***
Всегда настают те дни, когда даже сам близким людям приходится расстаться на некоторое время. Бывает такое, что и навсегда, ведь никогда не знаешь, что может приключится с тобой или твоим близким за всё время вашей разлуки. Чун Юнь куда больше переживал не за экзамены, а за само общение с Син Цю. Они с ним не виделись с того самого дня в библиотеке, от чего их традиция постоянных встреч сошла на нет. Чун Юнь считал себя виноватым, когда каждый раз приходилось отказываться от встречи, ведь юноша хотел чуть больше уделить внимание тем темам, с которыми у него беда. Он хочет хотя бы в первом семестре не налажать и остаться при стипендии, ой, да хотя бы не слететь с бюджетного места, ведь с каждым годом требования все больше кажется нереальными. Приходится даже на самые ненавистные предметы тратить свободное время и пытаться выйти на высокий балл, дабы родители гордились им и не было стыдно родственникам рассказывать и знакомым, какой у них талантливый ребенок. Ребенок, которому скоро двадцать… Из-за учебы, которая навалилась на него, юноша и с родителями редко общался, но старался уделять по максимуму времени и семье, и лучшему другу, который как-то подозрительно затих. Нет, Син Цю отвечал мгновенно, словно каждую секунду пялится в экран телефона и ожидая сообщение от единственного в мире человека, но в его ответах была какая-то отстранённость. И это пугало. Завтра у них экзамен по истории. Вроде бы лёгкий предмет, но… Вопросы составляет преподаватель, а билетов будет более пятидесяти штук… Готовиться к этому предмету собрались небольшой группой, кто между собой дружен и кое-что, да знает: сам Чун Юнь, которого уговорила староста, считая, что так будет куда эффективнее и веселее, близнецы — брат и сестра, — вечно недовольный Сяо, который согласился на всю эту авантюру из-за Люмин, и некий Аякс, у которого явно шило в одном месте и постоянно умудряется с кем-то подраться на заднем дворе университета. Замечательная компания, ничего не скажешь, студенты под стать университета. Староста как-то озвучила мысль, что в этом году кто-то умудрился вывести из себя спокойного, как древний и несокрушимый камушек, учителя и он решил отыграться на всех разом, создав столько билетов и не давая ориентира на нужные темы. Судя по осуждающим взглядам Итэра и Люмин, то близнецы прекрасно знали имя виновника, но молчали. — Кстати, Чун Юнь, — Люмин перестала листать учебник и перевела взгляд на однокурсника, — что это у тебя? Девушка кивнула головой на бумажку, а точнее талисман, который теперь служил ему верной закладочкой среди часто используемых книг. Ох, он и забыл, как выложил и невольно развернул её. Наверняка внимание привлекло имя и засохший, потемневший из-за времени, алый развод. Со стороны это выглядит как самый настоящий талисман против злых духов. Люмин была спокойной и рассудительной девушкой, поэтому общаться с ней приятно. Могла прямо, но в мягкой форме намекнуть на ошибки, подсказать что-то или посоветовать. Не такая странная, как та же Ху Тао или же первогодка Фишль. Поэтому, рассказать про эту бумажку, которая привлекла внимание, не будет во вред. К тому же, они и так слишком долго времени провели в библиотеке, пытаясь запомнить все даты и события, от чего уже мозги кипят. Немного отвлечься от этой суеты можно. Даже мадам Минчи не тревожит детишек лишний раз, позволив им расположиться в конце комнаты, как у себя дома. Она поощряла такое рвение студентов к знаниям, хоть и ради того, чтобы получать какую-то копейку на карту. Чун Юнь, прежде чем согласиться на авантюру Ху Тао с совместным занятием, успел сообщить своему другу о том, что у них есть прекрасная возможность увидеться спустя столько времени. Да, он написал, что будет в библиотеке, но не уточнил, один ли. — Один мой друг сказал, что это ритуал дружбы, — Чун Юнь взял талисман в руки и повертел его меж пальцев, замечая, насколько тот стал изношен за последние недели. Люмин поинтересовалась, может ли взглянуть на него и голубоволосый согласно кивнул, отдав вещицу в чужие руки. Конечно, эта парочка не ушла от всеобщего внимания. Ху Тао сразу же стала возмущаться, что уже примерно знает, кто этот друг, который запудрил все мозги их юному экзорцисту, а Сяо, ради приличия поинтересовался, что за глупый ритуал такой. Судя по его тяжёлому взгляду, то этот талисман ему не внушал доверия, вообще никакого, наоборот заставлял насторожиться. — Я думал, вы в курсе дела, — Чун Юнь стушевался под любопытными взглядами своих однокурсников. Эта ситуация начинала пугать, ведь рассказав о том, что из себя представляет эта вещь, никто так и не признался, что хоть чуточку был знаком и закралась мысля, что Син Цю его обманул. Точнее, просто использовал наивностью своего друга и решил таким образом воссоздать мистику. Они ведь и так могли встретиться, но с этим талисманом всё выглядит куда интригующее. — У меня идея! — от звонкого голоса Чайльда все аж вздрогнули. Пусть он даже не озвучил свою идею, что он там надумал в своей рыжеволосой голове, но по взгляду всех присутствующих понятно сразу — они против. Но его это не остановило: — Мы все равно разойдёмся своими дорогами, после этого универа. К тому же три года общаемся, хоть и не так тесно, как хотелось. Я вот что предлагаю! — Аякс резко вскочил на ноги и обеими руками облокотился об стол, не скрывая своей ухмылки. — Я думаю, было бы неплохо нам провести этот забавный ритуал о судьбоносных — или какие там… не важно — встречах. Честно говоря, я был бы рад снова с вами повидаться. — Плохая идея, — сразу же отвечает Сяо, отрицательно кивнув головой. — Я, конечно, все понимаю, но проводить сомнительный ритуал, о котором никто из нас ничего, абсолютно ничего не слышал, вверх глупости. Я пас. Тарталья одарил однокурсника недобрым взглядом, но тот и бровью не повел. Как бы прискорбно это ни было признавать, но Сяо прав — никто не знает, что из этого может произойти. Между ребятами повисла тишина и все как-то грустно понурили голову, Чайльд же, будучи огорченным тем, что от его идеи отказались, уселся обратно, скрестив руки на груди. — Но… Чун Юнь же провел этот ритуал, — подметил Итэр и перевел свой взгляд на однокурсника. — И с ним ничего не случилось… — Брат прав, — Люмин подсела поближе к голубоволосому юноше, отдав ему его же талисман. — Юнь же сказал, что этот ритуал популярен в нашем оккультном университете, поэтому неудивительно, что о нем ничего нет в интернете. Наверняка его придумали люди, которые тут доучивались до магистра, были очень дружны, и придумали это всё. Всё соответствует тематике нашего университета и, что более важно, направлено на встречу давних друзей. — А, то есть, если наши пути сейчас переплелись, то и в будущем мы обязательно должны встретиться вновь? — Ху Тао вытащила какую-то коробку с макулатурой и начала активно в ней что-то искать. — Напоминает встречу одноклассников, ха-ха. Мне нравится! Если придумали те, кто тут учились изначально, значит нам нарушать традиции никак нельзя! Я вообще удивлена, что наша ледышка узнала это раньше меня, а я ведь староста, — дальше бурчала темноволосая, чуть ли не с головой зарываясь в эту коробку. — Нашла! На середину стола упала небольшая кучка бумаг, которая тут же успела слегка разлететься, а поверх белых листочков упала пара ножниц. Если даже староста загорелась идеей попробовать провести ритуал, то большинство явно против не будут. Единственный, которого переубедить не удалось — Сяо. Парень продолжал утверждать, что это плохая идея и им лучше заняться чем-то более полезным, той же подготовкой к завтрашнему экзамену. Чайльд же был рад, потому подхватил столь весёлый настой старосты группы и принялся делать талисман. Чун Юнь не был против оставить свой в качестве примера, поэтому, как только все принялись резать бумагу, он решил написать другу. Голубоволосый отправил несколько сообщений, так и не упомянув о том, что находится далеко не один, но ныне у него было одно желание — получить ответ. За все время Син Цю ему так и не ответил. Голубоглазый нахмурился и, заблокировав телефон, спрятал его в карман. Настроение юноши не ушло от любопытных глаз Ху Тао, которая тут же, игнорируя понятие о личном пространстве и нежелании Чун Юня ощущать чьи-то прикосновения к своей персоне, уселась рядом. Она уже давно закончила со своим талисманом, успев разрисовать его под стать себе, оставив несколько бабочек на углах, а внутри аккуратно обвела имя человека, с которым точно желает и мечтает встретиться. — Вы с ним поссорились? — тихо спросила Ху Тао, прислонившись к экзорцисту и нагло опустила свой подбородок тому на плечо. Тот никак не отреагировал, что было странно, и шатенка поняла — дела плохи. Если их вечно неприкасаемый мальчик стал настолько мягким, то должно было произойти нечто серьезное, а она знала, что затронуть гордость Чун Юня было сложно. Юноша повел плечами, в надежде избавиться от назойливой девушки подле себя, но ничего так и не вышло. Ху Тао поставила себе цель разузнать хоть что-нибудь и, пусть она не была столь хороша в умении утешать людей, но как староста обязана поддержать. Вздохнув, голубоволосый на секунду покосился в сторону выхода, словно ожидая, что там скоро покажется дорогой ему человек но… стоп. Голубые глаза в удивлении распахнулись, а сам юноша чуть ли не вскочил с места, напугав окружающих своими резкими движениями. Ему показалось, что он увидел Син Цю. Даже нет, ему не показалось, он действительно видел, как юноша стоял позади них, а его лицо аж перекосило от злобы. Чун Юнь все же встал из-за стола и поспешил к выходу, чтобы убедиться в своих догадках, успеть поймать лучшего друга и, наконец-то, поговорить с ним, но его встретила лишь удивлённая мадам Минчи и пустующий коридор. «Неужели мне правда показалось..?» — экзорцисту казалось, будто его предали, ведь на душе было так пусто и горько. Он готов был встретить своего друга в любом настроении, готов пожертвовать даже всем своим временем сейчас ради того, чтобы утешить его. Да он на многое готов сейчас, лишь бы просто увидеть его и услышать такой родной, полюбившийся сердцу голос. Ребята, которые наблюдали за всем, толком внимание не зацикливали. Кто его знает, что всплыло в голове их экзорциста, может быть действительно кого-то из знакомых увидел и хотел задержать для разговора, но тот быстро ушёл. Когда все закончили свои талисманы, придерживаясь всего, как сделал Чун Юнь, только Люмин волновал последний штрих — алый развод. Честно признаться, все думали, что это простая акварель, но где же им здесь и прямо сейчас найти краски? — Это не акварель, — произнес голубоволосый, сев обратно и забирая свой ритуальный талисман, который довольно резко сложил и спрятал в карман толстовки. — Это кровь. Где вы слышали, чтобы в какие-то мистические талисманы или дьявольские контракты скрепляли краской? — Ну, мне кое-кто рассказывал, что контракты с демоном выгоднее всего скреплять поцелуями… — задумчиво протянул Чайльд, от чего получил подзатыльник от старшего близнеца — Итэра. — Ладно-ладно, я понял… Удивительно, но на сей раз даже вечно недовольный Сяо молчал. Походу, он смирился с тем, что с его мнением никто считаться не станет, но и выделяться из всего общества он не желал, потому и повторял за всеми, делая себе талисман. Кажись, никого уже не смущала эта тема странного ритуала, поэтому придерживались всех пунктов без каких-либо лишних вопросов, единственное, что их волновало — как бы кровавую печать поставить. Ху Тао без всякого острым лезвием ножниц надавила на мягкую подушечку указательного пальца и оставила отпечаток чуть ниже указанного имени. На её лице всё ещё красовалась беззаботная улыбка, как маленький ребенок радуется любой вещи. А в её случае, если эта вещь ещё и мистического характера — так вообще в восторг вводит. Остальные последовали примеру старосты, острыми краями ножниц делая небольшую ранку на пальцах и оставляя свои отпечатки на белых талисманах.𝐀sᴀᴍɪ 𝐈ᴍᴀɪ – Hoshikuzu no Ringu [ᴄᴏʀᴘsᴇ ᴘᴀʀᴛʏ ᴏᴘ]
— Ну-с! — Ху Тао издала тихий смешок и оглядела всех своих однокурсников. — Кажись, все готово. Хочу запечатлеть этот момент! Оставив свой листочек одиноко лежать на столе, шатенка стала искать свой мобильный телефон в сумочке. Попутно попросив всех встать рядом друг с другом и протянуть руку с талисманом, чтобы все их было видно, а заодно мельком и их владельцев. Вытащив из сумочки свой телефон, староста настроила камеру и стала искать лучший ракурс для фото. Она несколько раз пнула Чун Юня в бок, говоря, чтобы и он присоединился к ним, а потом уже пыталась как-то получше пристроить его руку с листком бумаги, чтобы и других не заслонял. В итоге, ладони экзорциста и старосты соприкасались. Со стороны может сложиться ошибочное мнение, будто они довольно близки, если не встречаются, и, честно признаться, на фотографии они тоже мило смотрелись. Точнее, эстетично. Сделав ещё несколько снимков с разных ракурсов, Ху Тао положила телефон на стол, позволяя каждому взять его и рассмотреть получившиеся снимки. Итэр подкинул идею, что было бы неплохо повесить одну из этих фотографий на всеобщий стенд университета, где каждая группа оставляла какие-то странные, не редко будоражащие кровь фотографии, вырезки из газет и прочие работы. Всё, что максимально приблизительно к их университету и способно напугать впечатлительны людей. — На сегодня разве передавали дождь? — Аякс не стал рассматривать фотографию, хотя очередь как раз подошла к нему. Внимание юноши привлекла непогода за окном, как ясное небо постепенно затягивали темные тучи, да такие, что затмевали всякий дневной свет. В библиотеке через несколько минут уже было темно и Ху Тао, не жалея голоса, громко закричала, прося мадам Минчи включить свет, но её просьба была проигнорирована. Такое ощущение, что кроме них здесь вообще никого не было. Ничего не оставалось, как самой отправиться на поиски выключателя света в их крыле. Остальные ребята тоже поспешили к окну, дабы оценить ситуацию на улице. Не слышно раската грома, ни молнии, ничего. Но небо с каждой минутой становилось невыносимо темного цвета, от чего приходилось подсвечивать телефоном пространство, лишь бы не напороться на какие-то вещи вокруг. Люмин подозвала Чун Юня, чтобы он тоже посмотрел на то, что за чертовщина творится на дворе. С минуты на минуту может пойти самый настоящий ливень и за считанные секунды по улицам будет течь вода подобно реке. До общежития они вряд ли смогут добраться. — Оно того стоило, Юнь-Юнь? Помещение осветила яркая вспышка молнии, которая отразилась в раскрытых от испуга голубых глазах экзорциста. А следом послышался раскат грома, да настолько резкий, что затрещала оконная рама, заставив ребят сию секунду же отпрянуть, а Ху Тао взвизгнуть от неожиданности. Чун Юнь от такой неожиданности невольно задержал дыхание и замер, не в силах пошевелиться. Опять то самое удушающее чувство тревоги окутало его с ног до головы. Кровь с такой силой била по мозгам, что голубоволосый ничего не слышал, но мог видеть, как ребята тут же бросились в сторону выхода из библиотеки, наплевав на свои вещи. Что-то их явно напугало. Ху Тао пыталась растолкать застывшего в ужасе однокурсника, но тот будто не замечал её. Отвесив пару крепких пощёчин, Чун Юнь жадно вдохнул воздух и невольно стал кашлять, ощущая как все его внутренности скрутило от неприятного запаха. Все помещение резко стало затхлым, неприятный аромат плесени смешан с примесью гнили, и неизвестно: гниль от досок или… — Скорее! — староста тащила юношу за рукав толстовки вперёд за собой, тут же срываясь на бег, желая как можно скорее покинуть библиотеку и оказаться в людном месте. Но пол под ногами стремительно уходил вниз, не давая подросткам и шанса добежать до выхода. Нет ничего, за что можно было бы ухватиться. Чун Юнь надеется, что ему снится просто чертовски страшный сон из-за того, что он был слишком взволнован последними событиями. Тем, что не мог долго поддерживать связь с лучшим другом, пытался совмещать свое свободное время с учебой и накручивал себя семейным делом.***
Именно чувство боли привело юношу в создание. Тело будто окаменело, всякие силы покинули юного экзорциста и на трясущихся руках никак не удалось подняться. Даже третья попытка чуть-чуть привстать не увенчалась успехом и он упал лицом в старые прогнившие доски, остаточно счесав кожу на кончике носа и лбу. Чун Юнь попытался вдохнуть полные лёгкие воздуха и вновь испытать удачу, дабы принять сидящее положение, но и тут же его ждал провал. В груди неистово пекло, от чего на глаза наворачивались слезы — настолько это было больно. И это ужасное чувство вновь сковало тело подростка, и на сей раз он смог ощутить, как нечто огромное и тяжёлое давит на спину. «Не могу дышать…» — парень повернул голову в сторону, ощущая металлический вкус на языке. Сознание постепенно покидало его от нехватки воздуха, но он старался держаться из последних сил. Нужно было выбираться, плевать каким способом, но нужно что-нибудь придумать. Быстро сморгнув выступившие слезы, превозмогая ужасную острую боль во всем теле, юноша пытает удачу встать. Руки всё ещё дрожат, но Чун Юнь старается не обращать на это внимание и пытается продвинуться вперёд, вылезти из-под того, что норовит его раз и навсегда размазать по грязному полу. Вновь делая обжигающий лёгкие вдох, парень смог немного сдвинуться с места и, будучи воодушевлённым тем, что его попытки наконец-то дают малейший результат, он продолжил ползти. Нечеловеческой силы давка исчезла и Чун Юнь окончательно смог выбраться, тут же поворачиваясь и садясь у стены на пол, раскинув руки и делая рваные вдохи, чтобы миновать горечь в груди. Подумать только, что какой-то книжный шкаф может так сильно повредить человеческое тело, уж особенно закалённое тренировкам… Было темно. Невозможно хоть что-то разглядеть в этом мраке, поэтому приходилось напрягать зрение, дабы различать хотя бы контуры предметов, которые были в помещении. Голубоволосый прикрыл глаза, переводя дух и собираясь с силами, чтобы встать и пойти осмотреться. В идеале было бы найти ребят. Нет желая задаваться мыслью, что же такого произошло, что он умудрился потерять сознание и оказаться прижатым к полу огромным шкафом. Нет. Момент падения был самым настоящим. В голове на доли секунды возник момент, как ноги перестали ощущать твердую почву и в следующую секунду он вместе с однокурсницей рухнул вниз. Ху Тао. Чун Юнь тогда был не один, значит, девушка должна быть рядом. Опираясь рукой об стену, парень встал на ноги. Тело немного окрепло, но слабость с новой силой накатывала на него, заставляя пошатнуться и, после двух проделанных шагов, пришлось вновь ухватиться рукой за стену, дабы не потерять равновесие. Все ещё хмурясь, напрягая глаза дабы что-нибудь разглядеть в кромешной тьме, Чун Юнь шел вдоль комнаты. Тишину в применении нарушали лишь тихие хрипы с уст студента и скрип половиц. По ушам неприятно резанул хлюпающий звук, словно парень вступил в грязь и он тут же отступил назад. — Ху Тао? — имя девушки далось экзорцисту с трудом, да и он не ожидал того, что она ответит на его зов. Чун Юнь провел рукой по стене и ощутил под пальцами куски бумаг. Наверняка он остановился возле какого-то стенда. Благо, зрение постепенно адаптировалось к темноте этого места и можно было рассмотреть хоть что-нибудь дальше собственного носа. Конечно, парень сразу же обратил своё внимание на обнаруженную им доску с кучей объявлений и прочих новостей. Чун Юнь снял первую попавшуюся со стенда:«Школа боевых искусств Гу Хуа. ХХ ноября 1981 год»
Юноша немного, нет, он вообще потерялся и не понимал, какого черта происходит здесь и сейчас. Он знал, что на улице стоял двадцать первый век, никакой школы Гу Хуа не существует, а если быть точнее: она осталась лишь бывшей памяткой города. Её изначально хотели реставрировать и в итоге превратили в оккультный университет… Равно выдохнув, грудь вновь сдавило тягучей болью, но на сей раз не физической. Чунь Юнь прижал ладонь ко рту, кусая ребро, чтобы подавить нахлынувшую, так не вовремя, панику. В голову закралась далеко не самая приятная, чертовски безумная мысль, которую игнорировать становилось всё труднее и труднее. Причиной тому было то, что всё происходящее явно не было его воспалённым воображением, никакой не сон или что-то ещё. Самая, что ни есть, правда. За стеной доносился шум, будто кто-то пытался открыть дверь. И, если судить по тяжёлому дыханию, — коль прислушаться ко всему — то человек уже долгое время пытался отворить её. Вздрогнул юноша от того, что незваный гость за стеной устал и просто ударил по двери, будто ожидая, что под напором грубой силы она откроется. Когда тот человек за стеной начал в голос возмущаться, явно не боясь того, что может привлечь чьё-то внимание в кромешной тьме, в неизвестном и ужасающем месте, сам Чун Юнь стал искать выход из комнаты, прихватив с собой найденный кусок бумаги. Хуже уже не будет. Он уверен. Но и оставаться в комнате тоже не самый лучший вариант — выход к тебе сам не придет, и ребята тоже не вернуться к нему. Голубоглазый без труда смог найти дверь и в ней напрочь отсутствовали замки, хватит только подтолкнуть, как та с лёгкостью распахнётся. Шаги давались с трудом, всё ещё из-за того, что упавший на спину шкаф явно повредил спину юноши, в худшем случае — пострадали ребра, поэтому, чтобы вновь собраться с силами, Чун Юнь медленно, не спеша и не тревожа также повреждённые лёгкие, делает глубокий вдох и последний раз бегло осматривает комнату. Недалеко от стенда, с которого он прихватив часть газеты, на полу экзорцист увидел далеко не самую приятную картину. Скорее, даже зловещую, которая никак не укладывается в голове: чьи-то останки окрасили темный деревянный пол комнаты густой кровью, а куски мяса были оторваны от костей. Запаха гнили нет никакого, был какой-то иной, специфический. Скорее, это был совсем свежий труп. Чун Юнь перевел взгляд на свои кроссовки — белая подошва на правом кроссовке была покрыта алыми разводами. Теперь ясно, что это был за мерзкий звук… Невольно облокотившись плечом об дверь и, будто желая вжаться в неё, дабы оказаться подальше от той небольшой свежей мясистой кучи, которая когда-то была человеком или каким-то иным живым существом, Чун Юнь теряет равновесие и дверь, позади него, открывается. Глухой удар расходится эхом темными коридорами школы, а после слышно болезненный стон со стороны пострадавшего студента, который явно уже плевать хотел на окружающее, сосредоточившись лишь на собственных чувствах. Ребра сковала дикая режущая боль, заставляя ощущать противный вкус крови во рту, которая накатила с новой силой и, словно желая отгородиться от этой боли, юный экзорцист обнял себя руками, боясь повернуться хоть в какую-то сторону. Чьи-то торопливые шаги доносились до Юня сквозь туманную дымку, перед глазами всё расплывалось, а в голове гудело. Но он смог различить в темном коридоре знакомый удлиненный узорчатый пиджак, края которого обшиты золотистыми нитями. Парень понимает, что у него нет сил сопротивляться накатившей усталости и бороться с острой болью. Последнее, что он помнит перед тем, как потерять сознание, это яркие глаза янтарного оттенка.