Сердце Дьявола

Ночь была ясной. Настолько, что очертания даже самой маленькой звёздочки на небе были видны. Время от времени какая-то из них плавно падала вниз и исчезала в темноте, оставляя за собой лишь тонкий белый шлейф. Казалось, будто они своим мерным и тихим мерцанием пытались успокоить взволнованную, растерзанную сомнениями и переживаниями душу Маргариты. Глубоко вздохнув, женщина легким движением смахнула последнюю катящуюся слезу со щеки. Она чувствовала себя очень подавленно и тяжело. Что же всё-таки произошло с ней за эти часы? Ответить себе однозначно на этот вопрос Маргарита не могла. Но с каждой проходящей минутой, с каждой секундой она всё яснее чувствовала, как та яркая и, казалось бы, вечная любовь к Мастеру куда-то исчезала. Но почему же? Разве не ради него она пришла сюда, пришла к самому Дьяволу, обратившись ведьмой, разве не ради него терпела столько боли? В какой же момент былое сильнейшее чувство, живущее в сердце, начало давать трещину? Наверное, именно тогда, когда он стал постепенно замыкаться в себе, с каждым днём отдаляясь от неё все сильнее. Маргарита чувствовала всё более сильное отчаяние в душе от того, что она была бессильна что-либо сделать и как-то повлиять на состояние Мастера. О, этот пресловутый роман! Он был для него всей жизнью, всем смыслом! Он жил ради него, жил ради того, чтобы дописать его до конца, он искренне верил в то, что его произведение увидит весь мир... Маргарита же была для него его любимой музой, вдохновляющей его на новые идеи, любимой женщиной... Но в какой-то момент он сломался. Душа его с каждым днём стала всё сильнее уходить в небытие, через какое-то время он полностью потерял смысл жизни. Целыми ночами Маргарита плакала в подушку, понимая, что ничего не может сделать с этим, а вечерами с надеждой сидела перед ним на коленях, гладя по голове и пытаясь хоть как-то «оживить» его. Жизнь Маргариты постепенно стала превращаться в кошмар. Последней каплей для женщины стало то, что он начал отталкивать её от себя, просить уйти и больше никогда не возвращаться, потому что сделает её несчастной. А потом он исчез... Исчез внезапно и навсегда и больше никогда не появлялся в её жизни. Ни одной весточки, ни одного даже самого маленького письма от него так и не пришло. С какой яркой и неугасимой надеждой ждала Маргарита каждый день почты, а она приходила, то женщина буквально подлетала к почтальону, чтобы как можно скорее посмотреть каждую бумажку, каждое письмо. Но письма так и не было... О, сколько слёз она пролила за эти прошедшие месяцы, сколько душевных терзаний и болей пережила... От воспоминаний Маргариту отвлёк Коровьев: — Вы здесь, хрустальная донна! А мы уж вас обыскались, думаем всё, где же вы можете быть! Бал давно закончился, королева! Гости были в восторге от вашего радушного приёма и внимания к ним! — Я очень рада, что гости остались довольны, — слегка натянуто улыбнулась Маргарита, чувствуя, как нахлынувшие больные воспоминания всё никак не отпускают её. — О, право, кто же вас так расстроил и смутил, королева? Сдаётся мне, что этот кто-то точно не из наших гостей! — Коровьев, конечно же, знал, кто приходил к Маргарите, но виду не подавал. — Не переживайте, уже всё в порядке, — с улыбкой заверила Коровьева Маргарита, после чего с удивлением добавила: — Как же это я пропустила окончание бала! Так быстро все разошлись, а я даже и не заметила этого... — Гости всласть навеселились, алмазная донна, а вы стали настоящим украшением сегодняшней ночи! И могу сказать лишь одно — всё так же быстро закончилось, как и началось. Но нас ждут, королева! Прошу вас следовать за мной, — Коровьев любезно подал Маргарите локоть, после чего они вдвоём направились в гостиную.

***

Языки пламени красиво танцевали в камине, заставляя свежее дерево слегка потрескивать. Время от времени из камина вылетали маленькие искры, которые, казалось, тоже двигались в каком-то незамысловатом танце. Азазелло и Гелла сидели за накрытым столом, который был заставлен различными вкусными блюдами и напитками. Воланд, в свою очередь, внимательно смотрел на огонь, не отводя от него взгляда. Дверь немного скрипнула, после чего в гостиную вошли Маргарита и Коровьев. — О, вы пришли, алмазная донна! Мы уж переживали, что потеряли вас, — заметно оживился кот Бегемот, после чего спрыгнул со стула и, подойдя к Маргарите, вновь потерся об её ноги. — Я была на террасе возле бального зала и не слышала, как бал закончился, — ответила Маргарита с небольшой улыбкой, после чего перевела взгляд на Воланда. Их взгляды снова столкнулись. Женщина немного смутилась, вспомнив их страстный и пламенный вальс, после чего опустила взгляд вниз. Дьявол лишь довольно улыбнулся, прочитав мысли Маргариты, однако тут же почувствовал довольно нестабильное душевное состояние женщины. «Кто это так сильно расстроил королеву?! На ней же просто лица нет. Её душа наполнена скорбью и печалью!» — мысленно обратился Воланд к Коровьеву, после чего незамедлительно получил ответ: «Более чем уверен, мессир, что к алмазной донне приходил тот самый раб, который именует себя его учеником. Но как посмел он так смутить её своими ничтожными бредовыми мыслями и высказываниями?! Этого нельзя так оставлять!» «Ладно, с этим мы потом разберёмся» , — ответил Воланд, после чего любезно обратился к Маргарите: — Прошу, присаживайтесь за стол, Маргарита Николаевна. Угощайтесь. Сегодня праздничная ночь полнолуния, и я с удовольствием ужинаю в компании приближённых и слуг. Гелла, помоги королеве заживить её рану на лбу. — Благодарю вас, мессир, — тихо ответила Маргарита, после чего села за стол между Бегемотом и Азазелло. К ней сразу же подошла Гелла, держа в руках баночку со светло-зелёным кремом. Пара легких мазков по лбу — и кровавого следа от короны как не бывало. Маргарита благодарно кивнула Гелле и вдруг почувствовала сильную боль в голове, которая только сейчас дала о себе знать. Видимо, всё-таки бал достаточно сильно её утомил. Однако женщина по-прежнему держала спину прямо, её тонкие изящные руки были аккуратно сложены на коленях и слегка перебирали юбку золотистого платья. «Гордая женщина...» — подумал про себя Воланд, внимательно наблюдая за Маргаритой. — Это водка? — спросила Маргарита у Бегемота, заметив, как кот что-то наливает ей в рюмку. — О, королева! Как же я могу давать даме водку? Это чистый спирт! Азазелло и Коровьев переглянулись между собой, после чего ухмыльнулись, наблюдая за реакцией Маргариты. — Пейте смело, Маргарита Николаевна, — уверил женщину Воланд, после чего сам поднял бокал: — Ваше здоровье. — Ваше здоровье, алмазная донна! — хором проговорили Бегемот, Коровьев и Азазелло, залпом выпив содержимое рюмки. От спирта по всему телу мгновенно разлилось приятное и слегка обжигающее тепло. Маргарита почувствовала прилив сил, её изумрудные глаза красиво заблестели от играющих отблесков свечей. Она слегка улыбнулась скорее самой себе, чем кому-либо и отвела взгляд в дальнюю часть комнаты, немного наклонив голову вбок. Её прекрасные кудрявые волосы красиво рассыпались по плечам. Воланд совершенно не заметил за собой того, как невольно залюбовался этой картиной. Как же она была прекрасна и красива, а сколько силы от неё исходило! Он чувствовал, как что-то необъяснимое происходит с ним, когда эта женщина находилась рядом с ним. Как же он страстно желал того, чтобы она осталась с ним! О, а как она пленительно откидывала голову назад во время их танца, как сильно хотела, чтобы он целовал её ещё и ещё! Воланд улыбнулся этим воспоминаниям, не сводя с Маргариты взгляда. Тут она вновь взглянула на него, внимательно рассматривая. Снова эти чистейшие изумрудные глаза, пробирающие до самой глубины... Сколько в них внутренней уверенности, сколько величия и стати! Следующие двадцать минут прошли за трапезой в тишине. Лишь мерный стук часов слегка нарушал её. Вся свита утоляла голод после безумного торжества, только Маргарита почти не притронулась к еде, за исключением пары фруктов. Это не ускользнуло от глаз Воланда, но он промолчал, продолжая внимательно наблюдать за королевой. Спустя какое-то время Дьявол решил отвлечь Маргариту от её мыслей: — Итак, как вы чувствуете себя? Как прошёл этот утомительный бал? — Потрясающе! Все очарованы! Влюблены! Раздавлены! Сколько такта, сколько умения, сколько обаяния и шарма! — воскликнули одновременно Коровьев с Бегемотом. — Кажется, я не вам задал вопрос, — несколько грозно ответил Воланд, оглядев свою свиту. Все притихли. — О, благодарю, мессир. Бал прошёл замечательно, я веселилась и нисколько не устала. И если бы он продолжался ещё, то я охотно предоставила бы вам своё колено, чтобы к нему прикладывались тысячи висельников и убийц, — ответила Маргарита. В её голосе проскользнули нотки язвительности, перемешанной с горечью и небольшой злостью. От этих достаточно жутких воспоминаний у Маргариты бежали мурашки. Она привстала со своего места и прошла ближе к двери, обогнув стол. — Мы вас испытывали, королева! И вы с достоинством выдержали все эти испытания, — кивнул головой Коровьев. — Итак, Марго, чего вы хотите за то, что были сегодня у меня хозяйкой? Во что цените ваше колено? — спросил у Маргариты Воланд, встав со своего кресла. Женщина, робко опустив взгляд, задумалась. — Я хочу... Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать платок, которым она удушила своего ребёнка! — воскликнула Маргарита на всю гостиную, после чего услышала недовольный вздох всей свиты Сатаны. — Бегемот, проверь-ка, закрыто ли окно? — слегка иронично спросил у кота Воланд. — Зачем? — удивилась Маргарита, наблюдая за Бегемотом, направившегося к окну. — Милосердие откуда-то залетело к вам в душу, алмазная донна, в самый неподходящий момент, — ухмыльнулся Азазелло. — Так вы исполните это? — тихо спросила женщина, взглянув на Воланда. — Каждый должен заниматься своим делом. Вы и сами сможете сделать это, королева. Маргарита удивилась, однако ничего не ответила. Она громко позвала Фриду, которая, внезапно появившись, сразу же упала на колени перед Маргаритой: — Королева, благодарю вас, благодарю!.. — Тебя прощают. Больше не будут подавать платок. — Спасибо-спасибо... — рыдала от счастья Фрида. — А теперь удались! — коротко бросил Воланд, и Фрида тут же исчезла, будто бы и не появлялась. На несколько минут в гостиной повисла тишина. — О, право, уже поздно. Мне, кажется, пора идти... — несколько неуверенно сказала Маргарита, прервав тишину и оглянувшись на часы, которые, к слову, по-прежнему показывали полночь. Но куда же ей идти сейчас? К кому идти? Что делать дальше и как жить с той болью, которая сейчас не покидала её истерзанную страданиями душу? И имеет ли вообще смысл дальше жить? Маргарита чувствовала в душе полное опустошение и отчаяние, не понимая, что ей делать дальше. Она всей душой чувствовала, как сильно ей хотелось остаться здесь. Ведь именно здесь впервые за долгое время её отпустили все её мучения и душащие слёзы... А Мастер? Возможно, если она попросила бы сейчас за него, то вновь была бы счастлива с ним? Нет, то, что уже разбито, никак невозможно собрать. — Куда же вы спешите, королева Марго? И когда же вы, наконец, перестанете обманывать себя, убеждая себя в том, что вам нужно уходить, а не остаться здесь, где вы впервые за долгое время улыбались и ощущали свободу и лёгкость? Когда же вы, наконец, перестанете питать себя ложными надеждами на то, что можете быть счастливы от любви, которая принесла вам столько страданий? —послышался за спиной Маргариты таинственный шёпот Дьявола, заставляющий сердце пропускать удар за ударом... Женщина огляделась - никого из свиты Воланда больше не было в комнате. Значит, они были сейчас одни. Маргарита закрыла руками лицо, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Чувство безысходности и боли от разбитой любви её не покидало. В следующий момент она ощутила, как Воланд невероятно мягко обнимает её спины, слегка притягивая к себе. О, что это были за объятия! Как нежен он был с нею! Дьявол аккуратно развернул женщину к себе лицом, заставив её посмотреть ему прямо в глаза. Дыхание у Маргариты мгновенно участилось, сердце тут же забилось в два раза быстрее. — Признайтесь же, что вы хотите остаться здесь, со мной? — Воланд мягко провёл рукой по её волосам, насаждаясь прикосновениями, отчего у Маргариты мгновенно побежал табун мурашек по спине. Да, она хотела этого. Всею душой хотела, но никак не могла признаться в этом самой себе. — Воланд, я... — она впервые назвала его по имени, но, испугавшись, уже хотела извиниться, но тот жестом показал, чтобы она продолжала. Маргарита, слегка понизив голос, продолжила: — Вся моя жизнь была похожа на какой-то чёрный, огромный и бесконечный водоворот испытаний, — её голос слегка дрогнул, она аккуратно развернулась в его объятиях, как бы ненавязчиво давая понять, чтобы он отпустил её. Воланд, почувствовав это, мягко разомкнул руки, внимательно наблюдая за Маргаритой, которая медленным размеренным шагом направилась к камину. Взгляд её был направлен на догорающий огонь, она аккуратно сложила руки на груди. Собравшись с новыми мыслями, Маргарита продолжила: — Иногда мне начинало казаться, что я когда-нибудь всё же сойду с ума, либо просто больше не выдержу. Часто в моей голове возникал вопрос «Почему?» Почему на меня свалилось столько всего?.. — её голос незаметно перешёл на шепот. Спустя секунд двадцать тишины, она резко развернулась к Дьяволу лицом и подошла к нему вплотную, чувствуя как его руки снова мягко обнимают её за талию. — Я действительно хочу остаться здесь, с вами. Всей душой хочу! Я чувствую себя здесь так, как никогда! И мне очень хочется верить в то, что это мой второй шанс... Если такое вообще возможно. Я хочу быть с вами всегда, и я согласна быть вашей королевой! — прошептала она, после чего хотела опустить взгляд вниз, но Дьявол не дал ей сделать этого. Он немного коварно, но в то же время мягко улыбнулся и прошептал: — Как же я ждал этого! — он притянул Маргариту ещё ближе к себе, чувствуя, как заставляет её ещё сильнее задыхаться от нахлынувших чувств. Между их лицами оставалось всего пара сантиметров. Следующую фразу он буквально выдохнул ей в губы: — Ты, как никто, заслуживаешь второго шанса, моя алмазная донна Марго. Ты сделала правильный выбор, — губы Воланда мягко накрыли её, вовлекая в страстный поцелуй. Маргарита сразу же ответила ему, углубив его. Руки Дьявола начали бесцеремонно бродить по спине женщины, заставляя ту выгибаться от наслаждения. В следующее мгновенье Воланд начал проделывать дорожку из поцелуев от шеи к ключицам, ещё сильнее распаляя свою королеву. — Моя! — шептал он ей на ухо, жарко целуя её ключицы. Маргарита томно выдохнула, пытаясь сохранить последние частицы самообладания. — Ах! — выдохнула она на очередной поцелуй сатаны, чувствуя, как постепенно отдаётся ему, почти полностью теряя контроль над собой. Дьявол, довольно улыбнувшись, стал целовать её ещё страстнее. О, как же ему нравилось так сладко её мучать, как нравилось ему доставлять ей наслаждение! А как он прикасался к ней! Совершенно невесомо, настолько нежно и мягко, будто она была хрустальная... Вдруг Маргарита почувствовала, как платье внезапно исчезло с неё так же, как и появилось на балу. Воланд, аккуратно подхватив на руки свою королеву, понёс её в другую часть гостиной, где находилась кровать. Аккуратно положив на неё Маргариту, он продолжил сладко пытать её, спускаясь поцелуями ниже к груди. О, какая у неё была прекрасная грудь! Какое у неё было идеальное тело! Казалось, будто эта прекрасная женщина была создана руками какого-нибудь величайшего скульптора, который бережно и тонко выделывал и отшлифовывал каждую частицу её тела... Маргарита извивалась под руками Воланда, словно кошка, чувствуя, как нахлынувшее желание уже накрыло её с головой. Да, она была счастлива сейчас, впервые за долгое время почувствовав себя кому-то нужной... — Только моя! — шептал Воланд, нежно и страстно целуя полушария груди женщины, заставив ту издать стон. Маргарита чувствовала, как внизу живота уже давно завязался тугой узел... Как же давно она не испытывала таких пылких чувств! Он получил то, чего так страстно желал. Он получил её. Он чувствовал, что она вызвала в нём совершено чуждые и до этого неизвестные ему тёплые чувства. Но как же такое возможно?! Он чувствовал, что она как-то внутренне изменила его, сама того не осознавая. Он чувствовал, как внутри него будто что-то перевернулось... Но что именно с ним произошло — ему пока не было до конца понятно. Луна постепенно заходила за горизонт, унося за собой покровы праздничной ночи. Вот-вот должен был наступить рассвет.