***
Адское пламя и два истощенных и без того существа с кровью ледяных гигантов в жилах — это вещи явно несовместимые. Локи и Сигрид петляли по раскаленным камням улочек деревушки — уворачиваясь от рушащихся зданий и огненных змей — которая стремительно превращалась в настоящее чистилище из-за магического пламени. Их дом быстро превратился в пепелище, как и все дома на пути творения Пожирателей, и только чудом им самим удалось унести оттуда ноги. Простые люди кричали и разбегались в стороны. Небо, затянутое тучами и сотрясаемое яростным громом, не было видно из-за дыма, который забивал легкие и резал глаза. Казалось, что они провалились прямиком в адское пекло, хотя дождь, по большей части испаряющийся еще до того, как мог долететь до раскаленной земли, все же падал с неба и показывал, что это не так. — Сигрид!.. — хрипло рявкнула Локи и дернула на себя дочь, когда фонарный столб на площади, где они сейчас были, стал падать прямо на них. Девочка тихо застонала, инстинктивно прижимая к себе скулящего Бургера и касаясь другой рукой лба. По ее пальцам стекала кровь, а от боли она почти ничего не видела. Если бы не мать, уверенно тянущая ее вперед, то давно бы уже упала. И Локи это видела. Она проклинала этого жалкого полукровку, который был способен причинять даже на расстоянии столько боли ее дочери, наравне с собственной слабостью. Все скудные запасы сейдра, что у нее были, все уходили на восстановление ее ослабшего тела и ментальных дыр, и ран, которые оставили узы контроля, поэтому о перемещении и речи быть не могло. Даже простые заклятия могли ее свалить сейчас, что было неприемлемо, пока они были в этом кошмаре, который слишком сильно напоминал одну из изощренных пыток, что к ней применяли в Святилище, когда узнали, что она йотун. Весь этот жар, который обжигал горло, заставлял кипеть кровь и лишал сил быстрее, чем забег на длинные дистанции или любая изнурительная битва… …но опускать руки было нельзя. Нет!.. «Норны! Я начинаю звучать, как…» — иронично начала думать Локи, кашляя и крепко сжимая запястье Сигрид. Вдруг ее взгляд зацепился за появившийся на горизонте знакомый высокий силуэт с молотом в руках, который даже на фоне пламени и творящегося ужаса вокруг умудрялся выглядеть сияющим и героическим. Не сдержавшись, Локи прохрипела: — …Тор! Это был тихий звук и даже больше инстинктивный, чем результат здравого желания позвать этого болвана на помощь. Но тем не менее, голубой взор Тора, который явно выискивал кого-то в потоке людей, бегущих к выезду из деревни, и не прошло и секунды, безошибочно нашел ее и Сигрид, будто он и впрямь ее услышал. Его глаза широко распахнулись, и он быстро направился к ним. Внезапно Локи отвлеклась от его приближающейся фигуры, чувствуя, как ее дернули за рукав. — Мам, я… — еле слышно выдохнула Сигрид, а потом ее глаза закатились, и она стала медленно оседать. Сердце Локи непривычно сжалось в груди в тугой комок при виде этого зрелища, а все мысли сократили до панического: Нет. Нет, нет! Только не моя девочка!.. Но прежде, чем они обе успели рухнуть, рядом появился Тор и поймал их. Норны! В жизни еще Локи не была так рада его видеть, как сейчас. К сожалению, на этом и ее силы предательски покинули, и сознание накрыла тьма.***
Первое что услышала Локи, когда вязкая темнота, которая была уже до боли знакомой, рассеялась в ее разуме, так это противный писк, отдаленное эхо странного скрежета, такого же отдаленного шуршания и чьи-то голоса. Несколько секунд она настороженно прислушивалась к ним, пытаясь вспомнить, что случилось и где находится, а когда вспомнила, то хотела резко сесть, вот только оковы на руках помешали. Локи открыла глаза и с искреннем возмущением уставилась на позолоченные наручники на руках, которые явно были из Асгарда, и дернула одной из рук, хотя и знала, что это бесполезно. Эти оковы перекрывали ей доступ даже к тем крохам сейдра, что у нее был и лишали шанса на побег. Она огляделась и с недовольством поняла, что была в какой-то палате или лаборатории, а ее тело было облачено в какую-то нелепую рубашку. Локи терпеть не могла, когда ее трогают без ее ведома и уж тем более смотрят на ее тело, которое было испещрено следами ее слабости. Но, судя по тому, что она чувствовала новые бинты на своем теле, как и на стопах, обоженные о раскаленную землю, ей не удалось избежать осмотра. Все ее шрамы были на виду, да еще и для смертных, и теперь она чувствовала себя грязной. Ужас!.. Локи еще раз сердито дернула рукой, отчего наруч противно лязгнул о перила кровати, и рыкнула. Она чувствовала себя обессиленной и беспомощной. Отвратительное чувство. Но злость давала ей сил. Злость и беспокойство за дочь. И где только та сейчас была?.. Только оставалось надеяться, что с Тором. При условии, что он желает видеть дочь, конечно. — Прекрати, Локи, ты только себе вредишь, — вдруг произнес голос того, о ком она только успела подумать, и в открывшееся двери комнаты вошел Тор. Он был… уставшим. Вот что первое заметила Локи, едва оглядела бывшего братца. Обычно битвы вызывали в том прилив сил и перевозбуждение, даже если этот олух был ранен, но сейчас он выглядел просто уставшим и как-то старше, что ли. Не было широкой улыбки на губах, голубые глаза не сверкали от веселья и волнения, и даже знаменитая золотая грива потускнела. Она даже хотела уже вставить что-то язвительное насчет его потрепанного вида, но вместо этого из ее рта вырвалось лишь хриплое: — Где Сигрид? Локи испытывала странное чувство срочности и страха. Отчего она знала, что с девочкой не все в порядке, и то, как едва заметно опустили плечи Тора, она поняла, что права. Женщина приподнялась на своем месте настолько, насколько позволяли наручники, и зарычала: — Тор! Где моя дочь? Но тот лишь вздохнул и, подойдя ближе… расстегнул ее оковы. Локи пораженно моргнула, а потом возмущенно пискнула, когда этот болван без ее разрешения взял и поднял ее на руки. — Ты что делаешь? — рявкнула она и ткнула его в плечо. — А ну поставь. — У тебя ноги обожжены, — поразительно терпеливо произнес Тор и вынес ее из комнаты. Они оказались в монохромном коридоре, одна из стен которого была сделана из стекла, через которое внизу была видна какая-то лаборатория. Локи это совсем не нравилось, поскольку становится чьей-то подопытной ей не хотелось. И уж тем более кучки смертных, с которыми явно уже успел подружиться Тор. — И ты вызвался быть моей нянькой? — саркастично сказала она, незаметно оглядываясь и ища пути к побегу. Тор вдруг замер и серьезно посмотрел на нее. — Давай не будем сейчас ссориться, — несколько жалобно произнес он, смотря на нее своими голубыми щенячьими глазами. — Хоть на час давай объявим перемирие. Я понимаю, что между нами много обид, многие из которых я тебе по глупости нанес в былые годы, но давай сейчас, хоть на миг о них забудем? Богиня хотела было выплюнуть нечто желчное, злое и ядовитое, но что-то внутри дрогнуло при столь жалком виде Тора, и она просто промолчала, терпеливо ожидая пока он, наконец, принесет ее туда, куда нес. А принес он ее в комнату, что была чуть дальше по коридору, которая была как две капли воды похожа на ту, где очнулась она сама, вот только на кровати лежала ее девочка. С испариной на лице, бледная и бессознательная. В этот раз Локи даже не стала требовать, чтобы Тор ее отпустил. Он сам ее аккуратно поставил на ноги, после чего Локи решительно направилась к Сигрид. Она успешно игнорировала боль в стопах и людей вокруг, пока шла к дочери. Локи на миг замерла перед кроватью, а потом коснулась ее руки. Горячая. Ладонь той была горячая, как кипяток, хотя кончики пальцев были холодными, будто девочка только что вынула их из ведерка со льдом. А еще тот проклятый шрам… Он был красный, рубец был воспален, уродуя светлую кожу лба Сигрид. Локи нежно коснулась его и вновь ощутила следы темной магии. Темной и извращенной. Ей не нравилось, что подобная дрянь жила в ее дочери и явно становилась сильнее. Еще в их первую за много лет встречу в том парке она проверяла шрам и едва ли ощущала эту темноту, и даже подумала, что это просто след попавшего в Сигрид некогда Смертельного проклятия. То еще ни разу не было применено к бессмертному существу, так что точный эффект и последствия было трудно предсказать. Но сейчас ощущения были другие. Локи с ужасом начала понимать, что тьма была не просто сгустком энергии, а даже имела некую степень… разумности. И она накрепко связывала ее дочь с этой гадиной — Воландемортом. Даже сейчас, когда они явно были далеко от Англии связь была сильна и устойчива. — …у нее тепловой удар, — вдруг донесся до нее робкий голос и, резко повернув голову, Локи поняла, что тот мужчина в белом халате, который стоял рядом с ее дочерью, был Брюсом Беннером во всей его скромной человеческой славе. От ее пристального взгляда он поежился и нервно поправил очки на переносице прежде, чем откашляться и добавить: — Я пытался ее стабилизировать, но температура тела девочки опасно скачет от лихорадки до озноба, и я не могу понять почему. Локи отвернулась от Беннера и сжала ладонь дочери. — Ледяные великаны плохо переносят жар, — холодно сказала она, в который уже раз проклиная свою дурную кровь. — Особенно такой, как Адское пламя, которое горит почти так же жарко, как огни Муспельхейма Она вновь взглянула на мужчину и добавила: — Кстати, почему здесь вы, доктор Беннер? Я думала спектр ваших научных интересов далек от медицины. Или я права, предполагая, что мы в башне Энтони Старка и вне юрисдикции ЩИТа, который явно не стал бы заботиться о моем самочувствии? Как и о здоровье моего потомства? На сколько я могу судить, будь иначе, я уже была бы заперта в одной из тех «милых» камер, предназначенных для вас. Вообще-то, она не уверена, что права, но судя по тому, что успела увидеть и сопоставив это с картой башни Старка, предоставленной ей Соколом, то могло оказаться, что ее предположение верно. — У тебя и впрямь острый ум и язычок, Северный олень, когда ты в себе, — весело сказал Тони Старк, который как по команде появился в дверях. Он оглядел ее с ног до головы и хмуро добавил: — Хотя мне, думаю, нужно придумать тебе новое прозвище, а то старое уже как-то с тобой не вяжется. — Со мной или моим декольте? — иронично спросила Локи, напоминая смертному о том, как тот на нее пялился на той горе. Тор явно тоже это вспомнил и насупился. Она даже не успела моргнуть, как ей на плечи лег плед, прикрывающий ее тело, на котором была только тонкая белая то ли рубашка, то ли платье, с короткими рукавами и едва достававшее ей до середины бедра. Локи, выразительно подняв бровь и с искрой интереса глянула на него, но громовержец только скрестил руки на груди и нахмурился еще сильнее. Ее несколько изумляло новоявленное стремление Тора беречь ее «честь», но дразнить его у нее не было времени. Ее больше волновало то, что на ее дочь столь сильно подействовало тепло, хотя та была йотуном только наполовину. «Или все дело не только в этом», — хмуро подумала она и, вернув внимание к Сигрид, подняла руку, чтобы коснуться ее шрама. Локи сосредоточилась и пытаясь войти в глубины разума дочери, чтобы узреть что именно в нем укоренилось. Но тут ее запястье стиснули тонкие, неожиданно сильные, пальцы, и Локи изумленно уставилась в распахнутые глаза Сигрид. Красные, с длинным вытянутым зрачком и полные злобы. Именно такие, какие видела Лили Эванс-Поттер в свой последний смертный час. Темный лорд. — Хмм, — прошипел жуткий голос исходя из уст Сигрид. — Для бога, каким тебя счииитает эта девчонка, ты выглядишшшь слишшком жалко. Локи прищурилась, слыша, как за ее спиной выругался Старк и ойкнул Беннер, и наклонилась к лицу дочери, чей разум сейчас, как и некогда ее, был захвачен. Да еще и кем? Этим отвратительным куском грязи! Она не собиралась этого терпеть, ведь даже сама мысль, что ее столь юное дитя уже успело столько настрадаться, приводило ее в неистовую ярость. — Лучше сам себя убей, жалкий полукровка, — угрожающе прорычала она. — Пока я не нашла тебя и не подвергла тебя таким пыткам, о каких ты и твоя мерзкая кучка прихлебателей даже не ведают. Поверь, моей ярости ты узреть не желаешь. А теперь пошел вон из разума моей дочери, бесполезный голем. И, не теряя времени, она с легкостью вырвала руку и коснулась виска Сигрид. Локи прикрыла глаза и быстро нашла темное, кровоточащее и какое-то неполноценное присутствие, которое, воспользовавшись ослабленным состоянием ее девочки, вырвало контроль над телом подростка и буквально задавило его своим ментальным присутствием. Не прошло и минуты, как она краем уха услышала болезненный стон и, открыв глаза, увидела уже знакомые, но усталые разноцветные глаза, которые глядели на нее с уставшего личика дочери, из-за чего ее глупое сердце сделало в груди еще один из тех нелепых кульбитов. — Кто-нибудь запомнил номер грузовика, который меня переехал? — хрипло спросила Сигрид и облизнула сухие губы. Локи закатила глаза из-за дрянного чувства юмора дочери, которое той могло достаться только от Тора, и тихо фыркнула, стараясь не показывать то, насколько сильно ее на самом деле тревожило то, что произошло. Уже не в первый раз за последние дни ее накрыло чувство неудачи на поприще материнства. Но некогда было тонуть в жалости к себе. Несколько пар глаз — настойчиво и вопрошающе — сверлящие ей спину мешали. Особенно одна пара глаз, из-за которых Локи слышала, как в отдалении гремел гром. Хель.