***
Это прекрасное утро тоже ничем особым не отличалось от вчерашнего, кроме того, что это рабочий день для Николая в институте. Начало рабочей недели, самый тяжелый день по мнению всех трудяг, к которым относится Коля, но не Миша. Он был "типичным фрилансером" и никогда не мог работать среди людей, слишком давили на мозг. Он не был отшельником или что-то типа такого, ему просто не хотелось выслушивать от людей проблемы и решать их. Игры были интересны куда больше, чем заниматься в том деле, в котором ты не хочешь разбираться. Также Мишель вёл свой блог в интернет-пространстве: выкладывал там свои стихи, иногда фотографии, которые он находил или делал сам; да и просто излагал свои мысли по поводу всего, что только трогало его душу. В общем и целом, Миша существовал только в интернете, но это не мешало ему жить за счет стримов, проводимых на Твиче. Ведь смотреть на превосходные навыки игрока людям всегда по душе. День незаметно проходит за сочинением стихов или чего-нибудь по-серьезнее. Такие же, как и Мишель, уставшие умы собираются в компании и проводят вечер за катками в Овере. Сегодня его выбор пал именно на эту игру. И вот, он запасается банкой энергетика, садится на ковролин напротив телевизора, берет приставку в руки и начинает катку. На часах уже восемь вечера, в это время Николай возвращается с работы. Так как юноши живут довольно далеко от центра города в частном секторе, то дорога туда-обратно очень изматывает. В двери шубуршат ключи от дома, и только она открывается, как в прихожую осторожно вваливается уставший физически Николя. — Я дома! — бренное тело стоит на месте в ожидании ответа, но на это сообщение он всегда получает короткое "угу". С тяжелым вздохом он снимает ужасно неудобные туфли из искусственной кожи, доходит до гостиной и кидает на диван плащ, идет, шатаясь, в комнату к Мишелю и садится прямо позади него, обнимая со спины. Но Миша не обращает на это внимания и продолжает заниматься своим делом. — Да, я тоже рад тебя видеть, — невозмутимость этого парня удивит кого угодно, но Николай просто издает тихий смешок. Обычно Мишель раздражается, когда до него кто-то дотрагивается, но он привык и не собирается с этим что-то делать. Так проходит пару минут и молчание прерывает: — Ты пахнешь как труп... — Ладно, я ухожу, — Николай нехотя встает с места и выходит из комнаты. Остановившись в проеме, он обращается напоследок, — мне приготовить что-нибудь на ужин или ты закажешь доставку? — Меня достали твои макароны с сыром, поэтому я поем нормальной еды, что и тебе советую. — Хах, хорошо, как знаешь, — после этого Николай удаляется в свою комнату, переодевается в уже удобную домашний бежевый свитер, и садится за вечернюю работу за ноутбуком. Свет в его комнате не гаснет до двух часов ночи. В это время юноши встречаются на террасе и обсуждают свои проблемы за парой-тройкой сигарет. Именно по ночам душевные разговоры расслабляли и голову и сердце. В холодной тишине раздается треск зажигалок, огонь поджигает две одинокие сигареты и клубы дыма тянутся вверх. — В эту субботу меня приедут навестить сестры с племянниками, — неожиданно раздается из уст Николая, наполняемого кофейным дымом "чапман". Мишу эта новость не радует от слова совсем, поэтому ответ не застал себя ждать. Он оборачивается в сторону сожителя и говорит: — Что, опять? — недовольно выпаливает энергичный Мишель, зарывшись в свое черное большое худи. — Они приезжают всего на пару дней. Моя семья всегда приезжает по праздникам, а у меня скоро день рождения, если ты забыл, — свою обиду Николай покрывает сладким дымом, устало глядя куда-то в сторону. Миша колеблется, нервно докуривая сигарету, тушит ее, безжалостно вдавливая в пепельницу. — Хорошо. Но что б микрочелики твоих сестер в мою обитель и шагу не ступили, — с очень угрожающим видом проговаривал юноша, слегка тыкая в плечо Николая указательным пальцем, — И пусть эти девушки сами меня не донимают. Дождавшись окончания заданного условия, раздраженный Николай повернулся к Мишелю и дунул в него струйкой серого дыма. Это действие только рассмешило мужчину, но еще больше взбесило парня, на что он молча зашел обратно в дом, демонстративно хлопнув дверью. Гоголь еще больше заливается смехом, крикнув вслед, надеясь, что он его услышит: "Договорились!". Сожители расходятся по своим комнатам: один наконец ложится спать, другой продолжает переносить свою злость на джойстик.***
Второй день недели дался тяжелее, чем первый, поэтому уже из аудитории Николя выходит пожеванным как лимон. Но и работы было проделано вдвое больше, можно теперь уходить со спокойной душой. Он был у дома уже к шести вечера, еще полчаса было в запасе, чтобы подготовиться к приезду семьи. Только он подошел к двери, как в доме уже были слышны громкие разговоры и активное хождение по дому. Гоголь не стал открывать ключом дверь, а звонко постучал в нее. Дверь открыла веселая девушка. Ее зовут Анна. Как только она увидела своего брата, стоящего дверях и явно чем-то недовольного, она встала в ступор и не сразу узнала его. Аня сделала шаг назад, впуская Николай в его с Мишелем собственность, и затараторила: — Ох, Николай, тебя прямо не узнать! По тебе точно можно сказать - работящий мужчина! — девушка снова залилась смехом, и хотела продолжить говорить, как Николай перебил ее замечанием. — Почему вы меня не предупредили, что приедете раньше? — строго сказал Николай, захлопнув за собой входную дверь. — Мы хотели сделать сюрприз по случаю твоего дня рождения.. Николай поднял уставший взгляд на младшую из сестер и наступила неловкая пауза. По спине Ани прошлась орда мурашек, от такого взгляда становится ясно, что эта идея оказалась глупой, и она это поняла и больше ничего не сказала. — Ну что ж, у тебя получилось, — наконец, сняв верхнюю одежду, он прошел в гостиную, где его встретили остальные сестры с племянником и мать. Судя по всему, пока его не было дома, его семейство уже успело похозяйничать на первом этаже уж точно. И того бардака, что Гоголь натворил с утра, не было. Все выглядело чистым и опрятным, отчего Николаю сделалось немного стыдно. — Спасибо, что убрали весь этот бардак, сегодня пришлось очень спешить на работу. — усевшись на диване между Лизой и Аней, в голове мужчины сразу возник вопрос, — А неужели Миша открыл вам дверь? Все переглянулись, а мать видела в этом вопросе странный подвох, отчего спросила с недоумением на лице: — Какой такой Миша? Я не пойму, ты живешь с каким-то мужчиной и не сказал нам? — тут ее лицо побледнело и уже с испугом посмотрела на сына, сидевшего напротив. — Что? Боже мой, мама, он просто мой товарищ! — спокойно заверил ее Коля, положа руку на сердце. — Я с утра попросил его закрыть дверь, как уйду на работу. — Мы нажимали на звонок, но нам никто не ответил, а входная дверь была открыта, — тихим голосом ответила Мария, успокаивая мать. — Как открыта?! — вдруг спохватился Николай, вскочив с места и тут же приземлившись обратно, — Угх, наверное он опять уснул и не стал заморачиваться, ну конечно... Но Миша в это время не спал. Пока шли бесконечные разговоры на все возможные темы в гостиной, Михаил тем временем сидел на кровати, укутавшись в плед, и с приоткрытой дверью, чтобы иногда улавливать интересные моменты из беседы Гоголей-Яновских. В остальном, он листал ленту в соцсетях, где в очередной раз пересматривал сторис как Катерина Сушкова находилась в красивом ресторане, в окружении неизвестных людей. Да и ему не было важно кто в этот момент был рядом с ней. Само оформление ее фотографий уже подогревало его интерес. Смотря на все эти эстетичные фотографии, мысли заходили все дальше: как он будет сидеть рядом с Катей, в какой-нибудь уютной кофейне в центре, слушать ее речь о дизайне интерьера и прочем, и прочем... Может Михаил по натуре и был черствым душнилой, но чутким романтиком он был куда больше. Правда, кроме приятельских посиделок с кроткими влюбленными взглядами с одной стороны ничего не было. Катя со своей стороны старалась не замечать этих взглядов и не считала Михаила серьезным, но ей было забавно смотреть на влюблённого Мишеля, готового на любое действие. Отключив телефон и закинув его в ближайший угол, Миша побольше укутался в плед и упал поближе к стенке, дабы не загоняться сильнее от неприятных мыслей, которые так настырно проникали в его голову. Недолгий сон прошел всего полтора часа. На часах уже было десять вечера, семья Гоголя уже давно разошлась по комнатам наверху, а сам Николя тихо стучит в дверь к сонному сожителю, но ответа от него не слышит и тихо направляется к его кровати. Он наклоняется к кокону и с осторожностью будит Мишеля, на что он нехотя поднимается с места и разлипает недовольные веки. — Миша... Вставай, мои сестры уже разошлись спать. Как долго ты спал? — Эм, не знаю... Может час-два... — еще сонный, он пытается найти телефон, спокойно забытый в углу комнаты. Яркий свет от экрана окончательно пробуждает Михаила, заставляя его глаза непроизвольно съежиться. Вместе они вышли на кухню: на плите грелась еда, за которой лениво следил Николай, облокотившись на кухонный стол, Мишель сидел за обеденным столом и поправлял волосы. Повисла душная тишина, давящая и так на их уставшие головы и плечи. Это ужасно некомфортное молчание обрывает Николай, раскладывая ужин по тарелкам: — Слушай, надо поговорить.. — Я на тебя обиделся. Немного. — С чего это? — слегка озадаченный, Гоголь поставил тарелки на стол и сел рядом. — Ты весь день не отвечал на мои сообщения и оставил одного на весь день, — с наигранной обидой Мишель уплетал ужин. — Что?... Ты не слышал как пришли мои сестры и мать? — Не-а. Совершенно не слышал. — Ладно. Извини, — устало проговорил Николай, зажимая переносицу. — Давай сделаем так: днем мы проводим мой день рождения с семьей и нашими друзьями, а вечером посидим вдвоем. Идет? — Идет. Но мы обязательно выпьем. Улыбнувшись друг другу, они вышли из-за стола и разбрелись по своим комнатам. Завтра будет хороший день. И этот вечер, конечно же, никто и ничего не испортит.