Just Imagine

      — Мистер Шелби, какого хрена Вы творите?!       — Во-первых, сбавьте тон, юная мисс! Я хоть и мужчина и не должен бить женщин, но не забывайте: я предводитель Острых Козырьков и не намерен терпеть такое хамство к себе! А во-вторых, когда мы оба успокоились, то что Вы от меня хотите наглая, но от этого не менее очаровательная мисс…?       — Я хочу... Нет! Я требую, чтобы Ваши отморозки не врывались ко мне словно к себе домой!       — Вы не имеете права ничего у меня требовать. Хотя Вы весьма красивы, и я бы тоже был не против ворваться к тебе, то есть к Вам. И не только домой. Или куда там?       — Простите, мистер Шелби, я, кажется, Вас немного не поня…       — Я спрашиваю: кто? Куда? Зачем вломился? А главное, с чего Вы вообще решили, что это мои люди? И кто Вы вообще такая? Я привык иметь дела с людьми, только когда знаю их имена. У столь говорливого, но прелестного создания оно есть? Имя?       — Т/и Т/ф. Хозяйка местной кондитерской, что в конце улицы, прямо на углу. Собственно в нее…       — Это той, где изготавливают лучший шоколад в городе? Я сам терпеть его не могу, но Эйда в восторге. Радуется, прям, как маленький ребенок Рождеству.       — Да. Вы правы. Это она.       — Я почти всегда прав, мисс Т/ф – запомните это. И всегда получаю то, что хочу. Ну, за исключением редких случаев. И сейчас – явно не он. И это в Вашей лавке пекут творожные ватрушки, которые, на удивление, смогли понравиться самой тете Полли, которой вообще почти ничего не нравится?       — Да именно она, мистер Шелби. А еще мы печем кремовые пышки, пирожки с ягодами, фруктами, грибами и другими начинками, которые только клиент пожелает. О, и еще не стоит забывать о вкусных булочках!       — Как я уже сказал: я равнодушен к сладкому и выпечке, но с превеликим удовольствием стал бы Вашим личным, самым лучшим, и даже, возможно, единственным клиентом и попробовал бы ваши аппетитные булочки. Желательно со спелой клубничкой? Вы делаете такие?       — Мистер Шел…       — Так, не отвлекайтесь, мисс Т/ф! Я понял, что кто-то периодически вваливается в Вашу прекрасную, просто волшебную пекарню. Но зачем? И, возвращаясь к насущному вопросу: какого Дьявола, Вы, собственно, решили, что это мои парни? Нужно иметь достаточно доказательств или куриные мозги, чтобы предъявлять такие обвинения самому влиятельному человеку в Бирмингеме! И тем более в такой грубой форме.       — С чего взяла? Да с того, что очень немногие в этом паршивом городе носят бритву в своих кепи и светят ей во всех углах больше, чем эксгибиционист своими причиндалами! Этого достаточного для обвинений?       — Возможно. Но зачем им это, мисс Т/ф? На сколько помню, я не давал им такого приказа.       — Зачем? Не имею ни малейшего понятия! Вам лучше знать, многоуважаемый мистер Шелби. Но после их налетов мои прилавки пустуют, посетители обходят мое заведение стороной. За километр! Работники массово увольняются, из касс совершенно магическим образом исчезают абсолютно все деньги, до последнего цента, а позавчера меня с помощницей чуть не изнасиловали прямо на собственной кухне!       — Вопиющее безобразие. Но Вы сказали «чуть». Значит ли это, что…?       — Да, увесистая раскаленная добела сковородка во все времена с момента ее изобретения неплохо убеждала наглых мужчин, не умеющих контролировать свои члены! Предполагаю, что даже доисторическим мужикам прилетало от женщин, только их били по морде камнями. Так что Вашим парням повезло!       — Хорошо, я так и передам Карлу, которого по совершенно не понятным для меня причинам вчера латали чуть ли не всем Гарнизоном.       — Я его предупреждала. А сейчас предупреждаю и Вас: если еще хоть один Ваш человек заявится ко мне в пекарню и попытается диктовать свои права и условия и не заплатит за еду. А главное: будет посягать на чью-либо честь или безопасность – даже если это будет кошка Муська, облюбовавшая нашу помойку – то я…       — Да, сладкая? Что же Вы сделаете, мисс Т/ф?       — Я разрешу палить по всем нарушителям. Благо, оружием умеют пользоваться все повара и у каждого еще со времен войны завалялась парочка огнестрелов. Или я попросту пущу газ и подорву весь свой бизнес с Вашими негодяями к чертям собачьим, пока эти уроды будут набивать свои безразмерные животы и карманы!       — Оу! Какие громкие слова! А Вы опасная женщина, мисс Т/ф! Однако Вам не придется прибегать к столь радикальным методам: я обязательно поговорю с ребятами и разъясню им, что плохо обворовывать столь хорошенькую женщину как Вы, мисс Т/ф. Даже если эта женщина не умеет вовремя прикусить свой необычайно острый, длинный, и я имею наглость надеяться, юркий язычок. Да, сладкая?       — Мистер Шелби, прекратите меня так называть! Я Вам не какая-то шлюха из дешевого трактира! Мы с Вами в одной песочнице не играли, на фронте тылы не прикрывали и даже на брудершафт не пили.       — Мне слышится легкое разочарование в Вашем голосе. Но я рад, что Вы мне все-таки предложили выпить. И, кстати, если для перехода на «ты» надо прикрывать тылы – то я готов хоть сейчас устроиться сзади. Ну, или сначала подергать… за косички, раз общей песочницы у нас не было.       — Что Вы себе позволяете Мистер Шелби! Вы мерзавец!       — И Вам это нравится. А по поводу Ваших, а точнее, не исключено, что моих козырьков: сегодня я зайду в Вашу пекарню и мы обсудим за чашечкой чая наше тесное сотрудничество. Точнее Вашу защиту под крылом Острых Козырьков. Какое вино Вы предпочитаете? Сухое? Сладкое? А, может быть, дама тяготеет к первоклассному виски?       — Вы не так меня поняли. Мне не нужна защита! Мне нужно, чтобы Ваши люди не совали…       — Значит, полусладкое, красное. Немного удивлен: думал, что будет сладкое. Тогда отлично. Вот и договорились, мисс Т/ф. Мне пора. До встречи вечером.       — Но…       — Все вечером-вечером. Только помните, для Вас я сегодня исключительно «Томми» и сегодня я непременно зайду. Поэтому постарайтесь приготовить для меня Ваши лучшие лакомства. Я испробую их все. И не раз. И, скорее всего, не только сегодня. До свидания, сладкая.       — Да что Вы себе позволяете?! Прекратите меня так называть! И Вы что? Даже не боитесь получить по своей наглой физиономии сковородкой, Томми? Предупреждаю, у меня рука очень тяжелая. Спросите Карла: мало не покажется – это уж точно. Обещаю!       — Очень на это надеюсь, сладкая. Очень на это надеюсь.