Поцелуй — это конец старой и начало новой жизни...
Джерри Кеннеди
Последние дни вся Турция изнывала от жары. Прошедший ураган после себя оставил поваленные деревья и выжигающее все что можно солнце. Гарем медленно но верно терял былую активность и все чаще наложниц, слуг и евнухов можно было найти прячущимся от жары и работы в самых отдаленных и темных местах дворца, подальше от солнца и возрастающего пекла. Даже Сайжи-калфа слегка сбавила свой напор и давала рабыням поблажки, ведь сама иногда позволяла себе переждать жару в покоях Езге и Мелек за чашкой щербета, ведь что уже греха таить- к девчонке она привязалась и уже стремилась провести с ней время. Быть может, где-то между ребер, у Сайжи в сердце проснулось давно похороненные чувство материнской любви, так и не истраченное на столь желанного для нее ребенка. Но она- рабыня, низший слой. Она с юности знала что у нее не будет ни мужа, ни ребенка. И даже свыклась с этой мыслью. Но совсем ещё зелёная девчушка с густыми светлыми волосами и глазами, напинающими море все изменила. Растормашила дряхлый орган, раньше звавшийся сердцем и вновь заставила его чувствовать, переживать и любить.***
–Хатун, это уже не смешно! Куда ты меня ведёшь? — возмущалась Сайжи, пока Езге, закрыв ей глаза руками вела ее куда-то, петляя по саду дворца –Это сюрприз, тебе понравится. Обещаю,– радостно щебетала девушка, высматривая нужное ей место. –Я уже начинаю жалеть что согласилась,– продолжала бурчать калфа ровно до того момента, пока Езге не убрала руки с ее лица. В глаза сразу ударил яркий солнечный свет от палящего солнца. Но через пару секунд, когда зрение привыкло, Сайжи наконец смогла увидеть то, ради чего Езге привела ее в такую жару сюда, в сад. В тени деревьев стоял небольшой шатер. На полу были раскиданы подушки а в середине стоял стол с наваленными вкусностями. За столом уже давно сидела Мелек, которая, не удержавшись, уминала уже третью грость винограда. –Что это? — удивлённо спрашивает женщина. –Мой подарок. Ты столько раз мне помогала. Я должна тебя отблагодарить,–Езге, довольно улыбнувшись, прыгающей от радости походкой направилась в шатер. Плюхнувшись на подушки она вскинула руки и засмеялась, широко улыбаясь,–я попросила Мустафу, чтобы он приказал устроить все это. Сказала, как ты мне помогла. Мы будем здесь сколько захочешь! Но через пару мгновений улыбка Езге спала, когда она заметила что на лице калфы не промелькнуло ни капли радости. Она стояла как вкопанная и Мелек с Езге уже подумывали что вот вот она накричит и заставит все убрать, до того скорбным было выражение лица Сайжи. –Все хорошо? — аккуратно спрашивает Мелек, поднимаясь с подушек и направляясь к женщине. За ней тянется и Езге. –Да…просто,–Сайжи прижала обратную часть ладони к губам. Девушки заметили как по впалым щекам тянется блестящая дорожка слез. Непроглядная темнота, запах пота, грязи и чего-то тухлого. Это все что наполняло тесное помещение с двумя дюжинами рыдающих девушек внутри. Каждая из них- похищенная из родного дома бедняжка, с неизвестным будущим и никому неинтересным прошлым. Кто-то из них один переживает выпавшее на нее горе. А кому-то повезло больше. –Елена, мне так страшно,– шептала маленькая девчушка со светлыми волосами и почти бездонными серыми глазами. Ей не исполнилось и 10 лет, как ее похитили. –Чшш, не бойся. Я рядом,–девушка постарше, лет 20 успокаивала и укавчивала младшую сестру. Черные спутанные волосы наверняка уже никогда не распутаются, а шрамы от туго завязанных на руках веревок ещё долго будут для нее позорной меткой. Вдруг со стороны входа послышались бурчания мужчины, после которых открылась дверь в каморку, в которой и сидели все девушки. Сначала вошёл мужчина, с фонарем на перевес, за ним зашла пожилая женщина в приличной и модно даже сказать красивой одежде. –Только девочек, ефенди! Взрослые нам сейчас не нужны…,– властно и надменно говорит женщина, осматривая напуганных и подавленных девушек с высока. Многие девушки долго не понимали что от них хотят из-за незнания языка. Исключением не стали сестры, отчаянно бившиеся в сырой угол, в надежде что их не заметят. Но самые главные вещи стали кристально понятно, когда тот самый мужчина с фонарем начал выдирать младшую, светловолосую сестру из рук старшей. –Оставь ее!!! Оставь!!! — кричала и порывалась темноволосая, но мужчине было достаточно одного удара в плечо, чтобы повалить истощенную девушку. –Елена!!! Елена, помоги!!! Не бросай, Елена,– выбивалась младшая, кусая и царапая мужчину. И в какой-то момент ей даже удалось вырваться из крепкой хватки работорговца и броситься с сестре. –Мне страшно, помоги,– тараторила светловолая девочка, крепко прижимаясь единственному родному человек на сотни километров. –Не бойся, не бойся,–пыталась утешить ее темноволосая,– ты найдешь того кто позаботиться о тебе. Я обещаю,– девушка крепко прижала сестру к себе в самый последний раз. И лишь когда мужчина вновь начал уводить младшую из ее уст вырвался последний сказанный сестре вопрос: «А ты?» –Прости если обидели. Я лишь хотела отблагодари…,–договорить Езге не успевает, так как ее и Мелек резко притягивает к себе Сайжи, крепко обнимая. –Спасибо вам. Спасибо,– шепчет женщина. И возможно сейчас две юные рабыни даже не поймут что подарили одной, уже немолодой и мрачной женщине самое счастливое воспоминания за многие годы ее жизни.***
Следующий день вышел не просто жарким, нет. Он был настолько испепеляющим, что все предыдущие дни казались просто тёплыми и слегка потными. Солнце палило настолько сильно, что если бы не высокая влажность, то где-то уже давно бы вспыхнули пожары. Улицы и дорожки раскалилась до предела, так что выходить из своих жилищ никто особо не спешил. Жизнь в гареме так же остановилась. Все старались как можно меньше двигаться и как можно больше спать, дабы поскорее пережить знойный день. Но Езге сегодня не повезло. Мустафа, по непонятным ей причинам решил, что сегодняшний день отлично подходит для конной прогулки. Поэтому ей вновь пришлось надеть эти странные штаны и длинную, льняную рубаху, доходящую до колен и заправленную в украшенный вышивкой пояс. –Я не уверена что сегодняшний день подходит, чтобы вообще показываться на солнце,– бурчит Езге вместо приветствия, подходя к своей кобылке. –Ты даже не знаешь куда мы направляемся,– слишком задорно для такой духоты говорит Мустафа,–уверен тебе понравится. –Надеюсь,– недовольно отвечает девушка, пытаясь залезть на лошадь. После долгих кряхтений и семь раз сошедших потов, она наконец зло оборачивается на Мустафу, который с довольной улыбкой ждал, пока венгерка попросит его помощи. После еле выдавленного «помоги» шехзаде, как и в прошлый раз, хватает девушку за талию и лёгким движением сажает в седло –Когда нибудь тебе придется самой научиться садиться в кресло. –Меня все и так устраивает.***
Тропа, по которой шли Мустафа с Езге казалось, не закончится никогда. Девушка часто нарочито недовольно вздыхала и бурчала себе что-то под нос, с недовольством отмечая, что Мустафе, казалось, было все равно и на жару, и на ее «страдания». –Ну скоро? — жалобно протягивает девушка на что слышит четкое «Нет» –А сейчас? — снова спрашивает Езге и снова слышит «Нет» И к большому счастью Мустафы, третьего вопроса Езге задать просто не успела, ведь выйдя из зарослей каких-то светло-зеленых кустов ее глазам предстала именно то место, в котором они должны были остановиться. Небольшое, но очень глубокое озеро с одной стороны окружённое нависающими скалистыми обрывами, а с другой- каменистым пляжем, в каких-то местах заросшим травой. Весь этот райский угол сверху закрывали древние деревья исполинских размеров, сквозь кроны которых еле пробивалось солнце. Даже самое могущественное светило было не в силах разрушить очарование и приятную прохладу этого места и ему лишь оставалось поблескивать тёплыми лучами на поверхности лазурно-голубой воды. Езге одновременно восторженно и ошеломленно выдохнула. Сердце забилось чаще, а лёгкие будто перетянули жгутом, ведь вздохнуть вновь не получалось. –Здесь…–девушка не могла подобрать слов. Они просто застревали где-то в горле, так и не озвученными. –Невероятно,–заканчивает за ней Мустафа. Уже спустившийся, он подходит к лошади Езге и протягивает последней руку. С небольшим усилием та спускается, так и не отводя взгляда от озера. –Мне это место показал один старый евнух. Он давно уже не служит в гареме,– Мустафа берет замершую Езге за руку, подходя ближе к озеру- какой бы не была погода вода здесь всегда холодная. Озеро питается от подземных источников. Вода там самая чистая и никогда не нагревается. Пару секунд Езге все ещё стояла, не в силах пошевелиться, но когда первый шок спал, она первым делом бросилась с объятиями на Мустафу. –Спасибо! Тут сказачно- наконец ее лицо озарилось широкой улыбкой и в голубых, похожих на озеро глазах заплескался самый искренний и чистый восторг, который Мустафа когда либо видел. –Ты умеешь плавать, Езге? — спрашивает мужчина, отходя от венгерки. –Почему ты спрашиваешь? –Ты что ли собираешься лишь смотреть на эту красоту? — следом за этими словами на камни летят рубаха, штаны и обувь Мустафы. Оставшись в одних льняных и свободных блиджах заставляет засмотревшуюся на его переодевания Езге резко отвернуться, покраснев. –Не бойся. Об этом месте во всем дворце знаем лишь мы двое. Никто нас не увидит,– словно змей-искуситель говорит Мустафа, подходя ближе к девушке Сначала Езге конечно хотела ответить категоричным отказом, но всего лишь один взгляд, брошенный на озеро заставил ее задуматься. «Какое же оно наверное холодное» — со сладким предвкушением подумала она и уже через пару секунд терзаний начала также как Мустафа избавляться от обуви и штанов. Оставшись в одной лишь длинной рубахе, Езге спешно попыталось зайти в воду, но была остановлена Мустафой. –Так неинтересно,– говорит шехзаде и кивает в сторону нависающего обрыва. –О нет…–светловолосая часто замотала головой,– я не умею плавать. –Я помогу,–азартно говорит Мустафа, хватает Езге за руку и буквально бежит с ней к обрыву. Добежав, мужчина, долго не думая прыгает а воду, пролетает пару метров с восторженными криками и наконец разрушает тишину и спокойствие этого места громким всплеском воды Езге же прыгать не спешит. Внизу что-то кричит Мустафа, но она лишь смотрит на водную гладь, сейчас казавшуюся ей такой далёкой. –Прыгай! — доносится до ее слуха голос Мустафы,– я не дам тебе утонуть! Верь мне! И как бы странно это ни было, Езге верит. Сердцем чувствует что он спасет ее, поймает, вытянет из синий пучины воды и никогда не отпустит. Девушка подходит к самому краю, выдыхает и прыгает. Закрыв глаза, через пару секунд она лишь ощущает немного болезненный удар об воду и резкую, обволакивающую прохладу. Страх утонуть так и не успевает дотронуться до нее своими руками, так как его опережает Мустафа. Схватив Езге под руки, мужчина резким и сильным движение вытягивает ее на поверхность. –Ну как? — спрашивает шехзаде, не отпуская девушку. –Я…,–пытается что-то сказать Езге, но то ей мешает стекающая по лицу и подающая в рот вода, то переизбыток эмоций. Но судя по счастливому лицу и учащенному дыханию Мустафа точно мог сказать- ей понравилось. Спустя пару минут, когда сердце венгерки уже не ломало своим учащенным биением ребра, она наконец смогла хоть что-то сказать –Ты не наврал. Ты словил меня! — радостно вскрикивает девушка, будто и не рассчитывала на это. –Я бы никогда тебе не соврал,– на лице Мустафы играет улыбка, но в словах нет и доли лукавства. И слыша это, Езге замирает. Только сейчас она понимает как близко они друг к другу. Только сейчас она ощущает как на ее талии покоятся руки Мустафы, такие теплые, особенно в сравнении с озером. Взгляд светловолосой изменился, как и взгляд Мустафы. Казалось, они смотрели в глаза друг другу уже пару часов, хотя на деле прошло лишь пару мгновений. Первым в этой непонятной игре сдался Мустафа, неожиданно прильнувший к губам Езге поцелуем. Невинным и таким желанным. Ошеломленная девушка не отталкивала его, но и отвечать на поцелуй не спешила. Но вскоре и она, хотя и не знала как это делать правильно, ответила на поцелуй, прижавшись ещё ближе к мужчине, ложа руки ему на плечи и неосознанно опплетая его ногами. Езге никогда не думала, насколько приятным может быть такое простое, такое земное действие. И, признаться честно, она жалела что не позволила Мустафе сделать этого раньше. И возможно, сам Мустафа сейчас мог думать о том, что игра, затеянная им ещё в прошлой жизни, выигранна. Но все его мысли были заняты другим. Все его думы были вытеснены девушкой, с чистой, как это озеро душой и жарким, как пылающее где-то далеко солнце, сердцем. И теперь, после всего этого они уже никогда не посмотрят друг на друга так, как смотрели раньше. Слова, мысли, прикосновения- все будет другое. И для каждого из них нет большего наслаждение, чем это.