Just Imagine

      — Девка, да ты что? Сдурела совсем? — шипит сквозь плотно сжатые зубы русоволосый парень, зажимая кровоточащий нос платком, что чудом успел вытащить из нагрудного кармана кожаной куртки, пока алые капли не успели попасть на белую футболку, неприкрытую клетчатой рубашкой.       — Девки в баре пиво хлещут и на мужиков кидаются, а я тут, в отличие от некоторых, занимаюсь делом! — специально делаешь акцент на последнем слове, потирая немного разодранные костяшки ладонью и сдувая хвост, что по непонятным причинам перебрался чуть ли не на самую макушку.       Ноздри яростно раздуваются, волосы растрепаны, на щеке и под глазом царапины после малоприятной встречи с очередным вурдалаком. И это сейчас вовсе не о наглом молодом человеке с озорной, не менее наглой, чем сам хозяин, ехидной улыбкой напротив!       — Я вообще-то тоже, — грубо отвечает незнакомец и поднимает на тебя свои зеленые глаза, прикладывая платок к многострадальному носу. Признаться честно, не будь ты так раздражена сейчас, то точно бы залипла на эти темные изумруды не на одну минуту. Но, нет, не в этот раз! Судьба решила по-другому.       — Я не знаю, чем ты занимаешься, но это больше напоминает пустую трату времени, а не охоту! — буравишь дилетанта недовольным взглядом. Хочешь высказать все, что думаешь о вопиющем непрофессионализме и пренебрежении к безопасности. — Ты понимаешь своей головой, что я вела этого духа почти три дня?! Три долбаных дня!       — Ну, значит, не такая хорошая охотница, — разводит руками нарушитель твоего душевного равновесия, гаденько ухмыляясь. Над губой до сих пор виднелись разводы от плохо стертой крови. Хотя даже такой неординарный атрибут не портил его внешнего вида. Даже создавалось впечатление, что он всегда должен быть с ним.       Но, не воодушевившись всей магией и харизмой случайного собеседника, твоя челюсть просто чуть не встречается с землей от такой неслыханной наглости. Или этот парень новичок в сверхъестественном мире, или ничего не слышал о земляных сущностях, или просто конченый придурок, который строит из себя нового Ван Хельсинга? Хотя ты сильнее всего склоняешься именно к третьему варианту.       — Такс, мистер. Для особо умных и сообразительных, — делаешь нажим на качествах молодого человека. Если бы интонацией можно было бы обвести слово в кружочек и несколько раз жирно подчеркнуть – то ты бы, непременно, это сделала, — объясняю. Древесных демонов нужно на убывающую Луну накормить шиповником, а потом таскаться за ними еще в течение трех дней, пока отрава не подействует, — пытаешься сохранять ледяное спокойствие, но твой разъяренный взгляд говорит как-то красноречивее. — Не буду напрягать тебя еще нюансами специфики охоты на этих тварей, так как если ты не в курсе столь элементарных вещей, то лучше не лезь туда, где ничего не смыслишь, либо подтяни себя в профессиональных знаниях. Иначе такими темпами долго не протянешь.       Парень удивлен – мягко сказано. Гордо вздергиваешь нос, разворачиваешься, чтобы уйти к своей машине, припаркованной неподалеку, но вдруг чувствуешь, как кто-то крепко хватает тебя за локоть. Резко разворачиваешься, чтобы другой рукой ударить неожиданного нарушителя личных границ, однако оказываешься прижатой спиной к черной Импале. Дергаешься, пытаешься вырваться, но мужчина, он все-таки остается мужчиной: габариты и силы больше. А твоя усталость и недосып дают о себе знать, как бы это прискорбно не звучало.       — А вот этого не надо, дорогая! — зеленоглазый засранец держит крепко, пресекая все попытки вырваться. Его взгляд направлен на тебя, глаза прожигают насквозь. Наклоняется к твоему уху и тихо, четко, произнося по слогам, шепчет: — Детка, запомни раз и навсегда, я отличный охотник. Может быть, я и не знаю всей магической хрени с разными ритуалами, но все монстры, за которыми я гонялся, — касается носом твоих волос, вдыхая запах яблочного шампуня, — мертвы.       — Что…? Что ты делаешь? — твое тело чуть ли не парализует от столь странных и нелогичных действий незнакомца. Вместо того, чтобы наорать или даже ударить в ответ за покалеченный нос, он склоняется ближе, еле задевая губами кожу, чертит линию вниз по шее.       Злость как-то подозрительно быстро испаряется, дыхание сбивается, грудь то поднимается, то опускается от частых вздохов.       «Неправильно! Тревога! Что-то не так!» — кричит воспаленный близким присутствием красивого мужчины мозг, пока вышеупомянутый субъект, не касается губами твоей ключицы, медленно проводя языком вдоль косточки.       Мужские руки уже давно не держат тебя в попытке остановить. Одна ладонь, скользнув вниз по предплечью, застывает на твоей талии, пока другая, обогнув ребра и очертив ремень джинсов, с силой сжимает бедро, то разжимая, то поглаживая упругую ягодицу. Парень отрывается от изучения твоих ключиц и смотрит тебе в лицо, совершенно ничего не стесняясь и не смущаясь. Твои глаза подернуты дымкой, в мыслях полный туман. Так называемый разум пребывает в ужасе от того, как быстро этот нахал смог вывести все мысли из-под контроля. А на губах охотника красуется лукавая самодовольная ухмылка.       — Детка, заруби себе на носу, — рука, что до этого покоилась на твоем боку, щелкает тебя по самому кончику носа, пока вторая пробирается в задний карман, по-хозяйски ощупывая. — Я знаю и умею много чего более интересного, чем пляски с бубном. И готовить я предпочитаю не шиповник с чемерицей и щепоткой толченого лунного камня, а более, — вторая рука резко ложится на твою ягодицу, впечатывая твое тело в тело парня, — пикантные блюда.       На границе сознания проскальзывает мысль, что ты не озвучивала все ингредиенты для древесного яда. Однако все меркнет в сравнении с этой непозволительной близостью, которая пьянит не хуже самого крепкого алкоголя. Его горячее дыхание опаляет твои губы, которые сами приоткрылись и чуть ли не напрашиваются на поцелуй. Уста незнакомца все ближе к твоим… Еще пара миллиметров… Прикрываешь глаза... И…       Чувствуешь что-то горячее на своей шее. Горячий язык вырисовывает какие-то только ему известные символы на твоей бледной коже, втягивает губами, посасывает. Жадно, мокро. Прикусывает зубами. Тихий стон вырывается из твоей груди, даже не успеваешь как следует насладиться жаром и страстью, как зеленоглазый соблазнитель отрывается с оглушительным чмоком от твоей шеи. Победно улыбается, рассматривая наливающийся засос, и отстраняется.       — Что? — находишься в легком непонимании от такого еще более нелогичного поступка парня.       — Крошка, я отличный кулинар, но ты, к сожалению, эти блюда не попробуешь, потому что не надо бить людей почем зря, — пожимает плечами, добродушно улыбаясь, но пальцев с твоей задницы так и не убирает.       Осознание приходит быстро.       — Ах, ты! Ах, ты, козлина! — бьешь раскрытыми ладонями по сильной груди, отчего громкий шлепок от соударения кожи с кожей разносится на удивление громко, и отпихиваешь от себя, позабыв об усталости и тяжести во всем теле. Пытаешься еще что-то сказать, но возмущение берет верх.       — Что? Дар речи потеряла от такого сексуального меня? Ммм, дорогая? — опять этот шутливый тон. И уж слишком сильно он действует на нервы. В очередной раз поражаешься, как собственное настроение и настрой могут менять направление быстрее, чем атомы в газе. — Ну, не расстраивайся, в следующий раз повезет? — комично сводит брови домиком и делает губы бантиком. — Я Дин, кстати, Дин Винчестер, может быть, напишешь свой номерок и скажешь, как зовут. Как-нибудь встретимся, поболтаем, ты подтянешь меня, — поигрывает бровями, — в знаниях эзотерики. Что скажешь, красотка?       Ну, это уже первоклассное свинство! Молча разворачиваешься и идешь к своей машине. Запрыгиваешь в черно-синий Камаро и заводишь мотор. Гордость и самолюбие непростительно задеты. Хочешь побыстрее убраться отсюда, подальше от этого русоволосого сексуального кретина, однако тихий стук в окно заставляет повернуть голову. Дин выдыхает на стекло автомобиля, и что-то сосредоточенно выводит на запотевшей поверхности. Закончив, проводит пальцами по своей шее, посылает тебе воздушный поцелуй и спешит скорее ретироваться восвояси.       «2:1, baby».       Обдумываешь его действия несколько секунд, сопоставляешь факты и стремительно наклоняешь зеркало заднего вида. На шее отчетливо виден уже успевший расцвести синяк:       — Винчестер, засранец!       Дин, тихо посмеиваясь от твоей реакции и столь удачной – во всех смыслах – охоты, удовлетворенно наблюдает за тем, как твоя машина отъезжает все дальше, хочет уже развернуться и направиться к любимой Импале, однако тишину разрезает громкий звук клаксона. Рука, высунувшаяся по локоть из окна со стороны водительского сидения, демонстрирующая гордо поднятый вверх средний палец – последнее, что видит Винчестер, перед тем как Камаро скрывается за поворотом.       — Чертовка! — только и может хмыкнуть охотник. А в душе разливается азарт, и что-то ему подсказывает, что это далеко не последняя ваша встреча.