Таможенный досмотр

Ощущая прохладные прикосновения затянутых в синий латекс рук, Дженсен размышлял, как такое могло получиться. Вот вроде только что он рассказывал о своем нелёгком детстве, сбежавшем из дома старшем брате и младшей сестрёнке, которую приходилось защищать от недовольства вечно пьяного отца. Завороженно глядел в понимающие, внимательные синие глаза. Кажется, даже потянулся, чтобы сделать совершеннейшую, запретную глупость. И вот он уже стоит, упираясь ладонями в стену с расставленными на ширину плеч ногами, а в его заднице хозяйничают два пальца обладателя тех самых понимающих, внимательных и синих. Нужно было бы возмутиться, уйти от прикосновений, позвать охрану. Он даже дёрнулся разок, но был утихомирен твёрдой рукой и невозмутимым: «Ещё немного, и всё. Не волнуйтесь, я профессионал». Когда в него протолкнулся уже третий палец, Дженсен начал сомневаться в этих словах. С каких таких пор прощупывание прямой кишки нa предмет наркотиков требует столь… глубокого и тщательного изучения? Дженсен успел уже даже решить, что пора разворачиваться и высказывать зарвавшемуся таможеннику всё, что он думает о таких «профессионалах», но тот вдруг как-то так шевельнул пальцами, что у Дженсена все сердитые мысли вылетели из головы. Зато внезапно пришло осознание, что у него, собственно, стоит. И что началось это задолго до того, как его развернули к стене и, ловко звякнув массивной пряжкой, спустили джинсы до самых щиколоток. Он тогда ещё подумал, что зря не надел бельё, но таможенник на это только хмыкнул. Вроде бы даже одобрительно. Пальцы в его заднице двигались всё свободнее, время от времени касаясь по-особенному, так, что у Дженсена ноги подгибались. Не сказать, чтобы ему было впервой, хотя в пассивной роли он бывал очень редко, но чтобы вот так, в таких условиях… такого не было ещё никогда. Хотелось, чтобы эта пытка кончилась и в то же время чтобы не кончалась никогда. А еще до бенгальских огней перед глазами хотелось кончить. Словно почувствовав, что он уже на грани, таможенник резко обхватил его, крепко прижимая спиной к своей груди и осторожно сжав член у основания. Дженсен разочарованно застонал, подаваясь назад и насаживаясь на замершие внутри пальцы. В голове не осталось ни одной связной мысли, лишь ощущение гладкого латекса и длинных, твёрдых и таких знающих пальцев. — Тише, тише. — Уха коснулись потрескавшиеся губы. По члену жёстко провели сомкнутые в кольцо пальцы, и вдруг все прикосновения пропали. Не стало ощущения прижимавшегося со спины жилистого сухопарого тела, не стало распирающего давления внутри. Дженсен рвано выдохнул и, качнувшись вперёд, уткнулся лбом в стену. Сзади раздался холодно-отстранённый голос: — Чего ты хочешь, мальчик из Техаса? — Не дождавшись ответа от так и не собравшегося с силами, чтобы хотя бы обернуться, Дженсена, таможенник продолжил: — Собственно, вариантов сейчас два. Первый: я кричу, что ты чист, загорается яркий свет, и мы выходим отсюда, отправляемся каждый по своим делам. И второй. Мы доводим… — он замялся, словно подбирая правильное слово, — «дело» до конца, а потом всё как в первом варианте. Что скажешь? Дженсен сказал бы: «Пошёл ты к черту». И это было бы разумно, правильно и вообще нормально. Но хотелось не этого, тело требовало не этого. Отмахнувшись от голоса разума и тысячи причин, почему так поступать не стоило, он прошептал: — Продолжай. — Что-что? Я тебя не слышу? — Второй вариант. Я хочу… В волосы Дженсена зарылись жёсткие пальцы, оттягивая голову назад, заставляя выгнуться дугой. Он встретился взглядом с этими внимательными, потемневшими в полумраке помещения глазами и увидел в их глубине нечто такое, от чего мурашки побежали по позвоночнику. — Чего ты хочешь? Скажи мне. Дженсен не удержался и закрыл глаза, но резкий короткий рывок за волосы заставил его снова посмотреть на всё ещё стоявшего на расстоянии не-касания мужчину. Сглотнув унижение, он начал: — Я… — Слово вырвалось тихим хрипом, и Дженсен, кашлянув, отчетливо произнес: — Я хочу кончить. Под пристальным оценивающим взглядом было неуютно, спина затекла, а упиравшиеся в стену колени начинали болеть, но Дженсен не отводил глаз. Наконец, кивнув каким-то своим мыслям, таможенник, отпустив волосы, снова толкнул его к стене. Дженсен облегченно выдохнул и, уткнувшись головой в сложенные перед собой руки, прогнулся поудобнее, отставляя зад и предвкушая скорую разрядку. Растянутой задницы снова коснулись два пальца, мучительно медленно проталкиваясь внутрь. Облегчения это не приносило. — Как сильно ты этого хочешь? — Внезапный вопрос застал отдавшегося процессу Дженсена врасплох. Ну неужели обязательно при этом разговаривать? Он начал звереть. — Слушай. Если ты так и собираешься медлить и языком трепать, то давай, кричи своё «Всё чисто», и я пошёл. Ничего, в уборной додро… Окончание фразы сорвалось на вскрик, когда ему в задницу резко, без предупреждения вогнали три пальца. — Как, — жёсткий толчок пальцев внутри, — скажешь. — Ещё один, пальцами по простате. Больше таможенник не произнёс ни слова, он лишь жёстко трахал Дженсена тремя пальцами, доводя до изнеможения, заставляя стонать и подаваться назад, как распоследнюю шлюху. Дженсен знал, что в ближайшие полчаса из-за всего этого будет ощущать известные неудобства, и поездка до дома на любимом байке наверняка обернётся незабываемым опытом. Но приятная легкость в голове и адреналин, несущийся по телу, бурлящий в кровеносном потоке заставляли забыть обо всём и отдаться тому, что было здесь и сейчас. И плевать на все последствия. Он был готов кончить, не хватало всего чуть-чуть. Словно почувствовав это, таможенник обхватил его член второй рукой, которой до этого упирался в стену, и начал резко, плотно дрочить ему в такт с движениями пальцев в его заднице. Дженсену хватило всего пары движений, и вот он уже с криком выплеснулся, пачкая стену и синий латекс. Перед глазами всё поплыло, и он уже скорее почувствовал, чем осознал, как его осторожно развернули и медленно усадили на пол, предварительно поддёрнув на место джинсы. Дженсен пытался отдышаться, отходя от сильнейшего оргазма. Рядом тяжело опустился таможенник, тоже приваливаясь спиной к стене, соприкасаясь с Дженсеном плечами и вытянутыми в длину ногами. — Ты в порядке? Дженсен немного истерично хмыкнул и, не глядя, похлопал рукой где-то там, где по прикидкам его шального мозга должно было быть бедро мужчины. Он немного не рассчитал, и ладонь легла на вполне однозначную выпуклость под форменными брюками. Дженсен медленно открыл один глаз и скосился вправо. Не убирая ладони, он чуть надавил и осторожно сжал. — Помощь нужна? Или сам? — А ты, значит, уже отошёл? — Мужчина хмыкнул и, тряхнув темноволосой головой, медленно поднялся. Сделал пару шагов и плюхнулся на стул. Встретившись с Дженсеном взглядом, он нарочито медленно опустил руку на ширинку, вжикнул молнией, расстегнул пуговицы и высвободил напряжённый толстый член с крупной головкой, на кончике которой тут же выступила капля густой полупрозрачной смазки. Поняв вполне очевидный намёк, Дженсен гулко сглотнул и, всё ещё не доверяя собственным ногам, на коленях подполз ближе. Устроившись между широко разведённых ног, он обхватил член таможенника и неловко облизнул губы. Синие глаза неотрывно проследили это движение. — Знаешь, я в этом как-то не очень… — Дженсен за всё время так и не полюбил делать минет. Мужчина чуть сполз по сидению, предоставляя лучший доступ. — Давай же, мальчик из Техаса. Сделай это. — Он ласково, мягко провел большим пальцем по нижней губе Дженсена. — Ты ведь не хочешь, чтобы я светил стояком на весь зал ожидания? Ну же, твой рот словно создан для этого. Обещаю, я не буду дергаться. Дженсен покачал головой и, словно в омут с головой нырнул, склонился над возбуждённым членом и резко вобрал его в рот. Не слишком глубоко, но достаточно, чтобы поперхнуться. Чуть отстранившись, он высунул язык, провёл им по всей длине, подразнил кончиком яйца и снова вобрал его в рот. Обхватив основание члена одной рукой, другой он забрался под рубашку и майку таможенника. Сжав между пальцами сосок, царапнув его кончиком ногтя, он удовлетворённо услышал прерывистый вздох. Не прекращая перекатывать между пальцами сосок, Дженсен аккуратно, стараясь прятать зубы за губами, насаживался ртом на подрагивавший, сочившийся смазкой член. Почувствовав, как задрожали бедра, как напрягся пресс сидевшего перед ним мужчины, он ухмыльнулся и чуть царапнул зубами по стволу, возле самой головки, зная, что этот запрещённый приём стопроцентно помогает шагнуть за грань. Он хотел было отстраниться, но внезапно вцепившиеся ему в волосы руки не позволили этого сделать. Дженсен почувствовал, как рот заполнила сперма, и постарался побыстрее всё сглотнуть, думая только об отставленном в сторону бокале с бурбоном и колой. К тянущей боли в заднице прибавилось легкое саднящее ощущение на нёбе. Чудесно. Кто-то будет долго… очень долго это отрабатывать. Мысленно предвкушая эту самую отработку, Дженсен чуть не подпрыгнул, когда над головой раздалось: — Всё чисто! Помещение залило ярким светом люминесцентных ламп, и Дженсен прищурился, прикрыв глаза ладонью. Миша уже встал со стула и, застегнув брюки, оправлял форменную рубашку. Не говоря ни слова, он пошёл к двери. — Миша! — Когда тот обернулся, Дженсен пошло осклабился, растянув в ухмылке распухшие губы. — Ну и как, часто у вас тут такое случается? Миша фыркнул и, дёрнув плечом, вышел из помещения. Смерив взглядом закрывшуюся дверь, Дженсен медленно поднялся, открутил пробку мини-бутылочки виски из бара и выпил содержимое в два глотка. Нёбо обожгло, но зато во рту осталось приятное послевкусие. Мише придётся очень долго отрабатывать эксперименты с сексом на рабочем месте, это точно. Только уже в их квартире и на нормальной кровати.