Just Imagine

      Большой темный лес с громадными хвойными лапами, заглушает почти все звуки. Только плеск небольшой спокойной речушки у самого берега да кваканье еще не уснувших лягушек еле различимо разносятся на весь ваш маленький лагерь.       Несколько палаток из плотного материала, раскинуты около большого костра и ночные звезды, отражающиеся в речной глади, – единственные источники света.       Ты сидишь на немного неудобном полукруглом бревне, укутанная в теплые объятия Тома, пока Острефилд с Гарри шушукаются о чем-то за тяжелой брезентовой тканью.       Почти все члены семьи Холландов – за исключения твоего самого любимого и неповторимого – были ярыми поклонниками туризма. И не тех декоративных ночевок в трейлере в метре от цивилизации, а самых настоящих. Матерых и основательных. Без света и воды, телефонов и Instagram. В полном отрыве от общества.       Именно по этой причине, как только Том вернулся со съемок, все его родные, прихватив с собой тебе и верного друга кареглазого, Харрисона, отправились в поход на несколько недель в далекий дремучий лес, чтобы иметь возможность на недельку слиться с природой и отдохнуть от каменных неадекватных джунглей Лондона.       Не сказать, что уставший, ненавидящий такие вылазки и страстно желающий провести только с тобой время, нежась в уютной кроватке в окружении комфорта и удобств, придуманных человечеством, Том был в восторге. Он только куксился и фырчал всю дорогу, иногда бросая обидчивые взгляды на мило воркующих Николь и Доминика*. И где-то в душе завидуя малышу Пэдди, оставленного на попечении бабушки и дедушки и избежавшего этой оздоровительной поездки.       — Хватит кукситься, — теснее прижимаешься к родному мужскому телу, потираясь носом об идеально выбритую щеку. Опускаешь руку на голень парня, делая вид, что хочешь прихлопнуть мерзкого комара, а на деле желание хоть как-то касаться возлюбленного просто распирает изнутри.       — Я не куксюсь, — заполучаешь все внимание от начинающего оттаивать Холланда и поцелуй в нос. — Замерзла?       — Нет, ты меня греешь, — прикрываешь влюбленные глаза сердечками и интересуешься: — тебе здесь плохо?       Парень лишь окидывает глазами Гарри, Сэма и Харрисона, пытающихся разделить палатку на троих, родителей, что словно дети плескаются у самой кромки воды, пока не натыкается на твои ожидающие в нежном трепете глаза. Оставляет чувственный поцелуй на твоих губах, со вкусом земляничной гигиенической помады, и укутывает покрепче, нашептывая:       — Нет, мне здесь очень даже хорошо. Но не спорю: было бы лучше, если мы были одни и подальше от комаров и клещей. Где-нибудь в нашей квартирке, в теплой кровати или горячей ванной, — шаловливые пальцы немного вытаскивают твою заправленную в штаны водолазку, касаясь оголенной кожи.       — Том, ты чего, — смеешься, но руку британца так и не скидываешь.       — Эй, голубки, хватит беспредельничать, — веселый голос Остерфилда вытаскивает вас из уютной атмосферы, а в блондина тут же летит щепка от деревяшки, что были в бесчисленном множестве разбросаны около костра, от которой тот успевает ловко увернуться.       Близнецы только улыбаются одинаково широченными улыбками, усаживаясь неподалеку, готовые слушать страшные лагерные страшилки на сон грядущий. А тебе в руки попадает пакет зефира от Никки.       Разрываешь упаковку вкуснейшего лакомства, тут же надевая одну из пастилок на шампур, сразу же поднося к огню. Смотришь, как белые бочка маршмэллоу неторопливо под воздействием жара, приобретают легкий приятный золотой оттенок, а в воздухе начинает пахнуть жженым сахаром.       Засмотревшись на прекрасный профиль Тома, который, похоже, тоже начал получать удовольствие от похода, еле успеваешь вытащить уже загоревшийся зефир из костра.       Холланд лишь понимающе щурит глаза и тут же задувает маленькое пламя на самом кончике шампура, начавшее пожирать вашу сладость. А после откусывает кусочек, отчего сахарная нить тянется от его зубов, обрываясь и оставаясь на его губах и подбородке. Даже не замечая этого, тут же целует. Мягко и во всех смыслах сладко.