Люди могут забыть, что вы сказали. Могут забыть, что вы сделали. Но никогда не забудут, что вы заставили их почувствовать..
За высоким, резным окном во всю цвела весна. Громкие переклички птиц заглушались то шумом раскачиваемых ветром деревьев, то мелкими бытовыми ссорами евнухов в саду. Где-то в далеке, на ветке старого кипариса сидела молодая голубка, прикрыв глаза и видимо, отдыхая. Но покой птички нарушается подлетевшим к ней тёмно-серым голубем. Голубка недовольно отходит, подбираясь к краю в ветки. Но после короткого и очень мелодичного диалога между этими двумя, они оба взмахивают крыльями, отталкиваясь от ветки и улетая в глубь сада. Езге могла часами так наблюдать за природой. За полетами птиц, вольных улететь куда угодно, за медленно качающимися деревьями, чей покой не нарушит никто, за медленно плывущим солнцем... В последнее время для Езге единственным развлечением было любование видами из покоев. Ведь с момента разговора с Махидевран-султан, который был чуть больше двух дней назад, Езге редко покидала покои. Уж слишком сильно на нее давили злые взгляды наложниц, их шепотки и сплетни. Гораздо комфортнее ей было оставаться в собственных покоях, изредка общаясь с Сайжи и все больше времени проводя с Мелек. К удивлению Езге ее новая соседка оказалось очень даже милой и образованной девушкой, с лёгкостью умеющая поддержать разговор. –Я Сайжи-калфу встретила,– с порога говорит Мелек, вернувшись с кухни дворца, в которой она была частой гостьей. А благодаря молодому евнуху, служившему там и явно неравнодушному к Мелек, девушка никогда не уходила с пустыми руками, в этот раз принеся небольшой хлопковый мешочек, из которого в следующее мгновение она достает яблоко и протягивает его Езге. Девушка берет сочный фрукт, кивком благодаря соседку и снова отворачивается к окну. Заметив некоторую равнодушность Езге, Мелек продолжает говорить, но уже с большей робостью: –Она сказала что зайдет ближе к вечеру. Просила передать тебе, чтобы ты надела это,– Мелек протягивает девушки небольшой сверток, который до этого Езге не замечала. Разворачивая шуршащий пергамент, девушка обнаруживает там что-то похожее на рубаху и длинные, льняные штаны с каймой по краям. –Что это?– вслух спрашивает Езге у самой себя, с любопытством осматривая одежду. Наряд, отправленный ей был очень странным. Мужским. Такое в гареме не носят. Но, противиться указаниям калфы Езге права не имела и сквозь некоторую подозрительность она надевает брюки с рубахой.***
Как и говорила Мелек, Сайжи приходит через пару часов, уже ближе к закату. –Хорошо села одёжка, очень хорошо,–Сайжи особо не церемонясь оглядывает Езге, разворачивая ее то передом, то задом, не упуская ни одной складочки. В конце концов калфа кивает и говорит что-то про себя, наконец оставив девушку в покое. Калфы выводит Езге из покоев, проводя через весь гарем, где немного странным взглядом ее одаривают наложницы, только начинавшие просыпаться после дневного сна. –Я не понимаю куда мы идёт, Сайжи. Разве покои не в другой стороне?– недоуменно спрашивает девушка, понимая, что идут они в сторону выхода из дворца. –Шехзаде Мустафа тебе сюрприз решил сделать,– заговорчески улыбаясь, говорит калфа, уже почти дойдя до места предполагаемой встречи. Езге быстро все понимает когда уже в близи видит Мустафу, в обеих руках держащего поводья с лошадями. Подойдя ближе, Сайжи низко кланяется и тянет за собой Езге, когда понимает что сама девушка не спешит проставлять уважение. Мустафа благодарно кивает уже разогнувшейся женщине и та через пару секунд, взмахнув подолом коричневого платье, уходит. Езге остаётся наедине с Мустафой. –Ты когда нибудь каталась на лошади?– решает первым начать диалог Мустафа, попутно подводя к девушки одну из породистых красавиц. Езге лишь отрицательно махает головой, более увлеченная рассматриванием лошади. Одна из них, которую к ней подвёл Мустафа, была нежного песочно-серого цвета, с небольшими белыми пятнышками, раскиданными по всему телу. –Красивая,– шепчет девушка, поднимая руку к морде лошади, но не решаясь дотронуться. Видя сомнение девушки Мустафа аккуратно берет ее за руку, подводя к голове животного. Сначала Езге хотела выдернуть руку, но потом поняла что такие резкие движения прямо перед глазами животного, весом минимум двести киллограм, могут иметь довольно серьезные последствия. Поэтому ей лишь остаётся закрыть глаза и довериться Мустафе. Ощутив под ладонью теплую лошадиную шерсть девушка распахивает глаза. Широко улыбаясь она аккуратно гладит лошадь, при этом нашептывая слова похвалы. –Ее зовут Келбек. Она уже немолодая, но зато очень спокойная и терпеливая. Идеальная лошадь для новичка. –Боюсь я не гото...– речь девушки прерывается ее же вскриком. Мустафа, двумя руками хватает ее за талию, одним точным движением закидывает Езге на седло, не оставляя ей шансов отказаться. Езге сразу хватается за поводья, накрепко в них вцепившись. От страха у нее даже не остается желания косо взглянуть на Мустафу. Последний же, усмехнувшись с реакции девушки, легко запрыгивает на своего коня, красивого темно-коричневого жеребца, который все это время неспокойно стоял, желая поскорее броситься в бег. –Таак, и как заставить ее идти?– понимая безысходность ситуации, Езге решает все же подчиниться правилам Мустафы. –Схвати по-крепче поводья,– девушка сжимает коженные верёвочки-,– откинь корпус назад и слегка ударь ее ногами по бокам,– кое-как проделав все манипуляции, Езге одновременно с ужасом и радостью понимает, что Келбек начала идти. Девушка тут же с радостной улыбкой поварачивается к шехзаде, но уже через пару секунд тушуется, и отворачивает лицо. Мустафа же отвечает на это усмешкой, вызванной ее, можно сказать, детским поведением. Следующий диалог случается уже в самой дальней части сада, которая уже становилась обычным лесом, с кое-где виднеющимеся тропинками. –Езге-хатун,– Мустафа попытался обратить на себя внимание девушки но та намеренно то ли намеренно его игнорировала, что ли действительно была слишком сосредоточенна на лошади. Не придумав ничего лучше, Мустафа решает немного припугнуть девушку. Он слегка ударяет своего жеребца по бокам, заставляя его идти быстрее и резко преграждая путь девушки. Но немного не подрасчитав то, что Езге на лошади в первый раз, он с ужасом смотрит как светловолосая, испугавшись, рефлекторно ударяет свою лошадь ногами, причем не слабо, от чего до этого спокойная кобыла пускается в бег. Когда шок немного проходит, Мустафа также пускается за Езге, дабы помочь. Неожиданно-быстрая лошадь скрывается в густых зарослях вместе с наездницей, от чего единственным ориентиром шехзаде становятся редкие вскрики Езге и топот копыт, но и они вскоре стихают. Около двадцати минут Мустафа обыскивал лес, прежде чем заметил тяжело дышашую Езге, сидящую на такой же тяжело дышащей лошади. Он аккуратно подкрадывается к ней со спины, ожидая вновь увидить гримасу злости и отвращения к нему, но к своему собственному удивлению, обнаруживает, что вся растрёпанная, с листьями и веточками в белесых волосах, она улыбается, при том так широко, как Мустафа ещё не видел. Мужчина немного недоуменно смотрит на девушку, но все становится более ясно после ее восторженных слов: –Я хочу ещё раз так!***
В гарем Езге возвращалась уже на закате, в сопровождении Мустафы. Ноги с непривычки отвыкли от ходьбы, так что девушка часто спотыкалась, чуть не падая на гравий, из-за чего Мустафе приходилось ее постоянно ловить, а под конец и вовсе взять ее под руку. –Спасибо тебе,– тихо говорит девушка, при этом стараясь не смотреть в лицо мужчине, отводя взгляд куда-то ввысь, к небу. –Я могу подарить тебе эту лошадь. Ты бы каталась когда захочешь,–немного загадочно говорит Мустафа, улыбаясь. –Я была бы не против такого подарка,– разворачиваясь лицом к мужчине, но все также не смотря ему в глаза, говорит Езге, заводя руки за спину и переступая с ноги на ногу от смущения. И в этот самый момент Мустафе кажется что ничего более красивого он не видел в своей жизни. С Езге сейчас не могли сравниться ни драгоценные камни, ни живописные пейзажи. Вся покрытая желто-оранжевым свечением заката, она была не просто красивой, нет, она была этой самой красотой. –Чтож, тогда я могу попросить и тебя об ответном подарке, так?– Езге настораживается. Смущение девушки достигает пика, когда Мустафа указательным пальцем касается своей щеки, явно намекая на поцелуй. Езге краснеет и это видно даже при при оранжевых лучах солнца, падающих на нее. Но, несмотря на все ожидания Мустафы, девушка не возмущается, а наоборот, приближается к нему, шумно дыша. Она касается губами колючей щеки, слегка опираясь на грудь мужчины рукой. Мустафа на секунду закрывает глаза, блаженно улыбаясь. Но когда вновь открывает глаза, он видит лишь спешно удаляющуюся фигуру Езге. А на щеке все ещё пылал ее поцелуй. Пылали и губы Езге.