Phosphorus on the Vargant Waters

Джим не мог отвести взгляд от Спока, опустившегося на колени и погрузившего руки в вереницу сияющих частиц. Его освещал пурпурный свет, делая черты его лица жестче. Он казался потрясающе спокойным, и Джим подумал, что сам хотел бы быть тем, с кем Спок устраивал мелдинг. Джим покачал головой, прогоняя глупую мысль. Споку необходимо было установить связь с организмами, чтобы понять, с чем они имеют дело. Эта связь не имела никакого отношения к эмоциям. И все же, они могли взглянуть на красоту разума Спока. Джим поежился, и чуть было не упустил из виду изменения вокруг. Дождь перестал. Спок выглядел спокойно, его пальцы были погружены в землю, из которой исходил мягкий свет в местах, где они соприкасались с почвой; его лицо было расслабленным в тусклом свете. Джим сел рядом с ним и стал ждать. Спок покачал головой, и наконец заговорил: — Да, я с ними. Они едины — отдельные организмы, соединенные в целое. Здесь миллионы существ, но все они разделяют одно сознание. Они обладают стойким, изменчивым разумом, соединенным с их физической формой. — Они способны менять свою физическую форму? — Да, — сказал Спок, сосредоточенно хмурясь. Под слоем почвы, рядом с местом, где сидел Джим, появился свет, набирающий силу. В конце концов из пыли возник цветок. Джим рассмеялся, в неверии. Он коснулся витиеватых лепестков кончиками пальцев. Цветок выглядел очень реалистично, он и был реальным, насколько Джим мог судить. Единственный признак того, что цветок был ненастоящим — это таинственный фиолетовый свет, обрамляющий края лепестков. — Потрясающе. Откуда они могут знать, как выглядит хризантема? — спросил Джим, глядя на Спока, открывшего глаза. — Из моей памяти, — ответил Спок, — они невероятно любопытные. Из-под земли на глазах у Джима появился еще один цветок. — Невероятно, — тихо сказал он, — каков же лимит их способностей? Могут ли они воссоздавать атмосферы? Миры? Вся пещера состоит из этих существ? Спок задумался над вопросом, отстраненно глядя в сторону. Стены вокруг начали двигаться, и Джим инстинктивно уперся руками в землю, наклоняясь ближе к Споку. Но земля под ними оставалась твердой и устойчивой, Джим смотрел, как пещера расширяется, потолок пропадает из виду, его заменяет простор ночного неба, глубокого и темного, полного фиолетовых звезд на нем. — Большая часть пещерной системы является естественным образованием планеты. Однако, судя по всему, некоторые области и тоннели были созданы этими организмами, — сказал Спок, — а лимита их способностей я не могу назвать. Кажется, я его еще не достиг. Дальнейшее исследование может потребовать более глубокий контакт. — Это не прика… — начал было Джим. — Я сделаю это, — ответил Спок, прежде чем Джим озвучил свою просьбу, — я и сам испытываю любопытство, — он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. — Покажите мне что-нибудь. — Что бы вы хотели увидеть? — Когда я был на Вулкане, — Джим стих, стараясь не вспоминать о горящем взгляде Спока, о том, как он телом вулканца был прижат к горячему песку. Он заметил, как Спок напрягся и пожалел о том, что начал это предложение, и все же, продолжил, — у меня не было возможности посмотреть планету, города, ваши любимые места, ваш дом. Покажите мне их. Спок сделал еще один глубокий вдох, и местность снова начала изменяться. Вокруг них возникли острые скалы. Подул поток теплого воздуха, потревожив сухие листья на низких деревьях. Спок провел пальцами по земле, рассыпая красный кристаллообразный песок. — Судя по всему, они не способны имитировать физические характеристики объектов. Дождь не был мокрым, а этот песок не горячий. И все же, схожесть с оригиналом поражает. — Где мы? — спросил Джим. — В Лиагонских горах. Когда я был ребенком, я часто приходил сюда, — сказал Спок, — я наслаждался одиночеством и переменой в атмосфере. Вы, возможно, догадывались, что я часто вступал в конфликты со своим отцом. Сюда я приходил после. Я обнаружил, что смена обстановки помогает мне сосредоточиться. И… это глупо, но когда я был ближе к небу, мне становилось спокойнее. — Спок, это восхитительно, — сказал Джим, глядя на распростертую перед ним пустыню, окружавшую высокие шпили и разноцветные крыши города, виднеющегося вдалеке. Ветер чуть растрепал волосы Спока, а яркий солнечный свет был потрясающей переменой после промозглых пещер. Джим понимал, что Спок показывал ему нечто особенное, что-то очень личное для него. Это было ясно по тому, как он смотрел на Джима, расчетливо и открыто, улыбаясь глазами и уголками губ. В этом была некая уязвимость, и Джим был очень благодарен за то, что ему было дозволено стать свидетелем этой уязвимости. Он положил руку на плечо Споку. — Спасибо, — сказал Джим, надеясь, что достаточно ясно выразил свою искренность взглядом. Спок повернулся лицом к Джиму, и тот медленно опустил руку с его плеча. — Покажи мне свой дом, — сказал Джим, задев пальцами оголенное запястье Спока. Спок закрыл глаза, и острые горные скалы медленно испарились, давая место плоскому, зеленому полу и острым углам. Джим обернулся, разглядывая окружение. Он ожидал увидеть дом детства Спока, о котором тот упоминал. Но вместо этого, перед глазами начали вырисовываться острые углы Энтерпрайз. Его собственная каюта. Перед ним предстала шахматная доска. Частицы у его ног засветились и устремились вверх по его телу. Он повернулся к Споку, намереваясь задать вопрос, но глаза вулканца все еще были закрыты. Частицы у его ног светили ярче, поднимались вверх по его ногам, терлись о его руки. Глаза Спока все еще были закрыты. Брови его были слегка нахмурены, а на коже играл свет, исходивший от окружавших Джима частиц. — Спок, — настойчиво прошептал Джим. Спок открыл глаза, и они тут же расширились в удивлении. Он изумленно поднял брови, а на скулах выступил едва заметный зеленый оттенок. Его взгляд переместился влево, так, что он теперь смотрел не на Джима, а чуть в сторону от него. Джим знал эту увертку. И он не позволит Споку разыгрывать ее сейчас, только не в такой момент, когда это могло подразумевать… Подразумевать что? Джим поднял руку, и понаблюдал за светом, который последовал за движением. — Спок, — прошептал он еще настойчивее, делая шаг в сторону, чтобы снова оказаться в поле зрения вулканца, — когда я попросил показать мне твой дом… Спок завел руки за спину и склонил голову. Он помолчал, прежде чем ответить. — Полагаю, что мелдинг зашел дальше, чем я планировал. Кажется, я больше не могу контролировать форму, которую принимают эти организмы. — Значит, это… — Джим обвел рукой их новое окружение, и помедлил, прежде чем указать на самого себя. Существа вокруг него, казалось, сильнее всего скопились вокруг его головы. Джим краем глаза видел, насколько сильно они светились. — Я не позволяю себе такой вопиющей человеческой сентиментальности, — сказал Спок. Его лицо не выражало абсолютно ничего. Все, чего хотел сейчас Джим, это дотронуться него. Но вместо этого, он лишь мягко улыбнулся. — Я бы никогда и не подумал иначе, и мне не нужно от вас другого. — Возможно, это лишь факты. Существа интерпретировали эти факты, и… — он запнулся, — когда я думаю о доме… — Да? — Джим сдержал очередную улыбку, чувствуя важность момента. — На ум приходит Энтерпрайз. И… Вы. — Спок напрягся еще сильнее, Джим видел, как сильно сжалась его челюсть. Сердце Джима заколотилось быстрее. «Это не признание в любви» — твердил он себе. Слова Спока, сказанные на смотровой палубе, ясно всплыли в его памяти. «Мне достаточно и дружбы» — строго напомнил он самому себе. Он снова глянул на Спока, тот больше не смотрел на него. Он подошел ближе к Споку, и дотронулся до его локтя. — У меня тоже. Энтерпрайз, космос, ты. Вот где я чувствую себя дома. Вот где я… — он не был уверен, как выразить словами то, что Спок значил для него. Он снова улыбнулся, опустив руку. — Эти существа настоящие поэты, не так ли? Спок поднял брови. — Они действительно умеют визуально выражать сложные концепты. — Они мне нравятся, — убежденно сказал Джим, — к тому же, они спасли твою жизнь. Они тебя вылечили. И я всегда буду им за это благодарен, — взгляд Джима опустился на то место, куда ранили Спока. Повязок больше не было, и из-под разорванной ткани был виден участок бледной кожи. Джим сделал шаг ближе, и дотронулся до торса Спока. Он замер, но Спок не отстранялся ни от него, ни от его протянутой руки. Джим поднял ткань униформы, чтобы рассмотреть шрам. Тонкая полоса все еще тускло светилась на бледной коже. Он провел кончиком пальца по теплой, излучающей свет, коже, словно не до конца веря, что это не иллюзия. Он услышал, как Спок резко вдохнул, но прежде, чем он успел убрать руку, он заметил, как в месте, где он прикасался к шраму, образовался след яркого света, словно огни, тянущиеся за кометой. Свет мягко пульсировал, словно вторя биению сердца. У Джима пересохло во рту. Он осмелился посмотреть Споку в глаза, не убирая пальцев с его гладкой кожи. — Там, на смотровой палубе, — осторожно начал Джим, — когда ты сказал, что у тебя нет желания менять наши сложившиеся дружеские отношения, что ты имел ввиду? Спок уже жаждал его прикосновения, глядя на Джима своим темным взглядом. — Ты тогда достаточно ясно выразил свое мнение на этот счет, — сказал Спок, мягким, размеренным тоном. — Я думаю… Я надеюсь, что произошло недопонимание… — Я… — Спок посмотрел на него, в явном недоумении. Он отвел взгляд. Джим почувствовал давление на спине, словно существа, окружавшие его, подталкивали его к Споку, практически прижимая его к нему. — Я не хочу все испортить, Спок. Мне нужно, чтобы ты сказал это, — произнес Джим. Он почти болезненно чувствовал жар тела Спока, стоявшего так близко к нему, что их тела едва не соприкасались с каждым вдохом. Джим провел так много часов, убеждая себя, что этого не может произойти. Так что его это абсолютно устраивало. Так что его не охватывала болезненная печаль, каждый раз, когда старший помощник был рядом. Так что сильное чувство восхищения и трепета, охватывающие его, когда Спок придумывал невероятно умное решение очередной задачи, было исключительно платоническим, профессиональным. Так что стремление прикоснуться к Споку, рука к руке, или губы к губам, было лишь ветреным желанием чересчур романтичного идиота, который влюблялся с такой же легкостью, с какой иные падают в черную дыру. Но больше он не мог врать себе. Только не сейчас, когда он был окружен доказательствами чувств Спока к нему. Джим ведь видел голод в темном взгляде Спока, взгляде, который прожигал его насквозь. Спок дышал чаще и поверхностнее, чем обычно. Его влажные губы чуть приоткрылись, в попытке заговорить. Спок протянул руку, и позволил кончикам пальцев пройтись по щеке Джима. Джим вздрогнул, прикосновение было горячим и тяжелым, и таким проникновенным, что оно наполнило его болезненным желанием. Само прикосновение было проявлением чувств, и Джим посмотрел на Спока, зная, как нелегко ему было сейчас. — Сперва мне стоит кое-что прояснить, — сказал Джим, мягким, терпким тоном, — я с благодарностью принимаю все, что ты мне даешь. С распростертыми объятиями. Но это не остановит мужчину от… желания большего. И если ты готов предложить мне что-то большее, я приму все, чего бы еще ты ни предложил. Дружбу, прикосновение, поцелуй, жизнь, проведенную вместе. Все это, или что-то одно, не важно, ведь я в любом случае буду самым счастливым, самым богатым человеком во всей галактике. Свет вокруг Джима становился ярче, их обоих окружали созвездия. Спок сделал глубокий вдох. — Джим, моя страсть к тебе — самая постоянное, что есть в моей жизни. И раньше я боялся ее. Джим прильнул ближе. — А теперь? — Я научился принимать ее, — сказал Спок, — ожидая, что ты бы никогда не ответил взаимностью на мои чувства. — Как бы я мог не ответить? — Джим нежно усмехнулся. Спок открыл рот, чтобы возразить. — Риторический вопрос, — мягко сказал Джим, — Что теперь, Спок? Спок сделал шаг ближе. Его взгляд, полный тепла и решимости, не отрывался от Джима. Джим заметил, как взгляд Спока метнулся к его губам, когда он приоткрыл их. Голодное выражение лица Спока отнимало у Джима способность думать о чем-либо, кроме Спока, черт возьми. Он приблизился. Одно только знание того, что именно он вызвал у Спока этот взгляд, заставило его тело содрогнуться от возбуждения. Он обхватил ладонями предплечья Спока, чувствуя их мощь под тканью одежды. Возможность свободно касаться его, не сдерживать себя, во время того, как каждая клетка его тела стремилась к этому вулканцу, была словно открытие. Спок коснулся рукой лица Джима, нежно провел вниз от скул, до линии челюсти. Это простое прикосновение было ошеломляющим. Джим лихорадочно вздохнул, когда длинные пальцы Спока обхватили его подбородок и притянули ближе, так, что их лбы теперь соприкасались. Его прикосновения отдавали теплом и электрическим током. Окружавший их свет играл на коже Спока. Джим чувствовал прерывистое дыхание Спока, чувствовал биение его сердца. Ладонь Джима скользнула ниже по руке Спока; его пальцы коснулись свободной руки вулканца, который на мгновение перестал дышать. Джим переплел их пальцы вместе, и почувствовал горячий вздох Спока на щеке. Он и представить себе не мог, насколько эротичным может быть такое прикосновение; он всего лишь провел большим пальцем по пальцу Спока, но ощущение от этого было почти болезненно чувственным. — Что теперь? — повторил Джим шепотом. Он был готов следовать за Споком, но, боже, все его тело словно горело желанием. Вместо ответа, Спок наклонил подбородок Джима и накрыл его рот своим. Первый поцелуй был нежным, их губы едва приоткрылись, и все же, это был самый чувственный поцелуй, который когда-либо случался с Джимом. Джим чуть отстранился в легком беспокойстве, чтобы увидеть лицо Спока, но он не увидел в нем сомнения или боли, следы которых Джим замечал в его чертах ранее. Вместо этого, Джим увидел в его внимательных глазах улыбку, обрамленную ярким светом. Джим покрепче сжал руку Спока и прильнул к нему, поднимая голову, чтобы снова поцеловать его. Второе прикосновение, кажется, пробудило что-то в обоих. Спок опустил ладонь на шею Джима и притянул его ближе. Джим открыл рот, скользнув языком по языку Спока, горячему и манящему. Джим застонал, и этот звук заставил Спока ухватить его крепче, борясь между желанием прижать его ближе к себе, и поднять его футболку, чтобы исследовать его голый торс и спину. Возбуждение Джима было болезненными, он бедром чувствовал жар и твердость эрекции Спока. Джим буквально дрожал от желания. Не так он хотел, чтобы прошел их первый раз вместе. Он, конечно, представлял себе это, даже слишком часто. Он хотел, чтобы все шло медленно, хотел неспешно изучить каждый дюйм тела Спока, каждый звук, который тот издавал. Но сейчас желание было слишком сильным, он жаждал больше тела Спока, его губ, боже, как он жаждал прикосновений Спока к своему паху. Он отстранился, тяжело дыша, посмотрел на Спока, и увидел отражение безумства в его взгляде, почувствовал силу, с которой Спок держал его… он не пожалел об этом. Спок прижался бедрами к бедрам Джима, и его член запульсировал; Джим навалился на грудь Спока, положив подбородок тому на плечо, и прижавшись к нему так тесно, как только мог. И, блядь, Спок издал низкий звук, очень близкий к рычанию. — Джеймс, — тихо произнес Спок ему на ухо. Его голос был грубым и полным желания, и он наполнил Джима вожделением. Спок прошелся языком по краю уха Джима, одновременно прижимая свой эрегированный член к его члену. Это оказалось почти невыносимо. Колени Джима подкосились, и он едва не упал. Спок улучил момент, чтобы провести его к стене пещеры, отчаянно целуя его по дороге, едва не поднимая его крепкими руками. Джим, хотя казалось, это невозможно, возбудился еще сильнее, при напоминании о силе Спока. Он ударился спиной о стену пещеры, и задрал униформу Спока, отчаянно желая увидеть больше, открыть как можно больше его тела. Он отбросил в сторону и свою футболку. Ощущение своей голой кожи, прижатой к голой коже Спока, ошеломляло его, руки его дрожали, когда он взялся за ширинку Спока, покрывая мокрыми поцелуями его шею и плечи. Спок положил ладонь на член Джима, и даже сквозь ткань, это прикосновение заставило Джима содрогнуться. Он сполз вниз по стене, увлекая нависавшего над ним Спока за собой. — Боже, Спок, — пробормотал он, когда вулканец посмотрел на него, глаза его были черными, а губы припухшими. Джим приспустил брюки Спока так, чтобы был виден его стоящий член. Джим прикусил губу и застонал при виде его. — Могу я…? — спросил он, протягивая к нему руку. Спок кивнул, и Джим перевернул их обоих, так, чтобы оба лежали рядом. Джим заставил себя сделать медленный, глубокий вдох, контролируя собственную потребность в разрядке, восхищаясь Споком. Он провел пальцами по его бедру, наслаждаясь прерывистым вдохом, который издал Спок, в ответ на его движение. Лицо Спока было темно-зеленым, а волосы растрепаны руками Джима. Джим заметил, как мышцы на животе Спока напряглись, когда его пальцы приблизились к члену Спока. Когда Джим накрыл ладонью Спока, ему хотелось бы видеть его лицо, но Спок прижал его ближе к себе и взял член Джима в руку. И на этом терпение закончилось. Джим двигался быстро и отчаянно. Твердая, горячая эрекция Спока в его ладони, губы и зубы Спока на его шее, звуки, которые тот издавал, низкие и отчаянные… этого было слишком много. Наслаждение растекалось по его телу, горело в его бедрах, и сосредотачивало весь мир в этом моменте. Джим даже не попытался сдержать оргазм, когда он накрыл его быстро и сильно. Мгновением позже, он почувствовал, как Спок излился в его ладонь. Джим, тяжело дыша, опустил голову на грудь Спока. — О, боже, Спок… — тихо сказал он. Спок положил руку на голову Джима. — В самом деле, — ответил он. Джим рассмеялся и посмотрел на Спока. Он был уверен: каждый грамм заполняющей его любви был виден на его лице, но, впервые, ему не нужно было ее скрывать. *** Джим поглаживал спину Спока. Ощущение этого небрежного и нежного касания побудило новую волну эмоций. Спок закрыл глаза, и уделил несколько мгновений тому, чтобы распознать эти эмоции, и отложить их «в сторону». В данный момент было неблагоразумно отдаваться эмоциям. Они все еще находились в опасности. Предаваться порыву вожделения, конечно, тоже не было вершиной благоразумия, но глядя на сияющую улыбку Джима, Спок не мог заставить себя пожалеть о своем выборе. Он сделал глубокий вдох и сосредоточился на чувствах, возникших в его разуме. Счастье. Облегчение. Покой. Он категоризировал их, уделяя каждому особое внимание, прежде чем перевернуться на спину и сесть, обращаясь к своему капитану. Джим выглядел счастливо и открыто, его улыбка освещалась фиолетовым свечением пещеры. Споку пришлось сжать челюсть, в попытке подавить очередную волну желания и возбуждения при виде Джима. — Капитан, — начал Спок. Джим явно пытался подавить улыбку на лице и скрыть, как его забавлял этот переход Спока обратно на формальный тон, — я думал о природе этих организмов, и какой интерес они могут представлять для Чедвика. Джим поднял брови. — Ты думал об этом? Тогда я, наверное, делал что-то не так, — говоря это, он осмотрел полуобнаженного Спока сверху вниз, так, что у того кровь прилила к щекам. — Как раз наоборот, я нахожу, что разрядка помогла мне лучше сосредоточиться, — ответил Спок. Джим рассмеялся. — Я это запомню, — сказал он, натягивая брюки на бедра, и застегивая их, — ну что ж, Мистер Спок, что вы там надумали? — Лабильный характер этих форм жизни предлагает множество занимательных возможностей для научных и технологических открытий. Однако, зная, что из себя представляет Чедвик, я могу предположить, что у него есть более конкретная цель. — Он не производит впечатление того, кого интересуют научные открытия, — согласился Джим. Он прошелся рукой по волосам, — может, оружие? Какое-нибудь оружие, которое можно скрыть, до тех пор, пока оно не детонирует? — Возможно. — Или маскирующий механизм. Если эти существа могут сливаться с пространством, окружающим их, или даже имитировать тип корабля, то это открыло бы Чедвику ход туда, где он не смог бы побывать прежде. Это могло бы позволить ему усугубить конфликты, увеличить спрос на оружие. В любом случае, было бы слишком опасно позволить ему продолжать. — Согласен, — ответил Спок. — Эти существа, Спок, у них должно быть право выбирать собственное будущее и свое место во вселенной, но меня беспокоит, что всего прогресса, что проделало человечество, и вся галактика, будет недостаточно, чтобы предотвратить, чтобы кто-то использовал этих существ. Это ставит нас в сложное положение. Не могли бы вы… спросить их, чего они сами хотят? — Полагаю, мог бы. Спок возобновил прерванную связь с существами. На сей раз сделать это оказалось легче. Его разум без труда вошел в контакт с ними. Он чувствовал их в своей голове, массивных, уходящих далеко под поверхность планеты. Спок сосредоточил свои мысли на вселенной; на Федерации, и том, за что она боролась; на других инопланетных расах; на хороших и плохих людях, которых Спок повстречал в своей жизни; каково было путешествовать по космосу, какие безграничные возможности, а вместе с тем и опасности, которые представляли такие путешествия. Ответной реакцией было любопытство, интерес к новому, но они были сдержанны, скованы стремлением к безопасности, боязнью Чедвика, и сильным чувством удовлетворенности и дома. Спок повернулся к Джиму. — Они счастливы здесь. Они способны обеспечить себя всем необходимым на этой планете. Они… полноценное общество. Они не против присутствия чужаков, но также очень пугливы. Они хотят, чтобы их оставили покое. Джим мрачно кивнул. — Тогда мы выполним их желание. Но нам понадобиться их помощь, чтобы выбраться отсюда, и возможно, чтобы расправиться с Чедвиком. Как думаете, они смогут с этим справиться? — Да, — передал Спок резонирующий сквозь его разум ответ. *** Поход до пещеры, в которой они в прошлый раз видели Чедвика вышел быстрым. Спок внимательно прислушивался к окружению. Судя по всему, Чедвик основал временный лагерь, где они в прошлый раз и встретились, и вероятнее всего, и сейчас был именно там, но Спок решил не делать поспешных выводов. Это неповторимый опыт, размышлял по дороге Спок, иметь подобную связь с формами жизни, эхом отражающихся в уголках его сознания, и эта связь явно выражалась в движущихся вокруг них стенах пещеры, расширяющихся в некоторых местах, чтобы позволить им пройти. Они медленно подошли к сквозной щели ведущей из тоннеля в грот. Джим поднял руку, и прокрался вперед, прижимаясь спиной к стене. Он дал Споку сигнал, и тот беспрекословно последовал немому приказу, и подкрался достаточно близко, чтобы он мог заглянуть внутрь щели. Чедвик праздно сидел на стуле, который очевидно был принесен с его звездолета. Он бросал в стену камень, и ловил его, когда тот отскакивал, лицо его открыто выражало надменность и скуку. В другом углу сидели двое ученых. Они сидели рядом друг с другом, и склонились над каким-то контейнером, сканируя содержимое своими приборами. Других людей в пещере не было, и в голову Споку пришла мысль, были ли еще люди на корабле Чедвика, или эти двое — единственные, кого ему удалось убедить пойти в эту экспедицию. Спок перевел взгляд на Джима, тот молча кивнул ему. Теперь представлять, как формы жизни должны были двигаться и вести себя, было просто. Хватило одной только мысли, чтобы они ринулись действовать. Земля под Чедвиком начала двигаться, затем похожие на веревки фиолетовые путы обвили его ногу. Заметил он это не сразу. — Эй! Какого хера здесь происходит? Это вы творите? Он попытался сбросить с себя веревки руками, но они только сильнее окружали его, до тех пор, пока он не был опутан полностью и прижат к стене. Он открыл рот, чтобы закричать, в чем, как показалось Споку, не было необходимости, поэтому он представил себе кляп во рту Чедвика, и существа послушно создали его. Джим с улыбкой на губах подошел к Споку. — Логичное решение, Мистер Спок, — низко проговорил он. Джим выпрыгнул из тоннеля в грот, и широко улыбнулся Чедвику, хотя в улыбке не было и капли тепла. — Что ж, вот мы снова здесь, — сказал он, медленно подходя ближе к Чедвику, — теперь позволь ввести тебя в курс дела, потому что нашу последнюю встречу я обладал гораздо меньшим количеством информации, чем сейчас. Например, я понял, чем ты здесь занимаешься. Чедвик пристально смотрел Джиму в лицо, чье выражение ничуть не изменилось. Спок стоял в нескольких шагах позади. Он мог чувствовать, какое удовлетворение его капитан получал от этой встречи. — Если я не ошибаюсь, ты, несмотря на свои непреклонные заявления о том, как ты презираешь Федерацию, все еще являешься ее гражданином, не так ли? — он умолк, и одарил Чедвика вопросительным взглядом, в ответ на который тот продолжал сурово пялиться на Джима, — и ты все еще пользуешься ее защитой и богатствами, нет? Спок представил, как кляп во рту Чедвика ослабляет, и фиолетовый свет, закрывавший его рот, испарился. Чедвик воспользовался оказией и вульгарно сплюнул, но не ответил на вопросы Джима. — Ничего, я и так знаю ответ. Я также знаю, что ты должен подчиняться законам Федерации, и можешь быть соответственно наказан, когда нарушишь их. Мистер Спок, — беспечно сказал он, поворачиваясь спиной к Чедвику, — подскажите, не нарушил ли Чедвик каких-нибудь законов Федерации? — Определенно, капитан, — ответил Спок, — «Кодекс Федерации об этических научных практиках» ясно гласит, что никакой индивидуальный предприниматель не имеет права проводить эксперименты на разумных формах жизни без явного согласия. Кодекс также гласит, что… — Думаю, этого достаточно, Мистер Спок. Благодарю вас. — Разумные? Эти штуки не разумные! — сказал Чедвик, ударяя по путам. — Не разумные? — спросил Джим, наблюдая, как веревки вокруг Чедвика сжались крепче, заставляя его закашляться, — кажется, у нас есть достаточно доказательств обратному. Спок быстро перевел взор в сторону двух ученых, которые бросили свои сканеры. Они начали медленно приближаться к Джиму, в руках одного из них была лопата. — Капитан, — предупреждающе окликнул его Спок. — А что касается этих двух джентльменов, — быстро проговорил Джим, поворачиваясь к ним, — как думаете, они пойдут с нами добровольно? Или нам нужно связать их, прямо как их бесстрашного лидера? Вокруг ног двух ученых начали виться веревки. Лопата полетела на пол, и мужчины стали отступать. — Мы пойдем добровольно, — сказал один из них, — мы просто… — он сник под острым взглядом Джима. — Что ж, тогда ведите, — просто сказал он, — на поверхность. Путы рассеялись, и мужчины быстро зашагали по ведущему вверх тоннелю. Джим последовал за ними, а Спок сообщил существам, чтобы они несли Чедвика в метре от земли, но все еще крепко связанным. *** Джим вздохнул с облегчением, наконец почувствовав холодный воздух поверхности на своем лице. Он открыл коммуникатор и одарил Спока слабой улыбкой. Теперь, когда почти вернулись, были почти дома, становилось все сложнее не думать о том, что произошло между ними в пещерах. Им предстоял важный разговор, и Джим надеялся, что он пройдет хорошо. Он сожалел, что не уделил время тому, чтобы больше поговорить с ним, но он был… отчаявшимся, если говорить честно, и не совсем владеющим собой. Но сейчас его внимания требовали другие дела. — Кирк — Энтерпрайзу, — сказал он в коммуникатор. — Капитан! — из устройства раздался ясный голос Ухуры, — вы и Мистер Спок в порядке? — По большей части невредимы, и снова на поверхности, лейтенант. А энсины Рун и Астин в порядке? — Да, сэр. Живы и здоровы. Джим облегченно улыбнулся. — Мы готовы подниматься, но прежде, спустите несколько электромагнитных оков. У нас тут трое заключенных. — Да, капитан. Я скажу Скотти, чтобы он перестал работать над своим… буром. Он очень расстроится. Джим рассмеялся. — Скажите ему, что я с нетерпением жду возможности изучить его наработки. Может, нам удастся найти им применение позже. И, лейтенант, скажите команде медиков подготовиться. Я не уверен, что… швы Мистера Спока поднимутся с нами. Конец связи. Он обеспокоенно посмотрел на Спока, его взгляд невольно опустился на порванную ткань униформы на его торсе. Сейчас Спок был излечен, но Джим не собирался брать с собой на корабль этих существ, не тогда, когда те ясно выразили свое желание остаться здесь. Полоса света все еще сияла на коже Спока. Джим подошел ближе к нему, и заговорил тихо, так, чтобы их не подслушали. — Думаешь, рана будет закрыта, то есть, затянута, без них? — Я не уверен. У меня не вышло полностью войти в целительный транс, поэтому, возможно, что естественным путем рана не затянулась. Джим кивнул, и напомнил себе о компетентности своей медицинской команды. Боунс мог вылечить чуть ли не что угодно, черт возьми. Спок многозначительно глянул на него, и Джим отступил, принимаясь одевать на Чедвика наручники, которые появились рядом с ними мгновением раньше. Он глянул на Спока, и тот кивнул, после чего фиолетовые путы начали растворяться. Они недолго задержались на земле в виде лужи, прежде чем окончательно уйти под землю. *** Благодаря составлению рапортов, переводу заключенных, и даже звоноку из адмиралтейства, Джим был отвлечен от мыслей о мед. отсеке. Спок будет в порядке. Когда существа исчезли с раны, кровотечение было слабым. И все же, Джим был благодарен наличию дел, которые давали ему повод откладывать визит к Споку. Он чувствовал несвойственное ему волнение с тех пор, как они вернулись на корабль. Джим был уверен в том, что произошло между ним и Споком в той пещере было какой-то телепатически спровоцированной галлюцинацией, и что он будет отвергнут, как только попытается заговорить об этом с вулканцем. В конце концов, у него закончились всевозможные дела, и он решил, что достаточно долго позволял себе трусить. — Ага, вот и ты, — услышал он голос Боунса, не успев войти в палату, — а я все гадал, что же не так. Обычно тебя никакая сила в галактике не удержит от вторжения в мой мед. отсек, когда… Джим поднял руку, прерывая его. — Он…? — В порядке он, в порядке. Уж не знаю, как, но рана была полностью затянута. Джим, мне бы заполучить образец этих существ, — Боунс покачал головой, стоило Джиму посмотреть на него суровым взглядом, — да знаю, знаю. В любом случае, Спок невредим, и это, вроде как, хорошая новость. Я еще понаблюдаю за ним, на случай, если от мелдинга с этим неизвестным видом у него осталась какая-нибудь телепатическая травма. — Спасибо, Боунс, — искренне сказал Джим. Он знал, что заставить Спока остаться в мед. отсеке для наблюдения, было само по себе сложной задачей. Он похлопал МакКоя по плечу, и направился к кровати Спока. Доктор глянул на них и вышел из комнаты. Джим сложил руки и оперся на соседнюю кровать. Взгляд Спока ощущался напряженным и тяжелым. Джим прочистил горло и попытался не дать румянцу прилить к щекам. — Ну, Чедвик и его люди под арестом. Мы скоро встретимся с кораблем, который заберет их. И я закончил все отчеты. — Что вы написали о форме жизни, с которой мы повстречались? — спросил Спок. — Я написал, что они представляют собой единую подземную взаимосвязанную колонию, не имеющую ни продвинутых технологий, ни желания взаимодействовать с другими мирами. Спок поднял бровь. — И все? — Это все правда. Я не посчитал нужным упоминать их более… уникальные способности. Нет смысла докладывать об этом… на всякий случай. Во взгляде Спока теплела улыбка. — Действительно, — ответил он. Наступила пауза, и Джим потер лицо руками. — Спок, — начал он, — Я не… то, что произошло между нами в пещере. Я не хочу, чтобы возникло недопонимания. Это было… Джим не мог не посмотреть на Спока, но его лицо не выражало ничего. Зараза, он опять это делал. Почему было так, черт побери, сложно выражаться ясно? Джим закусил губу. Он все еще пытался сдерживаться. Часть его волновалась за то, что Спок будет ошеломлен напором его чувств к нему, или они его оттолкнут. Джима и самого иногда ошеломляли собственные эмоции, а ведь у него даже не было вулканской чувствительности. Но сейчас нельзя было открыться наполовину. Джим ничего не делал наполовину, и уж тем более, когда это касалось Спока. Джим встал у кровати Спока, и позволил себе коснуться его. Он прошелся пальцами по руке Спока, останавливаясь у его запястья. Он позволил кончикам его пальцев прижаться к коже Спока, горячей, и заставляющей его собственные пальцы покалывать. — Спок, если ты позволишь мне очень человечную вспышку эмоций… Теперь Спок улыбался, в его теплых глазах читалось веселье. Джим вздохнул с облегчением, и продолжил: — Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, и хочу, чтобы ты был со мной. С этого момента, и до тех пор, пока ты не откажешься от меня. Спок медленно передвинул руку так, чтобы его пальцы соприкасались с пальцами Джима. Он замер на мгновение, прежде чем переплести их вместе. Джим чуть вздрогнул, из-за близости, подразумеваемой этим движением, и из-за взгляда Спока, теперь исполненным желанием. — Меня бы это устроило, — ответил Спок. — В самом деле? — спросил Джим, наклоняясь ближе. — В самом деле, — ответил Спок. Джим погладил большим пальцем палец Спока, и улыбнулся, взглянув на их переплетенные руки. И снова, он обнаружил себя в положении того, кто хотел бы просить большего, хотя ему уже было даровано так много. Он посмотрел на Спока, спокойного и счастливого. Он наблюдал за тем, как в его взгляде проскальзывает вожделение, когда Джим нежно поглаживал пальцы Спока своими. — Эти существа, — начал Джим, — я не могу перестать думать о том, как им повезло. Спок поднял брови, и некоторое время обдумывал это замечание. — Они действительно обладают уникальной способностью. — Да, но я не об этом. Им посчастливилось… побывать в твоем разуме, — сказал Джим, закусив губу. Брови Спока тут же сошлись вместе. — Джим, ты тоже был в моем разуме. Джим мягко рассмеялся, продолжая поглаживать руку Спока. — Едва ли это считается. Это всегда было… необходимостью. А они могли… — Джим никак не мог подобрать правильное слово, — могли исследовать, — он мягко убрал руку с ладони Спока, и поднес ее к его лицу, легко поглаживая висок Спока. — Каково им было быть погруженными в твой разум? Я… для меня это вообще возможно? Для нас? Спок сел. Одеяло упало с его груди, и он потянул Джима на кровать, заставляя его сесть рядом. Его взгляд был напряженным и осмотрительным. Кончики его пальцев слегка касались лица Джима. Спок вопросительно смотрел на него. Джим кивнул и потер руки о бедра. Они уже делали это несколько раз, но всегда это было из чистой необходимости. Это всегда проходило быстро и суматошно, но даже тогда Джим чувствовал, как его разум тянуло к Споку, в почти невыносимой жажде большего. Его удивляло, что Спок не замечал этого. Не важно, за сколькими ментальными дверями он закрывал свою любовь, он не мог представить себе, как Спок мог упустить из виду рвение, с которым Джим хотел соединиться с его разумом. Спок все еще сомневался, холодными пальцами разглаживая волоски на брови Джима. — Ты уверен? — Боже, да, — ответил Джим. И пальцы Спока встали на нужные места на его лице. Джим наблюдал за тем, как глаза Спока закрылись, он сглотнул, прежде чем закрыть свои собственные. — Мой разум к твоему разуму; мои мысли к твоим мыслям. Ощущение началось с покалывания в его голове, приятного и теплого. Нити мыслей Спока медленно сливались с его мыслями. Его присутствие ощущалось мягко и прочно, оно охватывало его, приносило ему ошеломляющее чувство дополнения, целостности. Он чувствовал, как его разум тянулся к разуму Спока, сплетается с ним. Он чувствовал Спока. Чувствовал его облегчение, его сдержанное наслаждение, его привязанность. Он попытался в полной мере проецировать его собственную любовь. Если слов было недостаточно, тогда, возможно, его мысли покажут Споку, как много он для него значил. Он ощутил деликатную волну веселья. «Джим, тебе не нужно так стараться. Я и без того все чувствую.» Джим поморщился: «Это был мысленный эквивалент крику в рацию?» «Да, но я все равно ценю твой… энтузиазм.» Джим улыбнулся и попытался позволить своей любви и счастью просто подниматься из его груди и окружать их. «Боже, Спок, это потрясающе. Хотелось бы, чтобы мы могли остаться в таком состоянии навсегда.» «Это может повредить нашей способности выполнять нашу работу. Однако, мы могли бы остаться… связаны. Если это то, чего ты хочешь.» «Да.» Джим не был уверен, что он делал, но он почувствовал, как он тянется глубже к Споку, ища ту связь, о которой он думал. «Не сейчас, ashayam. У нас будет время.» Джим улыбнулся и попытался успокоить свой витиеватый разум. Время. Время, проведенное со Споком, вот так, вместе. Казалось, это была слишком хорошая перспектива, чтобы она могла уместиться в одной мысли. Вместо этого, он глубоко вздохнул, и позволил всему слиться вместе, уже не пытаясь различить свои чувства и мысли от чувств и мыслей Спока. Через него проходили образы гор и грозовых туч. Тепло, мёд… Их окружали красочные чувства. Благодарность, привязанность, спокойствие. Дом. Конец. Примечания автора: Здесь я люблю тебя. В темных соснах ветер распутывает узлы. Луна как фосфор блестит на странствующих водах. Неразличимые дни бегут один за другим. Снег выписывает замысловатые фигуры, Чайка проскальзывает с запада, Мелькает парус. Высокие звезды. О черный крест корабля. Иногда я просыпаюсь утром и чувствую, как моя душа промокла. Далекое море все гремит и гремит. Но здесь порт. Здесь я люблю тебя. Здесь я люблю тебя, и горизонт напрасно Прячет тебя. Я люблю тебя среди бесчувственного холода вещей. Иногда я целую большие корабли, плывущие бесцельно. Я как старый забытый якорь, Как старая пустая пристань. Моя жизнь устала, она чего-то ждет. Она ждет того, чего нет. Моя тоска борется с наступившими сумерками, Но ночь приходит и затягивает свою песню. Луна приносит один и тот же сон. Звезды смотрят на меня твоим взглядом. Здесь я люблю тебя, и ветер в соснах Начинает петь твое имя. Pablo Neruda, Here I Love You. Перевод Виктора Постникова.