Я тебя искал

      Серёжа не был образцовым подростком, но с мамой серьёзных конфликтов у него никогда не было. Он приходил домой не позднее десяти, добросовестно убирался в комнате и не прогуливал школу. Когда в его жизни появились дружки Волкова, Елена Павловна утратила покой и сон. Только душевные разговоры с соседкой напротив спасали её от дурных мыслей. Но разговаривать с сыном стало так тяжело, что у женщины руки опускались. Она уже не верила, что вернёт своего заботливого и ласкового Серёжу.       Елена Павловна по десятому кругу набирала номер сына, но слышала в трубке только докучный голос автоответчика. Куда его снова потащил этот Волков? Откуда он только взялся на её голову? Женщина давно собиралась переговорить с матерью Олега, которая жила в соседнем подъезде, но боялась поссориться с сыном.       Серёжа стал чересчур раздражительным и агрессивным, как будто его подменили. Но Елена Павловна дала слово, что не позволит сыну разрушить свою жизнь.       — Не берёт, — рыжеволосая женщина устало потёрла глаза и отложила телефон на край стола. — Что же ты с матерью делаешь, маленький стервец…       Светлана Михайловна, её близкая подруга и по совместительству соседка, подлила ей горячего травяного чая и присела рядом. Они с Еленой столько раз говорили о Серёже, что она буквально выучила сына подруги наизусть. Столько слёз Лена из-за него пролила. Столько ночей не спала и ждала у окна на кухне, когда тот вернётся. Столько таблеток выпила, чтобы снова не угодить в больницу, как было после смерти мужа. Наверное, из-за смерти отца Серёжа и стал таким. Чужим, холодным, потерянным.       Но он нашёл утешение в плохой компании, и это ранило мать до глубины души.       — Лен, не переживай ты так, — Светлана Михайловна погладила подругу по плечу и мягко улыбнулась. — Наверное, музыка громко играет, и Серёжка не слышит ничего.       Её утешительный тон не сработал. Лена не сводила глаз с телефона, как под гипнозом. У неё перед глазами всё время стояла картинка, как зазвучит знакомая мелодия звонка. Она возьмёт трубку и услышит бодрый голос сына. Серёжка успокоит её и скажет, что уже поднимается по лестнице, и Елена на крыльях помчит в свою квартиру разогревать ему ужин.       Но её мечтам не суждено было сбыться. Серёжа уже вторую неделю пропадал в ночном клубе, который недавно открылся в центре города, и возвращался домой за полночь. Он не готовился к вступительным экзаменам и отказывался даже говорить о том, какой вуз выберет. Елена Павловна боялась каждого шороха, каждого постороннего звука, потому что ей казалось, что однажды она не услышит, как ключ поворачивается в замочной скважине, и Серёжа просто не вернётся.       Ему уже семнадцать лет. Всего лишь семнадцать.       — Он меня скоро до могилы доведёт, — женщина всплеснула ладонями и закрыла лицо. Она так боялась расплакаться на глазах у подруги. К тому же в соседней комнате находился её старший сын, который в этом году заканчивал университет. Он и так слишком часто видел Елену Павловну подавленной, а ещё чаще ему приходилось вытаскивать Серёжу из уличных драк и отмазывать от полиции. Игорь заканчивал академию МВД.       Серёжиной матери было до крика стыдно. За себя, за свою одинокую жизнь и за сына, который не ценил её любви и заботы.       — Пускай Игорь съездит и заберёт его, чтобы тебе спокойнее было, — Светлана Михайловна позвала своего сына и обняла подругу, прижавшись щекой к её плечу. Лена дрожала в её руках, как маленькая девочка. — Ты помнишь название клуба?       Игорь зашёл на кухню в домашних штанах и растянутой футболке. У него глаза были красные от недосыпа, но в руках, как по сигналу, появились ключи от машины. Отец подарил ещё в прошлом году, и буквально на следующий день Игорь поехал искать Серёжу на даче у его новоиспечённых друзей. Лена искренне удивлялась и радовалась, что Игорь никогда не отказывал в помощи.       Гром давно жил отдельно от родителей, но волей судьбы или случая всегда оказывался рядом, когда сын маминой подруги встревал в неприятности.       — Свет, неудобно как-то, — смутилась Серёжина мама, густо залившись румянцем. Перед ним стоял взрослый статный парень, который не зависел от родителей и не имел никакого отношения к Серёже. Как можно было в который раз просить его о помощи? — У Игоря своя жизнь, а он будет с моим чадом возиться.       — Тёть Лен, просто назовите адрес, — с улыбкой откликнулся Гром, натягивая в коридоре кроссовки.       Между Игорем и Серёжей разница была всего пять лет, а Елена Павловна всегда видела в сыне ребёнка. Почему её Серёжка ни капли не был похож на Игоря, умного и серьёзного не по годам?       Гром нашёл Серёжу на крыльце клуба в компании какого-то парня. Помятого, полуживого, но с сигаретой между зубов. Игорь ни за что не поверил бы, что его сосед только месяц назад окончил школу, если бы не знал. Его новые дружки превратили Серёжу в тощего червяка, а ведь ещё год назад они с Громом ходили в один тренажерный зал.       — Слушай, а ты, оказывается, тяжёлый, — Игорь почти сразу закинул Разумовского на плечи и поволок к машине, послав его друга на три весёлых буквы. Со шпаной у него разговор был короткий, и дело было не только в его росте и телосложении. Иногда он смотрел на людей, как зверь, и одного взгляда было достаточно, чтобы решить проблему.       Последний год Гром только то и делал, что решал проблемы Серёжи. Мама предлагала переговорить с его дружками, но Елена Павловна умоляла не вмешиваться. Наверное, боялась потерять доверие сына. Только на самом деле сам Серёжа выглядел так, будто потерялся. В пространстве, во времени, в собственной жизни. Без отца он вообще с катушек слетел, но его мама слишком много ему позволяла.       К чему Серёженька теперь докатился? Игорь тащил его на спине, как последнего алкоголика.       — Куда ты меня тащишь? — Разумовский едва ворочал языком, и его слова больше напоминали мычание. — Мама не должна меня видеть в таком состоянии.       — То, что о матери думаешь, — это похвально, — Игорь прислонил его к машине, чтобы Серёжа не полетел на асфальт, и бросился открывать переднюю дверцу. Потом он и Разумовского погрузил на заднее сидение, и тот повалился головой вниз, как мешок с картошкой. — Зачем тогда нажрался, как свинья?       Но Серёжа был не в состоянии озвучить истинную причину. Только расплылся в довольной улыбке, подложив ладони под щёку. Игорь грешным делом подумал, что Разумовский уснёт, как младенец, или того хуже заблюёт ему весь салон. Но Серёжа не оправдал его ожиданий.       Он резко поднялся, через силу разлепляя глаза, и исподлобья посмотрел на Игоря. Не узнал что ли?       — У одноклассницы день рождения сегодня, — промямлил Серёжа, качая головой в такт неведомой мелодии, которая звучала только у него в ушах.       — Твоя девушка? — Игорь пытался поддержать разговор, но не отрывал взгляда от дороги. Только общие с Разумовским темы можно было сосчитать на пальцах одной руки, поэтому они больше молчали. Да и разве пьяному в стельку Серёже было дело до светских бесед?       Гром время от времени проверял, чтобы того не стошнило в машине. Так уж вышло, что он стал нянькой для сына маминой подруги.       — Мне больше члены нравятся, если ты не в курсе, — Серёжа неожиданно наклонился к нему и мазнул кончиками пальцев по руке. Игоря будто ударом тока прошибло, и он ударил по тормозам. Слава богу, ночью дороги были почти пустые, иначе испугом он бы не отделался. А Разумовский только улыбался и смотрел на него в зеркало, как мартовский кот.       Казалось, они ехали целую вечность, и Гром больше не решался посмотреть на Серёжу. После его слов, сказанных по пьяни или по дурости, всё ощущалось по-другому. Его дыхание, подогретое не выветрившимся алкоголем. Его взгляды, которые врезались в спину острыми иглами. Игорь ведь и раньше замечал что-то … такое. Просто не хотел верить.       Разумовский постепенно приходил в себя и больше не качался в разные стороны, как болванчик. Только его победная улыбка совсем Игорю не нравилась. Он чувствовал себя грязным, как будто в болоте искупался. Но внимание Серёжи ему не было противно.       — Не волнуйся, я тебя не съем, — первым мучительную тишину нарушил Разумовский, опуская боковое стекло. Им обоим сейчас не хватало свежего воздуха, чтобы проветрить голову. И сердце, наверное, тоже. — Лучше скажи, куда мы едем.       Игорь осторожно посмотрел на него, ненадолго задержав взгляд на его лице. Румяные обветренные губы, ясно-голубые глаза и огненно-рыжие волосы. Наверное, Серёжа пользовался успехом и у девушек, и у парней, несмотря на юный возраст. И Гром, не кривя душой, мог назвать его красивым. Но насколько красивым?       Серёжа как будто уловил тень сомнения в его взгляде и отвернулся к окну. Ночной город медленно засыпал, а Серёжа не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась.       — У меня вообще-то своя квартира есть, если ты не знал, — с укором ответил Игорь, а потом будто почувствовал, как Разумовский дернулся у него за спиной. Не такой он и каменный был, каким пытался казаться. Он не любил резкости, как и Игорь, хоть сам выражений не выбирал. — Переночуем там, — Гром осекся на последнем слове и зыркнул на Серёжу так, будто ждал от него очередного пошлого комментария. — Я хотел сказать, переночуешь.       Но Разумовский вдруг смущённо опустил глаза, и Игорь даже растерялся на мгновение. Чем больше Серёжа трезвел, тем сильнее менялся.       — Спасибо за помощь, красавчик, — Разумовский подмигнул Игорю и уткнулся в телефон. В один миг стена, которая выросла между ними, исчезла. Растворилась в воздухе, как облако пыли. Провалилась в ночную темноту.       До утра оставалось пару часов, но Гром подумал, что мог бы остаться в своей квартире. Рядом с Серёжей. С сыном маминой подруги, чью задницу Игорь спасал сотню раз. Но ему самому не хотелось спасаться.       Пускай эта бесконечная ночь сохранит его секрет.