидании объяснений, что это Сенджу себе возомнил. Но ответ превзошёл любые ожидания, потому что мужчина старательно высматривал вдаль, кивком подталкивая последовать его примеру. Очухалась, я только в тот момента пока не почувствовала, что мою кисть бессовестно схватили, утягивая прочь от Учихи. — Ты чего? — одёрнула я руку, но попытка оказалась неудачной. Чтобы не выглядело, как псина сорвавшаяся с цепи, потому что описать никак иначе, то как настойчиво тащил меня Тобирама по-другому нельзя, я сравнялась с его спешным шагом, по пути озадаченно хлопая ресницами. — Это ты чего? — его шея даже не развернулась в бок, а пофигистично демонстрировала мне профиль. Что же его так взбудоражило? В поисках своего ответа я заметила, что люди расходятся по противоположным друг от друга сторонам, расступаясь по середине. — Тобирама. — как же описать тон, с которым это было произнесено? Это тон, разгневанной матери, когда она уставшая, как собака пришла с родительского собрания сына. Или же предупреждение перед чем-то серьёзным и нешуточным, раз в одно имя вложено столько строгости. — Хаширама приехал. — аж внимание удалось его призвать. Он спокойно взглянул на мою удивленную физиономию, что за секунду стала решительнее, впитав вселенскую уверенность и серьёзность. Какая же я невнимательная, да к тому же и неблагодарная, чуть было не разозлилась на него. Теперь мы сровняли быстрого темпа шаг и мою руку благополучно освободили. За считанные секунды оставшаяся кучка гостей рассосалась по разным боковым фронтам, а перед моим взором предстала неземная красота. Первой, кто молниеносно когтями вцеплялся во внимание любого человека здесь, так это роскошное, белоснежное платье невесты. Оно не выглядело броским или же до чёртиков тяжёлым из-за несчётного количества рюш или рябящих в глазах блёсток, нет оно окрыляло от заоблачной лёгкости за счёт, безукоризненности и мягкости щёлковой ткани. Оно само было упрощённым от любых элементов, не включая щелкового банта на левом плече, от чего казалось, что Мито ангел, что моргни, расправит пушистые крылья. Сказка, она такая естественно-красивая, по-настоящему особенная здесь в самый важный день её жизни. Мои глаза окончательно сдались без боя, когда она белозубо сверкнула в нашу с Тобирмой сторону. Гул на миг замолк для всех приглашенных, ибо никто не мог оторвать заворожённых глаз, но это сыграло со мной злую шутку, потому что мой раздосадованный шмыг был услышан и Тобирмой и стоящим неподале Хьюгам. — Вспоминаю, когда ты хотела улизнуть при нашей первой встрече, потому что устала от всех сборов, честно подумать для меня ты показалось легкомысленной… — неожиданно заговорил мужской голос, в пол громкости. Усмешка, может ностальгия, вот что вкладывалось в тон альбиноса. -… но увидев какой можешь быть ответственной удивился, а сейчас удивляешь второй раз, но только своими слезами… — Я не плачу! — всхлипнула я, растирая солёную влагу по щекам, глухо шмыгая расстроенным носом. Мои слова, как никогда звучали неубедительными от того и вызвав лёгкий смешок со стороны Тобирамы. — Ты меня начинаешь бесить, Сенджу, прямо как тогда. — Снова прольёшь на меня шампанское? Или же порадуешь разнообразием? — в ответ он получил мой сердитый фырк, в придачу с раздражённой гримасой. — Да, только после того, как ты бросишь своё хобби — быть дотошным занудой. — последнее что, гаркнула я, разъярённо упорхнув на несколько метров в сторону. Здесь и обзор получше, все самые интересные личности такие как, Мадара, коего я непонимающе искала в толпе Учих, получасом ранее. Руки Хаширамы и Мито любовно оплелись, словно гремучие змеи, когда второй он робко помахал мне среди всей толпы. Свидетель важно поглядывал на всех в широком зале, пока на лице жениха бушевал просто вихрь эмоций, начиная от беспредельной радости и заканчивая на ошарашенными глазами по пять рублей, словно они с Мито по пути оформили ипотеку. Но такой факт вряд ли ошарашил бы старшего Сенджу, жизнь в достатке и куда более, а значит сказывается волнение. К слову, костюм на нём лично одобрен мои скромным мнением, в то время как кучка лиц, зовущих себя дизайнерами одежды спорили со мною о том, что же выберет Хаширама, жаль что не на деньги! Ибо этого бедолагу, я успела узнать, как облупленного, пускай и за полгода со дня нашего первого знакомства. Кофейный, ему безумно шёл кофейный, вот что я запомнила первым. Так, что неудивителен, тот факт что костюм жениха, идеально подходит под его горящие глаза. Ага… Горящие… Ну все карты раскрыты, а источник, то и дело потоком сменяемых на смугловатой коже эмоций, так же очевиден, как цвет заячьей шубки в зиму. Главное смекалка! — Хочу выразить безграничную благодарность, всем присутствующим лицам здесь! За, то что разделяете со мной такой важный и бесспорно счастливый день в моей жизни! — брезжил позитивом в каждую пролетающую муху Хаширама, заряжая солнечным позитивом до головокружения. Шныряющим везде фотографам, стоит вручить отдельные пряники с полок, раз весь день успевают заснять даже любую дернувшуюся морщинку на квадратных лицах стареньких дядек. А как раз и подзатыльники, уже предвкушаю, сводка новостей: " Господин Хиаши обвинил Учиха Саске, что скрывается на дне от всех Узумаки, в связи с тем, что безвылазно стащил кусок сырной пиццы прямо из-под носа несчастной жертвы — Дору, поговаривают она и спровоцировала в своё время поход крестоносцев!» И не кого волновать, не будет, логика происходящего, все же любят сплетни? Я так особенно, изысканным блюдом станут дикие вопли и ржач Сакуры на парах, когда ей придут уведомления о новой сводке событий. Хаширама, что-то ещё провозглашал, пока я канула в небытие. Отдельный вид искусства или же просьба описать мою жизнь в двух словах это — взгляд Наруто, тут и добавлять что-то будет лишним. *** Окончательно потеряв координаты своих родственников и друзей, я отчаянно шныряла в океане незнакомых лиц. Маяком, освящающим мне в этом страшном мире стал столик, кишащей изобилием закусок. Ну вот и не помру от скуки, раз все решили меня бросить, то я по-просту заткну себе рот какой-нибудь вкусняшкой, дабы не болтать сама с собой. Именно такие мысли провожали меня до самой точки назначения, а развеялись лишь, когда я наполнила рот жгучим напитком. И это не шампанское… Вспомнив, что в школе меня учили читать я, наткнулась на надпись, кричащую всем слепым: «Саке». Неловко вышло. Сделав вид, что всё я так и задумала, бутылка наполнила мой бокал заново до самих краёв, после чего с деловым видом я осушила стакан. И грусть, куда-то испарилась, но похоже проступила на вновь вспыхнувшие щёки от этого терпкого чувства. В наслаждении собственного одиночества, я напевала одну не самую приличную песенку, отбивая ногтем по столу ритм и слегка потряхивая бёдрами в такт мелодии, что слышала только я. — У тебя всё хорошо…? — прервал мою идиллию голос из-за спину, тем самым не на роком напугав до чёртиков мою обезумевшую натуру. — А… Не видно? В полном! — гордо заявила, я обернувшись лицом к человеку, что обвиняется в одном из самых смертных грехов — кайфоломстве. — Заметно… — саркастично искривился Саске, протянув руку за опустошенной мной бутылкой. Перевернув лицом этикетку он ехидно ухмыльнулся, словно осознал, наконец, как решать уравнения через Дискриминант. — А, ну… Теперь ясна причина почему ты ни разу не попала в такт мелодии, у тебя в голове своя дискотека? — Ты всё это время пялился на меня? — загавкала я, не на шутку громко, из-за чего уже собрались зеваки. Мне не показалось, потому что сбоку сверкнула вспышка камер. — Да, насмотрелся. — по щелчку пальцев, во мне разгорелась пламенная ярость, а руки с силой сжались в кулаки. Второе дыхание просыпается только после, второй фазы, что не существует разлучно без Сакуры. От выпитого алкоголя башню мне снесло сильнее, в миг я вспомнила все слёзы по ночам лучшей подруги, все её мысли о суициде, когда этот гадёныш, буквально плевал в лицо девушки, топчась ногами по саднящему сердечку. Это и стало последней капле, когда я скрипя зубами подлетела к брюнету. — Будь моя воля, разорвала бы в клочья за все твои поступки, однако тебя… — я подавленно сглотнула, чтобы не прейти на личность. -… Сакура любит. — Класс. Что мне предлагаешь сделать? — глаза округлялись всё сильнее от его слов. Руки сами крепко вцепились в воротник черной рубашки. — Когда, ты стал таким мудаком?! Ты же любил её! Где тот Саске, что ни раз выручал нас, сломя голову всегда бежал чтобы погулять вместе?! — я срывалась на истеричный крик, а из глаз брызнули горячие слёзы. — Наш конфликт сейчас высосан из пальца, ты хочешь поговорить о чувствах? — равнодушно молвили бледные губы, от чего бледное лицо напомнило мне бездушную машину. На подкорках сознания я, конечно, осознаю, что завелась сейчас с полуоборота, но и этому есть веские причины. Мне хотелось врезать ему, да так чтобы, он опередил силу света по скорости, блеснув нам из другой точки вселенной, но я не могу. Физически, душевно, морально, ментально, да не важно. Я старалась игнорировать, недавно равнодушно забила, даже побывала в гостях у Учихи, но вот всё, то что накопилось за последние два года рвалось наружу дикими криками от исчерпанной дружбы когда-то. — Да, смысл?! Я смотрю в твои глаза они просто пустые, в них ничего не дрогает, когда речь заходит о Сакуре… — мои пальцы ослабили хватку, бесхребетно свиснув по бокам. Поток слёз нельзя было остановить, ручьями он лились по моим горячим щекам, подбородку, капая на оголённые ключицы. -… Она одна до сих пор верит в тебя, несмотря ни на что, она даже хотела… Внутри всё оборвалось, когда, заметив его полнейшую незаинтересованность во всех действиях, я ошеломленно отпрянула назад мелкими шажками. Фиолетово, наплевать, равнодушно, бесцветно он показывал это всем видом, тогда мои пальцы задрожали сильнее. Хотелось убежать прочь, но куда? Везде люди, куда не плюнь. Кричать от боли в открытое небо, что окончательно мы потеряли его. Пелена повисла перед моими мокрыми глазами, пока я неслась в сторону веранды, дабы глотнуть свежего воздуха от того что лёгкие не справлялись, я начинала задыхаться. Всё происходящее, казалось нереальным, это происходит с кем-то другим, не со мной так точно. — Чёрт! — выругалась я, ощущая, что больше не смогу бежать от ватного чувства в ногах. Простая обида переросла, как это у меня происходит в паническую атаку. Я, то уже надеялась, что они меня покинули, раз не навещали полгода. Удача меня, просто обожает, раз, то и дело подставляет палки в колёса, как только я начинаю думать на краткий миг, что позабыла о всех рядом проблемах и минувших кошмарах, как они в это время грозовыми тучами сгущаются над головой, и бьют по нервной системе в самый неподходящий момент. Закрывать на проблему глаза продолжительное время, изображать из себя пофигистку? Мастерица… Ну, а что мне теперь, то делать? В эту секунду? Меня радушно встретил свежий, ночной воздух, когда я зашаркала в сторону металлической кушетки. Бессильно свалившись, я жадно глотала воздух, пока всё тело жутко знобило, а сердце бешено вырывалось из грудной клетки. — Мы делили апельсин, много нас… — наизусть шёпотом бубнила я, концентрируя внимание на воспоминаниях про строчки ясельного четверостишья, по путно пытаясь восстановить дыхательный аппарат в норму. Когда у меня панические атаки, всегда стараюсь переключить внимание на вспоминании чего-угодно. Но выходит не всегда. -… а он один, эта долька для ежа… — крокодильи слёзы до сих пор катились по щекам, но это скорее из-за полной уверенности, что вот-вот отброшу коньки. -… морфологический разбор слова «любил»… Что делал? Глагол, обозначает действие, начальная форма — любить… А кто-то спрашивал, чем мне пригодиться школьная программа? Учитесь дитятки, но никак я. Я — ленивая. Я бы так и продолжила ностальгировать по познавательной программе шестого класса, как краем уха услышала мужские голоса. Паника до сих пор сильно не отпускала меня, но дикий интерес закипел в одном месте, потому что голоса, мне знакомы. Одна сторона веранды, прекрасно освещаема уличными фонарями, а во второй царствует мрак и такие особы, как я, что поджав колени разбирают анализ морфологического разбора. На дрожащих коленках я привстала, прислонившись к холодной стене и как в шпионских фильмах, побрела к источникам спорящих между собой голосов. -… не иначе… — в полголоса прорычал мужчина. За началом коридора скрывались две высокие тёмные тени, одна из которых стояла со скрещенными на груди руками. -… у полиции нету доказательств полагать, что это ты, да… только я не конченой идиот… — Ты на, что намекаешь?! — куда громче разразился мужской баритон, после чего что-то с треском разбилось о пол. -… не намекаю… Говорю на прямую… Я не сдохну, пока не увижу твоё мертвое тело… — силуэт прошёл дальше, но на последок остановился. -… хочу чтобы она знала… По которой… Ощущение того, что я услышала, то что во все не должна затрещало в висках и поджав зубы я на цыпочках побежала в обратную сторону. Шпионка окаянная, что сказать. Надо же и мне полегче стало, но есть одно но: «о чём они говорили?». Пища для голодных тараканов в моей черепушке, плюс одна. Всё ещё тяжело дыша и дрожа, как осиновый лист от получившего адреналина я пялилась на причудливое растение с листьями по два метра. — Дору. — меня хорошенько тряхнули за плечи, доставая меня из бессознательного состояния, словно плеснув ледяной водой от глубокого сна. Передо мной материализовалось озадаченное белоснежное лицо. Хотя от падающего света оно отсвечивало ближе синеватым, а волосы серебром. — Т-Тобирама… — бесцветно молвила я, качнувшись назад от приложенной силы. — Нужно зайти внутрь, тебе не хорошо. — спокойно проговорил мужчина, поднимаясь с корточек. — Нет, не нужно. — сухо отрезала я, сильнее прижимая ноги к груди. — И без твоей помощи обойдусь… — Я тебя разве спросил? — Почему ты опять лезешь, куда не просят? — повисло молчание. Он сердито прожигал меня холодными глазами, всё ещё ожидая от меня чего-то. Но нам не о чем было разговаривать, я просто хотела побыть одна. Моя голова удобно разместилась на коленках, как вдруг я резко застыла. В багрово-карих стеклянных глазах впервые за всё время, что я его знаю можно было прочитать самую неподдельную и одновременно пугающую эмоцию — ужас. — Что происходит?! — как ужаленная подлетела я к мужчине, со страхом осматриваясь по сторонам. В ушах оглушительно выла визжащая сирена, заставляя волноваться ещё сильнее. В ночном и черном небе толпились серые облака дыма, а вдалеке огромного здания можно было отчетливо разглядеть танцующие огоньки. Пламя облизывало стены и окна. В горле застрял крик, потому что в здании находились люди. Много людей. Коридоры длиннее, чем тоннели в бункерах Сталина. Всё тело бросило в дрожь, а ноги уже готовы понестись за моими родными. — Наруто! Карин! — я зажала рот руками от ужаса, не в силах вновь сдержать град нахлынувших слёз. — Там сейчас давка, если побежишь от тебя будет меньше пользы, чем от козла молока. Стой тут поняла?! — серьёзно заговорил Тобирама, крепко сжав моё запястье. Однако мой мозг отключился секунду назад, а сердце трещало по швам, по ноги требовали бежать за родными внутрь. — Чёрт. Это были последние слова прежде, чем прорычать себе под нос Тобирама не сорвался с места, молниеносно быстро, скрывшись за разворотом. Я, пулей метнулась за ним, в след за бегущей в нескольких шагах фигурой. Люди в панике выбегали наружу, не замечая под ногами тех, кто свалился или без сознания. Среди всех макушек я искала хоть одну родную, то и дело скитаясь в огромном потоке. — Пропустите. — Девушка там пожар! — Извините, дайте мне… — Ты куда понеслась?! — сердце тут же выпрыгнуло из груди, когда сзади раздался женский голос. — Совсем шарики за ролики заехали?! — Карин! — она подхватила меня под локоть, как можно скорее унося из здания на свежий воздух. — Где Наруто?! Где все?! — истерично вопила я, вырвав руку из хватки сестры. — Все уже на улице! Куда пошла, вернись! — Карин, уже почти не было видно, потому что количество людей выбегающих наружу было критически огромным. Я прижалась к стене, дабы мне становилось хуже и хуже, но остановиться я не смогу. Выходящих оставалось всё меньше и меньше, а я знала — Тобирама где-то внутри. — Тобирама! — выкрикнула я, сразу же прикрыв ко рту и носу ладонь, лихорадочно закашляв. Всю видимость перегородил столб черного дыма, в котором несмолкаемо визжала сирена. Панически мне становилось до ужаса страшно, увидев я в стороне пылающий язык пламени. В нескольких метрах что-то с треском рухнуло, наполнив пространство детским плачем. — Тобирама! — не оставляла я попыток, бегом летя к источнику плача, на ходу оборачиваясь по сторонам. В углу комнаты сидела хныкающая девочка, прижавшаяся к стене, она с животным ужасом в больших глазках наблюдала за огнём впереди. — Иди сюда, милая! Конечно же, она не пошевелилась, словно окоченелая она тряслась от страха. В охапку я подхватила маленькую девочку, крепко прижимая к груди. Маленькие ручки тут же до синяков сжали моё тело, хлюпая в щёлоковое платье. Как знала, утром про кроссовки пошутила… Оставаться здесь только могли самоубийцы, теперь так точно. Пожар был замечен ещё до того, как настигнул общего зала, поэтому все люди успели спастись, ну а сейчас… Легкие начинали гореть от угарного газа, пока я неслась к выходу с ребёнком. Сознание стремительно покидало моё тело, в следствии чего колени бессильно покосились. Легкие трещали, от жгущей боли, разрываясь изнутри. Зрение не хотело фокусироваться, на человеческих силуэтах в объемной форме.