U&Him

            Отношения с двумя близнецами это как: на стул сесть и рыбку съесть. Вообще, Кавата люди простые, сказали ебать, они будут ебать, сказали сидеть смирно, они будут сидеть смирно. Два пассивных актива, ей богу.             Задерживаться на работе для тебя привычное дело, но знать о том, что твои мальчики, которые младше тебя на целых восемь лет, сейчас скучают дома, пока ты перебираешь бумажки – жестоко. Слишком, блять, жестоко. Что же они сейчас делают? Скорее всего играют в видеоигры на новенькой приставке, которую ты подарила им на день рождения, а может готовят ужин, а может и растягивают друг друга специально для тебя. Время медленно, но верно близится к восьми вечера. Уже совсем скоро. Через полтора часа ты открываешь дверь ключами, в квартире пахнет имбирным печеньем, которое ты просто обожаешь. Значит что-то натворили. Снимаешь пальто и идёшь в ванную комнату. Подозрительно тихо. Неужели Соя и Нахоя опять не дома, а шароебятся где-то в пизде мира? Щуришь глаза, когда заходишь на кухню: на столе стоит тарелка с печеньем, что манит к себе. — Выходите. - кричишь ты, садясь за стол. Слышатся торопливые шажки, и в помещении заходят две пышные макушки. Соя, как обычно, жмется к спине брата, который закрывает его собой, и тихо шмыгает носом. Под глазом у обоих яркие фингалы и засохшие дорожки солоноватых капель. Ты осматриваешь внешний вид парней: нет ли ещё каких-то повреждений. Глубоко вдыхаешь и медленно выдыхаешь. — Это что? В ответ молчание. Нахоя переступает с ноги на ногу и смотрит в пол. Соя начинает дрожать ещё сильнее, чем до того, как холодным, звонким тоном был задан коронный вопрос. — Соя, иди сюда. - неуверенно, но быстро парень обходит стол и подходит к тебе. Стоит смирно, сдерживая новую волну слёз.       Ты встаешь, чтобы быть с близнецом примерно одного роста, и гладишь щеку тыльной стороной ладони. Соя мягкий и нежный, поэтому сразу же кидается в объятия. Ты обнимаешь совсем не хрупкое – хрупкое тело и позволяешь уткнуться холодным носом в плечо. — Нахоя, сообрази нам всем чай, пожалуйста. - старший из близнецов кивает и идёт к плите.       Ты пододвигаешь ещё один стул и усаживаешь Сою рядом, вытирая его слёзы большим пальцем. Что-то шепчешь на ушко и младший Кавата успокаивается, ты улыбаешься и целуешь того в висок. Нахоя уже ставит три кружки горячего чая на стол, садясь по другую руку от тебя. — А теперь расскажите мне, что случилось? - спрашиваешь ты. — Мы подрались. - судорожно выдыхает Нахоя, не отрывая взгляда от кружки. — Это я поняла. А почему вы подрались? — Потому что на улице нас обзывали... Ты удивлённо вскидываешь брови и начинаешь смеяться. Вот же, выдал. Кто в здравом уме будет их обзывать вообще? Братья непонимающе смотрят на тебя. — Не ругай Сою, он не виноват. Это я первым полез, ему просто прилетело. - Нахоя, как обычно, защищает брата, потому что близнец слишком чувствительный и может закрыться от всех. — Не буду я никого ругать, но наказать могу. - говоришь ты, стирая слезы, которые выступили от смеха. — Как обзывали то? — Пидорасами. - тихо говорит Соя, прижимаясь щекой к твоему плечу и обнимая твою руку, будто обвивая плющом, своими. — Решить все мирным путём нельзя было, Нахоя? — Они не хотели от нас отставать, поэтому я вмазал одному, но они полезли к Сое... — Что ж, вас ждёт незабываемый вечер, но сначала отдохните. - усмехаешься ты, целуя обоих братьев в щёки поочередно.             Пока ты смываешь с себя тяжёлый рабочий день, парни готовят все необходимое: игрушки, специальное белье. Нахоя прекрасно смотрится в женском кружевном, бюстгальтер самого маленького размера все равно великоват, но картину не портит. Трусики немного жмут, но прекрасно выделяют задницу и все прелести юношеского тела. Соя же, несмотря на свою стеснительность, совершенно не скрывает свою наготу, накидывая только шифоновый пеньюар. Выглядит он потрясно, подтянутые, стройные ножки, которые подчеркнуты этими ебаными чулками чуть выше колена и подтяжками с, блять, рюшами.       Члены обоих уже стоят, конечно, блять, как тут не встать, когда ты предвкушаешь свое заслуженное наказание. А может они все выдумали и сами друг другу двинули в глаз, ну, для правдоподобности? Может быть, но какая разница, если в этот вечер будет хорошо всем.             Анальная пробка туго проходит в плохо разработанную попку, и Нахоя жмурит глаза, шипя и проклиная весь мир за свое нетерпение. Соя наблюдает за братом и украдкой целует того в уголок рта. Нельзя, чтобы ты увидела это...Нельзя. Младший неуверенно берет точно такую же вещицу, что и брат, только с розовым камушком – у Нахои он голубой, а у него розовый, как же, блять, символично – и облизывает. Возможно он представляет вместо холодного металла член брата или твои пальцы, которые на сто процентов войдут намного глубже этой чертовой пробки, но ещё не время.             С пошлым хлюпом Злюка вытаскивает игрушку изо рта, распределяя сгусток слюны языком по всей длине плага¹ и встаёт на четвереньки, выгибается, как только можно, но никак не может ввести эту штуку внутрь. С немой мольбой смотрит на брата, который все видом показывает, что им двоим знатно прилетит, если ты увидишь, но под натиском взгляда младшего, пускай всего на пару минут, брата сдается и подползает ближе. Вообще, Нахоя не церемонится, вводит плаг сразу до ограничителя – основания и невесомо целует одну из ягодиц брата, хотя знает, что тот за это может дать пизды.             После горячего душа очень хорошо. Нижнее белье надевать совсем не хочется, поэтому ты надеваешь белую рубашку до середины бедра и плотный черный жилет на таких же черных пуговицах. Ногам ты позволяешь отдохнуть – не надеваешь каблуки на дурацких шпильках, которые ты обычно снимаешь уже во время сна обоих Кавата. Шлепаешь босыми ступнями по холодному полу коридора, оповещая, что через несколько секунд начнется игра, но в голову приходит прекрасная – ужасная идея. Роешься в сумке, ища какую-нибудь помаду. Ярко – розовая не подойдёт, а вот кроваво – алая очень даже. В три движения наносишь цвет на губы, поджимаешь их, распределяя цвет, и с громким "муа" раскрываешь рот.             Ручка двери дёргает вниз, и ты распахиваешь дверь. Парни сидят поджав ноги под себя у кровати, руки сложены на острых коленках, а в глазах искрится преданность и безграничная любовь. Проходишь вглубь, садясь на кровать и закидываешь ногу на ногу, всем своим видом показывая свое превосходство, а юноши то и не против. Совсем наоборот, они за этот движ. Спиной Нахоя и Соя чувствуют, как ты цепко смотришь на подтянутые спины и загривки. У обоих там виднеется глубокий укус – будто метка "моё, вам нельзя". Твои ладони ложатся на макушки обоих, гладят, Соя вздрагивает, а Нахоя ластится головой ближе к мягкой, теплой ладони. — Вы сейчас похожи на щеночков. - смеёшься ты, пробегаясь музыкально – длинными пальцами по задней части шеи. — Гав! - игриво выдает Нахоя, улыбась во весь рот. Он бы ещё язык высунул и громко подышал – только скажи.             Соя, привыкнув к руке на своей тонкой шее, перестаёт ерзать на месте. Пробка в заднице не даёт покоя, а сесть по другому точно нельзя, приходится терпеть. Ты ведёшь ладонями зеркально по приподнятым, точеным плечам, считаешь родинки, которые вперемешку с веснушками покрывают открытые мальчишеские плечики. И если старшему Кавата уже все нравится, и он скулит от удовольствия, то младшему нужно время, чтобы привыкнуть к касаниям. Но времени нет. — Поцелуйтесь. - приказ звучит холодно, не излучает какой-либо интерес, но это не так. Все в этой комнате знают, что это совсем не так.       Парни не смеют противиться твоему желанию, поворачиваются друг к другу лицом и привстают на слегка раздвинутых коленях. Ладони накрывают лица друг друга, и они целуются. Вязко, чтобы ты смогла все хорошенько рассмотреть. Ведёт Нахоя, и Соя не сопротивляется, но когда чувствует ладонь на своей талии начинает паниковать. Старший никогда не отличался сдержанностью, а таких нужно воспитывать. В твоих руках, как по взмаху волшебной палочки, появляется стек, который достаточно сильно ударяет Нахою по спине, и тот стонет от приятной боли в губы брата и падает тому на плечо лицом. Соя прикусывает свою губу, боясь посмотреть на тебя, он не настолько мазохист, как его горячо любимый братец, но чувствует кожаный прямоугольник на своем подбородке и поворачивает голову. Ты смотришь пьяно, конечно, когда перед тобой такая умопомрачительная картина... — Соя, ты же хороший мальчик, придумай наказание своему непутёвому братишке. - с улыбкой говоришь ты и ведь знаешь, что младший будет думать очень долго. — У тебя есть минута.       И оба брата знают, что это нихуя не шутка. Соя сжимает плечи брата руками, миллионный раз шепча, что ему очень жаль, и что он обязательно придумает что-нибудь безобидное. Не получится. 60 секунд пролетают совершенно незаметно и ты переводишь взгляд с наручных часов, смотря на волнующегося Сою. И все же он милашка. На глазах выступают слёзы, и если Нахою нужно брать силой, то для Сои достаточно психологического давления. Ты выжидающе смотришь, снов проводя кисточкой по подбородку. — Можно мне? - заикаясь просит младший, касаясь кончиками пальцев ручки стека.       Ты удивлённо смотришь на Сою, не находя, блять, слов, кажется, Нахоя уже в коме. Что? Ты передаешь юноше предмет и с открытым ртом наблюдаешь картину: Соя, поднимает брата за плечи, усаживается на ноги поудобнее, кладет на свои коленки брата, животом вниз, и оглаживает ладонью одну из половинок. Взмах, и на теле брата остаётся красная полоса, Нахоя ерзает, чувствуя натиск руки на пояснице, она придавливает, вдавливает, не даёт нормально дышать и двигаться. Следующий удар приходится на другую ягодицу, но все равно задевает предыдущую. Старший Кавата стонет в голос, чувствуя невообразимое возбуждение, скичивающеесе в животе, а упирающийся в пупок член брата приносит ещё больше радости в этот моменту.             Ты наблюдаешь со стороны за всеми действиями младшего, как он совершенно нещадно располасывает задницу своего брата близнеца, проходясь по одному и тому же месту. На ярких, уже начинающих синеть следах выступаю крупицы сукровицы², а где-то и крови. Ты смотришь с опаской и диким желанием оказаться на месте Нахои и садишься на пол, обнимая младшего за торс. Ноготками выцарапываешь сердечко на груди парня и целуешь напряжённые мышцы спины и плеч. Отпечатки алой помады остаются лепестками на коже Сои. — Успокойся.       Шепот отдаётся глухим стуком где-то в глубине сознания, и Соя прекращает эту, не сказать, что пытку, но что-то вроде того, для брата, отбрасывает стек в сторону и опрокидывает голову на твои ключицы. — Я устал. - у Сои глаза на мокром месте, а из уст слышатся еле различимые хрипы. — Приляг пока. - ты указываешь на кровать, на что младший кивает и забирается на неё, предварительно подложив подушку под голову брата.             Ты подползаешь к старшему из братьев Кавата и смотришь на его лицо, пытаясь понять эмоции и чувства. Разделить. Но Нахоя дёргано улыбается и рвано дышит, задница болит просто пиздец, даже член от такого упал. Ахуенно, спасибо, папаша. Ты целуешь парня в нос и щеки, красные, как наливные яблочки, убираешь надоедливую прядь с лица. — Встань. - шепчешь ты, и юноша тебя понимает.             Встать в коленно – локтевую немного сложно, потому что все тело затекло и совершенно не слушается. С тихими ругательствами анальная пробка падает на пол, а вытекающая из отверстия смазка бежит раскалёнными дорожками по бедру. И сколько её он туда влил?! Ты смеёшься, обводя языком покрытые тонкой корочкой ранки на ягодицах, сжимая руками бедра. Поцелуями спускаешься ниже, чувствуя на языке карамельный вкус – смазка под стать Нахои – колечко мышц сжимается и заметно пульсирует, когда ты круговым движением очерчиваешь его. И старший стонет. Сладко, развратно, как маленькая шлюшка. Соя на кровати не подаёт признаков жизни – задремал.             Пальцы собирают лубрикант с внутренней стороны бедра и сразу же скользят в нутро. Там горячо и влажно. И блять, это лучшее, где бывали твои пальцы. Нахоя выгибается дугой, когда ты проталкиваешь пальцы глубже: к заветной точке удовольствия. Садишься на колени для удобства, одной рукой пытаешься найти эту ебучую простату, а другой – тянешься к кромке резного белья, члену юноши, который снова возбудился, обводя большим пальцем влажную головку, попутно губами целуя такую ахуенно – невъебенную задницу вишнёвого цвета. Одного нажатия хватит. И... Оглушающий стон, и Нахоя обильно кончает, пачкая твою руку и пол. Валится животом – ноги и руки уже не держат – это самый пиздецкий пиздец – горячая щека встречается с холодом паркета, и старший пытается отдышаться. — Соя? - ты зовёшь младшего, чтобы он помог донести Нахою до кровати – одна ты уж точно не справишься. Младший Кавата встаёт со своего нагретого места и подходит к тебе.             Общими усилиями вы дотащили обмякшее тело до постели. Быстро вытираете того влажными салфетками и снимаете тонкие кружева. Соя на пределе, он, как хороший, послушный, универсальный мальчик не прикасался к своей эрегированной плоти и своему телу. — Т/и... - ты смотришь в сторону старшего из близнецов, кивая. — А можете заняться этим без меня?             Соя что-то бурчит себе под нос и укрывает своего брата одеялом по пояс. Ты немного думаешь над ответом и согласно киваешь, после чего даришь поцелуй Нахое. Раздвигая все ещё подрагивающие, после оргазма, губы своим языком, проходясь по ровному ряду верхних зубов. Соя ложится рядом, и по привычке берет ладонь брата в свою – совсем не замечает, что он сам плотно переплетает пальцы и сжимает руку самого – самого близкого человека. Вторая же ладонь располагается на твоей талии, когда ты, буквально, седлаешь бедра парня. Бантик на пеньюаре Сои развязываешь нарочито медленно, оттягиваешь момент. Когда предмет гардероба каждой уважающей себя домохозяйки галантного века был распахнут, то ты проезжаешься потными ладошками по животу и груди юноши, задевая ареолы сосков, но к бусинам не прикасаешься.             Ставишь одну ногу, и как опору используешь колено второй, приподнимаешься, Соя помогает, придерживает собственный член у основания, чтобы тебе было легче. сесть. Одним рывком садишься до конца, рефлекторно чуть приподнимаясь, когда головка члена упирается в матку. Боже, блять. Соя хрипло стонет, а ты, кусая губы, сдерживаешься. Перед глазами выступают разноцветные круги – блинчики на воде, которые испаряются так же быстро, как и появились.       Нахоя с огромным удовольствием наблюдает за тобой и своим братом, пока вы с Соей сливаетесь в один большой комочек нервных окончаний. Серьезно, прикосновения на любом участке кожи отдаются электронами, протонами, нейтронами, да чем, блять, угодно, в спинном мозге, щекоча все позвонки и доходя до копчика.             Младшему из братьев Кавата кажется, что ему хватит только сокращающихся вокруг его члена мышц, чтобы кончить. Позорно кончить, потому что это ебучая пытка, где ты все равно проиграешь. Ты нутром чувствуешь, как член парня становится ещё больше, несдержанно охаешь и валишься лбом на теплую грудь. Сою просить не нужно, он точно знает, что от него требуется, поэтому придерживает одно твое бедро ладонью, пока другую... блядство, Нахоя целует костяшки пальцев руки Сои, которой он само лично слился в одно с братом. Отвлекает.       Все, как в бреду. Ничего не понятно. Не понятно, когда вы доходите до долгожданной разрядки, от которой ты взвизгиваешь, как маленький ребёнок, от которой у Сои немеют ноги, руки, тело. Безумная волна удовольствия накрывает с головой, сил больше нет. Соя отключается сразу же...

***

            Видимо, Нахое сегодня нужно будет поухаживать за своими драгоценными любовниками.