— Что… что это за место? — Люмин взялась за протянутую ладонь брата, который тут же потянул её за руку на себя, помогая встать с пола.
Вокруг была сплошная разруха и это точно не их университет. Более того, в светлой голове всплывают воспоминания, как они переступили порог библиотеки, как уже преодолели с остальными бо́льшую часть коридора, но внезапно пол под ногами стал проваливаться. Попытки бегства не увенчались успехом, судя по всему, у всех ребят. От любой вещи, куда только не посмотри веет чем-то неприятным, что заставляет в душе поселиться тоске и чувству безысходности. Безысходность… да, скорее она.
— Я не знаю, — тихо отвечает старший, осматривая класс, а точнее, какой-то зал. Как для занятия физической культурой он мал: нет, где разогнаться. Есть пару маленьких лавок у стен, какие-то спортивные принадлежности на стене и разбросанные вокруг части одежды. Нельзя сказать, что это одна форма или какой-то определенный костюм, это, скорее, обычные куски ткани, которые ранее можно было назвать одеждой… Одеждой, которая принадлежала разным людям. — Но мы не одни. Я слышал голос Тартальи, смутно, но это был он.
— Почему ты не позвал его сюда? — девушка потерла ушибленный затылок, а боль от падения и удара постепенно начинает возвращаться, заставляя блондинку хмуриться и пытаться выкинуть все возможные мысли из головы. Словно от этого станет лучше. Она также не слышала ответ брата, который явно был встревожен состоянием своей младшей сестрицы. Он-то проснулся без малейший повреждений, только мерзкий холодок пробирался сквозь тонкие слои одежды и не более.
Итэр сказал, что не станет покидать это место, пока ей не станет лучше. Неизвестно, что их ждёт за дверью: такая же разруха и бардак или что похуже… нечто зловещее, для их хрупкой психики. Чего только не надумаешь, пока пытаешься привести сестрицу в сознание, а сам же находишься в объятиях ужасно давящей тишины и неприятного полумрака. Воздух был невероятно тяжёлым, но со временем уже привыкаешь, ощущая, как слегка кружится голова. Это место пугает. Оно чужое и им явно здесь не место.
Вряд ли это подвал их университета, один из преподавателей как-то рассказывал, что его залили цементом, закрыв все пути к нему — это место им не нужно, так смысл ему существовать для любопытных детишек? И то правда.
Люмин закрыла глаза и осела на пол, мотнув головой в сторону, пытаясь хоть чуть-чуть привести себя в чувства, пока встревоженный Итэр не знал, как бы ей помочь. Единственный вариант — действительно остаться здесь, но, а что делать, если состояние только ухудшится? Парень помог сестре добраться до одной из скамеек и сам присел рядом с ней, словно таким способом поможет ей разделить эту боль. Вот вдвоем с этим несчастьем уж как-то справятся. Пока блондин перебывал в раздумьях, мельтешась между мыслями о том, как бы помочь сестре и делать дальше, он не заметил, как та устало прикрыла глаза, наверняка уснув. Наверное, это к лучшему. Всяко после отдыха, пусть даже в таком месте, должно стать лучше. Оставив короткий поцелуй на беловолосой макушке сестры, парень встал с лавочки и поспешил осмотреться.
Без Люмин он действительно не выйдет за пределы комнаты, разделяться — глупая идея. Да и где такое видано, чтобы брат бросил свою сестру без сознания, пока сам гуляет зданием невесть где? Бред. Поэтому стоит довольствоваться тем, что имеют. А это куски ткани на полу, который укрыт грязью, местами плесенью и ещё чем-то темным. Итэр не желает знать, что это могло быть, поэтому носком толкает пару тряпок, пока не обнаруживает какую-то мелкую вещицу. Небольшой, черный кошечек выпал из кучи тряпья и, не брезгуя, юноша подхватил его пальцами. Самый обычный кошечек, ничего в нем примечательного нет, внутри был пуст, за исключением какой-то торчащей бумаги. Хоть глаза привыкли к присущей тьме этого помещения, рассмотреть то, что было написано — сложно.
В дальнем углу комнаты резко стало темно, будто чей-то силуэт навечно оставил свой отпечаток в этих обшарпанных стенах зала. Взгляд янтарных глаз случайно зацепился за это место, но не стал зацикливаться, продолжая дальше разбираться с тем, что это за записка или что-то иное. И пока юноша отвлекся — не заметил, как темная тень сдвинулась с места. Медленно, практически незаметно она двигалась в сторону скамеек, одна из которых и так находится в ужасном состоянии, чего уже не скажешь об торчащих гвоздях, на которых ссохлись какие-то кусочки. Кусочки, от которых исходит слабый неприятный запах, в которых что-то ползает, похожее на маленькие личинки.
Не сумев как следует рассмотреть оставленный кем-то кусок бумажки, Итэр спрятал его обратно в кошечек, который же прихватил с собой. А вдруг пригодится, куда удобнее в нем что-то хранить: свой талисманчик, например. Тут со стороны Люмин послышался шум и тот с улыбкой повернулся к младшей, готовый поинтересоваться о её самочувствии, но замер, широко раскрыв глаза, не зная что делать. Обычный испуг способен застать человека врасплох, ввести в ступор. Особенно, когда видишь, как твой родной человек изо всех сил пытается избавиться от некого тонкого пояса на шее, который с силой затягивался и уходил куда-то в стену, будто желая сквозь неё протащить девушку.
Юноша бросился к Люмин, пытаясь самому ослабить хватку — как оказалось — резинового шнура от скакалки. Говорить что-то бессмысленно, даже ободряющие речи не помогут сложившейся ситуации, даже стирая пальцы в кровь, ощущая как костяшки вместе со шнуром крепко вжимаются в горло студентки. Итэр действительно пытался помочь, несмотря на все трепыхания младшей сестры, которая только усложняла положение. Парень сам практически пал в отчаяние, крича имя сестры, даже не надеясь на чудо, что она вот-вот освободиться, ведь руки девушки постепенно теряли хватку и обессиленно упали вниз.
Неизвестно, что произошло, но в один миг все исчезло. Люмин залилась в диком кашле, даже не замечая теплые дорожки слёз на своих щенках. Она чуть не задохнулась от того, что язык практически запал и перекрыл гортань, но все миновало. Синяки на нежной коже уже налились темными оттенками и слегка опухли. Девушка всхлипнула, находят в крепких объятиях брата, но оба вздрогнули, как только в дверь помещение с грохотом открылась, ударяясь об стены и вовсе слетая с петель. В комнату, будучи не менее напуганным, забегает Аякс. Скорее всего, именно его попытки попасть в комнату с наглухо запертой дверью спасли их. Плевать на то, как именно, главное, что теперь все миновало и, не говоря и слова, Чайльд вытащил близнецов из адской комнаты.
На стене рядом с залом находился стенд с объявлением:
«
Ученики, которые забыли тренировочную униформу и посетили зал, понесут соответствующее наказание, будьте внимательны!»
— Люмин… — Аякс подошёл к девушке, которая вся дрожала, как тот осиновый листочек на ветру. Она только что была на волоске от смерти, изрядно также потрепав нервы старшему брату, ведь никому не секрет, насколько крепко связанны семейными узами эти двое. Итэр в любом случае сошел бы с ума от горя и утраты единственного близкого человека, да и сам мог смело ринуться за ней… Юноша мотнул головой, заставляя мрачные мысли уйти прочь. Итэр что-то шептал сестре, норовясь её успокоить, но девушка невольно руками тянулась к своему горлу, на котором стертая местами кожа покрылась лимфой. — Не трогай, твои руки в грязи, ещё занесёшь какую-то заразу, — Аякс достал из нагрудного кармана пиджака коричневый платочек и Люмин, одарив того благодарственным взглядом, прислонила ткань к ране, чьи мягкие ниточки уже впитали капли сукровицы.
— Какого черта здесь происходит… — произнес Итэр, оседая на пол. — Эта хрень появилась из неоткуда… Я отвернулся всего-то на минуту. Это невозможно.
— Всё, хватит, — Тарталья одарил однокурсника недовольным взглядом, — главное, что удалось избежать беды. Надо искать выход.
Люмин сделала глубокий вдох, ощущая некий дискомфорт в трахеи, которую чуть не переломали шнуром, и также решилась вмешаться в диалог. Чайльд был прав, опасность миновала и это главное, не нужно зацикливаться на произошедшем, иначе рискуют загнать себя до такой степени, что и лишний раз вдохнуть будет опасно. Аккуратно убрав платочек, ранки начали слегка пощипывать, но в каком-то смысле эта боль была приятной, не такая резкая, колючая. Наверняка от лимфы такой эффект, которая старается защитить свою хозяйку от внешних зараз.
— Выход — само собой. А что с остальными, разве ты их не встречал? — блондинка опустила ладонь на плечо брату, будто стараясь теперь его успокоить. Вот оно, вся тревога девушки постепенно сходила на нет и паника вовремя была подавлена, зато её брат от увиденного никак ещё не мог отойти, то и дело поглядывая на алые подушечки своих пальцев.
— Нет, никого, — Аякс как-то подозрительно затих, отвернувшись от близнецов, а его ладонь сжались в кулаки, выдавая то ли злость, то ли напряжение, юноши. А если быть точнее, то все чувства разом. — Я пытался выбить окна, когда только пришел в себя и не мог понять, где нахожусь и что происходит, но безрезультатно. Такое ощущение, что они просто… нарисованные. Но, тем не менее, от них исходит лёгкий сквозняк.
— Замечательно, слов нет, одни эмоции, — Итэр встал на ноги, нервно улыбнувшись. — Знать бы ещё, за какие грехи мы в такой заднице оказались.
С одной стороны, всех присутствующих успокаивала та мысль, что где-то здесь, в одной из многих комнат, находятся остальные: Сяо, Ху Тао и Чун Юнь. При упоминании первого Итэр мысленно отругал себя, что не стал прислушиваться к словам этого парня. Он ведь с самого начала говорил, что это ужасная идея, ничем хорошим не обернётся, но надо же было найти аргумент в сторону ритуала — Чун Юнь. Этот парень провел его давно, как оказалось, но ничего такого не случалось с ним. Это странно, но… может причиной тому, что они оказались в ловушке этого места стало то, что они неправильно его провели? Хотя условия до ужаса просты, ничего жуткого, кроме собственной печати в виде капли крови.
— Пойдёмте, — тихо произнесла Люмин, делая неуверенные шаги в сторону темного коридора, который постепенно становился светлее, будто там находились какие-то слабые лампы или свечи, — от этого места так и пахнет смертью… лучше уйти как можно скорее.
Парни согласно кивнул и последовали за Люмин, с некой осторожностью глядя на сторонам, прислушиваясь лишний раз к скрипу половиц. Стены в ужасном состоянии: обшарпанные, местами вообще огромные трещины протягиваются до самого потолка, с которого осыпался цемент и штукатурка. Словно все задание смогло пережить ураган — если судить по разбросанным в округе вещах — и землетрясение. Слабый свет, как оказалось, исходит от ламп. Тусклый, ужасно неприятный оттенок жёлтого освещал долгий коридор, но его было достаточно дабы рассмотреть что-либо здесь. Итэр сказал, что раз уж они настроены серьезно найти выход и других ребят, то заглядывать в каждую комнату — большой риск. Неизвестно, что можно ожидать: их товарища или очередную ловушку. Аякс же, вернув себе прежний настрой и натягивая на лицо неприятную всем лисью ухмылку, произнес, что готов всегда рисковать.
Это ведь его задумка была провести ритуал, но подтолкнула к действиям уже Ху Тао, а там их право было — участвовать или отказаться. Что более удивительно, так это участие Сяо: противореча сам себе, он все равно взял кусок бумаги и вывел чьи-то инициалы на ней.
Впереди показалась открытая дверь, а если точнее то, как она валялась на полу, будто кто-то в спешке вылетел из помещения прочь, не жалея её. Тарталья вызвался заглянуть одним глазком, может быть эта комната соединена с другим коридором или таким же помещением, кто его знает. Не стоит исключать то, что может находиться что-то полезное. Хотя, стоило рыжеволосому переступить порог, как сразу же остановился, заставляя близнецов позади сконфуженно выглядывать из-за его спины, пытаясь что-то рассмотреть. Как бы Люмин не тыкала пальцами в крепкую спину Тартальи, тот не обращал малейшего внимания.
— Не стоит сюда заходить, я сам, — вновь этот серьезный тон голоса, который не понравился тем двоим. Опять этот засранец слишком много на себя берет, будто желая выслужиться перед кем-то и стать героем. Ну, или же он просто идиот, который не умеет работать в команде. Люмин надавила на ребра парня — прибегнула к крайним мерам в виде щекотки — и тот, невольно издав тихий смешок отошёл в сторону, сам того не замечая, как открыл зловещую картину брату и сестре.
Совсем свежий труп какого-то неизвестного человека лежал в углу комнаты. Создавалось впечатление, что бедного просто скрутили, почти что через мясорубку пропустили его. Только по одежде понятно, что это когда-то был парень. От кровавого месива остался чей-то отпечаток обуви, который вёл прямо в сторону выхода. Они не одни, это уже сто процентов, но враги ли им другие люди? А что если с этим парнем сотворил тот другой человек, чьи следы они здесь видят?
Страшно и до жути опасно. Тарталья, заметив, как от данного зрелища Люмин вновь поплохело, велел Итэру увести её. Она ведь минутами ранее могла тоже быть на месте убитого, в лучшем случае — просто задушили, в худшем — перетянули шнур так, что и голова на плечах не держалась бы. Если вспомнить, с какой силой и нескрываемой ненавистью эта вещь сдавливала её горло, она вполне могла это сделать.
Аякс после уже разглядел иные вещи: огромный книжный шкаф валялся среди всей комнаты, мешая нормально проходить дальше, а вокруг были раскиданы кучки пожелтевших бумаг, тетрадки и пару книг. Судя по всему, шкаф упал относительно недавно, ведь пару тетрадок, которые явно находились на полках, покоились у трупа, поверх запекшейся крови. И тут же внимание голубых глаз привлек маленький кусочек бумажки. Он был практически скудно оформлен, за исключением рисунка «инь-янь». Аякс присел и ловко подхватил бумажку.
«Син Цю, Чжэнь Юй», — на первой стороне было указанно одно имя, а на второй — иное. Несомненно, это был тот самый талисман, который они сделали в университете касательно переплетающихся судьб, чтобы в будущем вновь встретиться. Более того, он кажется знает, кому эта вещь принадлежит.
— Ребят..! — Чайльд быстро покинул комнату, не желая больше задерживаться там, откуда буквально веет страданиями и болью, которая высасывает воздух из лёгких и норовит раздавить одной гнетущей атмосферой.
Люмин и Итэр уже отошли на достаточное расстояние от класса, куда рискнул заглянуть Аякс и, честно признаться, ему это не понравилось. Он, в отличие от этих двоих, находит в себе силы справляться с рвущимися наружу эмоциями, ведь прекрасно понимает, что ничего хорошего из этого не выйдет, потому нужно действовать осторожно и сохранять холодность мыслей. А эти двое легко так оставили его одного, даже не сказав, что пойдут осматриваться. А что, если бы нечто приключилось с ним? Они бы и на зов его не пришли..? Эти двое, будто ощутив исходящую позади полную негатива ауру обернулись и удивлённо вздохнули, будто появление Аякса их слегка напугало. Смешно, они должны были дожидаться его возвращения рядом с кабинетом, ведь держаться нужно вместе, вдруг кому-то понадобится помощь.
— Ты что-то нашел? — сразу же спросила блондинка, на что Аякс отрицательно кивнул головой, невзначай спрятав руки за спиной, ладонями сжимая чужой талисман. Фраза о том, что наверняка где-то рядом на этаже находится с ними Чун Юнь так и осталась не озвученной, к тому же… вдруг он ошибся? Может быть это и не их любимый экзорцист, мало ли в этом мире всяких Син Цю и Чжэнь Юй. Но это довольно глупо отрицать очевидное, когда прекрасно помнишь, как он держал этот кусок бумаги рядом с талисманом Ху Тао. — Ты какой-то напряжённый, все хорошо? — Люмин обеспокоено взглянула в его глаза.
Аякс кивнул головой и сказал, что им нужно осмотреться и найти хоть что-то, что даст понять, где именно находятся. Учебное заведение — само собой, а какое именно? Вдруг, узнай название и выход найдётся… Странно, конечно, не менее странное то чувство, которое внезапно охватило его душу. Откуда только жгучей обиде взяться? Всего-то из-за того, что они его ненадолго оставили? Ранее и хуже было, но он терпел и стало уже само собой разумеющимся, неужели его самоконтроль над эмоциями даёт трещины..?
***
Несмотря на то, что на улице стояла хорошая погода, атмосфера в этом здании накалена до предела. Лучше бы юноша не лез туда, куда не стоит, надо было просто взять и уйти, накой чёрт вообще потянуло попрощаться с тренером?! Именно поэтому он сейчас стоит за стеной, зажимая рот рукой, чтобы и вздоха не выпустить из него — невероятно тихий коридор эхом разнесет любой шорох. Он простоял так более пяти минут, а может и больше, кто знает. От услышанного было страшно, и подумать нельзя было, что такая престижная школа имеет такие скелеты в шкафу. И в прямом смысле. Покосив взгляд в сторону коридора, где двое мужчин вели разговор, парень неуверенно убрал ладонь от лица, но не успел он и слова молвить, как кто-то грубо схватил его за волосы и вывел из-за угла. От грубого толчка ноги не смогли найти опоры и удержаться от чего нежная кожа на коленках стёрлась в кровь: он упал прямиком в ноги тех людей, чей разговор слышал минутами ранее.
От странного сна всё тело сковал скользкий страх, словно происходящее и вправду было. Всё казалось настолько убеждающим и реальным, будто это именно Чун Юнь стал свидетелем чего-то ужасного. Он так резко подскочил, что тягучая боль в рёбрах дала о себе знать и с бледных уст экзорциста сорвался болезненный стон. Он-то и привлек внимание другого человека в этом помещении. Раздался торопливый стук каблуков об деревянный паркет и из-за тканевой заслонки показался тот, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть.
Они так долго не общались, словно целая вечность воцарилась между ними, на пару с бесконечностью, лишая возможности быть рядом. Настолько это затмило разум Чун Юня, что этот человек ему даже мерещился в библиотеке, перед тем как попасть в это ужасное место.
Он желал, молил о встрече всех семерых, но явно не ожидал, что она произойдет именно так. Что с Син Цю они встретятся в богом забытом и страшном здании. Он тут же подскочил с кушетки, заставляя друга удивиться такому резкому приливу сил и слова молвить не успел, как его заключили в крепкие объятия. Руки экзорциста крепко обнимали юношу, боясь, что он может оказаться иллюзией из-за его воспалённого воображения в этом месте. Они молчали, не собираясь нарушать такую идиллию и просто наслаждались такой мимолётной слабостью, которую проявлять в данной ситуации точно не стоило. Син Цю аккуратно приобнял Чун Юня, боясь принести боль, ведь и так понятно, что ему нездоровится после всего происшествия. В отличие от других, он пострадал сильнее.
Он-то все знает, что творится в стенах здания.
Экзорцист заметно расслабился в чужих объятиях, уткнувшись лицом в изгиб шеи юноши. Дышать стало легче, никаких рваных вдохов и выдохов, словно боль улетучилась невесть куда. Чун Юнь опустил руки ниже, на тонкую талию Син Цю, сцепив пальцы и этим же заключил юношу в кольцо рук. На бледном лице синеволосого появилась ухмылка.
— Я, конечно, рад, что мы встретились, — через несколько минут начал говорить Син Цю, — но, может быть, ты меня отпустишь?
— М-м-м, нет, — сонно промычал где-то в район шеи свой ответ Чун Юнь, ощущая приятную прохладу, которая исходила от кожи юноши.
— Нам надо идти, — тяжело вздохнув, Син Цю зарылся ладонью в волосы парня, а после крепко сжал их у корней и несильно потянул, заставляя второго отстраниться от себя. Чун Юнь наигранно возмущался и жаловался, что ему больно, но тот всё равно продолжал тянуть, пока экзорцист не убрал руки вовсе. — Все, отлипни и пошли, надо найти выход.
Чун Юнь даже не собирался скрывать своей счастливой улыбки, ведь по его мнению, когда он рядом с любимым человеком, то и любой ужас пережить не составит труда. Казалось, будто они смогут пройти сквозь всю боль и страдания, дабы выбраться отсюда вместе. Ах, точно… про других же не стоит забывать. Как только они покинули комнату, Син Цю сразу объяснил, что нашел своего друга без сознания буквально в трёх шагах от этой комнаты, которая оказалась обычным местом для отдыха. Не забыл также упрекнуть Чун Юня в том, что тащить его тушку до койки тоже не самое приятное удовольствие, от чего он ему век должен будет за спасение своей задницы, ведь не оставил лежать в пустующем коридоре.
Чун Юнь осмотрелся и как-то слова Син Цю не могли собраться в единую картинку… Он точно помнит, что лестницы здесь не было, которая вела как и вниз, так и вверх, не было такого широкого пространства и, более того — нет сломанной двери, на которую тот облокотился и упал. А ещё здесь было освещение. Тот нахмурился, глядя в спину своему другу, но задавать вопросы, зачем тот ему сейчас солгал касательно местности, не стал. Может, стоит немного понаблюдать и не навлекать беду на себя…
В коридорах хоть и царила разруха, но что-то с этим место было не то, оно словно заброшено не так давно. Да, стены в ужасном состоянии, как и большинство дверей, но, по крайней мере, не веет тем удушающим запахом смерти, который он отчётливо запомнил там в комнате, а уж тот труп не покидал его мысли, от чего взгляд упал на кроссовки. Значит, не привилось — белая подошва была испачкана, ведь на ней давно запеклась и порылась грязью кровь. Его друг сохранял удушающее спокойствие, словно ничего страшного не произошло и так должно было случиться. Само собой разумеется. Каждый день делаешь с ребятами забавные талисманы, а потом пытаешься сбежать из разрушающегося здания университета. Они остановились не так далеко от лестничной площадки, но и пройти дальше Син Цю своему другу не давал, просто встал столбом и всё. Потом уже Чун Юнь понял, что заставило юношу замереть в раздумьях.
— Может, тут есть черный выход или что-то типа того? — выглянув из-за плеча, голубоглазый несколько секунд рассматривал разрушенные ступеньки. Юноша молчал, не спеша отвечать на вопрос, лишь задумчиво скрестил руки, взявшись ладонью за подбородок. Чун Юнь опустил подбородок на плечо парню, слегка наклонив голову вбок и став рассматривать Син Цю.
— Нет, я когда оказался здесь, в спешке осматривал все и тогда этот проход был открыт, — Юнь нахмурился, даже не зная, верить ли этим словам парня или нет. Он мотнул головой, сразу же привлекая внимание Син Цю к себе, который несколько взволнованно покосился на своего друга. — Все хорошо?
— Да, прости, все ещё голова кружится, — отмахнулся тот, отстранившись от друга и делая пару шагов назад. — В таком случае, осмотримся получше? Меня не покидает чувство, будто… нет, не важно.
— Эй, — Син Цю тут же схватил студента обеими ладонями за руку, не давая сделать шагу дальше, — что тебя тревожит? Ты можешь рассказать мне всё, — в необычно ярких янтарных глазах заметно волнение, но в тоже время они полны доверия. — Мы ведь с тобой друзья?
Друзья… Это слово как-то неприятно отзывалось в душе юноши, от чего ему стало немного грустно. Конечно, между ними за все то время встреч происходило много разного, нередко и двусмысленные фразочки и действия проскакивали, но всё списывалось на обычные дружеские шалости. Ну кто так не грешит в обществе лучшего друга? Ведь только с тем человеком, в котором ты уверен и доверяешь, как самому себе, ты можешь позволить чуть больше, чем положено.
— Чун Юнь? — тонкие и холодные пальцы коснулись теплой ладони экзорциста, переплелись с чужими и от такого на щеках упомянутого юноши появился предательский румянец.
Посмотрев в глаза Син Цю, Юнь неосознанно сжал свою ладонь, только вот говорить ничего не мог. Будто напрочь забыл о родной речи и просто глупо смотрел на человека, который долгое время не даёт ему покоя и за короткий промежуток времени сумел добраться до спрятанных в уголках сердца чувствах. Это так странно, но точно не неприятно. Син Цю сделал небольшой шаг навстречу, пока другой ладонью медленно, словно опасаясь принести какую-то боль или же спугнуть, тянулся к лицу экзорциста. Тот судорожно выдохнул, стоило тонким пальцам коснуться раскрывшихся и налитых жаром щек, создавался идеальный контраст. Взгляд голубых глаз опустился ниже, останавливаясь на тонких устах юноши и тут же, невесть откуда, появилось желание прикоснуться к ним. Интересно, они такие же холодные, как и всё тело парня?
Внезапное наваждение прошло мигом, стоило услышать пронзающий до костей, истошный женский вопль. Даже холодок пробирается по коже, заставляя ощутимо вздрогнуть и тут же обернуться в ту сторону, откуда и ходил крик. Такое чувство, будто кого-то рвали на части, но особого желания проверять свои опасения нет. Син Цю резко отстранился, убрав свои руки от юноши. Юнь, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение, сделал несколько шагов в сторону коридора и тут же выглянул, глядя по сторонам, будто надеясь кого-то найти, но очередной крик девушки остаточно выбил из головы желание пройтись коридорами. Но было ясно одно, что исходит он этажами ниже, подумать только, что там испытывает девушка, раз её крик доходит аж до этого места.
— Юнь-Юнь! — здание сотряслось ровно также, как и тогда в библиотеке. Потолок начал осыпаться, а здание с каждой секундной тряслoсь сильнее, от чего самостоятельно стоять на ногах становилось трудно. Нужно за что-то срочно схватиться, но Чун Юнь не успел даже ухватиться за стену и тут же упал на колени, повернув голову в сторону своего друга.
Раздался неприятный и пугающий треск. Пол между ними покрылся огромными трещинами, от чего щепки и прочий мусор падал вниз и исчезал в темноте пространства. Даже неизвестно, достали ли они до дна. Пол стал расходиться, норовясь разделить подростков.
В отличие от стороны экзорциста, у Син Цю буквально все начало распадаться. Не желая даже думать о чем-то другом, кроме попытки спасения друга, юноша, предпринимая попытки встать, сразу ринулся на помощь. И когда тряска резко остановилась, пропала тряска сторона, на которой был Син Цю вовсе развалилась вместе с лестничной площадкой, постепенно скрываясь в непроглядной тьме этого ужасного места. Счёт шел на миллисекунды, но он успел схватить друга за костяшки пальцев, крепко сжимая их своей ладонью. От того, что Чун Юнь крепко приложился грудью об пол, буквально наполовину перекидываясь через пролом, дабы успеть поймать Син Цю, тело обдало болью, уж особенно лёгкие, но он сдержался. Всю боль выдавали лишь сведённые к переносице светлые брови.
Как и ожидалось, падающие камушки не достигали своего дна.
— Тебе больно, отпусти меня, — на удивление спокойно потребовал парень, несколько пустым взглядом глядя вверх. На страдающего от боли экзорциста и… Син Цю солжет, если скажет, что ему это не нравится.
— Ну ты и идиот, хоть и начитанный, — кряхтит голубоглазый, но тут же привстал на локти, после чего стал подтягивать парня вверх, чтобы смог схватиться руками об пол. Так будет в разы легче помочь ему выбраться.
Чун Юнь потом возразит Син Цю, что он тоже далеко не принцесса и весит немало, ведь рука начинает неметь. Кажется, что находиться в таком положении больше пяти минут опасно, Юнь уверен, что такими темпами у него плечо из сустава выйдет. Но даже если и так, этого наглого парня он не отпустит. Шипя сквозь крепко сцепленные зубы, голубоглазый смог добиться успеха и теперь Син Цю, находясь на поверхности, поспешило оттянуть пострадавшего подальше от провала. Кто знает, насколько здесь хрупкие доски…
— Как ты умудрился поцарапаться коленом? — Чун Юня не волновали собственные повреждения. Его взгляд привлекли тонкие ноги юноши, а колено на правой ноге было покрыто уже кровью. Это не лёгкие царапины, явно глубокие ранки. Интересно только, как тот умудрился их получить… в любом случае, не столь важно, как, стоит что-то с ними сделать. — Нужно чем-то обработать, пока не подхватил какую-то заразу.
— О, не переживай, — юноша отмахнулся и встал на ноги, от чего кровь собралась в комочек и стала стекать по ноге, — я уже подхватил одну заразу, которая никак не отлипает от меня.
— Да ты первый прилип! — начал возмущаться Чун Юнь, намекая на то самое первое сообщение, которое написал ему Син Цю под своим псевдонимом. Но тот вдруг залился смехом, прикрывая свой рот ладонью и на вопросительный взгляд лишь отмахнулся, проговорив тихое «не важно».
— Давай вернёмся в ту комнату, куда ты меня притащил, — предложил Юнь, ладонью касаясь правой стороны рёбер и тут же хмурясь. — Может быть какие-то медикаменты есть или ещё что-то…
— Почему ты о себе не думаешь в первую очередь? — Син Цю нахмурился.
Он откровенно не понимал, почему в такой ситуации он заботится о каком-то левом парне, с которым знаком не так долго. Более того, не понимал, почему с такой верностью продолжал смотреть ему в глаза, не пытаясь найти какую-то выгоду для себя. Он был уверен в том, что все люди алчные, заботятся только о себе и готовы даже родную мать продать ради собственного спасения. Но с Чун Юнем все было как-то не так. Тот стандарт поведения людей, который долгие годы жил в душе Син Цю постепенно начал разрушаться.
— Потому что в первую очередь я хочу помочь тебе, — в тон отвечает голубоволосый, идя в сторону кабинета, откуда они оба вышли ранее. На лице Син Цю появилась теплая улыбка и он в очередной раз убедился в том, что отпускать такое золото, как Чун Юнь, не намерен.
Он сделает всё возможное, лишь бы милый Юнь-Юнь остался с ним.
Навечно.
