In Evidence of Magical Theory (В доказательство Магической Теории)

Гарри проснулся в одиночестве и застонал от яркого, ослепляющего солнечного света, заливающего всю комнату. Он отчаянно взмахнул палочкой, чтобы задернуть занавески на кровати, и использовал всю свою энергию, чтобы открыть связь, посылая через нее жалобные волны ужаса. Рука просунулась сквозь занавески, чтобы предложить ему шипящее зелье. Гарри с благодарностью взял его, проглотив все в три глотка. Он почувствовал внезапный приступ тошноты и еще одну сильную пульсацию в голове, прежде чем это чувство утихло. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Гарри. — Заходи, здесь безопасно, меня не стошнит на тебя. Хотя тебе, вероятно, нужно смириться с этим, если ты действительно собираешься пойти учиться на целителя в следующем году. — Заткнись. — Драко осторожно заглянул внутрь, затем раздвинул занавески и сел на кровать. — Так тебе и надо, во всяком случае, за то, что ты слишком много выпил. — Я выпил меньше Рона! — сказал Гарри. Драко фыркнул. — Да, и все на вечеринке видели, чем это обернулось. Просить Грейнджер выйти за него замуж, падая и чуть не обмочившись. Я уверен, что сегодня утром все будет еще замечательнее. — сказал Драко, выглядя довольно довольным этой мыслью. — Почему ты не в постели? — спросил Гарри. Драко, как правило, спал крепче, чем он, и, поскольку Макгонагалл разрешила им переехать в комнату для гостей, обычно Гарри приходилось вытаскивать Драко из постели. Он все еще был немного удивлен тем, что Макгонагалл согласилась на это. Гарри утверждал, что ни для одного из них покоя в общежитии больше не будет — особенно после того, как они дали краткое интервью «Придире» о несчастном случае со связью и о том, к чему это привело. Люди начали творчески подходить к отправке почты в обход ее чар, в основном потому, что все знали факультеты Гарри и Драко. Это заняло пару недель размышлений, но Макгонагалл наконец сдалась. Пристально посмотрев на него, она согласилась, что, возможно, будет лучше, если люди за пределами Хогвартса не будут знать, где их жилые помещения. Драко утверждал, что она сдалась из-за восхищения чистой наглостью Гарри. Но МакГонагалл, будучи МакГонагалл, затем установила новое правило для каждого возвращающегося совершеннолетнего восьмого года, позволяя им переезжать в комнаты в гостевых помещениях, если они того пожелают. Это был шанс, за который ухватилась большая часть оставшихся восьмикурсников. Так что тихое убежище Гарри и Драко в гостевых покоях уступило место двум дюжинам других студентов, многие из которых были вместе. Это привело к шуму и большему любопытству, чем Гарри обычно мог себе позволить, поскольку вторжения, казалось, часто происходили в их комнатах, когда он или Драко собирались заняться чем-то другим. С положительной стороны, это привело к тому хваленому межфакультетскому единству, о котором Макгонагалл говорила в начале года. Почти каждые выходные в чьей-то комнате была вечеринка, чему способствовало обилие эльфийского вина и Огневиски. Люди прекрасно ладили друг с другом. Возможно, это было как-то связано с тем, что Избранный жил со Слизеринцем, признал Гарри про себя, но все равно сработало. Гарри потянулся, толкнув ногой Драко в бедро, когда тот присел на край матраса. Глаза Драко потемнели, когда простыня соскользнула вниз, обнажая большую часть тела Гарри, и Гарри почувствовал себя немного самодовольным. — Извини, — сказал Драко, казалось, приходя в себя. Он ответил на вопрос Гарри. — Собираю вещи. Я уезжаю через час. — Точно. — Гарри слегка нахмурился. — А почему ты собираешь вещи? Тебя не будет всего три дня. Они с Драко оба остались в Хогвартсе на большую часть зимних каникул, как и многие студенты. У Гарри были планы в Норе на Сочельник, на который Драко обещал присоединиться к нему, и рождественское утро. Рождественский ужин будет проведен в Малфой-Мэноре с Драко и его матерью, которая принялась рассказывать каждому журналисту, который спрашивал, как она рада, что у Гарри такой прекрасный вкус в мужчинах, и как их отношения свидетельствуют о характере Драко. Он задавался вопросом, не придется ли им неловко поболтать о количестве интервью, которые она давала, за исключением… Что ж, все, что она сказала, было правдой. — Это не одежда, — сказал Драко. Он указал на сундук, который был уменьшен для удобства транспортировки. — В основном подарки для моей матери. — Кстати, о подарках… — Гарри вытащил палочку и призвал подарок, который он спрятал в своем собственном сундуке. Он был большим и квадратным, и он был завернут в темно-синюю бумагу, которая мерцала маленькими звездочками. Он сунул его в руки Драко. — Возможно, ты захочешь открыть его пораньше. Драко посмотрел на него, удивленная легкая улыбка тронула его губы. Он пожал плечами. — В таком случае… — Он достал что-то из ящика на своей стороне кровати и протянул Гарри. Гарри уставился на крошечный красный сверток. — Значит, открываем? — Ты первый. Гарри ухмыльнулся и разорвал бумагу, игнорируя раздраженное фырканье Драко, когда она упала на пол. Под ним лежала маленькая черная лакированная коробочка с откидной крышкой. Он поднял его негнущимися пальцами и увидел длинную серебряную цепочку с плоской круглой подвеской из золота и серебра, спрятанной внутри. Гарри медленно вытащил ее, поворачивая диск в руке. На одной стороне была гравировка с изображением остролиста, который расцвел, когда он прикоснулся к нему, наполнившись золотыми листьями и серебряными ягодами, прежде чем вернуться в прежнее состояние. С другой стороны было дерево, охваченное радужным пламенем, огонь мерцал, поглощая и наполняя дерево, делая его похожим на феникса. Гарри смотрел на кулон так долго, что он стал теплым в его руке. Он почувствовал волнение по связи и посмотрел в встревоженные серые глаза. — Если тебе не нравится… — нерешительно сказал Драко. Гарри начал смеяться, и обеспокоенный взгляд Драко сменился обидой. — Нет, нет, мне нравится, правда нравится. Он идеален. Он так идеален. — Он накинул цепочку на шею и почувствовал, как кулон лег посередине груди. — Твоя очередь. Драко, в отличие от Гарри, не торопился открывать подарок, осторожно просовывая пальцы под ленту и медленно разматывая бумагу. Он остановился, уставившись на него с таким всеобъемлющим потрясением, что Гарри потянулся, чтобы взглянуть на него и убедиться, что он все еще выглядит так же, как и до того, как был завернут. На картине была изображена маленькая фигурка Драко, стоящего на краю бассейна в тени деревьев. Он смотрел вниз на поверхность воды, которая переливалась разными цветами. Небо было глубокого, насыщенного синего цвета, и время от времени по поверхности холста, словно от порыва ветра, скользили перья. — Я надеюсь, ты не возражаешь, — неловко сказал Гарри, когда Драко промолчал. — Я показал художнику воспоминание, когда заказывал ее, всего несколько секунд, чтобы он знал, чего именно я хочу. И я попросил добавить тебя на картину. Драко осторожно положил картину на пол. Он повернулся к Гарри, его глаза были полны слез. — Ты подарил мне кое-что, что показывает мне… — — Твою магию, да. — Гарри криво улыбнулся. — И ты сделал мне то же самое. Драко наклонился и поцеловал его, быстро и крепко. — Не было такого подарка, который нравился бы мне больше, чем этот. Спасибо тебе. — Спасибо, — эхом отозвался Гарри, его голос был немного хриплым. Он прочистил горло. — И я понятия не имею, как я собираюсь превзойти его в следующем году. — В следующем году? — сказал Драко, элегантно изогнув одну бровь. Несмотря на это, волна счастья прошла по связи и поселилась в груди Гарри, рядом с тем местом, где лежал кулон. — В следующем году, — твердо сказал он. — У меня есть еще подарок на этот год, но я думаю, что нам придется приберечь его, пока мы не вернемся в Хогвартс, — добавил он с ухмылкой. Драко ухмыльнулся. — У нас есть немного времени. — Ты знал, — серьезно сказал Гарри, — что Дамблдор всегда говорил мне, что любовь — одна из самых сильных форм магии? Ухмылка Драко превратилась в полноценную улыбку. — Перестань хвастаться своей силой, Гарри, это пошло. Гарри фыркнул, скрывая свое удовольствие от двусмысленного комплимента, и поцеловал его. Драко одобрительно промурлыкал, отстраняясь, чтобы провести зубами по нервам под подбородком Гарри, уткнувшись носом в его ухо и заставив его вздрогнуть. — Сколько у нас есть времени? — Достаточно, — пробормотал Драко, толкая Гарри обратно на кровать. — Я хочу кое-что попробовать. Гарри откинулся на подушки, сердце бешено колотилось, а член сильно подергивался. Он ухмыльнулся, затаив дыхание, когда Драко скользнул вниз по его телу. Драко поднял колени так, чтобы они были широко разведены. Он опустил голову с лукавой улыбкой. И продолжил.