"Та свадьба, всё изменила!"

Медленно сознание возвращалось в мое тело. Всё естество ломило от пронзающей боли, а голова трещала, будто маленькие взрывы по цепной реакции, вспыхивая в разных участках черепной коробки. Во рту был отвратительный, горький привкус, казалось что желудок ранее вывернули наизнанку, предварительно растоптав в непонятную субстанцию, ибо описать ту боль с которой саднило брюхо, может лишь острозаточенная катана. В закрытые глаза вездесуще лез дневной свет, так и требуя отварить тяжёлые веки. Воздух высоко пропитан въедливым запахом медикаментов и концентрированным спиртом и без того ноющая репа начала, пускай не с первого, но со второго раза осознавать весь кирдык ситуации, в которую я попала. Хотя воспоминания усердно оттягивали момент, своего апогея, поэтому всё ещё не так и плохо. Первым, чему я сразу неприязненно сщурилась послужил выбеленный потолок. Дрожащими руками я нащупала железную опору на больничной кровати, как зверь вцепившись и пытаясь хоть чуть-чуть приподнять ноющую тушу. — Быстро ты… — чуть не словив инфаркт от испуга, я с проигрышем плюхнулась обратно на мягкую подушку. Не успела очнуться, как чуть снова не отправилась к праотцам. Палата была довольно-таки маленькой, но уютной, сбоку от меня оказывается стояла соседняя койка на которой и сидел обладатель баритона. У Тобирамы, как и всегда имелся при себе невозмутимый вид, с которым он посмотрел на меня с противоположной кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Мне не привыкать… — с горла сорвался сиплый и слабый шёпот, вместо привычного мною голоса. Грудную клетку неприятно сдавило, заставляя меня лихорадочно прокашляться. Его глаза не упускали моих малейших движений, с какой-то насторожённостью и немым вопросом. У меня что-то на лице? Преследуемая этой гипотезой я защупала кожу на лице, облегченно выдыхая, что все, хвала Богиням и Богам на месте. Сенджу похоже мои проверки на наличие пересадки чужого лица вызвали лёгкий смешок, а я сразу одёрнула ладонь, как ошпаренная и уставилась на Тобираму в ответ. — Да, что?! — рявкнула я, всё ещё не сползающей наглой ухмылке. — Обдумывая фразу многих специалистов в направлении психиатрии, «люди страдающие, какими-то отклонениями, за частую не выглядят таковыми…», я всё больше удостовериваюсь, в том что это чистейшая правда. А особенно на наглядном примере… — моё лицо краснело всё сильнее от злости, казалось, что из ушей сейчас пойдет горячий пар. -… Хотя в твоём случае тут скорее слабоумие или… — Я что-то не догоняю… — зашлепала я в его сторону, шагая с такими усилиями, что если внизу есть соседи, то их потолок и люстра ходили бы ходуном. Даже несмотря на, то что суставы жгло жуткой слабостью и тупой болью. -… Внезапно обнаружил, что у тебя девять жизней? — Обнаружил, что не хочу упустить подвернувшеюся под руку возможность, сводить тебя на МРТ, если у тебя имеется, что проверять… Потому что объяснить, то что ты вытворила я не могу. — монотонно проговаривал он каждое слово, уставившись прямо мне в глаза. Я стояла прямо напротив этого зануды, буквально в нескольких сантиметрах, зло оперев руки по бокам. — Раз, до хрена умный, потрудись объяснить! — проигнорировала я его язвительные комментарии, заинтересовавшись последним предложением. — Зачем, побежала за мной? — в ушах всё зазвенело, а вымолвленные слова стрелой прорезали, итак тяжёлую голову. Он поставил меня в ступор. — Я хотела проверить все ли вышли! — Итак… — протянул мужчина, оперев подбородок о кулак. — Ты проверила, тебе сказали, что все уже вышли. — Ну, я… — глаза, то и дело метались по всем предметам в комнате, а я всё никак не хотела признаться ему. Вот ещё! Возгордиться! Его зрачки, прямо-таки жгли в моём лице дыру, жадно не упуская шанс понаблюдать за моим тупиковым положением. -… Просто ты побежал и… — И…? — Не твоё дело! Что за дурацкие вопросы? — отмахнулась я, разворачиваясь в обратную сторону, ощущая себя не в своей тарелке. — Пожалуйста. — я резко остановилась, от накатившего удивления, из-за такой просьбы. Он произнёс это так же невозмутимо, но более мягко, слегка коснувшись моих похолодевших пальцев. По спине тут же разбежались мурашки, а я стиснула зубы от злости. Он меня сейчас раздражал, как никогда раньше. Я незамедлительно одёрнула руку от жгучего касания, продолжив шагать восвояси. Издевается надо мной, а я чуть не повелась на его идиотские провокации. Что привязался?! Как будто я сама знаю, почему побежала за этим занудой! — Сама не знаю. — тихо отбросила я, злобно шаркнув ногой. Слишком он дотошный и вездесущий, наглый, но мне не за что не отделаться от вставшей вопросом мыслью: «Если придётся побежать снова за ним в огонь, побегу ли?», то я с ужасом всё больше начинаю осознавать без вариантность ответа: «Да.» Наедине с собственными мыслями, я слишком слабая, что начинаюсь пугаться пестрящих картин в голове, в реальности же не сводя глаз с одной точки на стене. За последний месяц, все события происходили слишком быстро и неожиданно, а я даже не была готова встретиться с ними лицом к лицу, в полном вооружении. Даже, тот факт, что я загремела в реанимацию не стал для меня слишком ошеломляющими, похоже я и в правду устала… В больнице слишком скучно и спокойно бывает, но сейчас это отличная возможность отдохнуть от возможного общения и свалившихся проблем. Медсёстры, то и дело заглядывали в нашу палату за самыми различными нуждами. В основном это, бесспорно, удостоверение в стабильности наших состояний. Как выяснилось чуточку позже, у меня было отравление угарным газом. Пострадавших не обнаружилось, но за то как же гудели новостные каналы о внезапной заварушке. Да, но самое обидное что это приключилось именно на свадьбе, а последствием вынесен неутешительный приговор — Минато добродушно предложил проживать время до реконструирования поместья с нами, опираясь на, то что мы — одна большая семья. Вообще превосходно, все бонусы, в лице крутой компании Хаширамы и Итамы. Однако, возвращение к посещению занятий в колледже и возобновившееся похождения с Сакурой, отлично играли роль в отвлечении внимания на все сто очков, скрасив серые учебные будни. По возвращению, ближе к десяти часам вечера, я выжатая, как лимон сваливалась без задних ног в тёплую постель и сразу отрубалась. Студенческие дни слишком энергозатратны, а особенно у наступающему с огромной шумихой декабрю. Надо же, вот и осень осталась давно позади, безвластно отдавая нас на попечение матушки-зимы. *** Снежинки страстно кружились в воздухе, вытанцовывая танец зимы. Изредка с ними кружился завывающий ветер, стихийным гневом бушуя над высоченными сугробами. Порой, холодное дыхание уносило меня прямо по хрустящему снегу, как проказное дитя толкая меня сзади в снежное покрывало. Крыши домов бережно окутались фарфоровым покровом, а светящиеся в ночи окошки запечатлели на себе целые произведения искусство. Узорные, понятные только их создателю послания, они отражали всю суть снежного времени года — хаотичность, изощрённость и ледяную загадку. Все живое впадало в оцепенение, уходя на временный покой. Ребятня частенько суетилась, каждый раз потрясая и восхищая детской беззаботностью и радости к приходящему на землю празднику. Я всегда не скрываемо улыбалась, хрустя снегом под ногами, мимо летящих над головой снежками, мечтательно и ностальгирующе вспоминая, как в детстве хохотала над Наруто, когда тот всегда вёлся на всё более запутанные уловки, в погоне над тем, чтобы только узреть, как брат спотыкается о мою подножку, летя в снег прямо лицом, я совершала столько телодвижений. Слишком тяжело забыть теплые воспоминания, а значит их нужно пережить еще раз, пускай и во взрослом возрасте. По всему дому доносился сладкий аромат запекающегося имбирного печенья, что сбить могли только что свежие мандарины, которые я принесла вчера с дикими возгласами. Сегодня, меня черти принесли пораньше, ибо увиденный видос с этапным приготовлением пряничного домика побудил во мне дикую мотивацию, понакупить всем тёплые свитера и угостить своим творением. Но так, как все домашние тараканы разбежались по работам, школам, колледжам, тренировкам, то я с упаковкой в руках засеменила на кухню. -… что правда?! Ага… Ага… Нет, ну вы заслужили такого отдыха, всё-таки столько нервов… Да, да… И на тебе! Еще и этот пожар… Слава, тебе господи, все ещё живы, здоровые, тебане. Ну всё, у меня сейчас все сгорит, ага… Давай… Фоточки не забудь! — выслушивала я самый обычный разговор Кушины, облокотившись о стену. Женщина, будто еще не замечала моего присутствия, увлеченная копошением в духовке. — Ну, что как там Хаширама и Мито? — Кушина тут же дрогнула от нежданной гостьи, в моём лице, чуть не выронив спичку, которой старательно проткнула мягко тесто выпечки. — Датебане! — взвизгнул женский голос, всплеснув руками. — Напугала, милая. Ты сегодня пораньше? — Ага… — растянула я загадочно поджав губы, чтобы не взвизгнуть или подпрыгнуть от собственной мысли в голове. Закопошившись в сумке, я ловко спрятала за спину покупку. — Хы! — Что задумала, лисица? — расплылась в улыбке тёте, подходя ближе ко мне. — Да, просто подумала… Мы в последнее время проводим мало часов вместе и захотелось это исправить! Но… Похоже, что исправить выйдет только с тобой. — широко лыбилась я, виновато смотря в небесно-голубые глаза. Выудив на показ свою задумку. — Да, ты моя девочка… — меня тут же прижали тёплые руки, от чего на моих щеках проступил морковный румянец. — Какая ты у меня умница, тебане! Милая моя! Но ты не расстраивайся, все скоро приедут домой и мы их удивим! От её слов и прикосновений веяло материнской любовью. Она стала для меня примером для подражания, такая прекрасная и заботливая женщина. Сильная, как сталь и любящая, как мать, она всегда поддерживала нас и оберегала от любых опасностей. По-своему строга и эмоциональна. В её обществе я растворялась в порой, бессмысленных, но таких необходимых разговорах. Она не упускала любых причин, чтобы поделиться опытом, в том или ином деле, пока я с пыхтящем лицом месила тягучее тесто в миске. — Теперь по весне их жди. — хихикнула Кушина, задумчиво приложив ладонь ко лбу. — Главное, чтобы хорошо время провели… — Это точно. — положительно кивнула рыжеволосая, продолжив размешивать воздушный крем. К слову, парочка молодожёнов отсутствовала уже с начала ноября, заявив всю семью, что порадуют нас феерическим возвращением, прямо в ночь 31 декабря. Да, мы видим, я сдавленно ухмыльнулась, не сводя взгляда с бумажного календаря над горящим камином с каллиграфичного почерка циферками «28». В надежде, что этот праздник останется чисто семейным, я частенько доставала Минато расспросами о том, не задумал ли тот в последний день этого года провести за договорами. Он всё же не самоубийца, злить Кушину… — Я дома! — завопило нечто из просторного зала, по слышным шагам, явно направляясь на кухню. — Ух, ты! Пахнет вкусно… Что готовишь? — Я? — резко подпрыгнула я, словно меня застукали за увлечённым просмотром передачи для развития умственно-отсталых детей. Резко развернувшись, в сторону порога кухни, я захлопнула горячую духовку, скинув рукавицы с ладоней на стол. — Да, так… — Не скромничай. — искренне просиял парень, присев за стол. — Уверен, это бесподобно! Его слова засмущали меня из-за чего я что-то пролепетала под нос с неразборчивыми благодарностями, усевшись рядом с Сенджу. — Как там с собеседованием? Учихи не свели вас с ума? -тут он звонко рассмеялся, на секунду замявшись и задумчиво растрёпывая каштановую часть волос. — Меня нет… Но не уверен, что брат разделяет моего мнения. Тобирама никогда не горел желанием, хоть о малейшем их упоминании. — каштановые брови скосились к переносице, пока он обдумывал, что сказать дальше. — В общем-то если и не вдаваться в подробности, то это выглядит довольно забавно… — А если вдаваться? — через чур я любопытная, не смогла сдержаться. Меня даже не остановило заметно помрачневшее, круглое лицо Итамы. — Видишь ли… — весь его вид говорил о том, что ему неприятен разговор, а я уже успела сто раз пожалеть и винить за свой вездесущий нос. -… раньше у меня был брат, Каварама. Он был твоего возраста, из нас всех самый младший, а ещё… Самый тихий и спокойный, поэтому ему отец доверял, даже больше дел, чем старшим. Мне даже казалось, что он чем-то похож на Тобираму, но более милосердный что ли… Если Тобирама готов прибегнуть к силе, то Каварама… Он был таким, что… Чёрт. — проскрипел парень, сжав кулаки на столе. — Прости… Прости! Я не хотела… — виновато суетилась я, с жалостью и сожалением наблюдая, как глаза парня краснеют. — Ты не виновата, ты же тоже… — его словно облили ледяной водой, ибо так резко оборваться нужно иметь определенный талант. Однако я поняла все без слов, грустно улыбаясь. — Три года весной будет. Значит он тоже? — Да… И Тобирама уверен, что ответственность на Учихах. — более спокойно ответил он. — А, что насчёт тебя? — я с искренним вопросом в глазах, неврозно захрустела фалангами пальцев. — Я не знаю… Возможно, я согласен больше с Хаширамой, думаю это несчастный случай… Хотя, Учихи тоже потеряли своих. Это взаимное недоверие и желание отомстить за, то что ещё не доказано и стало семенами раздора. Люди всегда ищут крайних, горят и желают выплеснуть, хоть как-то эмоции. Если не углублятся, то со стороны покажется, что всё между нашими семьями хорошо, в особенности эта давняя дружба между Хаширамой и Мадарой, не оставляет всё безнадёжным. Но у меня такое предчувствие плохое… Особенно этот пожар… — Ты думаешь… — ошарашенно распахнула я ресницы, до боли прикусив нижнюю губу. Сказанное им, возвращало меня в ту ночь, когда я стала невольной свидетельницей разговора между этими двумя. — Нет, я… Я ничего не в праве утверждать! Просто предчувствие и так, догадки не более… — Но догадки не берутся из воздуха они… Атмосфера на кухне, все накалялась от таких подробностей, то о чем я могла лишь догадываться, когда размышляла, почему эта парочка, готова, словно вцепиться в глотки друг друга, дай им волю. Как нас прервали спешные шаги за спиной. — Добрый вечер. — равнодушно молвил холодный голос, прошагав мимо нас. — Добрый. — вряд-ли мой бубнеж он расслышал, ибо мои слова прозвучали слишком отстраненно и бесцветно, когда альбинос уже успел скрыться за поворотом на лестницу. Я вообще изо всех прилагаемых сил старалась не замечать персону Тобирамы, после всего произошедшего. Мне так и не удалось найти, запрятанный ответ в ящичках на захламленном чердаке, в попытках забыть такой приступ беспокойства и героизма в ту минуту за жизнь Сенджу, напрочь наплевав на свою. Такого быть не должно, потому что я могу с легкостью заявить, о том какая я эгоистка и как обожаю себя. Стану рисковать только ради любимых и невинных. А может я не та, кем всегда считала себя? Или… Бред. Опять возвращаюсь к этой идиотской привычке — самокопанию, хотя сколько раз клялась и божилась о том, что буду просто жить, не подвергать себя сама же пыткам. Черты давно размыты, стеревшись до дыр, в которые мои тараканы с легкостью просачиваются, шевеля своими мерзкими усиками. Я всегда знала его, такой банальный, до тошноты очевидный, но с пеной у рта подавляемый мной, потому что я вопреки всему, всё усложняю, стыжусь, боюсь потерять. — О! Итама ты уже пришел, даже быстрее меня, тебаё. — оживленно захихикал блондин, задрав по-обычному руки за голову.