До встречи с тобой, Римус...

      Безусловно, в «строжайший секрет Люпина и Сары (и еще нескольких человек)» теперь пришлось посвятить остальных преподавателей, потому что проспавшие ночь полнолуния не могли не заметить ее влияние на причастных к тем событиям. В первую очередь внимание привлек сам Римус, у которого еще не бывало подобного физического состояния после обращений, который стал появляться на людях еще реже обычного. Во вторую очередь — Сара, поникшая пуще прежнего.       Дамблдор поставил педагогический состав в известность следующим же вечером. Свое мнение почти никто не решился высказать. Больше всего были расположены к ситуации и сопереживали Поппи Помфри и Сивилла Трелони. Помона Стебель предпочла тактично промолчать, лишь уточнив, что девушка не пострадала. Рубеус Хагрид так же переживал за здоровье обоих, но свою точку зрения на их отношения говорить не стал; и все же по его блестящим глазам было видно, что он хотел бы скорейшего воссоединения сторон. Минерва МакГонагалл держалась привычно строго, но в глубине души была солидарна с Дамблдором. А Северус Снейп лишь сам себе ухмылялся, ведь он был прав уже давно; и с директором был совершенно не согласен.       — Теперь перед вами всеми предстала полная картина сложившейся в замке ситуации. И вот как мы поступим дальше…       И весь оставшийся вечер Альбус обрисовывал коллегам дальнейший план.       — С Римусом мы поговорим об этом, когда он, возможно, морально оправится и захочет идти на контакт, — сказал он в завершении собрания.              Сара вновь окунулась с головой в болото, теперь уже в альтернативной жизни.       Несколько дней она не вставала с постели, не реагировала на просьбы Гермионы заняться делами и развеяться, не посещала столовую и практически не принимала еду, принесенную подругой, — лежала, отвернувшись к стене, крутила сотню мыслей в голове и старалась больше спать. Но чаще занималась самокопанием. Сон во сне изначально не работал должным образом, а теперь и вовсе забыться хотя бы на час было проблематично.       «Я вновь встала на эти грабли».       Оставшись в одиночестве на несколько месяцев, Сара не думала, что сможет вновь с кем-то сблизиться — уровень доверия к людям упал, да и друзей после восемнадцати лет находить сложнее. Но она была так уверена в том, что в любимой вымышленной вселенной ее примут. В итоге, шифтинг получился с первого раза, а Сара тут же обрела друзей в лице Золотого Трио.       Она не хотела любви, не ждала ее, не искала, не нуждалась в мужчине — просто хотела найти друзей. Однако нежданно-негаданно Любовь сама ее нашла в образе Римуса Люпина. Профессор смог стать для Сары самым близким человеком в стенах магической школы и, в принципе, в жизни. Девушка полюбила его так сильно, как не любила никогда раньше. Больная безответная любовь к человеку из далекого прошлого в реальной жизни забылась, казалось, навсегда. Как и исчезли воспоминания о предательствах некогда родных людей. Римус Джон Люпин заполнил собой зияющую дыру в сердце Сары, аккуратными стежками стянул края рваной раны, заботливо укутал любимую в теплый шерстяной плед, связанный из одновременно нежнейших и крепких чувств.       Хокинс понимала, что это ненадолго, что вскоре из шифтинга ее выкинет по сигналу будильника, — она вспоминала об этом каждый раз, ложась в постель. Она пообещала себе, что не вернется после этого, что не станет зависима от нереальной жизни. Но как же она хотела успеть взять от этого все возможное.       И все шло действительно сказочно.       И моментально разбилось в дребезги.       Дом, который построила Сара, рухнул словно был построен из игральных карт, а не кирпичиков любви.       Черная дыра утягивала ее все глубже, оставляя на поверхности все счастливые воспоминания.       Счастливые воспоминания?.. Они были?..       Невозможно.       Казалось бы, зачем продолжать существовать в вымышленной вселенной, страдать в ней из-за любви, если можно сказать кодовое слово и постараться все забыть, находясь дома.       Но Сара не хотела сдаваться. Она не могла все бросить. Ей нужно было разобраться в случившемся. Она не слабая. Просто ей было необходимо пережить депрессивный эпизод.       На разрешение проблемы было еще порядка двух-трех месяцев. Она успеет.                     К концу очередной учебной недели Сара набралась сил, чтобы поднять свое тело с постели и спуститься на пятничный ужин. Посмотревшись в зеркало, она оценила ситуацию.       «Бывало и хуже».       Желания приводить себя в порядок внешне не было, да и энергии бы не хватило на такой подвиг. Поэтому Сара пожала плечами и приняла решение идти в мятой пижаме и с лохматым низким пучком. Она лишь накинула сверху мантию.       Гриффиндорцы, еще не покинувшие гостиную, обратили внимание на появление одногруппницы, которую не было видно и слышно пять дней. Но как быстро они повернули головы в ее сторону, так же и отвернулись, поспешили уйти на ужин, — внешний вид Сары сам за себя говорил, что лучше не задавать ей вопросы.       — Ох, Сара, ну наконец-то! — обрадовалась Гермиона. — Пойдем, тебе нужно поесть! Ты столько дней не выходила из башни.       Грейнджер подхватила ее под локоть и повела к портретному проему. За ними последовали Гарри и Рон.              От длительного лежачего положения, частых слез и отсутствия приемов пищи кружилась голова, периодически темнело в глазах и ноги не слушались. Хорошо, что друзья рядом, поддерживают. Этот спуск с седьмого этажа никогда еще не был таким медленным.       «Ну, опять ты себя довела, даже здесь. Нет, из этого надо выбираться», — думала Сара, прикладывая холодную ладонь ко лбу.       Она смотрела себе под ноги, в надежде, что все в Большом зале увлечены своим ужином. От аппетитных ароматов тоскливо заурчало в животе.       Гермиона усадила подругу на привычное место за гриффиндорским столом, когда Гарри и Рон уже вовсю накладывали еду в тарелку Сары.       — Спасибо, — устало выдавила улыбку Блэк. Проявления заботы очень ее умиляли.       Она сделала глоток воды, чтобы смочить горло, затем подцепила вилкой небольшой комочек картофельного пюре и отправила в рот. Пища неохотно продвигалась по пищеводу, вызывая легкую тошноту. Еще глоток воды.       «Надо поесть»…       «Пора приводить себя в порядок»…       «Тяжело, но ты не одна»…       «Римус»…       «Пора разобраться с этим»…       Скорее по привычке, нежели специально, Сара подняла взгляд на преподавательский стол, глядя прямо в угол, всегда занимаемый профессором Люпином. Он медленно употреблял содержимое своей тарелки, не поднимая головы и не отвлекаясь на разговоры коллег. С минуту Блэк не понимала что не так. Они всегда пересекались взглядами, Римус едва заметно улыбался ей и продолжал беседовать с профессорами. Сейчас он был поникшим и совершенно не ощущал на себе чужой взгляд.       Минута в забвении, после чего Сара опомнилась. Мерзкое чувство, словно ее выдернули из объятий теплого пухового одеяла и швырнули в прорубь. Она резко переключилась на остывающие котлеты в своей тарелке.       — Рон, я не смогу столько съесть, — выдавила из себя смешок Блэк, — как минимум, потому что мой желудок отвык от сытных блюд нашей чудесной столовой. А еще, — она сомнительно пересчитала количество пухлых биточков, — как максимум, я не помню, чтобы в моей тарелке лежало четыре котлеты.       — Не нужно отвлекаться, иначе, в лучшем случае, доброжелательный друг попытается откормить твой изможденный желудок, — улыбнулся Уизли, — а в худшем — враг подсыпет тебе яд, — и резко посерьезнел. — Будешь, как Грюм, везде со своей фляжкой ходить.       — Да брось! — Сара усмехнулась, потянулась через стол и скинула две лишние котлеты в тарелку Рона. Тот наигранно вздохнул.       — Шутки шутками, но он прав, — заметил Гарри.       Беседа с друзьями отвлекла Блэк от мрачных мыслей, к разговору успели подключиться Симус и Дин, внеся парочку сомнительных сплетен и подняв своими новоиспеченными шутками смех над серединой гриффиндорского стола.       С каждой вилкой пюре и котлеты шли все легче, вкус еды стал приносить удовольствие, а желудок начал урчать уже от насыщения и удовлетворения. Захваченная монологом Финнигана, Сара не обратила внимания, что самым первым Большой Зал покинул именно Римус Люпин спешной походкой.              — Тебе нужно подышать свежим воздухом, — сказала Гермиона, придерживавшая Сару под локоть. Квартет покидал Большой зал вместе с остальными учениками.       — Уже ведь поздно. С минуты на минуту комендантский час начнется, — вспомнила Блэк о существовании в школе режима, который ввели из-за нее же.       — Выйдем ненадолго на крыльцо главного входа. Нас четверо. Ничего страшного, — поддержал идею Гарри.       Свежий вечерний воздух колючим морозцем ударил по щекам и шее, забрался под мантию и вызвал на нежной коже табун мурашек.       Сара глубоко вдохнула и выдохнула, рефлекторно поежившись. Из ее рта вырвался небольшой клубочек пара.       В черноте ночного неба сверкали первые звезды, а из-за макушек сосен выглядывала убывающая луна.       Остатки головной боли наконец исчезли, приводя сознание в трезвое состояние.       — И много я пропустила? — обратилась Сара к друзьям.       — Успеешь нагнать, как делала и до этого, — обнадежила Гермиона.       — Я не об этом, — покачала головой Блэк. — Есть обновления? Что-то стало известно о дневнике? Режим — долго он еще продлится?       Гарри, Рон и Гермиона переглянулись друг с другом и помотали головами.       — Тишина, — ответил Рон.       — Есть кое-что, — отозвался Гарри. — Я хочу обсудить это с вами.       Ребята заинтересованно обратили на него взгляды. Гарри потер между собой ладони, согревая их дыханием.       — Это касается следующего крестража, — он понизил голос. — Чаша Пенелопы Пуффендуй. Сара, ты говорила, что она в сейфе Лестрейндж. Это действительно так. Но Дамблдор и предположить пока не может, как незаметно и безопасно туда проникнуть.       Сара обхватила ледяными ладонями шею и, задумчиво опустив голову, хмыкнула.       — Пожалуй, это самый проблематичный крестраж, — поджал губы Рон.       Он не знал, какие два крестража их ждут впереди… Никто не знал, кроме Сары и Дамблдора.       — Оборотное зелье? — вполголоса, с тенью неуверенности, предложила Сара и посмотрела на Гарри.       — Опасно! — отрезала Гермиона.       — Как будто бы сам факт поиска крестражей до этого и предстоящее проникновение в чужой банковский сейф не опасны сами по себе, — фыркнул Рон.       — Дамблдор считает, это крайние меры. Я предлагал. — Гарри покачал головой.       — Узнать, как обмануть гоблинов… как проникнуть в сейф незамеченными… узнать пароль… хотя, скорее украсть ключ… или не ключ… обойти охрану… — Сара начала ходить из стороны в сторону.       Тут помимо ее личных проблем грядет еще и война с Волдемортом. А это даже поважнее будет.       — Он знает… — сказал Гарри. — Знает, что мы ищем… У нас все меньше времени. Говорят, в городах и магических регионах настоящий переполох. Но неизвестно, почему он все еще не добрался до нас. Ведь его главная цель, вроде как, я и… ты…       — Самое интересное — зачем ему я. И мой дневник. — Немного грубо отозвалась Сара.       Величественные стрелки часов в Часовой башне пробили семь. Время отбоя.       — Впереди выходные. Подумаем обо всем завтра, на свежую голову, — подытожила Гермиона.       Друзья согласно кивнули и направились обратно в замок.       — А что с… — замялась Сара. — Профессором Люпином?       Тихо и неловко она задала вопрос, когда они поднимались по лестнице между третьим и четвертым этажом.       Ребята почувствовали себя так же неловко.       — Он… — Гермиона вздохнула. — Мы не знаем… Он почти не появлялся на публике на этой неделе. Я думаю, ты и сама успела заметить, что сейчас он очень плохо выглядит. И в понедельник его как обычно заменял профессор Снейп.       — Понятно, — слегка прокашлявшись, кивнула Сара.       Никто не стал продолжать разговор.       В своей постели Сара полночи ворочалась, думая о том, как же ей достучаться до Люпина и помочь всем.              Следующим утром трапеза в Большом зале началась с объявления директора.       — Уважаемые студенты! — торжественно начал он, взмахнув руками над своей кафедрой в виде золотой совы. — В эти напряженные времена действующего режима я бы хотел обрадовать вас. Традиционный рождественский бал состоится 25 декабря в 18.00! Вы можете прийти одни, в компании друзей и даже со своей парой! Готовьте свои лучшие наряды и репетируйте общий вальс, ведь остался всего месяц! Совместные танцевальные репетиции для всех желающих будут проводиться по пятницам после обеда в классе трансфигурации. Все! Приятного аппетита!       Директор лучезарно улыбнулся, подмигнул студентам и вернулся к своему месту за преподавательским столом. Зал наполнился возбужденным перешептыванием.       — Ого… — грустно выдала Сара.       Невелика вероятность, что кто-то из студентов захочет позвать странную новенькую, из-за которой все под строгим наблюдением. Среди друзей у каждого есть парочка. И даже если с Римусом все наладится, с ним нельзя будет прийти, ведь это неправильно. Всегда мечтала побывать на подобном балу, когда пары в сказочно красивых нарядах синхронно кружатся по залу под оркестровую музыку. Пока что известие не оправдывало ее ожиданий…       — Не переживай, мы будем с тобой, — Гермиона подбадривающе потрясла ее плечо.       Сара улыбнулась, изображая благодарность. Она знала, что это будет таковым не до конца.       Все выходные Сара провела вместе с Гермионой. Они расположились в дальнем углу гриффиндорской гостиной, разложив вокруг себя учебники и свитки пергамента. Саре необходимо было изучить пропущенные темы и выполнить домашние задания. Гарри и Рон копались в библиотеке, в поисках литературы о гоблинах и системах волшебной безопасности. К домашним заданиям они приступили только вечером воскресенья — точнее, уговорили девочек дать им списать.              — Доброе утро, класс.       Так началась очередная учебная неделя. С уставшего голоса Римуса Люпина. С его мягкой походки. Он спустился из своей спальни, когда студенты уже заняли парты. Рассеянным взглядом он прошелся по студентам. Встретившись с горящими надеждой глазами Сары, он резко посмотрел в сторону.       — Сегодня поговорим об артефактах. Дуэлей не будет.       Класс лениво зашелестел пергаментом, страницами учебников, заскрипел перьями.       После занятия Сара попросила Трио подождать ее возле кабинета, а сама торопливо скинула вещи в сумку и решительно направилась к преподавательскому столу.       — Профессор Люпин, извините, не могли бы вы мне помочь с одним вопросом?       Не обращая внимания на нее, Римус поспешно встал со своего стула.       — Мисс Блэк, извините, я спешу на собрание.       Он обогнул стол, держась на приличном расстоянии от девушки, и покинул кабинет.       Вряд ли это было правдой. Кто проводит собрания в такую рань?       Сара разочарованно вздохнула, наблюдая, как за ним закрывается дверь. То, как Римус посторонился ее, больно кольнуло в груди. Она оторвала от своего свитка клочок неисписанного пергамента, написала записку и оставила на столе.              «Умоляю, поговори со мной».              И сразу присоединилась к друзьям.              В коридорах школы, классах, гостиной, даже в библиотеке, всё чаще обсуждали подготовку к балу. Кому-то пришлют наряд родные, кто-то планировал сбежать в Хогсмид за платьем или материалами для него. Девушки волнительно перешептывались о том, позовет ли их на бал «тот самый». Парни советовались, как креативнее пригласить «ту самую». Слизеринка с высоким блондинистым хвостом жаловалась, как «этот неуклюжий придурок отдавил вчера ей все ноги».       Пока всех беспокоил рождественский бал, Сару заботило непосредственно Рождество. Она хотела сделать для Римуса особенный подарок. Если уж они не помирятся до самого праздника, то после он будет просто обязан поговорить с ней.       Блэк даже долго думать не пришлось, чем удивить Люпина. В продажу наконец выпустили книгу популярного мракоборца Себастьяна Сэллоу. Сара узнала о нем только из разговоров с Римусом — он отзывался об этом волшебнике с восхищением. За последние три года Сэллоу в одиночку раскрыл столько же дел, сколько весь мракоборческий отдел раскрывает в среднем за пять лет. Себастьян был мудрым, ловким, бесстрашным, и в своей рукописи описывал самые громкие расследования и делился секретами в применении заклинаний высшего разряда.       Сара знала, что Римус мечтал прочитать эту книгу. Также, она знала, что книга не из дешевых. За помощью она обратилась к Сириусу.       Они обменялись письмами по этому поводу, переговорили с директором и отец лично доставил в школу увесистый фолиант.       Сара несколько расстроилась, что директор не отпустил ее в Косой переулок вместе с отцом. Но это было предусмотрено в целях безопасности.       Она провела кончиками пальцев по твердой обложке, окантованной нехитрыми узорами из серебра, на которой была изображена зловещая пещера. В ее глубине стояла маленькая фигурка волшебника в темно-зеленом плаще, над головой он держал палочку с зажженным «люмосом». «Об ужасающих преступлениях и древнейших тайнах магического мира. Глазами и душой Себастьяна Сэллоу» — гласила рельефная надпись.       Сара открыла форзац. На первой странице колдография серьезного мужчины лет сорока пяти–пятидесяти. Каштановые густые волосы строго уложены явно специально для фотосессии. Смуглая кожа украшена россыпью веснушек, через правую щеку тянется глубокий застарелый шрам. Под изображением автограф резким почерком.       — Весь вечер в очереди перед «Флоришем» простоял ради этого! — горделиво сообщил Сириус.       — Папа, ты лучший! — радостно улыбнулась Сара и свободной рукой крепко обняла его.       Сириус посмеялся, прижимая дочь к себе, и поцеловал ее в макушку.       — Как ты себя чувствуешь?       — Я в норме. И… мне пора идти, — серьезно ответила Сара. Она не хотела говорить ни о себе, ни о Римусе.       На этом они расстались в кабинете директора.              До бала оставалось две недели.       Сара не оставляла попыток поговорить с Люпином, а он в свою очередь продолжал избегать ее. Каждый раз становился очередным хлестким ударом для девушки.       В очередной раз она подошла к нему после занятия под предлогом уточнить движение палочкой.       — Мисс Блэк, я видел, как у вас отлично получалось заклинание. Вам не нужно его совершенствовать. — Получила она холодный отказ. Профессор скрылся в своей спальне.       — Что это с ними? Вроде он так хорошо относился к новенькой.       Шепот покидавших класс однокурсников заставил Сару уйти вслед за ними, чтобы не вызвать ненужных подозрений, если она начнет ломиться в чужую спальню.       В другой день во время завтрака Сара заметила, как Люпин покидает зал раньше других преподавателей. Она схватила за локоть Гермиону и потащила за собой — подруга даже сообразить, что происходит, не успела, ее ложка звонко упала в тарелку с недоеденной овсяной кашей.       — Профессор Люпин, — позвала его Блэк, нагоняя в коридоре.       — Мисс Блэк, — он повернулся и увидел, что она не одна, — мисс Грейнджер, мне необходимо подготовиться к уроку. Подойдите со своим вопросом после занятий. Кстати, вам самим пора посетить свои занятия.       И Сара заставила Гермиону пойти вместе с ней после уроков к Люпину. Она запихнула Грейнджер в кабинет защиты, выдав до этого четкие инструкции. Но спустя минуту подруга вышла обратно в коридор и отрицательно помотала головой.       Сара не понимала, что происходит. Римус будто изменился. Он не был похож на себя. Не может быть, что во всем виновато одно происшествие в полнолуние. Ну, не мог Люпин так переживать, ведь он не причинил Саре вреда — она столько слов об этом сказала в тот день в лазарете! Или мог?.. Похоже, не так уж и хорошо Блэк узнала его. Но зачем тогда существовали все эти дружелюбные разговоры, моральная поддержка, приватные занятия, несчетные чаепития, уютные объятия, милые признания в любви и даже чертовы трепетные поцелуи?!       Эти переживания выбивали Сару из колеи. Гермиона прикладывала много усилий, чтобы увлекать подругу в учебу. А Гарри и Рон превратились в шутов, в попытках вызывать улыбку на лице Блэк как можно чаще.       Дамблдор и Сириус тоже молчали — о пропавшем дневнике и действиях Волдеморта ничего не было известно. Вопросы о Римусе они ловко игнорировали.       Как это раздражало.       Единственная информация, которую за этот период предоставил Альбус Дамблдор всем четверым, — водопад «Гибель воров» в Григоттсе был одной из причин, почему оборотное зелье не поможет проникнуть в банк, поэтому ребятам нужно было оставить эту идею и придумывать другие варианты проникновения.              Затем Сара вспомнила, что вообще-то раньше у них с Люпином были назначены индивидуальные занятия по пятницам — и, черт, это как вариант!       Под дезиллюминационными чарами она добралась до кабинета Римуса и постучала.       — Кто там?       Хотелось бы услышать «Да, войдите». Она молчала. Постучала еще раз, настойчивее.       — Кто там? — нарастающий звук голоса и шагов.       Сара сбросила с себя чары в момент, когда Римус открыл перед ней дверь. Он явно не ожидал ее здесь увидеть, потому что удивленно посмотрел сверху вниз.       — Сэр, вы же не забыли о нашем пятничном занятии? — максимально невинно спросила Сара.       — Пятничном… эм?.. — растерялся Римус. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять о чем она говорит. — Кхм, мисс Блэк. Вы же не забыли о том, что мы отменили все занятия из-за введенного режима?       И ведь это действительно было так. Они еще до ситуации в полнолуние перестали видеться вне общих уроков. Но попытаться стоило. Почти же сработало.       — Похоже, падение в тот раз вызвало у вас кратковременную потерю памяти. Вам нужно немедленно вернуться в свою гостиную.       Римус закрыл дверь прежде, чем Блэк успела возразить.       Сара хотела разрыдаться на месте, но не позволила себе этого сделать. В отвратительном расположении духа она вернулась в гостиную.       Весь вечер Блэк сидела напротив камина, прижав к груди колени и уперевшись в них подбородком, и наблюдала за острыми языками пламени.       Гриффиндорцы постепенно расходились по спальням. К ней подсел Симус.       — Сара, извини, что отвлекаю… — он легонько задел ее плечо.       — М? — Блэк была глубоко погружена в свои размышления, и тут ее резко вернули к реальности. Она перевела взгляд на Симуса.       — С кем ты идешь на бал? — спросил он осторожно.       — Что? Бал? — нахмурилась Сара. — Ах да, бал! У меня нет пары.       Она равнодушно пожала плечами и только сейчас поняла, насколько угас ее интерес к рождественскому мероприятию, о котором галдела вся школа.       — Хочешь пойти со мной? — прозвучало гораздо смелее.       — На бал? С тобой? — переспросила Сара и задумалась.       — Да… Знаешь, не дело это — сидеть в стороне одному, пока другие танцуют общий вальс!       — Хорошо, я составлю тебе компанию, — улыбнулась Сара.       — Блэк, ты лучшая!!! — обрадовался Финниган и обнял ее.       — Ой, да ладно тебе! — обнимая в ответ, она похлопала его по спине.              Еще одна проблема. Подготовиться к балу. За неделю.       Сара и Симус начали репетировать вальс каждый день.       Танцевальное прошлое облегчало задачу для Блэк. Хоть она и занималась раньше уличными направлениями, пару раз ее учили танцевать и вальс. Еще помогала Гермиона.       Симусу было сложнее. Раз двадцать он наступил Саре на левую ногу. Но он был способным и целеустремленным, поэтому по истечению недели мог уверенно вести в танце.       За эту же неделю прошло очередное полнолуние. Сара переживала, поэтому отправилась навестить Люпина, но обнаружила запертую дверь и даже не стала стучать. Он не хочет, чтобы его беспокоили после обращения, и это его право.       В предпоследний учебный день перед началом рождественских каникул, после урока ЗоТИ, Сара молча подошла к Римусу, сидевшему за своим столом. Студенты вереницей покидали класс, возбужденно обсуждая предстоящий бал. Они хихикали, и в воздухе витала предпраздничная атмосфера. Она царила во всем замке. Каждый венок, каждая омела, каждая игрушка на величественной елке в Большом зале были пропитаны волшебным настроением.       Оказавшись на расстоянии вытянутой руки перед Люпином, Сару как ледяной водой окатило. Последние дни ее увлекла подготовка к балу, она вновь ощущала радость и много улыбалась, мечтала, как в детстве, и с удовольствием поедала один мандарин за другим, наслаждалась горячим какао и играла в настольные игры с друзьями возле камина. В момент это чувство спало. Сара ощущала невидимую холодную стену между ними. Люпин молча встал и покинул кабинет. Снова сбежал.       Это стало последней каплей.       Ярость закипала в венах. Хотелось бежать за ним, крича вслед проклятия, — может так бы он наконец обратил внимание? Как он смеет так с ней поступать? Это в сто крат хуже того, что случилось или могло случиться в ноябрьское полнолуние. Да и пусть он идет к черту!       Сара ударила кулаком по его столу и покинула класс, отправляясь на другие занятия.       Отдавшись в приятный рутинный поток, она успокоилась.              — Гермиона, я совершенно не знаю, в чем мне пойти на бал!       Сара держалась за голову и с ужасом смотрела на гору одежды, наваленную на ее кровати. Сириус перестарался с просьбой прислать несколько платьев из фамильного дома Блэк.       Из-за того, что Симус достаточно поздно предложил Саре идти на бал вместе, все свободное время они тратили на подготовку к танцам. В последний момент Сара спохватилась, что так и не выбрала наряд. Благо за пару визитов она приметила, что в отцовском доме есть шкаф с женскими платьями.       — Предлагаю примерять все по очереди… — Гермиона скрестила руки на груди, усаживаясь на свою кровать.       И начался модный приговор…       — Это… очень похоже на мое платье из того мира, — сказала Сара, втискиваясь в первое платье. Универсальное черное платье.       — Нет, это однозначно не то, — в голос заключили подруги.       Белое атласное платье со шлейфом и глубоким декольте — нет.       Темно-синее платье-тюльпан — нет.       Золотое платье А-силуэта — нет.       Бежевое платье-пачка с черными витиеватыми узорами — нет.       А тонкий летний сарафан на бретелях тут откуда???       — Папа ни разу на балах не был?! — Сара отчаянно копалась в куче платьев, выкидывая все скучные и повседневные.       — По-моему, он решил прислать все, что было, потому что так тебе будет проще выбрать, — Гермионе уже было смешно с их положения.       — Проще?!       Сара выудила воздушный колокольчик белого цвета с нежно-голубой окантовкой и опустилась с ним на пол, рассматривая пышные рукава-фонарики.       — Это же… мамино свадебное… — тихо проговорила она.       — В смысле?       — Это странно… но мне Дамблдор показывал воспоминание Сириуса со свадьбы с моей… как бы местной мамой… ее звали Клементина Хокинс. Я сама не знаю как это объяснить.       — Ого, почему ты не рассказывала?       — Да я забыла, наверное… В любом случае, — Сара бережно отложила его в сторону от других платьев, — чужие свадебные платья не принято надевать.       Количество платьев медленно уменьшалось.       — Так, а что это тут? — Гермиона приподняла три оставшихся платья и вытащила из-под них четвертое.       Идеальное вечернее миди-платье глубокого красного оттенка с V-образным вырезом и воздушными полу-прозрачными рукавами. Оно было сшито из плотной и приятной ткани.       Сара примерила и его.       — Это оно.       Блэк с восхищением смотрела на себя в зеркало. Платье будто материализовалось из ее мечтаний.       В день бала они добавили к нему лодочки в тон на невысоком каблуке и жемчужное колье, собрали волосы в пышный пучок, закрепленный атласной лентой, а в макияже сделали акцент на красные губы.       — Вот кто-то локти будет кусать, — со смешком сказала Гермиона.              Сара и Гермиона спускались по лестнице, ведущей к Большому залу, держась, как истинные леди. Возле дверей их ожидали спутники в компании Гарри и Джинни.       — Гермиона, ты великолепна! — Рон приоткрыл рот в изумлении. Он до сих пор удивлялся, какой красивой может быть его подруга.       — Выглядишь шикарно! — Симус галантно поцеловал ладонь Сары.       Девушки скромно улыбнулись в ответ, делая легкий поклон согласно традициям.       Компания вошла в зал, где уже собралось большинство учащихся и оркестр играл классическую музыку.       Факультетские столы были сдвинуты к стенами и ломились от аппетитных яств и хрустальных бокалов с напитками.       Потолок был зачарован, с него падали пушистые хлопья снежинок, которые испарялись, едва коснувшись пола или кожи, и совсем не оставляли после себя чувство холода. Парили праздничные свечи и венки омелы, летали херувимчики, сверкали звезды.       Стены украшены елочными венками, атласными лентами, шарами в цвет факультетов, карамельными тростями.       В дальнем от входа углу красовалась мохнатая сосна. Каких только украшений на ней не было: изящные стеклянные шары, пряничные домики и человечки, благородные красные банты, бусы и мишура. Эльфы-домовики постарались на славу.       Царила теплая, приятная, радостная атмосфера. Студенты и преподаватели смеялись, общаясь между собой. Парочки старались уловить парящую омелу, а после неловко целовались под ней. Столы с едой также не были обделены вниманием.       Когда все окончательно собрались в зале, директор объявил открытие бала, которое началось с общего вальса. Желающих станцевать такой трепетный и сложный танец со своим спутником было немного. Пары рассредоточились на танцполе и оркестр заиграл традиционную музыку.       Симус легко и уверенно кружил Сару по периметру, постепенно продвигаясь между других пар прямо к центру.       Они миновали Невилла и Луну, Драко и Пэнси, неизвестную парочку с Пуффендуя, и оказались в одном синхронном кругу с Гарри и Джинни, Роном и Гермионой, Терри и Падмой.       Сара расплывалась в счастливой улыбке, полностью погруженная в танец и увлеченная своим спутником. Она чувствовала себя принцессой, как в ее любимых сказках, книгах, фильмах и забытых мечтах.       Оркестр закончил играть вальс и вместе с этим завершилась официальная часть бала. На сцену выбежали участники группы «Ведуньи», вызвав тем самым горячие овации публики. Студенты стянулись к самой сцене, образовав тесную толпу, в самом центре которой оказалась Сара вместе с друзьями.       Для разогрева мужчины исполнили «Это ночь», а после ученики бросились в зажигательный пляс под «Делай как гиппогриф».       Обжигающий, с хрипотцой, голос солиста ласкал уши, побуждал энергию прорваться из глубин души наружу. Разгоряченные тела трутся друг о друга, когда студенты подпрыгивают, кружатся и выполняют незамысловатые танцевальные па. Сара подпевает во весь голос вместе со всеми.       В конце очередного страстного трека Блэк вырвалась из толпы с тяжелой одышкой, убирая со лба прилипшие пряди. Хотелось перевести дух и выпить прохладительный напиток.       — А теперь давайте отдохнем, ребята, — томно произнес в микрофон солист группы.       Зазвучала «Магия работает». Кто-то разделился на пары и погрузился в медленный танец, кто-то предпочел присесть на мягкие диваны и утолить жажду.       — Потанцуем? — за плечом Блэк возник Финниган и тоже протянул руку к нетронутому бокалу с золотистой искрящейся жидкостью.       Сара с улыбкой повернулась к нему и чокнулась своим бокалом. Сделав небольшой глоток серебристого напитка, легкого и по вкусу напоминавшего виноградную газировку, она ответила:       — Я не против.       Но что-то было не так. Она почувствовала на себе пристальный взгляд. Вот что это было! Неприятное ощущение скребло по ее спине с момента, как она покинула толпу. Сара начала активно изучать толпу.       Облокотившись об арку входных дверей, стоял Люпин и внимательно наблюдал за ней. Давно он так? Для чего? Хочет быть на месте Симуса? Хочет поговорить? Странный взгляд, который Сара не могла прочитать.       Римус осознал, что его обнаружили, и резко посмотрел на музыкантов. Сделал вид, будто вовсе и не заметил Сару.       Ей надоели эти игры в одни ворота.       — Извини, — она протянула свой бокал Симусу и быстрым шагом направилась к профессору.       Боковым зрением Люпин заметил надвигающуюся угрозу, толкнул двери и скрылся за ними.       Сара побежала за ним, что оказалось не очень удобно делать на каблуках. Чуть не подвернув лодыжку, она яростно скинула туфли, как только оказалась в холле. Люпин поднимался по лестнице, ведущей в башню Защиты от Темных Искусств.       — Стой! — грозно крикнула ему вслед Блэк. Шлепанье босых ног по мраморному полу эхом раздавалось в пустом коридоре.       Она догнала его на лестничном пролете и грубым рывком за край пиджака заставила остановиться.       — Хватит. — Жестко сказала Сара. — Скажи, что происходит. Глядя. Мне. В глаза.       — Хокинс! — рявкнул Люпин, поворачиваясь к ней на каблуках и вырывая руку из захвата.       Ножевое в сердце.       — Что «Хокинс»? Что «Хокинс»?! — гневно закричала Сара. — Я устала, блять, бегать за тобой! Каждый раз, как со стеной разговариваю! Ты взрослый человек! В чем проблема поговорить обо всем?       Она вплотную приблизилась к нему и кричала снизу вверх, не боясь сорвать голос, не волнуясь, что кто-то услышит их ссору. Плевать. Плевать. Плевать. Сколько можно терпеть такое отношение к себе? Сколько можно позволять играться со своими чувствами? Сколько можно отнимать у самой себя ценные минуты пребывания в параллельном мире, теряясь в самокопании, разбивая в кровь колени в попытках наладить отношения?       — Не парься, — холодно процедил сквозь зубы Люпин.       — Что?       — Я больше не хочу тебя видеть, не хочу встречаться с тобой. Что непонятного?       Удар под дых. Растерянный шаг назад.       — Люпин, какого…       — Другой, — он с напором перебивает, — объект обожания тебе не составит труда найти. И еще…       — Ты придурок! — выпалила Сара дрогнувшим голосом. Крупные слезы застыли в глазах, норовя вот-вот покатиться по раскрасневшимся щекам. Цепкая стальная хватка что-то сжала в груди, скрутила и разорвала на части. Сильным толчком в грудь она отпихнула его от себя. — Придурок! Да я души в тебе не чаяла! Но теперь у меня не осталось никакой надежды что-то наладить! Я не понимаю, что плохого я тебе сделала! Я не узнаю тебя! Ты поступаешь со мной как с ничтожеством!       Слезы покатились одна за другой. Отчаянный всхлип.       — Знаешь что… Нюхай бэбру!       Ослепительная вспышка света.       Сара резко села на своей кровати. Руки крепко сжимали одеяло, оставляя заломы на постельном белье.       Учащенное сердцебиение. Прерывистое дыхание. Слезы ручьями лились по щекам.       За окном зачатки рассвета.