Счастливы вместе

Первая любовь — чувство, которое каждый из нас проносит сквозь года, бережно храня в своём сердце. Ведь никогда больше мы не будем такими же наивными, невинными и немного (а может и много) глупыми. Причём запоминаем мы чувство, а не человека, просто потом ассоциируем чувство с этим человеком, а время… оно стирает из памяти плохое, оставляя только хорошее, потому не стоит горевать о первой любви, если у вас так и не сложилось. Отпустите, но не забывайте. Любовь — это ведь так прекрасно. — Так, а теперь объясни мне ещё раз свою мотивацию, — не отвлекаясь от монтирования видео, спросила Юля. — Если он тебя шантажирует, ты хоть моргни там, я не знаю… — Настолько сложно представить, что он мне нравится, да? — перебирая свой гардероб, ответила Марго. — Да мне в целом сложно представить тебя и парня… на свидании… вместе… — она, наконец, обратила внимание на подругу. — Я и насчёт Димы то просто пошутила, хотя и рада, что вы подружились. Парень-то неплохой. — Это ещё почему? — Марго повела бровью и посмотрела на Пчёлкину. — Ничего такого, просто… ты будто бы выше всех этих «отношенек». Во всяком случае с нашими ровесниками. Они даже моему интеллекту наносят оскорбление, находясь со мной в одном пространстве, а для тебя это, наверное, должно быть что-то на уровне аквариумных рыбок… — Так, во-первых, хватит пересматривать по триста раз Шерлока, — она многозначительно покивала и продолжила. — А во-вторых, ты переоцениваешь мои умственные способности. Я не гений, как мой отец, — на секунду в её взгляде промелькнула смесь сожаления, стыда и вины. — Просто интересы не совпадают с возрастом. — А ещё характер гадостный. Слушай, тогда понятно почему Гречкин. У тебя гадкий характер, а он — гад. Если смотреть на это под этим углом, то… — в неё полетела вешалка с объёмным свитером. — Шучу, шучу, — девушка примирительно выставила руки, защищаясь от последующих вешалок. — Но серьёзно, ты уверена, что тебе действительно нравится он, а не тот единственный его хороший поступок, совершённый аж в пятом классе? — Уверена, — отрезала Марго. — Я разве произвожу впечатление доверчивой и легковерной дуры? Я не соглашалась идти с ним никуда до тех пор, пока не удостоверилась, что он неплохой человек, просто самомнение слегка завышено… — Слегка? — настал черед уже Юли приподнимать бровь и смотреть с недоверием. — А мы точно про Кирилла Гречкина говорим? Вот прям одного и того же? — Юля, ты моя подруга, но видит бог, если ты ещё хоть раз что-нибудь скажешь — тебе трындец. — Как скажешь, — она закатила глаза, капитулируя перед бараньей упёртостью подруги. — К слову о трындеце… — она окинула Марго придирчивым взглядом модного критика. — Ты в этом на свидание собралась? — Хороший вопрос, но нет, в этом, — она указала на свой тренировочный костюм. — Я собираюсь просить деньги на карманные расходы, — Юля ещё больше засомневалась в адекватности девушки. — Мне как десять исполнилось, у нас появилось правило, что если мне нужны деньги — я должна их заработать, — Марго загадочно улыбнулась и вышла из комнаты. — А я думала, у меня семья странная, — вздохнув, Пчёлкина вернулась к своим делам. В это время в зал для тренировок, где в это время обычно занимались отцы Марго: по настоянию Олега, Серёжа должен был уметь хотя бы правильно группироваться и быстро бегать. — О, Марго, а разве ты не с Юлей сегодня видео записываешь? — отвлёкся Волков. — Мы уже закончили, Юля там во всю монтирует. — Мне всё ещё не нравится вся эта затея, к нам и так слишком много внимания приковано, — за Олегом остановился и Сергей. — А тут ещё блог твоей Пчёлкиной. — Пап, я знаю что можно, а что нельзя говорить и делать, — с долей раздражения отбилась девушка. Все эти бесконечные правила Разумовского уже успели ей осточертеть: то не говори, то не делай, с тем не дружи, туда не ходи. Конечно, в большинстве своём он руководствовался страхом за своего единственного ребёнка, но за неимением личного опыта взаимоотношений отцов и детей, Сергей показывал это очень своеобразно и не всегда правильно подбирал слова, что в конечном счёте привело к формированию у Марго мысли, что всё это забота не о ней, а о репутации. Семьи, компании, Разумовского как бренда. Олег понимал немного больше и был более снисходительным во всех случаях, кроме тренировок, ставших для неё обязательными лет с семи. Его страхи были более реальными: детей богатых и успешных часто похищают ради выкупа и его маленькая принцесса должна уметь держать меч, дабы защитить себя. И чем больше был его страх, тем больше он давил на неё во время занятий. Не прощал ей ни слёз, ни криков. Она должна была быть стойкой. И она стала. Возвела стены, не пропуская даже его. То, что случилось в шестом классе навсегда там и осталось. Подавленное где-то глубоко внутри. Наши шрамы не украшают нас, они делают нас нами. Это был жестокий урок, но он был усвоен. — Тогда зачем ты здесь? — переключил их обратно Олег. — Карманные деньги, — тут же улыбнулась она. Искорки азарта вспыхнули в её глазах. — Ты знаешь правила, принцесса. Чтобы получить деньги, ты должна победить одного из нас, — ответив таким же азартом в глазах, напомнил Волков. Огоньки загорелись и в глазах Разумовского. Хорошая партия в шахматы всегда поднимала ему настроение, только Марго не особо часто соглашалась с ним играть. Радовало лишь то, что победить Олега она вряд ли сможет ещё лет пять точно, а может вообще никогда. — По-моему очевидно, что уже я выбрала спарринг, — Разумовский разочарованно выдохнул куда-то в сторону. Придётся и дальше играть с искусственным интеллектом, который он, в приступе сентиментальности и ностальгии по былым денькам, назвал «Марго». Даже после подначиваний со стороны Дракона и его «подружки», не стал менять названия. Это было банальное бегство и защита себя. Если настоящая Марго больше в нём не нуждается, то её можно заменить электронной. Ведь можно? Ведь оно поможет? Уймёт странное чувство, щемящее в груди, когда она проходит мимо и больше не плетёт ему косы… — Ты уверена? Принцесса, ты же знаешь, я не буду тебе поддаваться, — усмехнулся Олег, выходя на татами. Он не лукавил, он никогда ей не поддавался, даже когда она была совсем маленькой. Учил принимать поражения и правильно просчитывать своего противника. И ради её блага, он мирился с тем, как она смотрит на него, как на врага. В силу возраста, Марго было тяжело разделять чувства, которые она испытывает на условном поле боя, и чувства, которые у неё были вне. Подростки — оголённый нерв, чувствующие слишком много всего и сразу. Не в силах отделить одно от другого, они приходят к вечному самобичеванию, замыкаются в себе, обнажают когти, клыки, шипы. Кто-то больше, кто-то меньше. И так пока не придёт тот, кто знает как помочь. Как перестать страдать, как найти гармонию. К сожалению, многие бросают всё на самотёк, списывая на переходный возраст с его бушующим гормонами. Большая ошибка. — Уверена. Победитель — тот, кто забирает деньги, — улыбнувшись, девушка ступила на татами следом за отцом. — Полагаю, начинаю я? — получив в ответ кивок, Марго ринулась в атаку. Слишком очевидную для Олега, он с лёгкостью и присущей ему ловкостью перехватил её ногу. «Глупышка, я же говорил так не делать» — самодовольно ухмыльнулся Олег. Единственное, что его насторожило — выражение лица дочери, слишком спокойное. Она словно этого и хотела. И точно, в следующую же секунду, её рука легла на крепкое плечо. Используя его как точку опоры, Марго придала ускорение своему прыжку, оттолкнувшись свободной ногой от мата, и взмыла вверх, буквально садясь на шею Олегу. Он среагировал моментально: не отпуская её ногу, он ухватился за вторую — Марго лёгкая, невысокого роста, сбросить её с себя несложно. Только Марго и это ожидала, едва он ухватил её вторую ногу, она свесилась вниз, плотно прижимаясь спина к спине. Её цепкие пальцы ухватились за бёдра мужчины. Мгновение и Олег с силой отбрасывает её ноги за спину, вынуждая гравитацию сработать против Марго. Но та, вовремя сгруппировавшись, пролетела между ног Волкова. Но то ли сил, то ли опыта ей не хватило, Олег успел перехватить её и придавить коленом к мату. — Прости, принцесса, не сегодня, — он снисходительно улыбнулся и помог дочери подняться на ноги. — Ой ли, — она хитро улыбнулась и подняла вверх левую руку, сжимающую бумажник Олега. Только сейчас к нему пришло осознание: Марго заранее знала, что победить силой у неё не выйдет, а потому обратилась к хитрости, ровно так, как делал Сергей в шахматах. Разумовский же сидел с довольной полуулыбкой, явно гордясь такой находчивостью дочки. Олег был готов поклясться, что сейчас голубоглазая и рыжая Марго была будто женским воплощением Серёжи. Удивительная штука генетика, она сделала двух максимально далёких по крови людей похожими как две капли, но не воды, а чего-то горючего, взрывоопасного. Пожалуй, для очевидности этого, Марго как раз и не хватало именно медно-рыжих волос, пусть и крашенных. — Кажется, в начале я сказала: победитель — тот, кто забирает деньги, — она показательно вытащила наличные из кошелька. — Деньги у меня, — слишком много в ней было бахвальства Разумовского. — А значит, я победила, всё честно, — вернув пропажу владельцу, Марго посмотрела на Серёжу. Гордость в его взгляде, немое одобрение — только больше возвысили её и даже окрылили. — Что скажешь Серый? — улыбаясь, он убрал кошелёк обратно в карман. — Как минимум то, что тебе не стоит таскать на тренировки личные вещи, — рыжий перевёл взгляд на брюнета. — Тебя умудрилась обокрасть семиклассница, — усмешка всё не сходила с его губ. То, с какой лёгкостью и скоростью Марго удалось обшарить карманы Олега, восхитило его до глубины души. — А деньги, — он сосредоточился на голубых глазах. — Она честно выиграла, ведь в самом начале она поставила условия, а ты, — он всё не отнимал глаз от Марго. — Сам виноват: решил, что условия те же самые и даже не поправил её. — Можно тогда хотя бы узнать спонсором чего я стал? — М-м-м, — девушка закатила глаза, словно обдумывала что-то. — Нет. В девушке должна быть загадка от мужчины. Для вас пусть будет загадкой то, на что я трачу деньги. — Лиса, — усмехнулся Олег, провожая Марго взглядом. — Вся в тебя, — у Серёжи от этих слов что-то щёлкнуло. Он будто на секунду стал самым счастливым человеком на планете. — Только я не помню, что бы у нас тренировка закончилась. А ну, марш на дорожку!

***

— Это всё чудесно и прекрасно, но я-то что здесь делаю? — упорно отказываясь лезть в кусты, ворчал Алтан. — Ну как же, на прошлой неделе мы беседовали с парнем Юмы, теперь твоя очередь помогать нам говорить… — Во-первых, ты знатный… — полный обречённости взгляд устремился на блондина. Алтан всё пытался подобрать какое-либо слово не из основного лексикона Вадима, но не получилось, не фартануло. — Знатный пиздабол, Вадик. Тебе, чтобы языком чесать, помощь и даром не нужна. Во-вторых, это ты с фразой «нахер он нам в семье нужен, дебил с подворотами» пытался вытрясти душу из первокурсника… о чём я, собственно, вообще не просил, — покерфейсный Вадюша посмотрел на него. — Не залезешь в этот херов куст, Юме скажу, что это всё была твоя идея, — Алтан дёрнул бровью, мол «ну, давай, удачи». — И мамке всё расскажу… — на что брюнет закатил глаза и всё-таки залез в кусты, где и без того было довольно тесно: почти семьдесят процентов всего пространства занимали Олег с Вадимом, меж них сидел Разумовский, скрипя зубами, он смотрел в огромный охотничий бинокль. Где-то вдалеке на лавочке сидела парочка, на вид — обычные школьники. Нахальный блондинистый пацан одной рукой приобнимал рыжеволосую девушку, а второй активно жестикулировал, при этом очень громко гоготал. И чем ниже опускалась рука парня, тем сильнее напрягались три няньки, Алтан лишь чуть-чуть начинал переживать. Во всяком случае внешне он больше походил на часть куста, чем на часть команды «мстюны с Петроградки». — Слушай, всё сказать хотел, — Кирилл как бы невзначай положил руку на коленку девушки. — Мне нравится что ты сделала с волосами, люблю рыженьких, — Марго смущённо отвела взгляд в сторону. — И вообще, вся такая красотка сегодня, — сердце Марго пропустило пару ударов, она бы и дальше растекалась, как ванильное мороженое под палящим солнцем, если бы не вторая рука Кирилла, тянущая девушку на себя. Она растерялась, прекрасно понимая, что парень хочет её поцеловать. Но о чём бы Марго не мечтала в своих самых смелых фантазиях, она никогда не представляла ничего серьёзнее объятий, особенно на первом свидании. — Я что-то пить захотела, не купишь мне воды? — увернувшись от губ Гречкина, девушка очаровательно улыбнулась и чуть отпрянула от него. — Что-то жарко сегодня. — Н-да, жарко, — в его голосе послышались нотки разочарования, но он быстро скрыл их за улыбкой. — Один момент, красотка, — и быстро зашагал в сторону ближайшей кафэшки. И только оставшись наедине с собой, Марго наконец обрела способность трезво мыслить и анализировать. И чем дольше Кирилл отсутствовал, тем больше интересного приходило ей на ум. Всё свидание он говорил только о себе, о том, что ему нравится, иногда рассказывал «смешные» истории о своих «друзьях». Если тогда девушка застенчиво хихикала, то сейчас кривила лицо от одного воспоминания. И это его «люблю рыженьких» и «красотка сегодня» вроде и звучало в ключе комплиментов но… Но только Марго не рыжая, у её волос, в сущности, вообще нет цвета, ведь нет пигмента. Одежда — не её, а Юлина. Макияж — тоже идея и исполнение Юли. Выходит, ему понравилось в ней ровно то, что не является частью неё. Ему понравилась симпатичная, нет, не девушка, а картинка. Девушка — это уже когда картинка начинает свой рот открывать. — Привет, — внезапный голос вырвал Марго из размышлений. Она чуть вздрогнула, а потом подняла взгляд на подошедшего Диму. — Привет, — едва улыбнулась она. — Гуляешь? — Угу, — соврал Дубин. Он совершенно неслучайно оказался здесь в этот самый момент. Коварная Пчёлкина его подослала в парк, сразу после того, как сдала подругу родителям. Утешив своё злодейство благими намерениями, она, наверняка, где-то сидела и мерзко хихикала у своего компьютера. — А ты? — а Гречкина то и нет нигде. Причём минут пятнадцать уже. — Ну, видимо, тоже, — она поднялась со скамейки. Быть продинамленной обидно. Быть продинамленной Кириллом Гречкиным, полагаю, после всего — унизительно. — Тогда, может, погуляем вместе? — набрался решимости Дима. На что Марго только вздохнула, а затем согласно кивнула. Первая любовь оказалась полным провалом, что-то на одном уровне с Вадиком и тригонометрией. А пока пара друзей неспешно прогуливалась по парку, в одних кустах творилось нечто… Дрыщеватого подростка, трясущегося как берёзка на ветру, крепко по обе стороны держали два амбала. Почти как два гуся у бабуси. Один правда чёрный, но второй точно белый. Рядом безразлично стоял Алтан, на всякий случай изучающий уголовный кодекс Российской Федерации. — Ещё раз увижу рядом с моей дочерью, — шипел четвёртый, судя по бешенным глазам, самый опасный и конченный в этой компании. — Они сломают тебе ноги… — Сломаем, — хором кивнули двое из ларца. — Руки вырвут… — Вырвем. — И то, чем ты руководствовался, распуская свои грабли, ко лбу пришьют. — Пришьём. — А сейчас, ты, принесёшь воду для Марго, — Олег с силой влепил бутылку с водой в грудь Кирилла, заставив тем самым согнуться его пополам. — Извинишься перед ней за своё поведение и скажешь, мне плевать что, но после этого вы не должны больше встречаться, ходить на свидания, а главное, если она будет плакать, то всё, что я выше перечислил, эти двое с тобой сделают. — Сделаем. — Усёк? — презрительно прошипел Сергей. Запуганный Гречкин только и смог, что покивать. Забота родителей порой выходит за грани разумного и даже за грани безумного. Но они ведомы слепой любовью к своему самому дорогому — своему ребёнку. И разве можно их за это судить? Особенно если их намерения совпали с решениями самого ребёнка?