Сейчас.
Лофотенские острова. Рыбацкая деревушка Рейне.
Край дикой природы, величественных гор, глубоких фьордов и чистейшей воды. Место, где некогда жили могучие викинги и место окруженное величественными снежными горами. На тёмном небе с россыпью миллиардов ярких звёзд, словно кто-то разлил зелёную краску. Она нежно растекается вдоль и совсем слегка мерцала, освещая всё вокруг.
Полярное сияние.
Невероятное зрелище и весьма редкое на самом-то деле. Для этого должно совпасть много событий, чтобы сияние можно было увидеть во всю его красоту.
Вокруг всё покрыто толстым одеялом снега.
— Почему Норвегия? — сбоку от рыжеволосой девушки подсела женщина лет сорока.
Они сидели на небольших скамейках вокруг костра, устроив небольшой лагерь. Туристы поражённые сиянием уже нашли недалеко место, откуда будут наблюдать за прекрасным явлением природы и, задрав головы на небо, так и стояли. Иногда что-то снимали, фоткали, звонко щебетали друг с другом, тыкая пальцами вверх удивлённо охая и ахая.
Действительно ведь… Красота.
Шарлотта была тоже среди туристов, но не с ними вместе. Сама сюда прилетела.
— Почему? — Романовская призадумалась. — Всегда мечтала хотя бы раз в жизни увидеть сияние своими глазами.
Слегка улыбнувшись, она посмотрела на небо, а затем на женщину, что заговорила вновь:
— Это явление ещё иногда называют «Лисьими огнями». Говорят, что рыжая плутовка бежала по небу и, взмахнув пушистым хвостом, подняла искры в небе и именно так… Появилось это сияние. А иногда рассказывают, что это весточки умерших для живых. Местные народы также называют полярное сияние «Светом, который можно услышать» — она улыбалась ей. Тут много туристов и она часто с ними умудряется поболтать о местных достоинствах. — У тебя была замечательная мечта. Понравилось её исполнить?
Интересно ведь узнать о быте и жизни других. Тем более приезжих. Например… Почему же они выбирают именно это место для посещения?
— Понравилось. — её губы растянулись в нежной улыбке.
— Как зовут?
— Шарлотта. А вас?
— Инджибджорг. — ответила она и почему-то довольно ухмыльнулась.
Чарли же заметно нахмурилась.
— Ин… Индж… — пыталась выговорить имя, но давалось это с трудом.
— Зови меня Инджи. Туристам всегда трудно выговорить моё это норвежское имя. Твоя реакция не первая такая. Оно значит «Помощь» или «Защита».
Шарлотта заулыбалась.
— Хорошо, Инджи. — она глянула немного вниз. В руках женщины было какое-то растение. — Букет…?
— Омела.
— Рождество же… Уже прошло, разве нет? — уже ведь почти конец января.
— Ну… Конечно, омелу часто вешают над дверью в Рождество. Традиция. На самом деле… Омела лечебное растение, однако также и считается паразитом. С кельтского значит «Всеисцеляющая». Пускай оно и лечило, но порой из его соцветий и листьев делали яды. Древние друиды очень боготворили её. Чтобы оградить свой дом от нечистой силы, несколько веточек омелы крепили к стенам или потолку, а девушки, которые мечтали забеременеть, не расставались с её веточкой ни на минуту. Я вот туристам продаю, да рассказываю всякое такое.
— Что же… Это очень Увлекательно. Я даже и не знала о таких подробностях…
Чейз вдруг немного загрустила. Она пропустила Рождество и Новый год. Так и не вешала омелу над дверью, да и ёлку даже не покупала, дом не украшала. Хотя… После случая с родителями она и вовсе разлюбила новогодние праздники и другие прочие, которые считаются семейными.
— Ты должно быть и о легенде не слышала… — Инджи заговорчески смотрела на собеседницу с ухмылкой.
— Что за легенда? — всё же было весьма интересно. Порой легенды бывают очень занимательными, а потому она уже вовсю приготовилась слушать.
— Когда-то… Древнему богу летнего солнца Бальдру приснилась его собственная смерть и он рассказал об этом своей матери Фригге, богине красоты и любви. Она ужасно встревожилась и захотела защитить сына, ведь если он умрёт, то всё живое на земле тоже погибнет. Тогда… Фригга обратилась ко всем стихиям, ко всем металлам, животным и растениям с просьбой, чтобы они не навредили и не убили её сына. Когда же она убедилась, что более ему ничего не грозит, то заверила Бальдра в том, что теперь его ничто не убьёт и он будет жить вечно. Однако… У Бальдра был один враг. Локи — бог хитрости и обмана. И ему удалось найти одно небольшое и такое незаметное растение, которое Фригга случайно пропустила. Омелу. Растение паразит растёт на самой верхушке деревьев. Ни на земле, ни под землей. Тогда… Локи взял стрелу и намазал её наконечник соком омелы, а после дал брату Бальдра — Хёду, который был совсем слеп. В тот день все пытались убить Бальдра хоть чем-то, но ничего на него не действовало и это казалось всем весёлым развлечением. И вот… Наступила очередь Хёда. Он, не зная, взял ту отравленную стрелу, выстрелил ею в брата и тем самым… Убил. За три дня стало темно на Земле и всё время лил дождь. Все стихии пытались воскресить Бальдра, однако им не удавалось. Фригга отчаянно плакала о сыне и лишь слёзы любящей матери сумели вернуть её ребёнка обратно в мир живых. И легенда гласит, что те слёзы, которые она выплакала, превратились в белые ягодки омелы. В честь чудесного воскрешения сына и чтобы извиниться перед омелой, Фригга изменила мнение о ней для всех. Что это не какой-то паразит, а символ всеисцеляющей любви. Она целовала каждого, кто проходил под этим растением и издала указ, что даже воины, которые встретились под омелой, должны сложить свое оружие и целые сутки не воевать. И что другим тоже нужно целовать близь стоящего, если над вами… Она.
Инджи указала глазами на букет.
— Ого… Отсюда и традиция получается? Теперь… Понятно… — Шарлотта была искренне удивлена, что никогда не слышала об этом, хотя казалось бы омела всегда была сплошь и рядом. Хах… Иронично.
— Держи. — Инджи протянула ей небольшую веточку омелы обвязанную красной лентой. — Повешай над дверью для счастья и чтобы отогнать плохое.
— Спасибо… — Чарли с заботой смотрела на подарок. Всеисцеляющая… — Я… Пойду, пожалуй. Уже поздно… Спасибо за истории и за омелу!
Махнула рукой на прощание, Шарлотта неторопливо ушла в рорбу.
Рорбу — это рыбацкие домики, которых тут просто куча и все они очень похожи друг на друга, но в угоду туристам их сделали более похожими на простые домики в которых были всякие вещи по типу ванной комнаты, спальни, кухни и всяких других благ для людей.
Шарлотта зашла в свой уютный домик, что уже успела немного обустроить под себя и включила ночник. Не хотелось яркого света и эта полутьма была как раз тем, что ей так нужно было.
—
«Повешать её сейчас или потом?»
Пока положила веточку на тумбочку возле входа, желая сначала немного раздеться. В Рейне не так уж и холодно, но всё же стоит снять хотя бы куртку и ботинки после улицы.
Задумчиво прошла вперёд, уже откидывая толстовку на диванчик и смотря в окно. Там всё ещё видно зелёные оттенки сияния.
— «Боже… Какая же это красота… Это… Ни за что не передать никакими словами…»
Кисть неожиданно зачесалась и она перевела на них поникший взгляд. Раны чуток прошли, но остались красноватые следы.
Сзади послышался тихий стук и, нахмурившись, Шарлотта обернулась к двери.
— «Кто это… Так поздно?»
Всё же… Здесь у неё нет знакомых. Ну разве что дружелюбные местные жители иногда проявляют чрезмерно много внимания и пытаются подружиться, но что уж поделать? Менталитет такой, наверное. Хотя она здесь всего недели три и успела с некоторыми прилично поболтать и даже сблизиться.
Откинув всякие мысли, пошла к двери, а открыв её… Тут же застыла.
Коннор.
В Норвегии. Как он… Её нашёл? И что он тут вообще делает?!
Она молчит и… Он молчит. Они просто смотрят друг на друга. Однако вскоре Коннор приподнимает руки и Шарлотта смотрит туда. Держит её браслет с которым она тоже успела попрощаться, уверенная в том, что больше его не наденет и даже уже не увидит.
Она думала о нём…
О Конноре.
Думала, что расстояние и то, что они не будут видеться поможет ей, но… Нет. Она лишь ещё лучше осознала, что скучает и что хочет быть с ним рядом или чтобы он… Был с ней.
Она думала и о ребятах. И ей тоже было невыносимо больно, что оставила их всех и наговорила плохих слов. Да и, наверное, напугала до смерти своими выходками. Особенно той… Последней. В ванной.
Как только она села в самолёт… То заплакала. Ничего особо не хотелось и просто выбрала первое, что попалось на ум. Норвегия. Здесь ей понравилось. Было тихо… Спокойно… Красиво… Сначала она реально нашла какой-то покой. Внутренний покой. Словно наконец прозрела и нашла… Себя. Было даже ощущение, что вновь стала собираться из тех разбитых кусочков с которыми олицетворяла себя и свою жизнь.
Но затем поняла, что… Ей чего-то всё же не хватало. Очень сильно. Не хватало друзей рядом, чтобы разделить всё то, что она видит, испытывает и обсудить всю изящность этой страны. Просто хотелось снова оказаться в их компании, слушая столь привычные голоса и видя знакомые лица. Сидеть в «Непогоде» и просто болтать обо всём, а на работе делать тоже самое, сидя в офисе с его привычными звуками. Или же в комнате отдыха, которая стала их местом сборища, где они распивают может и не самый вкусный, но не такой уж и плохой кофе, взятый в кафетерии.
И она хотела бы, гуляя по заснеженным тропинкам и смотря на розоватый закат… Держать Коннора за руку. Безумно хотелось…
Его не было рядом, но в мыслях он был… Постоянно. Всё никак не могла прогнать то, что было между ними. Все эти моменты, диалоги, мимолётно брошенные взгляды и улыбки. Даже когда молчали, находясь друг с другом, всё равно это прокручивалось в её голове, как заевшая пластинка, но с самой печальной и одновременно прекрасной мелодией. Просто не могла прогнать Коннора из своего разума, ведь было больно и тяжело. Так тяжело, что аж внутри всё нестерпимо ныло.
Наконец поднимает свою руку и позволяет ему надеть браслет, как когда-то однажды. После смотрит на украшение, которое теперь вновь красуется на её кисти и губы слегка дёргаются в нежной улыбке. Неужели проделал такой путь, чтобы просто найти её и вернуть подарок? Как он умудрился узнать, где она? Ден. Небось сдал её, хотя она просила ни за что не говорить, но сейчас… Она чертовски счастлива, что тот, видимо, всё растрепал.
Взгляд её падает на тумбу рядом. Медленно протягивает руку к ней и поднимает ветвь омелы над своей головой, но не над головой Коннора. Рост, увы, не позволяет. Для него это было на уровне лба и он посмотрел лишь глазами. Быстро понял, что это за растение и вновь посмотрел в глаза Шарлотты. Они выражали некую надежду, терпет, радость и быть может… Даже лёгкую мольбу.
Коннор неторопливо наклоняется к ней, а она тянется к нему на встречу, вставая на носочки. Их губы… Соприкасаются и сплетаются в поцелуе, столь долгожданном и желанном. Нежно, очень робко с самыми чистыми чувствами и казалось бы… С самой любовью.
Не разрывая поцелуй, она откладывает веточку обратно на тумбу и затем обводит руки вокруг его шеи, прижимаясь ближе, а Коннор кладёт ладони ей на талию и совсем не сопротивляется её действиям. Наоборот… Он сам поддаётся, стремится к ней и как можно скорее.
Раз поцелуй, два поцелуй. Ещё и ещё.
Знакомый запах друг друга сводит с ума, заставляет ностальгировать о чём-то из прошлого… Пускай и с некой тоской об прошедшем… Но, пожалуй, о самом восхитительном прошедшем. О чём-то поистине незабываемом.
Об их истории.
Столько всего было, столько времени прошло, но вот… Вот они наконец вместе. Самим с трудом верится. Ощущение, что им снится самый дивный сон и они абсолютно не желают просыпаться, чтобы ничего не прервать.
Она начинает тянуть его в глубь домика, попутно толкая дверь, чтобы та закрылась. И всё ещё не отрываются друг от друга, даже не планируя. Коннор трепетно берёт её лицо своими ладонями и потихоньку делает шаги, но лишь следуя за ней самой и то, куда она утягивает его. Пятерней Шарлотта сжимает его волосы на затылке, но оказавшись рядом с кроватью…
Начинает раздевать его.
Расстегивает и засовывает ладони под куртку у его шеи, а затем тянет её вниз. Коннор же опускает руки, давая снять уличную одежду и даже сам местами помогает. Куртка отлетает в сторону, а в тоже время он пытается, пускай торопясь и небрежно, но снять обувь, продолжая жадно целоваться и спотыкаясь настолько, что чуть не навернулся, благо Чарли помогла ему удержаться на ногах, крепко удерживая за плечи. В конце-то концов она понимает, что в какой-то степени и виновата в этом, ведь не отпускала его из своих цепких ручек ни на секунду. Ну… Во всяком случае он очень старался не сбивать общий темп их совместных действий и Чарли, поняв это, лишь умильнулась и ухмыльнулась в его губы, а он ответил такой же ухмылкой уже в её.
Шарлотта утягивает его и они падают на кровать. Она спиной, а он над ней. Все эти вздохи и чмокания только разжигают всё больше чувств в них, что не были забыты и лишь ждали момента, чтобы высвободиться. Вырваться, словно мощный взрыв.
Чарли вновь первая проявляет инициативу и начинает засовывать руки под его кофту под которой находится футболка, чтобы тоже избавиться от неё.
— «И куда он так оделся, как капуста? Он же андроид. Хотя… Не важно. Так ведь только интереснее…»
Он слегка отстраняется, сам снимает свою кофту и вновь поспешно прижимается к Чарли. Начинает целовать её нежную шею, сплетая пальцы рук с её и разводя их по сторонам, не давая использовать. Пускай и самому очень хотелось чувствовать её касания дальше, но чуток помучать всё-таки… Тоже. И да… Она прилагала усилия, дабы освободиться, но лишь для того, чтобы столь желанно коснуться его. Довольно крепко держит, а с учётом того, что она уже неплохо расслабилась, а тело обмякло, то всё идёт именно так… Как хочет того Коннор.
Чарли с удовольствием вздыхает, наслаждается, её ноги ёрзают. Он нависает над ней, а от таких ракурсов и осознания в какой она ситуации лишь кружится голова, словно она пьяна, одурманена. Это Коннор. Это он над ней, а она под ним. Это действительно он так сладко и нежно целует её шею в этот момент. Она мечтать о таком и не могла, да и знать не знала, как закончится этот день, но ей… Безумно нравится.
Пускай это длится… Вечность.
Коннор громко дышит, пускай ему и не надо и она знает это. Знает, что это лишь симуляция дыхания для реализма, но это лишь распаляет чувства внутри, возбуждает её сильнее и сильнее от того, как правдоподобно это всё выглядит и звучит. Сейчас его почти и не отличить от настоящего человека, лишь жёлтый диод, что маячит перед глазами помогает понять, что перед ней робот. И что же… Её тяжёлые, горячие вздохи с иногда проскакивающими тонким голоском его тоже возбуждают не на шутку, и слушать их это всё равно, что приятную мелодию на фоне, пока ты занят чем-то интересным.
В какой-то момент он лизнул её шею и от чего Шарлотта издала сдавленное мычание, сильнее сжала его пальцы и запрокинула голову, чтобы дать ему больше пространства и он мог разгуляться там.
Когда-то… Он заставил её плакать и безумно ненавидел себя, но сейчас… Он готов сделать что угодно, лишь бы слышать её стоны, мычания от возбуждения и удовольствия. Это куда лучше, не так ли? Это будет его самой главной миссией, а он вроде всегда их выполняет. Он заставит её стонать. Он доставит ей столько хороших ощущений, что её разум помутнится и она начнет его терять. Её тело будет содрогаться, будет метаться в кровати, она будет издавать сладострастные звуки, теряя всякий контроль над ситуацией и полностью погружаясь в это всё с головой. От него это звучит даже страшно, почти как некая пытка… Но на деле… Она этого только и жаждет.
Не желая оставаться в долгу, Шарлотта тоже целует его шею и посасывает столь реалистичную кожу, хотя следов она не оставит и ей от этого даже обидно. Не удерживается и всё же слегка прикусывает, а затем, как бы принося глубочайшие извинения, облизывает место укуса и трепетно, почти невесомо целует несколько раз. Коннор неожиданно и сдавленно замычал, слегка прохрипел и приостановился целовать её. Пытался понять, что вообще сейчас произошло. Внутри него всё сжалось, если так угодно выразиться, а система содрогнулась, выдав тревожный сигнал, что если эти внешние воздействия продолжаться, то система пожелает выключиться для глубокого сканирования своего состояния и перезагрузки. Кажется, она нашла… Его слабое место. Он и не знал, что предпочитает и что ему нравится, ведь опыта у него никакого, но, видимо… Ему нравится, когда его кусают. Оба поняли это. Вот оно. Ошалело заглядывает в её глаза, а та… Хитро улыбается и он сам начинает, повторяя за ней. Понял её. Ей нравится всё это. Его бурная реакция. Она не прочь его подразнить, ведь постоянно любит подшутить и посмеяться над кем-то, разыгрывая их. Негодница…
Шарлотта слегка привстаёт из положения лёжа, а он даёт ей это сделать, немного отстранившись назад и заворожено наблюдая за её действиями. Она тянет свою чёрную футболку и снимает, оставаясь в лифчике, а он замечает тату на плечах, о которых знал с момента того… Не самого хорошего вечера в башне, и после тату на рёбрах, о которой как раз таки не был в курсе. Надпись небольшим, но весьма красивым шрифтом:
«Memento mori. Carpe diem.»
Латинский.
«Помни о смерти. Живи настоящим.»
Снимает в ответ и свою футболку, что теперь оба почти топлес. Шарлотта вновь утягивает его к себе и они ложатся обратно. Целует её и проявляет смелость, вновь задействуя свой язык и погружаясь в неё им глубже, а она без возражений отвечает тем же. Их языки словно ходили в каком-то неизвестном тесном танце, где каждый старался вести ведущую роль, но в конечном итоге… Оставались на равных.
Она мнёт его плечи, касается торса, то заводит руки за голову и мнёт уже волосы. Он же трогает её рёбра, нежно проводит по ним и по животу, потом берёт лицо ладонью, пока вторая рука продолжает изучать её изящное и подтянутое тело.
Накатывающие волны не дают ей держаться ровнее, заставляя резко откинуть голову и прикусить губу. Теперь сжимает то подушку, то одеяло, мотая головой. Он аккуратно отодвигает её волосы и проводит кончиком языка по раковине уха, а затем по разному целует его, массирует губами, посасывает, покусывает и смачивает слюною, осторожно обходя ту кучу серёжек. Она больше не может и издаёт самый настоящий стон, впиваясь ногтями в его спину и тем самым царапая и разгоняя искусственную кожу, а также оставляя синеватые царапины, которые вскоре всё равно затянутся. И вновь… Так обидно, что она не может оставить ему такие интересные напоминания об этой великолепной ночи, но она отгоняет эти глупые мысли прочь, понимая… С учётом его памяти… Он об этой ночи не забудет уж точно. Будет помнить во всех мельчайших деталях и её это не смущает. Заводит. Коннор игнорирует боль от острых ноготков. Боль, которая вообще не так значительна, как сильнейшее возбуждение систем сейчас. Продолжает упорно «мучать» её и её ушки.
— «Боже… Этот его чёртов язык…» — думает она сквозь остатки сознания.
Сейчас она готова съесть его живьём. Вот честно! Она так сильно хочет его, что…
Неконтролируемо хватается за ремень его джинс и тянет к себе, как полноправная хозяйка, которая лишь только она так может делать с ним и потому… Делает. И чувствует, что он уже вполне возбудился, ведь ей в низ живота твёрдо упираются плоды их общих страстных стараний. Да и она уже… Давно внизу возбуждена, едва покорно ожидая, когда этим воспользуются должным образом и по назначению. Коннору… Такой порыв понравился. Ему вообще очень нравится, когда она уверенно, властно и строго ведёт себя. Он… Готов сам отдаться ей в управление, но только лишь ей и никому другому. Возможно, это остатки его роботического сознания до девиации дают о себе знать и вся та эта их первоначальная задумка, что андроиды должны подчиняться людям голосит в нём. Видимо… Именно в этом и кроется причина того, что он столь сильно хочет… Подчинения ей. Во всяком случае… Кажется, это ещё одна его слабость и его… Небольшие желания, но о которых он пока помолчит, а то… Неловко как-то озвучивать и уж тем более просить о таком. Поняв посыл, ещё пару секунд и он отводит лицо от ушей, начиная потихоньку целовать лицо и спускаться к губам.
Она ловко расстегивает его ремень, а затем и ширинку. Эти звуки… О-о-о, эти звуки будоражат. Казалось бы они не новые, привычные, но такие… Заставляют сглотнуть слюну, судорожно вздохнуть и облизнуться.
Теперь… Ход за ним.
Расстегивать её ширинку и после немного стягивает штаны с округлых бёдер, а она помогает ему в столь непростом, но интересном занятии. Теперь… Она в одном нижнем белье, которое будто призывает к действию своим ярко красным цветом. Он вдруг понимает, что всё-таки она носит что-то кроме чёрного, но узнать о таких подробностях… Удаётся очевидно не каждому.
Когда совместными усилиями им удаётся снять его джинсы, он тянется расстегнуть её бюстгальтер. Вскоре… Этот элемент одежды тоже летит куда-то за пределы кровати. Он тут явно лишний.
Мимолётно осматривает её тело. Стройное, спортивное, с бледной кожей на которой видно тонкие, синеватые вены. Прикрытое длинными рыжими волосами, будто бы они защищают её от изящной наготы, но и кажется… С тем же делают ещё лучше, создавая невинно-великолепную композицию. Видеть её почти раздетой, в новом «образе», да просто эти виды… Всё это не даёт оторвать взгляд.
— «Прекрасна.»
Опускается к её животу и начинает оттуда. На доли секунд она напрягается от каждого даже едва уловимого касания. Ему… Нравится это. Блуждать по её телу и изучать его, а этот её манящий, сладкий запах чего-то чистого и мыльного в перемешку с тонкой ниточкой человеческого пота… Безумное, но великолепное сочетание заставляет «кружить» ему голову, а систему хаотично «кричать». Проводит всюду кончиком языка, словно рисуя на ней какие-то узоры и собирая солоноватые испарины от жара её тела. Да уж… Она действительно адски горяча. Поднимается всё выше и выше, не забывая попутно мять мягкие бёдра, гладкие ноги, тонкие бока живота своими большими, сильными ладонями, однако теперь… Тоже как-то требовательно и властно. С нетерпением. Похоже… И её слабые места подкатили. Ведь кажется… Именно она и мечтала, чтобы именно его прекрасные руки так и поступили с ней, когда раньше порой бесстыдно и украдкой засматривалась на них. По-хозяйски стиснули и трогали её везде, а она бы… Позволяла без всяких попыток даже к малейшим возражениям. Он целует и массирует чувствительную, нежную грудь, сминает её своими длинными пальцами и тёплыми ладошками, вызывая у неё тем самым невероятные ощущения и томные стоны; заставляет внутри всему сжиматься, кусая губы до покраснения, а телу покрываться мурашками.
Она вся в веснушках и он клянётся себе, что когда-нибудь сосчитает их все до единой, пускай это кажется вообще невозможно. Сколько бы попыток ему не понадобилось. Таких попыток… Как сейчас. Может, даже… Он будет «случайно» сбиваться со счёта? Кто знает…
Прижимая к себе, водит руками по его торсу. Да, у него вовсе нет самых чётких шести супер кубиков пресса, но он выглядит вполне спортивным. Точнее по прикосновению он явно очень не дурен собой. Слегка накачен, но она знает, что будучи андроидом он невероятно силён и вынослив. Да и… Уже чувствует это на себе прямо сейчас… Нравится. Очень нравится.
Берёт смелость и слегка толкает его в плечи, тем самым переворачивая и оказываясь сверху. Не даёт ему опомниться, как начинает целовать и теперь это уже она разводит его руки в разные стороны, не позволяя двинуться и трогать её. Пускай немного потерпит и подождёт, ведь она тоже хочет немного поуправлять и поконтролировать процесс.
Всё прям как в его сне. Даже лучше. Гораздо лучше… Ух. Она ёрзает на… Нём. Её бедра плавно шевелятся туда и сюда, да и само тело тоже… Она трётся об его пах так плавно и так… Усердно порой, словно требуя чего-то. Хотя… Ясно чего и как раз таки именно требуя. Она вправду очень старается и у неё чертовски хорошо выходит, ведь Коннор… Уже понемногу теряет над собой контроль и куда-то его уносит от удовольствия, которое, кажется, переполняет. Система тревожно сигналит и сходит с ума.
Ох уж эти хорошие касания…
Это невероятно возбуждает его. Ещё сильнее. Боже… Да он сейчас… Он берёт инициативу и вновь резво переворачивает её под себя. Смотрит. Шарлотта вся уже пылает, но в глазах её будто чёртики и огоньки. Она хочет. Безумно хочет его, как и он её. Ни один ничуть не меньше. Дразняще-медленно стягивает её оставшееся белье, пока она, жмурясь, прикрывает губы тыльной стороной ладони от резко накатившего целым океаном волнение. Теперь… Полностью раздета.
Серьёзно… Она невероятно прекрасна и он будет повторять об этом постоянно. Он видел не мало людей с тех пор, как был активирован, но таких как она… Эти длинные, которые так ему нравятся, рыжие волосы раскиданные по кровати, полуоткрытые глаза, красные и пылающие щёчки, глубокое и горячее дыхание, которое заставляет вздыматься её грудь, всюду покрытое веснушками тело с молочной кожей, полусогнутые руки над её головой, полусогнутые ноги, и то… Как она кажется всё равно стесняется и смущенна…
Шарлотта судорожно вздыхает, очередной раз сглатывая слюну, а он отлично понимает, что уже… Всё. Тянуть больше не позволительно. Нельзя. Уже сам снимает своё оставшееся белье и теперь тоже остаётся нагим. Пододвигается и начинает нависать над ней, упираясь локтями в кровать около её головы. Смотрит в зелёные глаза напротив, что она вновь приоткрыла, чтобы посмотреть на него и его действия. Молча спрашивает о разрешении и готова ли она всего лишь взглядом, а она понимает это и слегка кивает, давая согласие. Ну… Или просто сдаётся под столь внимательным и выразительном взгляде двух глубоких и красивых карих глаз, что так сильно полюбились ей. Как же давно она хотела увидеть их вновь…
Доверяет ему себя и даже теперь, пожалуй, свою собственную жизнь.
После кивка делает небольшой предвкушающий вдох, слегка жмурится и прикусывает нижнюю губу, но в этот раз, чтобы приготовиться к…
Он входит в неё.
А Чарли тут же от новых и желанных ощущений берёт его шею ладонями, тянет к себе и он упирается головой в её плечо с татуировкой маков и начинает его целовать, раз уж есть такая возможность. Она стонет и вновь сладострастно мычит, но желая большего. Требует большего. Чтобы прямо сейчас.
Начинает медленно и пока неуверенно двигаться, чуть-чуть привыкнув к таким новым и странным ощущениям, а она прикрывает глаза и теперь окончательно отдаётся ему в распоряжение. Он… Сейчас тут главный.
Коннор держится за её талию одной рукой, помогая себе натягивать на себя её великолепное и столь молодое тело, а другой рукой, вновь проводя по длине её руки, сплетает их пальцы в замок где-то повыше их голов.
Она издаёт больше звуков и он сам не замечает, что хрипит и как дышит. Может, даже слегка рычит. Но Шарлотте ужасно нравится его звуки. Она никогда не слышала от него подобного и она бы хотела, чтобы это громче и чаще. Что-то новенькое для неё, но похоже это тоже её новые… Увлечения и желания.
Он не устает. Даже толком и не чувствует этого, но удовольствие так велико, что держаться в разумности становится не такой уж и лёгкой задачей. Уже чувствует, что местами немного не в этой реальности. Эти сообщения перед глазами, все эти сигналы, окна всякие, он блокирует эти глупые предупреждения о перегрузке на систему, о слишком высокой температуре корпуса и процессора. Он сосредоточен только на своих ощущениях сейчас и на Шарлотте под ним. Коннор не устает. Да. А вот Чарли… И он знает это, помнит, а потому будет внимателен, ни в коем случае не будет слишком быстр, чтобы она не выбилась из сил и ей не стало плохо, или слишком медлителен, чтобы ей не было скучно и она не потеряла интерес. Только удовольствие, наслаждение и ничего другого. И Шарлотта ещё стонет, откидывает голову, жмёт всё подряд, включая исцарапанного его. Значит… Всё пока что в порядке и идёт как надо.
Она вздрагивает, мечется и ёрзает по кровати, а ему нравится, что это именно он тому причиной. Наслаждается этим зрелищем и этим… Неожиданным, грязным мыслишкам в его голове. Делает нежно, но всё же… Скорость важна и он начинает её постепенно набирать. Чарли зазвучала ещё громче. Всё верно…
Она окольцовывает его бёдра своими ногами и тем самым даёт понять, что пока ещё не жаждет прекращать. Он продолжает, хотя уже чувствует, как Шарлотта подступает к высшим точкам наслаждения. Да и он… Чувствует у себя тоже самое. Она громко мычит, акает, шумно дышит и с каждым разом всё громче и громче. Тогда… Коннор целует её, но она продолжает издавать звуки в его губы. Ещё пока рановато и он ускоряется ещё.
И вновь… Слушая эти их общие вздохи, стоны, рычания, эти мокрые и хлопающие звуки, чувствуя все поцелуи и укусы… Она начинает жмуриться, выгибаться, ногтями вновь впивается. Темп уже начинает доводить её до оргазма.
Вот он… Почти пик.
Коннор продолжает ещё немного, а после делает пару менее быстрых, но уверенных и более грубых толчков, напоследок вбиваясь в неё, словно что есть силы, а затем полностью останавливаясь, вжимается в девушку всем телом и та громко и протяжно вскрикивает. Всё её тело сводит спазмами, а мышцы повсюду несколько раз неконтролируемо дёргаются с каким-то непредсказуемым, но коротким интервалом. Выгибает спину, держась за его шею, и кажется даже задерживает дыхание, прижимаясь своей грудью к его. Застывает в таком положении совсем ненадолго, а после облегчённо и со стоном шумно выдыхает через рот. Наконец обмякает и падает на спину обратно, пытаясь прийти в себя, пусть её иногда всё ещё подёргивает.
Сознание плывёт, безумно жарко и мокро везде. Дыхание абсолютно сбилось. Внизу внутри всё пульсирует, разгоняя приятные волны, но не ясно… Её или же его это пульсации? Вообще-то… Их обоих, если честно.
Он наваливается на неё, упираясь головой в подушку рядом с её левым ухом. Всё же… Слегка вырубило от перегруза, но который пришёл исключительно из-за удовольствия. Пока ещё совсем не в состоянии справляться с такими невероятными, огромными и новыми ощущениями. Но понял он одно точно… Они ему по нраву и он хочет их ещё.
Пока она чуток приходит в себя, то чувствует тепло внутри. Коннор всё ещё там и похоже. Закончил тоже всё ещё находясь внутри, если судить по ощущениям наполненности.
Боже… Она, наверное, никогда такого не испытывала! Нет, Ден был хорош, Гэвин тоже, но Коннор… Это нечто… Сколько страсти и любви, а главное в перемешку с нежностью, заботой и внимательностью. Или это потому, что она безумно любит его и так долго думала сделать подобное вместе с ним? Не сравнивает, но просто… Замечает ощутимую разницу и их подходы, так скажем.
Чувствует, что Коннор не особо шевелится. Точнее совсем не шевелится, но слышно, что очень тихо дышит. Диода она, увы, не видит, но за всё время он только и мигал перед глазами то жёлтым, то красным. Красным он был чаще всего, если честно, что даже пугало немного, но кажется… Это всё же нормально. Пускай отдыхает и приходит в себя, пока заботливо будет гладить рукой по спине, рёбрам и волосам. Несколько раз нежно целует в благодарность за эту ночь и его старания в щёку возле уха.
И спустя немалое время она наконец осмеливается заговорить:
— Я думала… Это «браслет дружбы», а не «давай займёмся сексом»? — шутит, потому что настроение безумно хорошее. — Хотя мне чертовски понравилось. Для первого раза ты вполне недурен, знаешь? Если это, конечно, вообще первый.
Коннор наконец пришёл в себя и приподнялся, чтобы посмотреть в её глаза. Выглядит сонным.
— Я тоже так думал на счёт браслета. — слегка улыбнулся. — Да, первый. Спасибо за оценку, кстати. Я весьма польщён. Не зря старался.
Шарлотта рассматривает его лицо, ведь особо близко и долго это никогда не удавалось, а он же делает тоже самое, хотя вот он уже однажды делал подобное, однако рад, что может сделать это ещё раз. Ему нравится это занятие и её изучающий, блестящий и любопытный взгляд. Шарлотта пальчиками поправляет влажную прядку его волос на лбу, что всегда выбита из общей и всегда отлично уложенной причёски, но которая сейчас наоборот ужасно взъерошена. Тому виной она сама, но ей за это ни капельки не стыдно. Он вспотел, как и она. Ох, уж этот реализм в андроидах… Коннор даже слегка покраснел и тоже вновь тяжеловато задышал, что как помнится ему толком и не надо, однако тем не менее для реалистичности всё же делает громкие вздохи, но скорее ради неё. Кажется, он наконец пришёл чуток в норму, ибо диод окрасился в голубой цвет, что радует её.
— Хах… — она усмехается, внезапно кое-что осознав. — Неужели, чтобы признаться в любви… Нам пришлось для этого переспать? Я думала… Всё будет чуточку наоборот. Точнее совсем наоборот.
— Ну… Это ты меня утянула, стоит напомнить.
— Эй, ты не особо-то и сопротивлялся! Охмурил меня небось, да, негодник?!
— Это ты меня охмурила и причём первее.
— Нет, ты первее! Ой, это что? Наша первая ссора будучи в отношениях?
Коннор дёргает бровями и после немного хмурится.
— Отношения? Я вообще-то думал… Что мы переспим и разойдёмся. Я же для этого только и бегал за тобой всё это время.
Она слегка осеклась, однако затем щурится.
— Шутник хренов. — невесомо шлепнув его в плечо своей ладошкой, её лицо расслабляется и она начинает смеяться, а он не удерживается и тоже прыскает смехом.
— У тебя научился между прочим. — он вздёрнул бровью, как-то самодовольно ухмыльнувшись.
— Ха, посмотрите! Я оказывается испортила нашего славного и хорошего мальчика! Ух, какая я плохая! Ещё и девственности лишила! Ну всё! Сжечь меня на костре!
Она вновь хихикает.
— А я совсем и не против, что это ты лишила. Но ты должна после такого взять меня в мужья. Я же вообще-то приличный андроид, чтоб ты знала и свою невинность кому попало отдавать не собирался.
Чарли лишь расхохоталась.
— Да я… Впрочем не против. Буду делать из хорошего мальчика… Очень плохого.
— А я из одной милой негодницы… Делать ещё большую негодницу.
— Куда уж больше? Да и почему так?
— Потому что как показала всё та же негодница… С самыми прекрасными рыжими волосами… — Коннор заводит ей их за ухо, следя за своими же действиями, но затем с улыбкой возвращает взгляд в зелёные глаза напротив. — Место веселью должно быть всегда.
Она вновь рассмеялась, прикрывая губы ладонью, а ему всё так же… Нравятся её привычки. Даже, кажется, ещё больше чем когда-либо. Может, потому что давно не видел? Да…
Шарлотта перестаёт смеяться, лицо становится постепенно спокойным и она опять внимательно смотрит на него.
— Как ты думаешь… Мы действительно сможем быть счастливы… Вместе? — ей было тяжеловато это говорить, ибо внутри всё равно были сомнения. Куча сомнений, особенно в этом туманном и страшном для неё будущем.
Он… Немного притормозил с ответом.
— Не знаю… Но я чертовски хочу это выяснить. — Коннор тоже не уверен, что всё будет и как построится в будущем, но пока… Не попробуешь, то и не узнаешь, верно?
— Тогда… Будем выяснять вместе?
Шарлотта тянет ему мизинец.
— Было бы здорово.
Он сплетает мизинец с её и они слегка ими качают.
А распустив же их, Чарли вновь молча смотрит и думает. Изнутри прикусывает нижнюю губу и иногда сжимает челюсть. Пытается решиться сказать слова, а он видит всё это и покорно ждёт. Не будет её торопить, ведь кажется… Это что-то действительно сложное и очень важное для неё.
— Ты же… Не оставишь меня? — ощущение, будто она наивный маленький ребёнок, который вымаливает что-то у взрослого, но с такой надеждой и искренностью… Нижняя губа слегка дёргается, а глаза, кажется, стали блестеть ещё сильнее, ведь слёзы так и просятся. А какой у неё тихий, молящий и жалобный голосок… Её почти не слышно.
Это вызывает у Коннора волнение и… Будто внутри него что-то разбилось на тысячу осколков от её столь уязвимого состояния и вида.
— Нет. Я буду рядом.
Обещаю.
Вновь тянет к ней мизинец, а она, поджимая нижнюю губу и реально похоже желая заплакать, тоже тянет свой мизинец. Чейз пару раз быстро моргает, чтобы убрать слезливость и даже тихонько шмыгает носом разочек.
Вновь пожали пальцы и распустили.
— Ты уже говорил мне. Я… Всё слышала. Тогда и я… Скажу наконец…? — чувствует вновь эти бабочки в животе. Это волнение внутри, как всё выворачивает, щекочет и тому виной этот замечательный парень перед ней. Она боялась, что вообще больше не испытает подобного, но вот… Опять. И она невероятно рада, что не лишилась этого. Не лишилась способности испытывать это волнение и трепет… К нему. — Я люблю тебя, Коннор.
Он так счастлив наконец услышать эти заветные слова. Внутри… Сломалась очередная стена.
— Я люблю тебя, Шарлотта. — он тут же тянется для поцелуя и она… Уже без промедления отвечает тем же.
Но после… Пыталась отдышаться. Всё же она должна дышать в отличии от него и стоит к этому привыкнуть. Теперь.
— Кстати… Может ты… Ну… — она глазами указывает вниз.
— Ах… Извини, я… Не хотел заканчивать внутрь. — он смущённо улыбнулся, да и был весьма нервным. Его зрачки бегали по сторонам, изредка заглядывая в её глаза. — Не удержался.
— О боже… — Шарлотта умилилась и расплылась в улыбке, ухватываясь за его лицо и сжимая щёки. — Честно? Я не против и мне… Даже понравилось. Тем более я бесплодна, а ты и вовсе андроид, так что… Мы не станем внезапно родителями и никаких, как таковых, средств защиты нам не нужно. Просто… В душ бы сходить и водички бы выпить. Немного… Устала, знаешь…
— Ох, точно. Прости! — он вышел из неё и после сел на край кровати, начиная одеваться. — Я принесу воды, наберу ванную и поменяю постельное белье. Тебе действительно стоит отдохнуть.
И пока он это говорил, то и не заметил, что Чарли подползла к его спине и пальчиками осторожно коснулась его кожи.
— Вау… — она была реально восхищена, а он обернулся головой, чтобы взглянуть на неё. — Сколько у тебя родинок!
На его спине действительно их много, как и на руках, на ключицах, не говоря уже о лице. В остальные места пока ещё не заглядывала особо, но там уверена, что тоже.
— Да… Я… — он и не знал, что сказать. Его создали таким и он понятия не имеет почему так. — Ну… Вот такой вот…
Радостно засмеявшись, Чарли прижалась своей грудью к его спине, поцеловала в районе шеи и обняла вокруг рёбер. Положила голову на плечо и повернулась, чтобы заглянуть в лицо.
— Красивый? Заботливый? Милый? А может… Страстный? — она громко чмокнула его в щёчку и заулыбалась ещё шире. — Я думаю… Идеальный.
Он улыбнулся и повернув голову в бок, чтобы поцеловать в губы.
— Ты же сейчас просто перечисляешь все прилагательные, которые знаешь, да?
— Дурак! — насупившись, она отвернула пальчиком его голову от себя. — Правду говорю!
Он частично собрал свои вещи в руки, но всё ещё не оделся и повернулся к ней.
— Ты стесняешься? — увидел её реакцию. Она была смущена, покраснела и смотрела куда-то по сторонам, но только не на него.
— Ну, знаешь… — Чарли отвела взгляд в сторону потолка. — Просто… Я… В общем…
Даже стала запинаться.
— Ладно. Ничего страшного. — он наконец начал одеваться, самодовольно хмыкнув. — Привыкнешь.
Офигев от таких заявлений и тем самым забыв об неловкости, она повернулась к нему с раскрытым от удивления ртом. Смотрела на эту его ухмылку, хотя сам он уже и не смотрел на неё. Отпустила своё одеяло, которым прикрывалась и оголила верхнюю часть. Некий вызов, что она вообще-то тоже не трусиха и ничего не стесняется, тем более перед ним и тем более после всего, что между ними только недавно произошло. Хотя волосы были её спасением и всё равно прикрывали.
Уже одевшись по пояс, Коннор опять ухмыльнулся, ибо отлично увидел её действия боковым зрением.
— Ещё татуировки. — вспомнил о тату на рёбрах и заметил ещё одну новую на щиколотке правой ноги. Вновь цветы, но не маки. Что-то другое.
— Да… Я полна тайн и загадок…
— Я уж… Догадался об этом.
Эти слова кольнули её.
— И тебе… Всё равно? Какая… Я?
— Абсолютно. В плане… Не было бы прям уж всё равно, если бы ты там была совсем неадекватной, но… Шарлотта, поверь… Твои проблемы для меня ничто и в тебе нет чего-то реально ужасного. То, что о тебе рассказали… Я лишь лучше понял тебя. Твоё поведение, твои личные переживания. И хочу быть рядом, помогать справляться. Но не потому, что мне жалко тебя или потому, что мне нравится всем помогать, а потому, что я люблю тебя. — он сел на край и ухватился ладонями за её лицо, чтобы она внимательно слушала его. — Однако не думай, что я ослеплен своей любовью к тебе. Нет. Я вижу твои изъяны, но даже и их обожаю. Я поступаю так потому, что вот именно искренне принимаю и люблю тебя всю. От головы до пят, от привычки кусать губы и до твоего порой странного и нестабильного поведения. Я знаю на что иду. И я готов. Но буду рядом и мы… Со всем справимся.
Из глаз Шарлотты уже на половине его речи начали течь слёзы, так что он приложил свой лоб к её и оба прикрыли веки. Сейчас… Они просто хотят молча посидеть вместе и подумать каждый о своём.
***
Через какое-то время пришлось отойти друг друга. Коннор сходил за стаканом воды, а после ушёл в ванную, чтобы набрать воды, пока Шарлотта отдыхала, прикрытая одеялом. Когда же теплая ванна была набрана он вернулся к кровати и уверенно заявил, что поможет ей добраться до туда. Однако она поспешно стала отнекиваться и что вообще-то может сама, что она не какой-то там инвалид и что не нужно с ней сюсюкаться. Тогда он просто взял уже встающую и полностью голую её, поднял на руки и понёс к воде, проигнорировал небольшой возглас возмущения.
Она опешила, но… Всё же крепко ухватилась за него, ложась головой на плечо.
Обычно не идёт против её слов, но он ведь тоже может принимать решения, верно? И ей… Было радостно, что он сделал иначе. Что всё равно сделал так, как хотел. Она отпиралась, но в глубине души… Вполне хотела, чтобы всё было так, как произошло. С ней иногда стоит идти напролом, она знает это и он теперь тоже, однако осознавая, что не всегда и везде стоит перегибать с этим палку. Чарли же невероятно счастлива, что Коннор выбирает и решает что-то сам.
Принес её к ванной, осторожно погрузил в окрашенную голубым оттенком и небольшой пеной воду, а она, почувствовав теплоту всем телом, расслабилась и разлеглась удобнее. Коннор же никуда не ушёл, наоборот, присел рядом на колени и упёрся на край локтями. Смотрел на неё.
— Кое-что напоминает… — грустно произносит она и после смотрит на кисти рук, где ещё немного видны розоватые следы от порезов. Действительно… Будут шрамы. Она со страдальчеством откидывает голову, отворачивает её от него и хмуро жмурит глаза от досады. Какая же она глупая…
Коннор прекрасно видит и понимает её переживания, однако ему совсем не хочется, чтобы она грустила и думала об этом так. Берет её пока что сухую руку и притягивает к себе, а она, вздрогнув от неожиданности, поворачивается и смотрит за его действиями. Прикрыв глаза, начинает нежно проводить носом и щёками по шрамам, словно ластящийся кот, а затем… Приоткрывает глаза, смотрит на неё и, не разрывая этот зрительный контакт, начинает беззвучно целовать кисть, будто его поцелуи помогут залечить эти раны и заставят их исчезнуть без следа.
Чарли приоткрыла рот, однако и не знает, что сказать.
— Второй раз за сегодня… Я уже вряд ли смогу, Коннор… — всё слишком походит на то, что они сейчас и вовсе вновь переспят. Уж слишком интимно, страстно и горячо это выглядело…
Неторопливо доцеловав, он опускает её руку вниз, но не отпускает из своей.
— Ничего страшного. У нас есть завтра. — ох, уж эта его ухмылочка… Откуда она у него такая взялась вообще? Хитрая и самодовольная. — И послезавтра и после-послезавтра, и ещё дни этой недели и так далее.
Она прыскает смехом в кулачок.
— Где Коннор? Где этот робкий и такой стеснительный парень?
— Он всё ещё тут, но согласись… Он очень скучный.
— Ну нет… Он мне очень даже нравится. Я просто к тому, что… Ты раньше не был так самоуверен в себе. Не выражался так, но скажу сразу… Меня всё устраивает.
Уложив подбородок на край ванны, смотрит на него снизу с улыбкой.
— А ты? Ты тоже весьма не стеснительная скромница на самом-то деле, чем кажешься. Покусала везде, поцарапала то тут, то там, да и не отпускала ни на минуту, нагло притягивая к себе. Весьма требовательная и властная дамочка как погляжу… — он целует тыльную сторону её ладони, как настоящий джентельмен. — Но скажу сразу… Меня всё устраивает.
— Скромница… Боже. Я клянусь, я чуть сто раз не умерла со стыда и от того, что у меня горели щёки и уши, когда ты проявлял ко мне хоть чуточку внимания. Я думала буду падать в обмороки! Даже заикаться стала вновь, говорила глупости постоянно и бесконтрольно! Это потому, что… Ты так влияешь на меня. Кажется, буквально отупела, думая лишь о симпатии к тебе, как наивная девочка подросток, которая встретила смазливого мальчика.
— Поверь… Я смущался не меньше твоего рядом с тобой. Думал у меня что-то коротнёт и я просто выключусь на месте, да и с учётом того от скольки предупреждений системы я самолично избавился… Я бы мог стать лучшим блокировщиком рекламы на свете. Ты вообще видела себя со стороны? Как ты прекрасна и как кусаешь свои губы? В один момент… Я даже чрезмерно возбудился пока наблюдал. Меня это не только удивило, но я ещё и думал, что наконец теперь понял, что такое умереть от стыда. Было весьма неловко за такие не поддающиеся почти никакому контролю проявления со своей стороны…
— О-о-о… Как мило… — она немного подёргала его щёку. — И сны небось какие-нибудь эротические снились с мои участием, да?
Она вновь посмеялась.
— Да. — лишь ответил он и она уже не так уж и сильно смеялась.
— Серьёзно? — смотрит не особо веря, но его лицо в этот момент говорит само за себя. Она удрученно вздыхает и прикрывает глаза. — Не бойся… Мне тоже приснился один.
Теперь и он смотрит на неё слегка удивлённо, но потом расплывается в лёгкой улыбке.
— Там ещё Ричард был. — добавила она и его лицо тут же нахмурилось. — Но! В своё оправдание скажу! Я того не хотела! В плане… Только с тобой, однако мой больной мозг вообразил глупостей! Наверное, из-за вашей схожести. Но ни до чего такого не дошло, я проснулась гораздо раньше! Это, кстати, было при тебе, помнишь? Я лежала в комнате отдыха и ты тогда хотел проверить мою температуру, а я как дура шарахалась от тебя, но это было лишь из-за дикого смущения.
— Ладно уж… С кем не бывает. — он отмахнулся. Сон и сон. Ничего уж такого. Тем более, что она могла поделать, если сны нельзя контролировать? Возможно, ещё и температура от простуды вправду повлияла на неё.
— Я чуть не переспала с Гэвином. — она посмотрела в его глаза слишком уж неожиданно серьёзно. Всё ещё гложет непонятная вина за это. — Второй раз.
Он молчит, ведь не знает, что сказать. В плане… Что это должно значить?
— Когда… Тебя не было в департаменте неделю… Я буквально сходила с ума, думая, что ты там с Хейли и что вы уже небось вместе и вернётесь уже парочкой. Вообще вообразила всякого, как дура ненормальная! Тем более она уже знала мои тайны и меня это не мало тревожило. Нет-нет! Я не пыталась переспать с ним намеренно, чтобы как-то типа отомстить тебе, я просто… У меня произошла паническая атака в офисе и он помог справиться с ней, а затем я немного рассказала ему о своих переживаниях и что Хейли знает обо мне некоторую информацию, ну, ты знаешь… И я… Была слишком встревожена, подавлена, плакала и… Так уж получилось, что мы поцеловались… Я зачем-то поцеловала его, чтобы отблагодарить за понимание и помощь. Эмоции были на пределе от всех тревог и накручиваний, что накопились во мне столь неожиданно и быстро за ту неделю. Мы… Успели вовремя остановиться и он сказал, что зря так поступил, зная, что я люблю тебя и что я в печали. Он вообще в целом меня поддерживал и очень настаивал, чтобы я уже наконец призналась тебе. Но я же… Винила себя, ведь вина-то моя! Я дура, Коннор! Я самая настоящая дура! Прости меня…
Шарлотта страдальчески положила голову на свои руки и скрыла тем самым лицо, но почти сразу же почувствовала поцелуй в макушку.
— Ты была свободна от отношений и могла делать, что хочешь. Тут нет ничего такого. Влечение и человеческие потребности порой контролировать очень тяжело. К тому же… Твои неврозы от болезней, ты была безумно одинока, искала поддержки и любви, а он… Смог тебе дать это всё хотя бы чуточку. Я дурак, что был так слеп и медлителен. Что никак не решался признаться тебе. И из-за всего этого… Заставил тебя так сильно страдать. Прости меня…
— Тут нет твоей вины вообще! Ты не обязан меня любить и отвечать взаимно, только потому, что у меня к тебе чувства. Ты должен сам выбирать, Коннор… Что ты хочешь и желаешь. И кстати, Гэвин так же сказал на счёт тебя. Назвал слепым и… По разному звал в общем. На самом деле… Казалось, словно каждый спросил меня о моих чувствах к тебе. Все видели, что ты неравнодушен мне, кроме… Тебя самого. Я видела иногда, что ты, кажется, тянешься ко мне, но спихивала это на то, что мне мерещится, что я просто надумываю то, что очень желаю. Отпиралась… Ведь по многим причинам в глубине души боялась взаимности. Это пугало меня ответственностью и страхом привязаться к тебе столь сильно, что потом… Я просто-напросто буду постоянно трястись от страха потерять. Теперь… Понимаю, что я и вправду нравилась тебе. Хах, и много же времени ушло на то, чтобы понять это…
— Хм… Меня тоже некоторые заподозрили в любви к тебе, кроме… Тебя самой. Я тоже видел, что ты тянулась ко мне, но к сожалению… Не понимал почему ты не доводила всё до конца и почему отпиралась. Даже предполагал, что я, пожалуй, просто запутал тебя в чувствах. Думал, что ты, возможно, ещё переживаешь из-за Гэвина или… Просто всё ещё чувствуешь к нему что-то. Я ничего не понимаю в любви как таковой, это совершенно новое, огромное и на деле весьма… Пугающее чувство. Я боялся где-то облажаться, сделать что-то не так, задеть, обидеть тебя, быть навязчивым, но мне просто… Словно требовалось быть рядом с тобой в любом случае и поделать я с собой или этим… Ничего не мог. Был безумно рад, что мы с тобой хотя бы дружим, и если бы ты всё же согласилась быть с Ридом, то я был бы искренне счастлив за тебя, как за друга. Знаешь, наверное, мы…
— Просто два дурака?
Оба заулыбались, осознав, что это действительно было всё так просто и именно так.
— Я, пожалуй, помоюсь всё-таки, а то тебе тоже нужно ополоснуться. — она повернулась вперёд и посмотрела на пену, что уже стала потихоньку пропадать. Да и вода уже подостыла.
— Я думал… Ты предложишь вместе с тобой. — он откровенно намекал или шутил. Ей не ясно. — Я что? Зря тут сижу?
— Никаких тебе вторых раз за вечер, Коннор. — она не глянула на него, подняв руку и указав пальцем на дверь. — Выход во-о-он там… Сладенький.
Таки посмотрела, миленько улыбнулась и даже умудрилась тыкнуть в нос.
Коннор же просто поджал губы, слегка ими чмокнул и вздёрнул бровями, мол, ну ладно. Встал на ноги и стал уходить, разводя руками по сторонам.
— Ну я пытался. Не повезло… В следующий раз значит.
Она звонко рассмеялась всей этой забавной картине.
***
— То есть… Всё это время Хейли поступала так с тобой? И ты молчала?
Шарлотта уже рассказала о Хейли и её выходках от начала до конца, а Коннор был весьма… Неприятно удивлён. Вот знал же, что эта девка та ещё лживая стерва! Затем и о поддержке Гэвина, Ричарда и Джейн. И что напарник помогал ей вызвать ревность, хотя она особо не хотела этим пользоваться, а затем узнала и о подобном плане Хейли и Коннора.
Оба хороши в общем…
Также рассказала и о том, как познакомилась с Джейн, как помогла той с Барри, а ещё, конечно же, тот момент с ожерельем.
— Я не хотела никого впутывать и хотела сама со всем разобраться. Я ведь… Не слабачка какая-то. — Шарлотта лежала на его плече, а сами они были уже в кровати. Коннор обнимал её и гладил по руке, что покоилась на его груди. — И в конечном итоге… Это принесло путаницу вообще во всё. И с Гэвином, когда поссорились и с тобой не могли быть толком вместе.
Чарли уже и о том, что пыталась признаться ему в сообщении рассказала и то как переживала за это, но не призналась, ведь хотела дать ему выбор, не быть навязчивой и вообще-то по хорошему признаться бы в глаза, а не так. И что думала, что он просто напросто не любит её и, возможно, что ему на самом деле нравилась Хейли.
— Она стала откровенно наговаривать и убеждать меня, что мы… Не сможем быть вместе, ведь мы слишком разные. Я и без неё об этом вечно думала, а тут… И она ещё сверху. Хейли говорила, что для тебя я буду… Как питомец за которым просто нужно ухаживать, кормить, поить, а всё, что я могу в принципе тебе дать это… Своё тело и то… Покалеченное. Что я имею психологические болезни, что я буду стареть и я сама… Это прекрасно знаю. Это тоже меня гложет. Ты будешь вечно молод, силён, будешь долго жить, а я… Нет. Это было безумно больно слышать от кого-то постороннего и я стала… Убеждаться в этом ещё сильнее. Я боюсь, что не смогу дать тебе всё, что ты заслуживаешь и чтобы ты был… Счастлив со мной. Что тебе будет трудно с человеком и тем более такой… Как я.
Зажмурившись, она обняла его посильнее.
— Хейли сама не знает, что говорит. Ни ей решать кого нам любить и быть ли вместе. Ты не питомец, ты живой человек. Личность. — он слышно поник, диод замерцал жёлтым. — И я тоже… Постоянно думал о том, что я не смогу тебе ничего дать, ведь я лишь робот, андроид. Боялся, что ты быть может захочешь завести семью, своих детей, захочешь состариться вместе с любимым и умереть вместе с ним, а я… Не могу ничего из этого тебе дать. Прости.
Его руки сжали её посильнее.
— Ты не должен извиняться, я же говорила тебе. Сейчас я уже понимаю, что мы действительно разные и да… Это неплохо! Это замечательно! Мы будем передавать наш опыт друг другу и помогать понять нас самих и наши виды. У нас будет семья, если мы захотим. Своя, своеобразная, но главное ведь… Чтобы счастливая.
— Да… Счастливая… — он целует её в лоб, говоря как-то мечтательно. — Ты права. Я хочу, чтобы она была, и хочу, чтобы с тобой. Другого, пожалуй, мне и не нужно…
— Мне тоже…
Она так же мечтательно прикрыла глаза.
— Ты… — тихонько начал он спустя пару минут тишины. — Вернёшься в Детройт?
— Я… Я натворила таких ужасных вещей, Коннор. Мне так стыдно и тяжело всё это воспринимать…
Поднявшись, она подогнула ноги и грустно посмотрела в его глаза.
— Все очень скучают и переживают за нас.
— Нас?
— Я вообще-то грубо говоря… Сбежал, чтобы найти тебя.
— А-а-а… Это… Романтично. Прям как в фильмах или книгах, хах… И как нашёл?
— Всё же андроидам пока что тяжело покинуть страну, да и штат тоже затруднительно, так что… Мне немного помог Ден и я договорился с Кристиной. Она приезжала в Детройт, чтобы забрать какие-то вещи для тебя. Я встретился с ней и всеми силами просил рассказать, где ты.
— Ты, я погляжу, у нас вне закона, да? А сам ещё полицейским зовётся! Ха-ха… Шучу. И она… Всё же рассказала?
Чарли знает педантичность Крис. Та, так легко не сдаётся.
— Пришлось провести небольшой показ моих чувств к тебе… Через прикосновение.
— Стоп… Она андроид?!
— Ты ведь не знала…
— Нет я… Как же… — в России андроиды не такие, как в США. Те более рабочие, не такие человечные, буквально просто машины для выполнения физических работ. Россия не хочет закупать их у Америки, ведь делает всё по-своему и самостоятельно. К тому же может быть шпионаж через андроидов. Ох, уж эти политические гонки… — Впрочем… Ладно. Я позже спрошу у неё лично. И… Так она рассказала, когда увидела твои чувства ко мне?
— Да. Она решилась помочь мне. Организовала перелёт, а Ден помог с законами.
— Ясно… Ну, это даже хорошо, что так всё сложилось, а то мы бы с тобой ещё долго не увиделись… — немного посидев и помешкавшись… Чарли робко протянула к нему свою ладонь. — А ты… Не мог бы…
Коннор тут же прекрасно понял и протянул свою ладонь в ответ, а кожа на ней разошлась и показался белый пластик. Шарлотта прикоснулась пятернёй и мгновенно почувствовала приятную гладкость.
— Вы же… Прям так делаете? — она внимательно смотрела на их руки, что выглядят так по разному сейчас, но… Так завораживающе волшебно.
— Да. Так мы можем напрямую передать информацию или воспоминания.
— Это же… Не больно передавать или типа того?
— Смотря как делать. Если используя силу и требовать, то это может быть неприятно, ведь вторгаются в твоё личное пространство. Ты уже видела это на том первом допросе и к чему… Это может привести. Желательно всегда делать по обоюдному согласию, чтобы не было ничего плохого. Если увидишь чужие печальные и травматичные воспоминания, то тебе может стать так же больно и неприятно как и у того, кого ты берёшь всё это. — он сплел пальцы с её. — Я так расстроен, что не могу увидеть твоё прошлое и твои чувства, что ты перживала и переживаешь сейчас. Я бы… Очень хотел разделить их с тобой.
— Тогда… Я просто поделюсь ими сама. Расскажу и покажу, если ты хочешь. Пускай и не так, как андроиды, но… Всё же. — улыбка сошла, уголки её губ опустились вниз, а брови нахмурились. — Я жалею… Что я не такая, как ты.
Коннор поднял её лицо свободной рукой и посмотрел в её весьма грустные, зелёные глаза.
— Я жалею… Что я не такой, как ты. — поднявшись следом, приблизился к ней. — Но я очень сильно люблю тебя.
Слабо улыбнувшись и всё ещё держа их руки в замке, она утянула его в поцелуй. Сегодня их целое множество, будто они пытались восполнить все те обидно упущенные в прошлом возможности.
— Я вернусь… — она робко смотрит в его глаза, словно стесняется или даже боится сообщать это. — Вернусь в Детройт. Я хочу быть полицейским. Работать с тобой и ребятами. Это было лучшее, что происходило со мной с давних пор. Я была так счастлива и… Теперь тоже чувствую счастье, но для полноты картины… Надо бы вернуться обратно. Но я… Уже не буду такой, какая была ваших глазах и…
Он вдруг обнимает, прибивая её голову под свою шею.
— То, какая ты была до… Это не притворство. Все уже поняли это и приняли. Это была ты. Самая настоящая. Просто без тяготы прошлой жизни. Тех событий и воспоминаний. Это была ты, какой хотела быть на самом деле и какой наконец смогла. — прижимает к себе ещё сильнее, а она окольцовывает его руками, слушая тёплый голос. — Чертовски умная, невероятно красивая, очень сильная, любительница подшутить и причём порой смеяться со своих же шуток тебе нравится, кажется, больше, чем следовало бы. Маленькое солнышко с вздёрнутым носиком и милыми, маленькими ямочками на щёчках. Вся в веснушках, такая дивная, а в душе… Такая чувствительная на самом деле. Ранимая. Еле справляешься с неудачами и постоянно встревожена о чём-то. Приходится пересиливать себя и это, чёрт возьми, заслуживает восхищения! То, как каждый раз ты стараешься победить всё это и оставаться сильной. И ты побеждаешь. Однако нет ничего такого, что порой ты проигрываешь, порой становишься слабой или не хочешь этого. Ты можешь дать себе слабину и никто не посмеет тебе за это тыкать, а кто будет, то пускай катиться к чёрту! Не им тебя судить. Они твоей жизни не проживали даже близко. Не шли твоим путём.
Шарлотта… Расплакалась. А Коннор уложил их на кровать обратно. Лёжа на нём потихоньку хныкала, содрогалась телом и сжимала ткань его кофты на груди, а он гладил по голове и говорил нежные слова успокоения, однако позволяя ей плакать дальше, чтобы она смогла наконец выразить эмоции какие они у неё внутри есть, а не держать всё в себе. Вскоре… Она заснула от усталости.
— Спокойно ночи, Шарлотта…
Были его последние тихие слова.
А поцеловав её в макушку, заснул и сам.
