***
Шото не знает, что делать. Он едет на поезде из больницы домой, и Урарака и Иида сидят по обе стороны от него, но его разум с таким же успехом мог бы быть на совершенно другой планете, потому что он, черт возьми, не чувствует себя на этой. Он бездумно обновляет свой телефон и даже не знает, что надеется этим изменить. Он хочет, чтобы Искра написал ему сообщение, он хочет какого-то успокоения, он хочет хоть чего-то, чего-то, что удержало бы его от полного сумасшествия. – Т-Тодороки. Пальцы Урараки скользят по его плечу, прежде чем крепче схватить его. Шото на мгновение напрягается, но поворачивается, чтобы встретиться с её обеспокоенными глазами. – Я уверена, что всё будет хорошо, – говорит она голосом, который мог бы быть обнадёживающим, если бы не тот факт, что он настолько слабый и отчаянный, что это вполне может быть мольбой. – Просто доверься героям, хорошо? Они спасут Шинсо. Шинсо — это только половина того, что беспокоит Шото. Он знает, что с Шинсо всё будет в порядке. Искра пообещал, что так будет, и Шото знает, что он не собирается нарушать это обещание. Но проблема в Искре, в том, как далеко он готов зайти. Шото даже не знает, как далеко тот готов зайти, и это его действительно беспокоит. Рука Урараки спадает с его плеча, когда ей так и не отвечают, и он возвращается к своему телефону. Напряженная тишина возвращается с новой силой, и никто из них не произносит ни слова. Шото бездумно обновляет свой мессенджер, кажется, уже в сотый раз, когда с верхней панели вылезает уведомление. Не из его мессенджера, не от Искры, а из его новостного приложения. Слова «ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ» — это всё, что читает Шото, прежде чем приложение открывается, и он лихорадочно прокручивает страницу. Там репортёр стоит перед тем, что можно описать только как зону боевых действий. И ему сразу же становится плохо. – Смотрите, – говорит он, голосом, каким-то образом достаточно твёрдым, чтобы описать серьёзность этой ситуации, и Урарака и Иида немедленно оказываются рядом, смотря на его экран через его плечи. Шото увеличивает громкость до тех пор, пока они не слышат голос сквозь грохот поезда. – …в прямом эфире из района Камино, мы только что получили сообщение о том, что герои благополучно вернули Шинсо Хитоши. Однако многие злодеи до сих пор числятся пропавшими без вести, в том числе лидер Лиги Злодеев Шигараки Томура. Полиция уже задержала нескольких злодеев. Всё, что нам теперь остаётся, — это ждать и надеяться на лучшее. – Район Камино, – эхом отзывается Шото. Эти два слова никак не выходят у него из головы. Урарака и Иида, должно быть, заметили перемену в атмосфере, потому что внезапно их взгляды отрываются от телефона и устремляются на него. – Тодороки, мы ничего не будем делать, – твёрдо говорит Иида. – Мы едем домой, герои справятся с этим сами. – Иида прав, – без колебаний соглашается Урарака. – Если мы вмешаемся, то только усложним жизнь героям. Мы должны доверять им, Тодороки. Но в их голосах слышится малейший намёк на сомнение, малейшая нотка уязвимости, и Шото улавливает это. – Люди могут погибнуть, – говорит Шото достаточно громко, чтобы они услышали, но достаточно тихо, чтобы это не заметили другие пассажиры. – Люди, возможно, уже погибли, чёрт возьми, откуда нам знать. Мне на самом деле всё равно, останетесь вы со мной, ребята, или уйдёте, но я еду на этом поезде в Камино, и никто из вас не сможет меня остановить. – Шинсо в порядке, Тодороки, – говорит Иида, но в его тоне ещё больше неуверенности, чем раньше. – Полиция уже вернула его, что ты собираешься делать? – Я делаю это не ради Шинсо. Иида мгновенно всё понимает. Его лицо вытягивается, глаза опускаются на руки, всё ещё покрытые шрамами от безжалостных клинков Убийцы Героев. Урарака в замешательстве переводит взгляд с Ииды на Шото. – Если ты не собираешься помогать Шинсо, – тихо говорит Урарака. – Тогда… тогда кому? – Искре, – говорит Шото без колебаний. Она его подруга, и, в любом случае, Искра не очень-то скрывал, как сильно заботится о его классе. – Он всё это время работал за кулисами, пытаясь убедиться, что мы все в безопасности. Если ему нужна моя помощь, то я должен быть там. Глаза Урараки смягчаются, но она выглядит не менее обеспокоенной. Её рука снова находит его плечо, и на этот раз там и остаётся. – Тодороки, ты не можешь. Нам нельзя использовать наши Причуды для сражений— – Тогда мы не будем сражаться. И Шото, и Урарака поворачиваются к Ииде, который держит голову опущенной, чтобы избежать их взглядов. – Если мы не можем использовать наши силы в бою, – выдавливает Иида, – то мы можем, по крайней мере, быть там, если случится худшее. Даже если мы не сможем сражаться… должно быть что-то, что мы можем сделать. Даже если мы просто отведём мирных жителей в безопасное место. Даже если мы просто будем защищаться. – Э-это… – Шото с трудом читает выражение лица Урараки. – Это действительно храбро с вашей стороны, но… вы уверены, что мы должны это сделать? – Никто тебя ни к чему не принуждает, Урарака, – твёрдо говорит Иида, – но Искра спас мне жизнь. Я обязан ему по меньшей мере за это. – Мою тоже, – говорит Шото. – Я почти уверен, что в действительности он спасал жизни всех нас в тот или иной момент. Урарака долго смотрит на свои руки, глубоко задумавшись. Наконец, но всё же намного раньше, чем Шото ожидал, она поднимает голову. В её глазах сверкает решимость. – Я пойду, – говорит она, глядя сначала на Ииду, а затем на Шото. – Но мы не будем сражаться. Они единодушно соглашаются и едут на поезде остаток пути до Камино. Шото не перестаёт обновлять свой телефон.***
Изуку не знает, где Все За Одного, и это, наверное, самое пугающее во всём этом. Его сердце готово вот-вот выскочить из груди, и каждый шаг вызывает пронзительную боль в раненой руке. Ему действительно нужно перестать вот так получать раны. Биткоин парит рядом с ним, и Изуку держит свой посох наготове. Никто больше не знает о нём правды, кроме Доктора и Шигараки, которые сейчас без сознания и неподвижны, но всё же. Сейчас самое время. Как будто вся его жизнь вела к сегодняшнему вечеру. Это гипотетическое «когда-нибудь» стало сегодня. И теперь оно стало сейчас. Он как раз заворачивает за угол, когда замечает впереди движение, но не замедляет шага. Шигараки и Доктор — единственные, кто знает. Кто бы это ни был, с ними он будет в безопасности. Он огибает поворот и чуть не врезается в Даби, но затормаживает, прежде чем это происходит. Даби слышит его и оборачивается, засунув руки в карманы, слишком небрежно, учитывая, что они несколько минут назад оказались под огнём героев. Если прислушаться достаточно внимательно, то можно расслышать всё ещё продолжающуюся борьбу. – О, – говорит Даби, полностью поворачиваясь к нему. – Это ты. – Я тоже рад тебя видеть, Даби, – сухо говорит Изуку. Биткоин шипит на Даби, который закатывает глаза и продолжает идти по коридору. Изуку следует за ним, но крепче сжимает свой посох. – Тога, Курогири и другие попали в плен, – говорит ему Даби. – Шигараки сбежал. Не совсем уверен, что случилось с тем стариком. – Ты имеешь в виду Доктора? Даби мычит что-то утвердительное. – Да, – говорит Изуку. Костяшки его пальцев побелели. – Скорее всего, герои ещё не добрались до него. Но никогда не знаешь наверняка. На этот раз Даби не смотрит на него и не угукает, и Изуку смотрит вниз на свой посох. В этом коридоре нет никого, кроме него и Даби. Все остальные уже повязаны (надолго ли? Изуку не знает. Где-то там всё ещё сидит Все За Одного со своими многочисленными Причудами), а Шигараки и Доктор уже не смогут ему помешать. Даби — один из немногих людей, присоединившихся к Лиге, в которых Изуку видит настоящую угрозу. Если он сможет убрать его сейчас, пока тот этого не ожидает— Даби разворачивается и выпускает в него струю пламени. Инстинкты Изуку заставляют его отпрыгнуть назад, чтобы избежать внезапной атаки, но ему не удаётся полностью увернуться. Он чувствует жгучий ожог на руке, не такой сильный, как от Распада Шигараки, но достаточно сильный, чтобы он стиснул зубы, сдерживая крик. Его левому крылу не так повезло. К тому времени, когда он приземляется на землю и смотрит Даби в глаза, металлическое приспособление согнуто и искорёжено необузданной силой синего огня Даби. Голова Изуку раскалывается, но его руки всё ещё крепко сжимают посох. Даби не знает. Он не может знать, он никак не может знать. – Что ты творишь, Даби? Даби опускает руку вниз, но его пальцы всё ещё охвачены пламенем. – Вы слишком жалкие для альянса злодеев, – тихо говорит он. – Я пришёл сюда, потому что восхищался идеологией Стэйна, не более того. Если вы ей не следуете, то мне здесь нечего делать. – Так зачем же затевать драку именно со мной? – спрашивает Изуку. Он не знает, он не знает, он не может знать. – Честно? – на этот раз Даби полностью поворачивается к нему, и их глаза встречаются. – В этом нет ничего личного. Ты просто оказался тем человеком, кто наткнулся на меня, когда я совершал побег. Когти Биткоина впиваются в кожу на его плече. Изуку крепче сжимает посох. – Просто для ясности, – говорит он, – это не имеет никакого отношения к тому факту, что я буквально только что закончил вытирать пол Доктором и Шигараки, верно? Глаза Даби слегка расширяются. – Что? – Я приму это как «нет», – Изуку надвигает очки на глаза и разбивает светошумовую бомбу о землю. Он слышит крик Даби, но не видит, как тот двигается. Биткоин прячется позади него, и Изуку, защищённый своими специально разработанными очками, ныряет в свет. Его посох раскладывается во всю длину, и он начинает размахивать им вслепую. Вспышка гаснет в тот же момент, как его посох сталкивается с рёбрами Даби. Даби взвывает, но взмахивает рукой, выпуская вспышку пламени. Изуку ныряет в сторону, едва не врезаясь в стену, но всё ещё крепко сжимая посох. Даби отходит назад, лихорадочно протирая глаза. – Ты невыносимый— – Просто невыносимый? – бросает вызов Изуку, и адреналин разливается по его венам, определенно не в последний раз. Он встаёт на ноги и принимает боевую стойку. – Тогда я, должно быть, делаю что-то не так. Даби наступает на него. Изуку встречает его на полпути. Вспышка пламени. Изуку уворачивается. Взмахом посоха снизу он сбивает Даби с ног. Тот падает на землю, но выпускает ещё одну струю пламени, чтобы держать Изуку подальше. Изуку уворачивается, и на этот раз Даби нападает первым; его глаза сверкают, а руки горят. – Отвали!– требует Даби. – Нет, ты! – огрызается в ответ Изуку. Это не улучшает настроение Даби. Он делает шаг вперёд, и его пламя разгорается ещё ярче. Изуку стягивает крылья со спины и замахивается, как раз вовремя, чтобы ударить ими по лицу Даби. Голова злодея резко поворачивается в сторону, и его плечо врезается в стену, а руки тянутся, чтобы схватиться за лицо. Изуку пригибается, в то время как Даби выпрямляется, прищурив глаза, длинная рана пересекает его щёку. – Ты пожалеешь об этом, – рычит Даби. Это всё, что он успевает сказать, прежде чем Биткоин вонзает свой клюв в ногу Даби. Злодей взвывает от боли и отшатывается назад, и именно тогда Изуку использует свой шанс. Он бросает свои покорёженные, бесполезные крылья позади себя и разгоняется. Даби не видит его действий до тех пор, пока он не оказывается рядом, опуская свой металлический посох ему на макушку. Даби пытается выпустить ещё одну струю огня, но Биткоин сжимает его предплечье и впивается когтями так глубоко, как только может. Даби даже не успевает разжечь пламя, как посох Изуку приземляется ему на макушку. Точно так же, как с Шигараки, точно так же, как и с Доктором, — всё заканчивается так просто. Даби падает на землю, и Изуку торжествующе встаёт. Он задерживается, чтобы отдышаться, прежде чем развернуться на каблуках и помчаться туда, где на полу лежат его уничтоженные крылья. Колени Изуку ударяются о землю перед ними, и его руки замирают над расплавленным, покрытым царапинами металлом, но в глубине души он знает. Крылья не поддаются восстановлению. Обе его руки ранены: одна Шигараки, другая пламенем Даби. Его сердце бьётся так сильно и так быстро, что он удивлён, как его ещё не закоротило. Биткоин замечает это и быстро утешает его: он садится ему на голову и клюёт, не так сильно, чтобы действительно причинить боль, но достаточно, чтобы привести его в чувства. Изуку вздрагивает, затем слабо улыбается и гладит Биткоина по голове. Это первый раз, когда птица позволила ему сделать это, не щёлкнув клювом. – Я буду в порядке, – выдыхает Изуку, хотя и не уверен в этом, и встаёт на ноги. – Мы должны придумать что-то ещё, хотя— Что-то пузырится и поднимается по его горлу, душит его. Посох, что он держал, со стуком падает на пол, когда его руки поднимаются, чтобы прикрыть рот. Биткоин спрыгивает с его головы и начинает встревоженно летать вокруг него, но Изуку не может ничего сказать. На самом деле он не чувствует, что его душат, но— Он убирает руки ото рта. Что-то чёрное, ни жидкое, ни твёрдое, растекается по его пальцам, по кистям, вдоль запястья, по бинтам, а затем начинает подниматься по рукам, плечам, по груди, спине, ногам и шее— Биткоин визжит, но это последнее, что слышит Изуку, прежде чем пол уходит у него из-под ног, и он падает, падает, падает, крича, в темноту. Прежде чем он осознает, что происходит, его выбрасывает в грязь, всё тело покалывает, и он не может пошевелиться. Как будто по нему текут реки воды, только она не мокрая. Медленно он приходит в себя и так же медленно поднимается на четвереньки, пытаясь сориентироваться. Он больше не находится в штаб-квартире злодеев; вместо потолка он смотрит в облачное ночное небо, а под руками чувствует твёрдый цемент. – Искра, мальчик мой. Голова Изуку резко поворачивается. Напротив него, на тротуаре, стоит Все За Одного. К его спине всё так же прикреплено приличное количество медицинского оборудования, с трубками, которые обвивают его лицо, добираясь до носа. – Я сожалею о внезапном обстоятельстве, приведшем тебя сюда, – говорит Все За Одного, подходя к нему, как будто собираясь помочь ему подняться, – но у нас почти нет времени. Есть кое-что очень важное, что я должен обсудить с тобой. С некоторым трудом Изуку поднимается на ноги. Биткоин остался в здании, и кроме Все За Одного и Изуку здесь больше никого нет. – Вы уверены, что это не может подождать до тех пор, пока мы не выберемся из этой ситуации? – спрашивает Изуку, вытягивая один из своих посохов и как бы подчёркивая свои слова. Жезл удлиняется до тех пор, пока один конец не касается земли, а другой конец не достигает примерно макушки его головы. – Знаете, мы здесь как бы под обстрелом. – Я знаю, – говорит Все За Одного, кивая. – Вот почему я должен поговорить с тобой сейчас. Изуку поднимает бровь, глядя на него. – …Хорошо. Давайте. Все За Одного поворачивается, жестом приглашая Изуку следовать за собой. С небольшой неохотой Изуку подчиняется. Ему приходится делать два шага на каждый шаг Все За Одного, несмотря на спокойный, замедленный темп злодея. – Я предполагаю, что всё это время у тебя было впечатление, – говорит Все За Одного, как будто они старые друзья, – что Шигараки Томура будет моим преемником. – Я думал… – Изуку смотрит на свои ботинки. – Вы всегда так говорили, так почему я не должен в это верить? – Да, – говорит Все За Одного, кивая, – и ты прав. Я всегда намеревался отдать свою Причуду Шигараки Томуре. Чтобы он возвысился как истинный лидер Лиги злодеев и правил миром, когда меня здесь больше не будет. – Ага, – Изуку хмурится. – Если я уже знаю это, тогда какой смысл— – Я передумал, Искра. Все За Одного внезапно останавливается. Изуку замирает рядом с ним. Какое-то время между ними нет ничего, кроме тишины и напряженного воздуха. Затем Все За Одного поворачивается. У него нет глаз, но, если бы они у него были, Изуку не сомневается, что они видели бы его насквозь. Прямо сквозь золотые контактные линзы, маскирующие его настоящий цвет глаз; ещё глубже. Его сердце, душу, разум. Все За Одного поднимает руку и тянется ею к Изуку. – Я давно наблюдаю за тобой, Искра, – говорит Все За Одного, совсем как гордый отец, поздравляющий своего ребёнка после игры в мяч. – Твои сильные и слабые стороны… Я наблюдал и изучал каждую из них. Если у тебя будет моя Причуда… тогда я не могу представить себе лучшего преемника. У Изуку пропадает голос. Долгое время он не может дышать. Он планировал каждую секунду сегодняшнего вечера, он планировал каждый возможный исход и планировал именно так, как он хотел, чтобы всё прошло, но… это никогда не было возможным исходом. Все За Одного, кажется, замечает его колебания. Та гордая улыбка медленно исчезает с его лица, и его рука также опускается. – Я понимаю, почему ты отказываешься, – говорит Все За Одного, как только его рука опускается. – Ты никогда не был таким человеком, не так ли, Искра? Совершенно довольный тем, кто ты есть, никогда не желающий большего, чем то, что имеешь… Я понимаю. Править миром — это не для всех. Я не буду враждебен по отношению к тебе, если ты откажешься от моего предложения. – Не то чтобы это не звучало здорово и всё такое, – говорит Изуку, как только обретает голос. – Это просто… – он поднимает свой посох перед собой, сжимая его обеими руками и отводя взгляд. – …Я не знаю. Мне вроде как нравится то, что у меня есть сейчас, понимаете? Я никогда не хотел править миром. Выглядит как слишком большая ответственность для такого изгоя, как я, вам не кажется? Улыбка Все За Одного снова возвращается. – Да-да, я понимаю, – говорит он, кивая. – Послушай, Искра… если ты твёрдо решил, что тебе не нужна моя Причуда, тогда я хочу попросить тебя об одной услуге. Он крепче сжимает свой посох и кивает. – Шинсо Хитоши, – говорит ему Все За Одного, складывая руки и поворачиваясь лицом к горизонту. Скоро наступит рассвет. – Верни Шинсо Хитоши и приведи его ко мне. Если нам придётся восстанавливать Лигу Злодеев с нуля, то мы это сделаем. Но сначала мы разберёмся с ним. Я уверен, что при некотором усилии мы сможем переманить к нам и его. Изуку снова кивает, не задумываясь. – Отлично, – говорит он, вскидывая руку в прощании. – Я схожу за ним. Все За Одного кивает, и Изуку разворачивается на каблуках, направляясь в противоположном направлении. Далеко он не уходит. – На самом деле, мальчик мой… Мне нужно кое в чем признаться. У Изуку как раз хватает времени, чтобы обернуться и посмотреть через плечо, прежде чем его сбивают с ног. Ветер треплет его волосы и впивается в кожу, как ножи. Белый свет ослепляет его. Мир закручивается и вращается вокруг него, пока он не врезается в стену здания. Звёзды мелькают перед глазами, когда он жёстко ударяется затылком. Воздух выбивает из его лёгких. Он падает на землю помятой кучей. В горле стоит металлический привкус, от которого желудок скручивается в петлю. Сквозь затуманенное зрение он приподнимается на локтях и смотрит. Средь поднимающейся пыли и дыма Все За Одного медленно приближается к нему. Его вид совершенно не похож на прежний. Его кулаки сжаты и покачиваются по бокам во время ходьбы. Он всё ещё улыбается, но теперь это пугает. – Я знаю о тебе всё, Мидория Изуку, – говорит Все За Одного, неуклонно приближаясь. – Я знаю, что ты окончил среднюю школу в четырнадцать лет. Я знаю, что ты сражался и победил Убийцу Героев. Я знаю, что ты всегда мечтал стать героем… и… Изуку встаёт на четвереньки, но пока не может подняться на ноги. Прямо напротив него расцветает улыбка Все За Одного. – Я знаю, что это не изменилось. Изуку кашляет и сплёвывает. Брызги крови покрывают его бледные, дрожащие руки, трясущиеся под тяжестью собственного тела. С силой, которой у него нет, он бросает свирепый взгляд в сторону Все За Одного. Это не пугает злодея. Наоборот, это его возбуждает. – Не смотри так, будто тебя предали, Искра. Все За Одного делает ещё один шаг вперёд и останавливается. Его рука тянется к Изуку, и его пальцы мерцают с поворотом руки. – Мне кажется, что если здесь кто-то и должен чувствовать себя преданным, так это я. Земля уходит у него из-под ног, и Изуку швыряют в цемент.***
Шото проталкивается сквозь толпы людей. Поезд остановился на несколько станций раньше, не в состоянии довезти их до Камино из-за сложившейся ситуации. Иида и Урарака идут прямо за ним, крича, чтобы он притормозил. Он не тормозит. Наоборот, он двигается ещё быстрее. – Отойди назад! Офицер хватает его за плечо, и только сейчас он осознает, что перед ним натянута полицейская лента. Она блокирует целую секцию, заполненную складами и другими зданиями. Полиция пытается контролировать толпу. – Тодороки! Урарака и Иида наконец догоняют его и, с той же целью, что и офицер до этого, они протягивают руки и тянут его за плечи. – Мы не можем идти дальше, – говорит ему Иида, как будто он думал, что Шото перепрыгнет прямо через полицейского. Честно говоря, это не удивительно. Иида, наверное, прав. – Давай, Тодороки, нам нужно придумать что-нибудь ещ— Внезапный крик одного из гражданских обрывает его, и все взгляды устремляются к тому, что происходит за полицейской лентой. Искру впечатывает в стену здания. Сердце Шото подскакивает к горлу. Он был в нескольких секундах от того, чтобы броситься через полицейскую ленту и ввязаться в драку, но теперь он не может сделать ни шага. По обе стороны от него Иида и Урарака в таком же состоянии. – Кто это? – Разве это не злодей? – Это Искра! – Искра? Кто это? – Он не суперизвестный злодей, он даже не сделал ничего злодейского!.. – Злодей? Но… он всего лишь ребёнок— Толпа замолкает, когда Искра поднимается на ноги. Его фирменных крыльев нигде не видно. Струйка крови стекает с его головы по щеке. Он выглядит измученным. Шото уже так близок к тому, чтобы начать двигаться, когда вдруг снова застывает на месте, но уже не от шока и не от ужаса. И даже не по своей воле. Сокрушительное, обескураживающее давление обрушивается на его плечи, не туда, но, о, так реально. Мужчина опускается с неба так же грациозно, как ангел, но есть что-то неправильное в исходящей от него ауре. Что-то, что заставляет Шото и остальных зрителей замереть на месте. Даже полицейские не могут пошевелиться. Из-за одного из зданий выскакивает герой. Они слишком далеко, чтобы Шото смог сразу его узнать. – Выбери кого-нибудь своего размера! – кричит герой и прыгает, сжимая кулак для того, чтобы, как он, наверное, надеялся, нанести сокрушающий удар. Злодей широко улыбается, и после одного взмаха руки герой падает в грязь, оставаясь там лежать. – Ты заплатишь за это! Ещё один герой. Злодей избавляется от него с той же лёгкостью. Всё, что требуется, — это взмах его руки, ухмылка, и герой присоединяется к своему товарищу на тротуаре. Искра снова, пошатываясь, поднимается на ноги, но Шото не знает, как долго он так протянет. Злодей снова обращает на него своё внимание с кривой улыбкой и лёгким наклоном головы, начиная приближаться. – Ты выглядишь удивлённым, – говорит злодей, подходя ближе. – У меня всегда было предчувствие, что ты предашь меня. Ты не обидел меня, Искра. Или… Возможно, мне стоит звать тебя по-другому. Злодей поднимает руку, и Искра отрывается от земли. Он машет ногами, пытаясь вырваться, но не успевает этого сделать, как его злобно отбрасывает в противоположном направлении взмахом руки злодея. Шото хочется кричать, двигаться, делать что угодно, но он не может. Искра падает на землю, катится и кувыркается. Посох вылетает у него из рук и со стуком падает на цемент. Он больше не пытается встать. – Ты знаешь… – злодей снова медленно приближается к нему, как будто у него есть всё время в мире. – У меня всегда были подозрения относительно тебя и твоей самопровозглашённой лояльности, но только после Спортивного Фестиваля я понял это наверняка. Я знал, что ты совещался со студентами насчёт их причуд… это единственная причина, по которой всё шло так хорошо. Искра слегка приподнимается на локтях. Достаточно, чтобы посмотреть злодею в лицо. – Если ты всегда знал, Все За Одного, – выдыхает он едва слышным голосом. – Тогда… почему не покончил с этим раньше? – Почему я не покончил с этим раньше? – злодей, Все За Одного, постукивает пальцем по подбородку в насмешливой задумчивости. Закончив, он улыбается. – Ну, видишь ли… Есть много причин. Он продолжает идти, приближаясь. Всё ближе. – Я хотел вселить страх в сердца тех, кто может вдохновиться твоей храбростью и попытаться сделать то же самое, – говорит он. – Я хотел заставить тебя пожалеть о своём решении, о том, что ты думал, что достаточно умён, чтобы победить меня. Но я полагаю, что самая главная причина, по которой я затянул с этим… причина, по которой я так долго терпел… это потому, что ты меня бесишь. Я хотел увидеть каждую каплю страха и отчаяния на твоём лице, когда твой план рухнет у тебя на глазах. Я хотел посмотреть, как надежда исчезнет из этой улыбки. А теперь… время пришло. Он резко взмахивает рукой, и Искра откатывается в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать взрывов, созданных Все За Одного. Атака врезается в здание позади него и оставляет зияющую, пылающую дыру. Искра вскакивает на ноги и уносится в противоположном направлении. Убегает. Все За Одного издаёт смешок, глубокий и звонкий. – Что, ты думаешь, что сможешь сбежать от меня? Ты даже более жалок, чем я думал, Мидория Изуку. Ещё один взрыв, и Искра летит. Он с криком падает на землю, катясь и кувыркаясь. Цемент заканчивается, начинается почва, и он с болезненным визгом останавливается в грязи. То, что Мидория и Искра — один и тот же человек, не шокирует. Шото почти не задумывается об этом. Его мозг снова начинает работать, хотя он всё ещё не может преодолеть давящую тяжесть на своих плечах. У Искры есть план. Всё это часть его плана. У него всегда есть план, он всегда знает, как всё исправить, он всегда делает это в конце концов. Всё это часть его плана, верно? У него ведь есть план, верно? Верно? Искра — Мидория — с трудом поднимается на ноги. Грязь прилипает к крови на его лице. В его глазах нет света, в его руке нет посоха, за спиной нет крыльев. Биткоина нет рядом. Шото слишком далеко, чтобы добраться до него. Он совершенно один. Все За Одного на мгновение замолкает, но его ухмылка не исчезает. – Я и правда думаю, что это забавно, мальчишка… подумать только, ты действительно думал, что сможешь обмануть меня? Не смеши. Ещё один взрыв. На этот раз Мидория кричит, отлетая назад, как будто из-под него вырвали ковёр. Прежде чем он осознает это, Шото тоже кричит. Одно-единственное слово, но оно разрывает ему горло в клочья. – Искра! Мидория снова резко останавливается, на этот раз на животе. Грязь разлетается вокруг него. Пыль оседает. Он не двигается. Все За Одного подходит ближе, и как бы сильно Шото ни хотелось снова крикнуть, закричать, пошевелиться, он не может. – Как печально, Мидория Изуку. Твоя ложь была так трогательно прозрачна. А теперь… пришло время тебе пожинать то, что ты посеял. Мидория медленно приподнимается, как раз тогда, когда Шото думает, что он, может быть, без сознания. Его плечи дрожат. Он пошатывается. Всё его тело сотрясается, и на секунду Шото кажется, что он плачет. Но потом он поднимает голову, и Шото видит его фирменную улыбку. Он не плачет. Он смеётся. Это хриплый, прерывистый звук, который, честно говоря, с таким же успехом мог бы быть рыданиями, но это не так. Как будто время и пространство остановились как вкопанные и тоже наблюдают за этим, вместе с Шото, Иидой, Ураракой, Шинсо, Все За Одного, и остальным миром. Потому что Мидория Изуку стоит перед тем, кто, вероятно, является самым сильным, самым могущественным суперзлодеем за всю историю, и он смеётся. Все За Одного больше не улыбается. – Что тут такого смешного? – спрашивает он, спокойный, несмотря на своё недавно вспыльчивое поведение. Мидория хохочет сильнее, хватаясь за рёбра, отшатываясь назад. Похоже, ему трудно оставаться на ногах. Шото удивлён, что он всё ещё на ногах. – О, прости, я просто… – Мидория качает головой, приходя в себя. – Ты злорадствовал и произносил монологи в течение последних пяти минут, ты же знаешь об этом, верно? Лицо Все За Одного не меняется. – Что именно— – Но ты ошибаешься, Все За Одного, – перебивает его Мидория. Он сжимает грудь чуть крепче. – Ты во многом ошибаешься. Голова Все За Одного склоняется набок. – Это так, мальчик? Расскажи. Мидория снова смеётся, но это звучит так, как будто ему больно. – Ты ведёшь себя так самодовольно по этому поводу, но я тоже знал. Я знал, что ты знаешь правду обо мне. Теперь всё изменилось. Губы Все За Одного искривляются в хмурой гримасе. – Что, ты действительно думаешь, что я настолько глуп? – спрашивает Мидория, но его голос напряжен, а руки дрожат. – Я знал, что не смогу обманывать тебя вечно. Я знал, что это только вопрос времени, когда ты меня раскусишь. И… Я понял, когда ты это сделал… Я знал, что ты будешь держать на меня компромат и смеяться. Я знал, что ты будешь злорадствовать. Ты всегда недооценивал меня. Ты никогда не видел во мне угрозы. Я имею в виду, кто стал бы? Он снова смеётся, но на этот раз более прерывисто, и в его глазах определенно стоят слезы. – Я просто глупый, никчёмный, Беспричудный Мидория Изуку, – дрожащим голосом продолжает Мидория. – Безобидный, верно? Ну, а что теперь, Все За Одного? Теперь я представляю для тебя угрозу? На это больно смотреть. Он так отчаянно пытается держать себя в руках, но у него ничего не получается. Он подносит окровавленную руку к лицу и проводит пальцами под глазами. – Однако я совершил одну ошибку. Я не ожидал, что Даби повредит мне крылья. Это был мой план побега. Последующий смех, который он издает, — рыдание. – А ещё я нарушил пару обещаний, – задыхаясь, говорит он, глядя вниз. – …Нет, много обещаний. Но теперь всё кончено. Он достаёт что-то из заднего кармана. Все За Одного, наконец, теряет терпение. – О чем именно ты болтаешь, мальчишка? Мидория улыбается, хотя слезы текут по его лицу сквозь кровь и грязь. Он поднимает руку и держит маленькое устройство в форме телефона так, чтобы все могли его видеть. Экран мигает красным. – Мы стоим на вершине полудюжины бомб, Все За Одного, – говорит Мидория, но его голос срывается. – Похоже, в конце концов, мы оба проиграли. Серьёзность его слов врезается в Шото, как грузовик. Прежде чем он осознает, что делает, он начинает двигаться. – Мидория, не надо! Большой палец Мидории нажимает на экран. Это происходит в одно мгновение. Земля загорается, как фейерверк, белыми, красными, оранжевыми цветами. Этого звука достаточно, чтобы у Шото пошла кровь из ушей, а ударные волны почти сбили его с ног. Проходит секунда, секунда, которая, кажется, длится вечность, прежде чем земля раскалывается, стекло разбивается, и последние связные мысли Шото теряются вместе со взрывом.