"Та свадьба, всё изменила!"

Сегодня всё было наперекосяк. Начиная с раннего и тёмного утра, я была вся, как на иголках. Нервишки шалят, так я и отмазалась, когда девушки сбежались на подгоревший аромат, доносящейся пеленой дыма из кухни. Яичницы им не видать, но никто не злился. Выкинув мою дурацкую неосторожность из голов, меня сжали крепкие объятья двух сонных и растрёпанных барышень. Сакура тут же накинула на себя куртку и выбежала в магазин за вином и сладким. — Я долго не знала, что тебе подарить, но… — подруга с запрятанными руками за спину, старательна скрывала лыбу, тем самым заинтриговав меня не на шутку. Каждый год Сакура удивляла меня нелепостью и оригинальностью своих подарков, чем заслужила и титул «Где ты, черт, это отрыла?!». За всё время больше всего я ждала именно её поздравлений. -… На этот раз остановилась на банальности и чистой простоте душевной! Мы — девочки, уже, большие, может и замуж перепадёт. А, чтобы быть главной хозяйкой тебе нужно очень хорошее оружие! Я уже захихикала, с вопросом прожигая мятные глазища. То, что подруга вынула из-за спины, окончательно заставило меня залиться смехом и поблагодарить небеса за такой подарок Бога — Сакуру. — Черт, это и вправду вещь! — восхитилась я, проведя подушечками пальцев по чуть шершавой поверхности. Холодный металл поблёскивал на дне. Я прикинула удобство ручки и слегка замахнулась сковородкой на воображаемого мученика. Вещица была чугунной, от того и массивной. Представить страшно, если такой арматурой по башке шандорахнуть… Мне подходит! — М-да, уж! Сакура могла бы и сказать, я бы ей половник купила, раз на, то дело пошло… Зачем, я голову ломала? — возмутилась Карин, засмеявшись, как сумасшедшая. — Она редко красится… И ещё! — вдруг перебила её Харуно, подлетев к бумажному, объемному пакету и вынув от туда зеленое нечто. Такое мягкое, с большим хвостом и зубастой пастью. Черные бусинки глуповато уставились на ошалевшую меня, что явно сейчас взорвется от нового приступа. — Берни! Вернулся…! — залепетала я, выдернув динозавра из рук Сакуры. Один в один, плюшевый монстр мезозойской эры. Я полюбила Берни из-за маленьких ручек на фоне огромной тушки и очень сердитой мордашки. -… О, Господи! Сакура, я тебя обожаю! Ты помнишь и знаешь, чего я хочу! — Правда, не всегда понимаю… — обреченно вздохнула розововолосая, удовлетворённо закатив глаза. На самом деле первой начала раздаривание Карин. Её сюрпризом стала линейка из продуктов декоративной косметики. Подарок мне очень понравился, правда лежать будет без дела. Красится я люблю по настроению и через чур вульгарно, как фрик. Настроение же посещало меня так скудно и редко, настолько, что являлось ночью раз в месяц, прекрасной музой. В последний раз это было, как раз почти месяц назад, так, что в остальное время «краска пылится». Мне слишком лень делать с лицом, что-то больше, чем протирание холодной водой по утрам. Мы неплохо проводили время, поедая сладкий торт. Карин успешно выковыряла весь воздушный крем и слопала все вишенки стоило нам с Сакурой только отвлечься на события в ящике. Этот день стал по истине отличным от других исправлений моего праздника. Более запоминающийся и атмосферный, даже не взирая на скромность праздничного стола. — Значит, сегодня, тебя не ждать? — от её вопроса я моментально взорвалась от багрового пигмента, присутствующего даже на ушах. Отхлебнув кисло-сладкого вина я громко сглотнула, чуть не подавившись и не сплюнув напиток обратно. Это вызвало бурную реакцию девушек, раскатистым смехом меня застыдили ещё пуще прежнего. Красная, точно помидор я взвизгнула, перекосившись от злобы. — Задолбали! — заругалась я отмахнувшись от вопроса выше. — Не знаю я! С радостью не вернулась бы к вам, занозам! — Да, ладно тебе, что такого… — искренне засмеялась Сакура, подмигнув. -… Вот мы с Саске… — Так! — тут же подлетела я к неугомонному рту, заткнув ладонью, дабы услышать лишнего мне никак не хотелось. — Нам лучше не знать, что вы с Саске! Вот, что-что, а слышать таких подробностей в чужой интимной жизни я спокойно смогу, но вот чтобы Карин, я не уверена и проверять на практике не собиралась. Это мракобесие продолжалось вплоть до тех самых пор, пока мне не позвонили. Честно сказать, я была готова помолиться на Сенджу за, то что тот так во время решил прервать мои мучения. Но никто не предупреждал меня, что эти две пиявки станут носиться за мной по всей хате, только чтобы услышать обрывок нашего диалога. Точно так же было неловко в последний раз взглянуть в окна третьего этажа и узреть две довольные гримасы прижатые к стеклу. Цирк, да и только… Мои колени сильнее задрожали по мере приближения к иномарке. Водитель меня немного напугал, когда резко вынырнул из машины и отворил передо мною двери. Непонятное чувство заселилось в груди, сдавив все органы изнутри, но я нервно вздохнула, приготовившись встретиться с мужчиной. Внутри салона неимоверно слабо тускнело освещение, почти незаметное, особенно потому что на дворе, уже стояла черная, зимняя ночь. Так, что поподробнее разглядеть темную фигуру мне не удавалось и я спешно запрыгнула на кожаное сидение. — Даже не поздороваешься? — с нотками наигранной грусти ухмыльнулся знакомый голос, повернувшись в мою сторону. Даже, не взирая на это он звучал серьёзно и твердо, как и всегда до этого. Меня охватила первобытная стеснительность, будто мы не две недели не виделись, а целое столетие. Ибо описать эту неловкость, с которой я старательно делала вид, что черная шторка на за тонированном окошке интереснее, чем, то собственно ради кого я и пришла, по-другому не звать. Я оставалась неподвижной, не смея сдвинуться в его сторону, хоть на сантиметр. Похоже, поняв, что за короткий промежуток я успела одичать он, сам сократил между нами расстояние, потому что я ощутила теплоту рядом и тонкий запах мужского одеколона. На мои втиснувшеюся в ткань штанов пальцы легла ладонь побольше, согревая успевшие замерзнуть с улицы конечность жаром своего тела. Удивительно, что его кисть не, как обычно ледяная, как сталь, вполне тёплая. Я моментально стала пунцовой, метнув взгляд выше, по белым прядям. — Разлука никогда не идет на пользу, но в данном случае, что-то мне подсказывает, что я вообще должен быть счастлив, что ты узнала меня… Бестолочь… — искромётно из смущенной я по щелчку пальцев стала недовольной, уже бесстрашно уставившись на, чуть дёрнувшиеся уголки губ. Он специально злил меня, знаю, а он прекрасно знал, как привлечь моё внимание. Мы оба это знали, но сопротивляться никто, похоже, не спешил. — Что ты, только, что сморозил?! — не самым радостным образом отреагировала я, замахнувшись, чтобы схватить наглеца. Но мою кисть так де быстро перехватили. Сердито прожигая друг друга мы, словно играли в гляделки, соскучившись по старым перепалкам и подколкам. Но на этот раз он его белоснежное лицо, посмотрев на меня дольше пяти секунд, хитро усмехнулось, прижав запястье крепче, даже несмотря на моё бурчание, альбинос притянул меня ближе. — Я, уже, думал тебя подменили. — более мягко и ласково молвил Сенджу холодными губами невесомо коснувшись моих губ. Так же быстро я успокоилась, прикрыв глаза и ответила на поцелуй, но, куда настойчивее и глубже, чем это сделал мужчина. Сама не знаю, что это со мной за метаморфозы, но после ещё каких-то секунд, в которых моё рвение сильнее раззадорило Тобираму, мы, словно соревновались между друг другом в соревнованиях, всё жаднее целуя. Только сейчас я высвободила эмоции, давая понять, как же сильно соскучилась по этому зануде. От такого все сбилось с привычного ритма, обдав тело приятной дрожью, а внутри запорхали целые стаи бабочек. Только моя свободная ладонь хотела скользнуть по темной водолазке на широких плечах, как он резко оторвался, вскинув бровь. — Не думаю, что это хорошая идея, сейчас. — Зануда. — флегматично фыркнула я, одёрнув ладонь. На моё замечание он тяжело выдохнул, сердито скосив брови к переносице. — Ну, что поздравишь, хоть? — Когда приедем. — спокойно молвил мужчина, аккуратно заправив прядь из пучка обратно в мою прическу. Похоже, ему нравилось, что я не снимаю его подарок, а я по-иному и не могла. По дороге мы успели обсудить свои дела, что текли рекой в непонятные стороны. В основном говорила, конечно, я, а Тобирама внимательно слушал мои рассказы и жалобы на несносных соседок. Мои были менее весомы, чем его, связанные с целой компанией, но даже так он не отворачивался и по-своему поддерживал диалог. О своём он часто умалчивал, чем безусловно злил и волновал меня собственной скрытностью. Конечно, я не совсем бестолковая и знаю, что он задумал, даже если и умалчивал от меня. Вот и я умолчу о кое-чем. Наконец, мы добрались. Ранее я здесь не была, но судя по постройке ей не меньше столетия. Нет, там не руины на это навивал лишь сам стиль конструкции. У Учих было, что-то схожее, когда мне довелось побывать в их хоромах. Получается, Тобирама проживал в родовом поместье на самых окраинах города. Аллея была усыпана крупными хлопьями снега на ветках стволов и холодной земле. — Красиво… — облюбовала я просто огромный холл восхищенным взглядом. В центре высокого потолка висела большая люстра с десятками свечей, мягко освещая поверхность гладкого пола. — Ты здесь рос? — Да, но после смерти матери отец решил сменить место жительства. — кивнул Тобирама, шагая впереди. — Ух, ты! А это, что? — всмотрелась я в даль коридоров. Между дверьми стояла деревянная статуя женщины, с меня ростом. Меня очень восхитило мастерство её создателя, так правдоподобно. — Это Хаширама увлекался. Кстати, преимущественное количество деревьев в аллее посадил старший брат. — догнал меня Сенджу, остановившись рядом, но через секунду продолжив вести меня куда-то дальше. — Не знала, что он занимается этим, да ещё и так красиво! — мы приближались к ещё одному залу, но это помещение скорее напоминало гостиную По середине стоял стол, на котором изыскано располагались столовые приборы, закуски и бутылка чего-то. Она вцепилась во всё моё внимание и совсем скоро я поняла, что это вино. Мне услужливо отодвинули стул, я послушно присела, выжидая того же и от Тобирамы. Он устроился рядом, пода двинув к себе ещё стул. Я не поняла для чего, но быстро выбросила из головы прочь эту мелочь. Бокалы звучно наполнились прозрачным напитком, пока я бездвижно сидела за столом. Протянув мне напиток, он прямым взглядом посмотрел на меня. — С днём рождения, Дору. — в полной тишине мужской голос звучал, как-никогда четко и размерено. Стеклянные емкости столкнулись друг с другом по-стеклянному зазвенев и мы синхронно проглотили горьковатый алкоголь. — Спасибо. — довольная, кивнула я, тут же порозовев. — Подарок сейчас примеришь или позже? — спросил мужчина, протянув мне, довольно-таки большой пакет. Сначала посмотрев в бардовые, блеснувшие очи, я заглянула в содержимое подарка. Это явно была вещь гардероба. Я такая догадливая! — Думаю, чуть-чуть позже. — я расположила всё на соседнем стуле. На мои слова он одобрительно покачал головой. — Тобирама… — Да? — по его виду он, похоже, сильно не ожидал услышать своё имя сейчас, раз с интересом рассматривал и следил за мной. — Спасибо тебе, огромное! Что помнишь обо мне, что пригласил, что поздравил, что подарил! Для меня это так много значит, я очень скучала по тебе! — прорвало меня на схлынувшие эмоции и я встала из-за стола, подлетев к нему, но смелости чтобы дотронуться у меня почему-то не хватило. Так я и стояла истуканом, будто вокруг альбиноса вычерчен круг мелом и обрамлен солью, не пропуская нечисть внутрь, пока он сам не поднялся, возвысившись рядом. Тело оплели руки, тепло прижав к себе. Я ошарашенно от неожиданности упёрлась носом в его плечо, ощущая размеренное биение в его широкой груди. — Я сильно волновался за тебя. — тихо прозвучал, секунду назад спокойный голос, став как-никогда бархатным и мягким. Во рту застыл ком, а ладони вспотели. Я боялась, что быстрый ритм моего сердца выдаст нахлынувшее волнение, из-за чего стук звенел в ушах. — В-волновался…? — неразборчиво прошептала я, оплетая его плечи в ответ. — Спасибо… Шея расслабилась, устало уткнувшись в ключицы, полной грудью ощутив запах его тела и мужского одеколона. Лунный свет мягко рассеивался по всей комнате. Хрустальные вазы по-особому переливались, играя цветом в ночной мгле. Он серьёзно взглянул на меня, вечно напряжённое и серьёзное выражение разгладилось и я внимательно рассматривала каждую линию на светлом лице, словно пытаясь запечатлеть его вот таким. Кисть, словно магнитилась к широкой груди, сгорая от желания коснуться, провести, ощутить горячую кожу и стук биения сердца. Дыхание срывалось на быстрое и углубленное, я боролась сама с собой, с желанием, от которого по щекам проступали багровые пятна. Только от того, что вырисовывал разум, ладони потели, а коленки трусились. Меня тошнило от странного ощущения в животе, но я не могла совладать с собственным телом, коснувшись подушечками пальцев до рельефных мышц на груди. Его сердце спокойно билось, так тепло и трепетно, от чего воздушное прикосновение, заставило меня громко вздохнуть. — Ты специально издеваешься надо мной? — мужской голос немного огрубел и я быстро одёрнула руку, заливаясь краской, куда обильнее. Мне нужно было что-то ответить, но язык заплетался из-за сбивчиво дыхания. Я теряла контроль, превращалась в зависимую. — Т-Тобирама… — что-то несвязное и бессмысленное вырвалось из меня, таким высоким и дрожащим голосом, я ещё не говорила. Его глаза изучали мои эмоции, впитывая каждый случайный взгляд, в свою сторону. -… Я… Прости… Какие бесы завладели мной, но щеки запылали ярым пламенем, притянув к суховатым губам. Сильные руки мгновенно оплели мою шею, требовательно прижав. Сердце давно сбилось с нормального ритма, выпрыгивая из груди. Белые волосы переливались в пыльно-пепельный при лунном освещении. Глаза умиротворенно захлопнулись, я ловила мягкое почти невесомое прикосновение бледных губ. Уста приоткрылись отвечая взаимностью и впуская горячий язык. Сквозило свежим ночным воздухом, сливающимся с мерцанием звёзд в лунной прохладе. Ночь окрыляла, дурманила. Поцелуй, словно порхание крыльев бабочки, углублялся всё сильнее, превратившись в нежные терзания. Руки оплели сильную шею, запустив пальцы в растрёпанные волосы, притягивая ближе. Внутри, что-то вспыхнуло разливаясь жарким пламенем. По моей спине скользили горячие ладони, останавливаясь на талии настойчиво сжимая. Моё тело само выгнулось, словно кошка, подчинившись прикосновениям мужских рук. Он прижал меня сильнее к горячему телу, поглаживая бёдра, сначала нежно, затем грубовато стискивая. От непонятного мне ранее удовольствия я закатила глаза, не выдержав и разорвав горячие губы, с которых вырвался сиплый стон. Ноги стали предательски слабыми и ватными. Сознание, куда оно пропало, тело, словно отделилось от мозга, послушно отвечая на малейшие касания. Места по которым прошлись подушечки хладных пальцев, оставляли ощутимые приятные ожоги, голосовые связки напряглись в клубок с частыми и глубокими вздохами. Мне было это чуждо, непонятно и ново, однако я подсознательно знала, что смогу ответить. — Раньше, я ощущал долг от того, что наши семьи объединились но сейчас… — невероятно ласково промурлыкал мужчина, щекоча мою шею кончиком холодного носа. Всё естество мертвенно застыло, поджидая услышать, то что никогда и не могла в жизни подумать. -… потому что — люблю. Земля ушла из-под ног, в глазах помутнело, застилая взор непроглядным полотном от услышанного. Это было сверх моего воображения, услышать, увидеть и почувствовать такое нескрываемое тепло и ласку, даже сейчас.Его голос окончательно свёл меня с ума. — Я тебя тоже. — я неумело поцеловала его. Вечно искривлённые и бледные губы оставили в себе след кисло-сладкого дорого вина, переплетаясь в поцелуе, перерастающим страстью. Ноги не желали слушаться, оттолкнувшись от деревянного паркета я запрыгнула на мужчину, оплетая и притягивая к своим бёдрам его. Время испарилось в накаляющимся пространстве между нашими телами. Душа больно вырывалась из груди прочь, клубьями заплетаясь между пальцами перебирающие светлые волосы. Я тонула в шелковистой ткани, на которую меня аккуратно уложили теплые руки. Теплота его тела согревала, но в то же время адски обжигала, как обморожение. Обворожённая его тёмным силуэтом, склонившимся надо мной, мои пальцы скользили по гладкой коже на снежном лике. Горячее дыхание согревало выпирающие ключицы, он чувственно целовал шею, бережно поглаживая расслабленные ноги. Каждая частица трепетно взывала, манящих прикосновений, внутри словно природный магнит притягивался, втискивался между нашими бёдрами. Секунда быстротечно летела, даже не замечая что я полностью обнажённая, просто обтекаемо-податливая, тонула в бордово-карих томных глаз. Влажные губы спустили возбуждённый вскрик, когда широкая ладонь легла на затвердевшую грудь, сжимая. Не сопротивляясь я запрокинула голову, втиснувшись в мягкую постель макушкой из-за согнувшейся поясницы, я наслаждённо прикрыв глаза. — Т-Тобирама… — в бреду запричитала я, только сейчас осознав, что сказала это вслух. Он сильно прижимал мою талию к крепкому торсу. — Стой… На меня накатила детская паника, страх, что утром проснусь одна. Мужчина медленно приподнялся, успокаивающе взглянув на меня, заставляя ощутить себя вновь защищённой, не брошенной. Альбинос приземлился рядом на постель, шершавые ладони прижали к горячей груди. Чмокнув меня в макушку, он потянулся за щёлоковым одеяло запястье. Теперь я оказалась сверху, сама того не контролируя, хотелось услышать и увидеть его рванное дыхание, бешенное сердцебиение в сильной груди, доставить ему небывалое удовольствие, как и он мне. Белёсое лицо мило порозовело, исказившись в удивлении он приоткрыл рот, тем самым приковав моё внимание. Воспользовавшись моментом я, как можно настойчивее коснулась сухих губ, переплетясь горячими языками, дрожащие пальчики заскользили по его рельефным мышцам на груди. Хотелось покорить его мощь и силу, оставить глубокие засосы на ключицах и шее, под действием какой-то приворотной магии мой язык заскользил, мягко касаясь губами я покусывала нежную кожу. Ритм сердечка ускорялся, всё учищеннее, а грудная клетка вздымалась всё сильнее. Он возбужденно хрипел, но так глухо и еле-уловимо, от чего я нетерпеливо шикнула, но через секунду ехидно усмехнулась, взглянув в манящие глаза сверху. Зрачки неотрывно следили за действиями, нахмурмуренно, он прикусил нижнюю губу, когда ощутил мои бёдра на своих. — Лгунья… — услада для моих наглых мыслей, он гортанно прорычал, растянув последний слог, словно сдерживаясь из последних капель. Я прижалась сильнее. Захолодевшие кончики пальцев переплелись с его, перенеся всю опору тела. Волосы прилипли к вспотевшей спине. Ночная прохлада заглушила неожиданный писк, когда я оказалась вжатой в кровать, под огненным телом. Мои руки были прижаты в замок над головой и широкая ладонь обездвижила мои пальцы. Сейчас я раскрасневшись стонала, когда он скользнул ниже живота под оставшуюся часть гардероба на мне. Расплаты теперь не избежать, находясь в таком положении. Маленький электрический разряд прожигал всё от мочки уха до пяток, собравшись паутиной на пальцах ног, что вздёрнулись с вскриком в темноте, когда я почувствовала пальцы внутри себя. Всё внутри сжалось в комок, сбивчиво трепыхаясь я прижала мужчину крепче к чреслам. Адским пламенем разгорался пожар, стягивающими струнами натянувшись до предела. Кровь в жилах забурлила дьявольским варевом, стоило мне попасться в ловушку его сверкнувших глаз. Белье заскользило по моим ногам, удобно расположившись на полу. Кровь извилистыми струйками растеклась по моему подбородку, от дикого волнения, когда я прокусила мягкую кожицу. Я попыталась потянуться к его губам, ища поддержки. Мы сливались воедино, ощущая железный привкус на нёбах и языках. Горячо дыша к его устам, я ощущала как он медленно проникает внутрь во всю длину. Все эмоции перемешались в разноцветном спектре, разбиваясь о кафель хрупкой вазой. Осколки подсознания больно впивалась под мою кожу, раздирая, крича и вопя о том что желают быть вдавленными, уничтоженными его руками. Пожалуйста, сожми до переломов в рёбрах, меня сжигали в пепел, но я знала, что воскресну вновь из мёртвых и жестоко отомщу за свои сладкие муки. Воскресну пылающим фениксом, укрою пламенно-золотистыми крыльями нас от всех бед и тревог, просто люби меня. Каждый толчок ощущался до всего предела в себе, болезненно доставляя сладкую негу. Прерывистое дыхание, вперемешку с хриплыми стонами щекотали мой слух, заставляя подпевать в такт. Медовый голос разливался сладкой карамелью по моим клетками. Он мой персональный ангел-хранитель, но в той же маске и коварный дьявол-искуситель. Как бы, то ни было я уверенна в одном — он такой единственный, такого больше не встретить. Перед глазами зажглась яркая вспышка, вдребезги взорвав мою черепную коробку. Волнами по моему телу пробежалась наивысшая степень наслаждения, заставляя из последних прогнуться, до кровоподтёков впиваясь в крепкую спину. — Я тебя… Я тебя очень сильно люблю… — щёки прорезали горячие дорожки, оставляя солоноватый след. Грудь заполнили слёзы, впитываясь в шелковистые ткани, я всхлипывала, как малое дитё, не желая отпускать любимые руки. — Я тебя сильнее. — шепнул он в мои губы, уложив на горячую грудь сверху. Боясь потерять, я слушала его успокаивающее сердцебиение, слегка улыбнувшись. — Упала, как первый снег на голову… Сильные женщины, так хрупки и по-детски наивны в руках любимого мужчины. Мы боимся показать свою слабость окружающим, считаем что нас посчитают обузами, что не способны выстоять жизненные трудности. Но никто не должен забывать, что за податливой мякотью сладкого плода, скрывается непрошибаемая косточка, об которую ещё сломаешь зубы. Как кошки мы грациозны и горделивы, ведем свою игру, но сущность прекрасных созданий альтруистична, что по-настоящему влюбившись, отдавать без остатка всю себя. Как бы сопливо и ванильно не звучало, ведь любовь не в соитии, а в голове, душе, эмоциях и первых секундах проведённых вместе.