Я тебя искал

      Игорь скидывает серую кепку на асфальт, сплюнув горечь во рту. От мигалок на полицейской машине рябит в глазах, и он не может сдвинуться с места. Толпа людей расступается перед ним, но Гром не видит никого вокруг. Всё смешалось под покровом кромешной тьмы: перевёрнутая машина, мужчина с разодранной бровью, голые деревья. Ком тошноты подкатывает к горлу, но Игорь через силу шагает к патрульному. Он должен выяснить, кто пострадал в аварии. Может, он перепутал машины. Может, в салоне был кто-то другой.       Дубин с важным видом записывает слова патрульного, а Игорь впервые радуется тому, что его напарник включил выскочку. Деловито поправляет очки на кончике носа, спрашивает о возможных свидетелях, осматривает место аварии. Наверное, Димка и вправду станет хорошим свидетелем. Но Гром не может думать ни о чём другом, кроме…       Патрульный прячет в карман телефон и возвращается к Дубину. Игорь слушает их разговор, как сквозь стену проливного дождя, и нащупывает в кармане пачку сигарет. Кажется, вчера ещё две осталось.       — Что здесь произошло? — Дима обводит пристальным взглядом фуру, из которой вылезает мужчина лет пятидесяти. У него рассечена бровь и несколько капель крови, засохших на шее. Он выглядит озадаченным, но точно не виноватым. А Игорь уже и так догадался, что произошло.       Гром чиркает зажигалкой, и в темноте вспыхивает огонёк. Патрульные смотрят на Игоря почти с недоумением, как будто на месте водителя, который устроил аварию, был именно он. Сколько ему еще здесь находиться? Когда правда откроется?       Когда водителя фуры уводят к полицейской машине, у Грома словно камень с души падает. За годы работы в органах его никогда не мучало дурное предчувствие, а сегодня с самого утра не может найти себе места. Сначала поцапался с Прокопенко, потом кофе на Диму пролил, а подвёл черту тем, что послал Юльку. Он то ли не с той ноги встал, то ли и вправду близилась беда.       — Водитель фуры уснул и выехал на встречку, — патрульный передаёт Дубину показания свидетеля и в последний момент задерживает взгляд на Игоре. У Грома точно паранойя начинается.       — Сколько пострадавших? — Дима спрашивает так тихо, что Игорь выпускает сигарету на асфальт. Красная искорка тухнет у Грома под подошвой, и он медленно отступает к машине. Пальцы дрожат, как в лихорадке, но он не решается подойти к телу на обочине.       Нет, никакое это не тело. Там лежит живой человек, который пострадал в аварии.       — Машина, которую сбила фура, вылетела с дороги и перевернулась, — патрульный шумно сглатывает, как будто у него перед глазами снова всплывают картины аварии. Гром всё ещё смотрит на фигуру молодого человека в нескольких метрах от него и поджигает последнюю сигарету. — Внутри был парень лет двадцати пяти.       Игорь заходится хриплым кашлем, опершись на капот машины. Значит, ошибки быть не может. В машине был он, и ярко-рыжие волосы ему не привиделись.       Дубин прячет записи в серый рюкзак, переводя на Игоря обеспокоенный взгляд. Конечно, ему нетрудно догадаться. Они с Громом почти полгода вместе работают, и Димка изучил его от а до я, как базу преступников в Санкт-Петербурге. Он не раз спрашивал у Игоря, почему тот ходит без настроения и держится в стороне от команды. Но Гром не мог ему рассказать. Ни тогда, ни сейчас.       Как можно объяснить чувства к человеку, которого не видел почти семь лет?       — Он жив? — у Игоря мороз бежит по спине от Димкиного вопроса.       — Состояние тяжелое, — патрульный пожимает Дубину руку в знак прощания и машет своему другу, который ждёт его возле машины. Гром смотрит себе под ноги, затаптывая подошвой ботинка капли крови. Ему нужно осмотреть место преступления, пока скорая не приехала. — Скорая уже выехала.       Игорь всего на мгновение прикрывает глаза и оказывается в прошлом. Если быть точным, ему тогда было двадцать восемь, и у него была тусклая жизнь. Работа-дом-работа. Он даже на свидания перестал ходить, потому что его не интересовали серьёзные отношения. Трах на стороне можно было найти всегда, а так, чтобы кто-то дома ждал, с горячим ужином, с поцелуями вместо десерта и бессонной ночью… Нет, ему это было не нужно.       Но когда в жизни Грома появился Серёжа, его холостяцкие принципы потерпели крах. Такой простой и одновременно ослепительный, внимательный и непослушный до ужаса. Разумовский знал себе цену и никогда не бросал слов на ветер. В детдоме его научили бороться за то, что ценно для него, не обращая внимания на подножки окружающих.       Серёжа был самим собой, и Гром шёл за ним. Вернее, Серёжа вёл его за собой. Они познакомились в отделении, когда какая-то сварливая старушка обвинила Разумовского в том, что тот стащил её кошелёк. Вскоре кошелёк был обнаружен на дне её пакета с продуктами, но Игорь почти не удивился, когда всех собак спустили на Разумовского.       «Детдомовские ещё и не такое вытворяют», — причитала неугомонная старушка, тыкая пальцем на Серёжу. И тогда тот посмотрел на Игоря таким взглядом, что у него внутри всё заледенело. Он понял, что этот рыжеволосый парень и мухи не обидел бы.       С тех пор Гром часто навещал Серёжу в детдоме, а иногда даже выбирался с ним в город. Когда заведующая была в хорошем расположении духа. Почти перед выпуском Игорь принёс Разумовскому подарок, и как же его насмешила Серёжина реакция.       — Что это? — Игорь насильно впихнул ему в руки коробку в золотистой обёртке, и Разумовский пораженно разинул рот.       — Тебе же понравился этот скетчбук, когда мы ходили по торговому центру, — Гром с довольной улыбкой наблюдал, как Серёжа распаковывал подарок. Обёртку он не разорвал и аккуратно сложил на край скамьи, а потом посмотрел на Игоря полными слёз глазами. У Игоря задрожали руки, но он и виду не подал. — Вот я и решил подарить его тебе.       Тогда Гром впервые почувствовал, что доигрался. Частые встречи с Серёжей. Его рисунки, которые намертво засели в подкорке мозга. Их разговоры о семье и о детских мечтах, которым не суждено было сбыться. Куда только подевался тот молчаливый полицейский, которого боялся весь район…       У него перед глазами всё время возникал портрет, который Разумовский для него нарисовал. Игорь на портрете держал пистолет, глядя куда-то вдаль, а у него за спиной медленно засыпал вечерний город. В его взгляде чувствовалась лёгкая грусть, и Гром не переставал удивляться, как тонко Серёжа его чувствовал. Он выучил его наизусть, добравшись до самых сокровенных тайн.       Но тайна у Игоря была только одна. Пронеслась, как гром среди ясного неба, и ударила в сердце. Так он и осознал, что обманывал самого себя.       — У меня день рождения только через полгода, — Серёжа прижимал скетчбук к груди, как самое дорогое, что у него было, и Гром любовался им.       — Просто возьми его, — заключил он бархатным голосом.       И в следующий момент у него земля ушла из-под ног. Разумовский бросился ему на шею, и Игорю на миг показалось, что чужие губы коснулись его щеки. Мягко, осторожно, сладко. Так, что у Грома дыхание сбилось.       Он рисковал раскрыть свой главный секрет, но сердце не подчинялось разуму.       — Ты так заботишься обо мне, — Серёжа вернулся на скамью и положил скетчбук рядом. У него глаза светились неимоверным счастьем, но уже через пару секунд улыбка Игоря растворилась, как кольца тумана. — Как старший брат.       Секрет Грома обрушился на голову грудой острых камней, и он не смог раскрыть свои чувства. Парень, который за короткий промежуток времени стал для него буквально всем, относился к нему, как брату. Наверное, в этом не было ничего плохого, но Игорь хотел другого. Впервые после бесконечных скитаний одиноким волком Гром хотел чего-то большего. Простого человеческого счастья.       Видимо, не заслужил.       — Куда повезёте? — Игорь резко приходит в себя, встряхивая головой, и прислушивается к голосу Дубина. У него перед глазами, как в замедленной перемотке, проносятся кадры из прошлого. Улыбчивое лицо Серёжи, его рисунки, фотографии на стене, которые Гром сорвал ещё в прошлом году. Неужели прошлое догнало его?       Разумовского на носилках заносят в машину скорой помощи, и Игорь с болезненной гримасой отворачивается. Он уже давно знал о том, что Серёжа вернулся домой. Шесть лет назад он закончил учёбу в Москве и открыл в родных краях свою фирму. За год маленькая фирма Разумовского переросла в солидную компанию и обзавелась небедными клиентами. Игорь как-то видел по телевизору интервью с Сергеем Разумовским, самым молодым бизнесменом. Разве Гром мог тогда подумать, что встретится с ним при таких обстоятельствах?       Семь лет молчания обернулись трагедией, и как раз Игорь тогда трусливо сбежал, после Серёжиного выпускного.       — Во вторую городскую, — врач скорой помощи закрывает двери, и у Грома слёзы набегают на глаза. А что, если он больше никогда не заговорит с Серёжей?       Дубин хлопает Игоря по плечу, но тот не отрывает взгляда от скорой. Смотрит, как шизофреник, и пустую пачку сигарет в ладони мнёт. У него больше не осталось сил притворяться. Столько лет жил в иллюзиях, а теперь его крепость с грохотом рухнула. Посыпалась сырыми обломками на голову, оставляя многочисленные синяки и ссадины. Ему больше не хочется жить во лжи.       — Игорь, ты его знаешь? — Димка нашёптывает ему в ухо, повернув за плечи. И голос у него приглушенно-тихий, сочувственный, тревожный. Дубин ещё никогда так с Игорем не разговаривал, даже если замечал его хмурое настроение. Значит, всё очень плохо. Грому теперь нужно оправдываться?       Нет, пустая трата времени. От самого себя ему не убежать.       Игорь провожает печальным взглядом машину скорой помощи, не решаясь заговорить. У него грудь ходуном ходит, как море во время шторма, а пальцы судорожно царапают холодный металл. Вокруг так тихо становится, что Гром слышит собственное дыхание.       — Я помогал ему, когда он жил в детдоме, — выдавливает Игорь через силу, сцепив зубы.       Глаза жгут то ли от густой темноты, то ли от слёз. Он глотает солёную влагу, как яд, и сердце проваливается в яму.       — Поехали в больницу, — Димка подталкивает его к полицейской машине, открывая нараспашку переднюю дверцу.       У Игоря снова голова кружится от ярких мигалок, а ноги застыли, как деревянные. Ни вперёд, ни назад. Страх потерять Серёжу, как жуткий монстр, щупальцами обвивает всё тело, и Гром не может сдвинуться с места.       Дубин силой заталкивает Игоря в машину и кладёт на колени его серую кепку. На ней проступают следы грязи, но Гром нащупывает пальцами липкие капли крови. Неужели это Серёжина?       Игорь стягивает шарф, закрученный вокруг шеи, и закрывает глаза. В лобовое стекло ударяет свет фар, пуская тени по лицу Грома. Игорь словно в тяжелый сон проваливается, и всё тело наливается жаром. Языки пламени облизывают рёбра, и дышать становится мучительно больно. Это самая долгая ночь, но Гром должен увидеть Серёжу ещё раз.