До встречи с тобой

      Вечер субботы каждый предпочитает проводить по-разному: кто-то отдыхает от рабочей загруженной недели дома перед телевизором, а кто-то выбирается на улицу остудить косточки после жаркого дня. В Кембридже действительно было довольно жарко сегодня, несмотря на то, что лето уже отдало бразды правления осени. Весь день отметка термометра не опускалась ниже двадцати пяти градусов, лишь под вечер на город соизволила опуститься долгожданная прохлада. Во всех кафе ни души: в такое время люди прогуливаются по паркам и скверам, дышат свежим воздухом и наслаждаются, так называемым, «бабьим летом», ведь вскоре придут дожди и грозы. Вот тогда они и насидятся в тёплых и уютных заведениях.       В одном из домов этого английского городка сидел парень за ноутбуком, что-то внимательно изучая, при этом щуря глаза, ибо они уже устали от яркого света экрана. Внезапно раздался телефонный звонок, и он задел от испуга кружку, стоявшую на краю стола — та с грохотом полетела на пол. Смачно выругавшись, телефон поднимают:       — Твою мать, — вместо приветствия, говорит Чуя, рассматривая осколки керамики, которые разлетелись по всей комнате.       — И тебе привет, — хмыкает Акутагава и, судя по звукам, он на улице, ибо ветер прямо-таки дует в трубку.              — Я из-за тебя кружку разбил.       — Это не из-за меня, а из-за твоей неуклюжести.       — Если бы не ты со своими любимыми «неожиданными» звонками, то ничего бы не было. Сколько я уже разбил вещей из-за тебя?       — Ну, четыре.       — Целых, мать его, четыре вещицы: две кружки и две тарелки! — он тяжело вздыхает. — Ладно, ты хотел чего или так, поболтать?       — Поболтать, — отвечают ему, и, по всей видимости, Рюноскэ улыбнулся. — Че делаешь?       — Да вот, ищу работу.       — А че с прошлой? — послышался даже смешок.       — А там мамаша девушки сказала, мол, я плохо на нее влияю и что парням не принято быть сиделками, — рыжик цокает и закатывает глаза. Послышался хриплый смех друга. — Ц, не принято. Кто такое сказал? А если мне нравится? Вам что, есть дело? Зачем было тогда нанимать?       — Подожди, — сквозь смех, останавливает тираду Чуи собеседник и переводит дыхание. — А девушка хоть симпатичная?       — Да, вполне.       — А че не замутил?       — Ай, не. Да и младше меня она на девять лет.       — А может тебя девушки уже не привлекают? — усмехается Акутагава.       — От тебя гейством я ещё не заразился, — возмущается Накахара.       — Но целовался же, — припоминает ему пятилетней давности случай.       — Я просто хотел попробовать! — оправдывается рыжик. — И понял, что поцелуи с представительницами женского пола куда приятнее, чем с парнями. Так что, не лезь ко мне со своим пидорством.       — Гейством, — поправляет его темноволосый. — Гомофоб, что ли?       — Ну, раз я уже семь лет от тебя не отказываюсь, значит, наверное, нет?       — А хуй его знает. Вдруг завтра киданешь.       — Ты такого мнения обо мне? — немного обижено, спрашивает Чуя. — Еще друг называется.       — Эй, не обижайся, шутка же, — и смеётся, получая в ответ: «Не смешные у тебя шуточки, знаешь ли». — Так, ладно, целую, обнимаю, мне пора.       — Оставь свои «целую, обнимаю» своему парню! — и они прощаются под общий смех.       Рыжик откладывает телефон, довольно улыбаясь. Акутагава — его друг детства. Встретились они ещё в песочнице, когда им было три года. Дети вместе играли — вот и родители подружились. Так что, и в садик, и в школу пошли они в одну. И так получилось, что даже попали в один класс. Только университеты выбрали разные, однако это не помешало их дружбе.       На улице довольно прохладно, и Накахара натягивает на нос свой мягкий шарф, проклиная друга за то, что тот такой медлительный и не пунктуальный. Договорились они встретиться ровно в пять, а уже, между прочим, пять пятнадцать. Чтоб его. И, по закону подлости, рядом нет даже ни одной кафешки или магазина, чтобы зайти погреться. Парень стоит у входа в парк, уже сотню раз пожалев, что согласился погулять: холод и опаздывание выводят его из себя. Прыгает с ноги на ногу, дышит в ладони, надеясь таким способом согреться.       — Накахара! — окликают его и тот оборачивается.       На горизонте виден Рюноскэ, одетый в огромный пуховик и шапку, которая то и дело смешно сползала на глаза, вызывая у рыжика улыбку.       — Прости, что опоздал, — он тяжело дышал, а его щеки были красные от мороза. — Сильно замерз?       — Забей, — отмахивается Чуя. — А ты чего без шарфа?       — Да в спешке забыл натянуть.       Друг на него покосился, а после, тяжело вздохнув, стянул с себя вещь.       — Горе ты мое, — по-доброму говорит он, закутывая друга в свой пушистый шарфик.       — А ты?       — У меня воротник высокий.       — Люблю тебя, — довольно улыбается Акутагава.       Парни пошли вглубь парка, где совсем не было людей. Будто апокалипсис. Но не суть. Они уселись на заснеженную лавку и продолжали говорить ни о чем. Они не замечают, как быстро летит время за их разговорами. Они будто отключаются от реальности, попадая в некий свой мир, где только они вдвоем. И как на тот момент, когда их дружбе было десять лет, так и сейчас — когда ей уже двадцать один — им всегда есть о чем поболтать. Они сломали все глупые стереотипы о том, что дружба длится восемь лет. Чушь.       На небе уже показывался полумесяц, ибо, как мы все знаем, в зимнее время темнеет рано, а ребята ещё и не планируют расходиться.       — Чуя-я, — протягивает Рюноскэ, вытягивая ноги. Он слышит в ответ: «М-м?», обозначающее, что тот слушает. Акутагава, собравшись с силами, говорит: «Я это… Ну, гей».       Повисает неловкая тишина. Рыжеволосый немного тупит, не понимая смысл сказанного.       — Че? — переспрашивает друг, поворачиваясь в сторону Рюноскэ. Взгляд его растерянный, а брови нахмурены.       — Геи — это предпочтение парней.       — Да знаю я, кто это такие! — взмахивает руками Чуя. — Я имею ввиду, ты не шутишь? — собеседник мотнул головой в отрицательном жесте. Глаза рыжика округлились. — Охуеть. Серьезно что-ли?       — Накахара, — закатывает тот глаза.       — Да ладно, ладно, — чуть посмеиваясь, он бьёт друга по плечу. — Знаешь, я даже не хочу узнавать, как ты понял, что по мальчикам.       Рюноскэ немного потупил, явно немного удивленный данной реакцией.       — А где истерики?       — А?       — Ну знаешь, как в фильмах. Когда парень признается лучшему другу в том, что нетрадиционной ориентации, то второй закатывает истерику, мол, «не хочу дружить с геем!» и тому подобное, — с серьезным видом говорит темноволосый. Чуя подозрительно покосился на него и спросил:       — Че за индийские фильмы ты смотришь?       И парни заливаются в смехе.       Чуя нырнул в воспоминания, и улыбка самовольно появилась на его лице. Давно это было. Семь лет назад. А сейчас, между прочим, ему двадцать пять. Он год назад закончил университет, а сейчас работает сиделкой. Платят, кстати, довольно хорошо. Парень может и оплачивать неплохую квартиру, и может позволить себе каждый месяц покупать новую одежду, и даже может приглашать девушек в рестораны, а также дарить им подарки.       Изучает Накахара объявления уже минут сорок и никак не может найти подходящее. То зарплата не высока, то ехать слишком далеко и так далее.       — Да еб твою мать! — не выдерживает парень после очередного не подходящего варианта. — Пропади оно все пропадом, — и просто листает вниз, решая, что выберет случайное. Оп.       Выпадает ему объявление без фото, что удивительно. На нем лишь указано имя, фамилия, улица и зарплата. Осаму Дазай Теннис Корт Террас ** 150 USD в неделю.

⊹──⊱✠⊰──⊹

      Маленький мальчик и отец сидят на диване перед телевизором, внимательно следя за футбольным матчем. Глаза младшего горят. Он восторженно хлопает в ладоши после очередного попадания мяча. Мужчина больше наблюдает за сыном, сколько за происходящим на экране. Ему нравится улыбка мальчишки и его горящие глаза.       — Осаму, — во время рекламы, говорит Дазай-старший. Мальчик поднял на него глаза, показывая, что он слушает. — Ты бы хотел заниматься футболом профессионально?       — А можно? — улыбка от уха до уха виднеется на лице ребенка.       — Если хочешь.       — Хочу.       — Я тебя услышал, — мужчина тоже улыбнулся и потрепал сына по волосам.

⊹──⊱✠⊰──⊹

      Осаму впервые оказался на футбольном поле. Он был одет в форму, как и все его напарники, а на майке красовалась цифра «один». Да, он был капитаном. Его выбрали ещё в самом начале формирования команды. Мальчишка со всеми нашел общий язык, был лучшим среди остальных, а также мог на ходу придумать план игры, если вдруг что-то пошло не так. Среди одиннадцати игроков был один мальчик, с которым шатен очень сдружился. Как потом оказалось, они даже учились в одной школе. Звали его — Ацуши Накадзима. Невысокий светловолосый парень, с необычной стрижкой и с талантом игры в футбол. Мальчишки познакомились ещё на первом занятии и вот, спустя год — их дружба стала лишь крепче. Они часто гуляют вне школы, приходят к друг другу в гости и встречаются на переменах.       — Так, ребята, я в вас верю. Вы долго и усердно тренировались, и вам наконец выпал шанс показать себя. Если проиграете — ничего страшного. Это ваш не последний матч, — подбадривает их тренер, когда до игры остаётся две минуты. — Все остальное оставляю за Дазаем, — он ему подмигивает, и мальчишки, под общий подбадривающий крик, выходят из раздевалки.       — Встречаем вторую команду юных футболистов города Кембридж! — раздается с громкоговорителя, и трибуны разрываются в аплодисментах.       Мальчики стоят у входа на поле. Они положили руки на плечи друг друга и создали круг. Капитан отсчитывает:       — Раз. Два. Три.       — Наша команда выходит на поле и ждет нас победа сегодня в футболе! С нами удача, с нами успех. Мы забиваем тут больше всех! — хором кричат они, а затем выходят на зелёную территорию, с гордо поднятыми головами и с ухмылками. Да. Не с улыбками, а именно с ухмылками. Да с такими, что у соперников даже дрожь прошла. А они этого и добивались.       Игра в самом разгаре. Уже пошла вторая партия, и команда Кембриджа лидирует, правда, лишь на одно очко.       — Оливер, я открыт! — кричит напарнику Осаму, махая руками в воздухе.       Мяч четко переходит к капитану и он несется к чужим воротам, ловко обходя соперников. Ему нельзя облажаться, ведь на этих трибунах сидят родители, болеющие за их команду. Ему нельзя облажаться, ведь с командой они долго к этому шли.       — И Дазай Осаму забивает седьмой мяч! Их команда вырывается на два очка! До конца игры — двадцать минут, успеет ли команда города Ковентри что-либо предпринять или победа уйдет Кембриджу?       Шатен бежит к напарникам с громким «да-а!», с поднятыми руками, и мальчишки дают ему пять.       — Ты молодец, — негромко произносит Ацуши, пробегая мимо него, и хлопнул его по плечу. Кареглазый улыбнулся.       Игра продолжается. И они сделают все, чтобы победить. Чтобы ими гордились.       — И команда города Кембридж выигрывает со счётом семь-шесть!       — Молодцы! Вы большие молодцы! — кричит им тренер, выбегая на поле. Улыбка на его лице широкая, а глаза сияют. А ещё на щеках видны дорожки слез — слез счастья.       Мальчишки стискивают в объятиях друг друга и хвалят каждого. Дазай поворачивает голову и замечает на трибунах отца с матерью. Они улыбаются. Мальчик тоже улыбается. Они горды сыном.

⊹──⊱✠⊰──⊹

      — Эй, Осаму! — окликает его Ацуши, идя по коридорам университета.       Парень оборачивается и замечает среди толпы студентов друга. Улыбка самовольно появляется на его лице.       — Привет, — он немного склоняет в бок и расставляет руки в стороны, давая понять, что не против обнимашек.       — Ты видел, что написал Джордж? — так зовут их тренера. Он с ними работает уже около семи лет, так что называть его по имени и обращаться на «ты» — давняя привычка.       — Неа, я мобильник дома забыл. Перенос тренировки?       Ацуши загадочно улыбается и щурит глаза.       — Интриган херов, — шипит шатен, но вдруг затыкается. Глаза расширяются, а на лице появляется полуулыбка. Полу — потому что боится ошибиться. — Неужели.       — Да! У нас матч! — он хватает ладони друга и начинает прыгать, словно маленький ребенок, при этом улыбаясь во все тридцать два.       Дазай немного завис, переваривая информацию, а потом улыбнулся. Просто улыбнулся, и был сжат в объятиях Ацуши.       Спустя три дня команда города Кембридж уже переодевалась в раздевалках. Парни были напряжены, но при этом счастливы. Последний их матч был около полугода назад, а после не было даже между другими университетами. Осаму натянул на себя футболку с цифрой «один» и плюхнулся на лавку. Он старался успокоить бешено стучащее сердце и привести в норму дыхание. Рядом кто-то сел.       — Волнуешься?       Шатен повернул голову и слабо улыбнулся своему напарнику. Это был парень высокого роста, выше Дазая на голову и светлыми волосами. Звали его Эдди. Он пришел к ним около пяти лет назад, когда их команду кинул один из игроков по имени Нил. Просто взял и бросил членов команды. Не сказав ни слова, не объяснившись и перед самым матчем. В тот день они не играли.       Эдди сначала приняли скептически, оно и понятно. Сравнивали с Нилом около месяца и, убедившись, что парень неплох, приняли в команду.       — Есть такое.       — Мы выиграем, капитан.              Осаму шумно выдохнул и прикрыл глаза. Его сердце защемляло, когда его так называли.       — Шушукаетесь и без нас? — встрял в разговор Зак, упершись руками в бока. За ним стояла остальная команда, скорчившие обидчивые мины.       — Мы и обидеться можем!       — Обижайтесь сколько влезет, но после матча, — в помещение заходит мужчина, поправляя свой спортивный костюм. — К игре готовы?       — Всегда готовы, — хором отвечают парни.       — Молодцы, — улыбнулся тренер и направился к Дазаю. Он знал, что этот мальчишка всегда слишком сильно переживает, в отличие от остальных, поэтому спешит его успокоить. — Опять волнуешься?       — Все ты знаешь, — шумно выдыхает шатен, выпрямляя спину. Джордж хмыкает.       — Не стоит. Просто делай все как обычно, — он ободряюще хлопнул его по спине. По громкоговорителю объявили, что матч начнется через три минуты.       Игра в самом разгаре. Счёт равный — Три-три. И, наверное, парни уже давно не встречали таких сильных противников.       — Я открыт! — оповещает Дазай, бежав впереди Эдди.       Повторять дважды не приходится, и мяч оказывается у капитана. Шатен сжимает губы и несется к воротам противника, опять-таки ловки обходя других.       — Осаму! — кричит Ацуши когда видит, что друга окружили. Капитан щурится, бегает глазами по противникам и что-то продумывает в голове. Вам кажется, это заняло много времени? А вот нет. На футболе — каждая секунда дорога. Буквально несколько мгновений, и мяч четко проходит между ног парней, прямо к Накадзиме.       А потом происходит все как в тумане.       Стоит шатену вновь встать на свои две, как одна нога словно пропадает и он падает на зелёную искусственную траву. Ему не больно. Он не кричит. Так что, сначала даже не заметили этого.       — Эй-эй, — кричит Зак, подбежав к капитану.       Дазай поджал под себя ногу и смотрел ошарашенно-пустым взглядом сквозь друга.       Сука, почему именно сейчас?       Осаму сразу же увезли в больницу. Вместе с ним поехал тренер. Остальные остались играть, но были мыслями не здесь. Они были встревожены.       Эту игру они проиграли.

⊹──⊱✠⊰──⊹

      — У вас случалось уже подобное? — спрашивает молодой врач, поднимая взгляд с экрана монитора на пациента. Тот кивает, отвечая: «пару раз, но проходило через несколько часов». Мужчина тяжело вздыхает, потирает глаза и следующие его слова, как гром среди ясного неба, — У вас боковой амиотрофический склероз.       Дазай покидает футбольную команду.       Дазай отстраняет от себя друзей.       Дазай просит Джорджа ничего им не рассказывать.       Дазай как бы жив, но мертв внутри.

⊹──⊱✠⊰──⊹

      — Сынок, просыпайся, — женщина мягко целует парня в висок и ерошит его волосы.       Шатен нехотя разлепляет веки и приподнимается на локтях, фокусируя взгляд на матери.       — А где Шарлотта? — вместо улыбки, вместо «доброе утро», спрашивает Осаму.       Губы Мелиссы сжимаются в тонкую линию, а женщина помогает сыну сесть в инвалидную коляску.       — Уволилась. У нее какие-то там личные проблемы.       — Она уже седьмая по счету, — горько усмехается парень. А сердце женщины сжимается.       Вчера ему было лень менять домашние шорты и футболку, так что сегодня ему не придется надевать их снова. Он потирает глаза и толкает колеса, двигаясь в сторону ванной.       — И кто теперь будет? — громко спрашивает он у женщины, но так как в квартире хорошая звукоизоляция, та его не услышала. Ну и ладно. Шатен открывает тюбик с пастой и смачивает щётку под струями холодной воды. А вот вы тоже сначала смачиваете, а потом выдавливаете на нее пасту или сначала выдавливаете, а потом смачиваете?

⊹──⊱✠⊰──⊹

      Будильник Чуи звенит в полвосьмого утра. На новую работу ему к девяти, так что собраться и доехать за полтора часа — не проблема, он успеет. Потянувшись, зевнув и ещё немного понежившись в кровати, парень все же встаёт. Он направляется на кухню и щелкает чайник, а уже после плетется в ванную комнату.       — Черт, — он замечает маленький прыщик прямо около носа.       Тяжело вздохнув, рыжик тянется к крему, стоящему на полке и немного выдавливает на палец. Почистив зубы и умыв лицо, парень возвращается на кухню и делает себе пару бутербродов. Знаете, такие с маслицем, колбаской и сырком. Плавленным. Вкуснотища. Позавтракав, параллельно пообщавшись с Акутагавой, Чуя замечает, что до автобуса ему осталось пятнадцать минут. Одевается он быстро. На нем черная широкая футболка, белые штаны и кеды. На шее цепь, а волосы собраны в низкий хвост. В рот попадает мятная жвачка, и, закинув шлейку рюкзака на плечо, парень выходит из квартиры.       На транспорт рыжик успевает — внутри автобуса даже есть свободные места, что крайне удивительно. Плюхнувшись на одиночное сиденье, он достает мобильник, чтобы вновь написать другу, тем самым скрасив свой путь. Ехать ему около получаса, а потом пешком пройтись минут десять. На часах — без пятидесяти девять. Успевает. Друг оказывается онлайн. Чуя Накахара Эй, мне скучно 8:11 Акутагава Рюноскэ Я бы с радостью развеселил тебя, однако у меня уже началась работа 8:11 Чуя Накахара Тебе важнее работа, чем друг? 8:12 Акутагава Рюноскэ Сорян, братан 8:13 Чуя Накахара Все. Пиздец. Развод. Детей пополам. 8:13 Акутагава Рюноскэ Все же ты гей 8:14 Чуя Накахара Я обиделся 8:15 Акутагава Рюноскэ Знаю же, что вечером напишешь : D 8:16       На это рыжик ничего не отвечает, лишь хмыкает. Но и сам в курсе, что не сдержится и все же напишет ему. А может даже и позвонит. А может даже и пригласит в гости. Ну а почему собственно и нет? Он его любимый друг детства, с которым до одури приятно проводить время.       Остальное время он ехал в тишине, отдавшись своим мыслям. Чуть не проехал свою остановку. Идиот. Солнце уже палило во всю, и парень поморщился от надоедливых лучей. Не любил вот такую знойную жару. Если солнышко и небольшой ветерок — о да, это уже другое дело.       Сориентировавшись, в какую сторону ему нужно идти, Накахара утыкается взглядом в телефон, на котором включен навигатор. Ну а что, блять, вдруг потеряется? А опаздывать в первый день не хочется. У нужной многоэтажки он оказывается быстро, и ему даже не приходится звонить в домофон, так как какая-то девушка выходила с подъезда — парень успел прошмыгнуть внутрь.       Вдох-выдох.       Звонок.       Слышится трель по ту сторону двери, а после — торопливые шаги.       Дверь ему открывает милая женщина шатенка, с карими глазами. У уголков глаз видны маленькие морщинки, а вид у нее измученный, что-ли? Одета она была в белоснежную блузку, поверх которой был пиджак, а на нижней части была юбка-карандаш. На плече красовалась небольшая сумочка. Весь ее вид показывал, что ей уже пора на работу.       — Доброе утро, — несильно улыбается Чуя, переминаясь с ноги на ногу.       — Да, доброе, — она жестом руки приглашает пройти внутрь, но дверь не захлопывает, а сама выходит на лестничную площадку. — Извини, я спешу. Сын уже проснулся. Найдешь его в одной из комнат, и он тебе все расскажет. До вечера, — и дверь с грохотом закрывается.       Рыжик ещё немного стоит на месте, хлопая глазами. Все произошло настолько быстро, что ему понадобилась минута, чтобы все понять. Он стянул с себя кеды и глубоко вздохнув, делает шаги в первую комнату. Парень думает, сколько лет мальчишке. Ну, наверное, от десяти до пятнадцати, да? Он уже имел дело с такими, так что ему не страшно.       В первой комнате — никого. Вторая закрыта, так что наверное — туда заходить нельзя. Третьей комнатой оказалась спальня, в которой по всей видимости, недавно спали, так что Накахара решает подождать здесь.       Он опирается бедрами в спинку стула и осматривается. Комната выполнена в темно-синем цвете. Есть рабочий стол с ноутбуком и какими-то то ли книжками, то ли журналами на нем. Вдоль одной из стен растянулся шкаф, с зеркалом и полками, на которых разместились различные вещи, однако их рыжик не успел рассмотреть, так как увидел в отражении зеркала за собой человека. Он резко оборачивается, встречаясь с такими же ошарашенными глазами, и из их уст вырывается одно и то же:       — Парень?!