Мы часто ссылаемся на судьбу, которая как будто бы что-то за нас решила, но правда в том, что мы сами выбираем, жить ли в мире иллюзий, рождённых нашими обидами и ошибками, или оставить прошлое и двигаться вперёд.
Гулкие шаги эхом отдавались от мраморных стен коридоров. Мужчина, с серьезным лицом и крепко сжатыми кулаками быстро и уверенно шел куда-то, раз за разом заворачивая и петляя. Наконец достигнутая дубовая дверь с силой толкается и ударяется об стену. –Это был ваш приказ, не так ли, Валиде?– с порога заявляет Мустафа, заходя в покои матери. –В чем ты меня обвиняешь!?– Махидевран-султан, несмотря на уже поздную ночь, не спала. Но лёгкое, ночное платье и ни грамма украшений говорили о том, что никого в эту ночь она уже не ждала. –Вам ведь известно что произошло с Езге-хатун?– в голосе Мустафы звенит сталь, вперемешку с горькой печалью –Да, Сайжи-калфа мне сообщила,– султанша говорит уже без оскорбительной надменности в голосе. В ее словах можно было даже заметить промелькнувшее сочувствие,– мне жаль что это произошло, Мустафа,– женщина подходит ближе к сыну, ложа руки ему на плечи,– и я не причастна к этому. Поверь... –Отчего же мне вам верить? У вас были все причины избавиться от Езге. Она сдала вас, когда вы попытались украсть письмо, и тем не менее, после этого она все ещё оставалась во дворце, посещала мои покои. Я ни за что не поверю что вы бы так спокойно к этому отнеслись,– Мустафа редко позволял себе так разговаривать со своей Валиде. Но сейчас он особо не думал, обидны ли его слова. Нет. В мыслях было лишь бледное тело Езге и красное, расплывающееся пятно на подушке. –Мустафа!– женщина обхватывает лицо сына и заглядывает прямо в глаза,– я видела как тебе дорога эта девушка. Видела как ты забыл о Саназ и других наложницах. Я бы никогда не забрала у тебя то, что ты любишь. Ты слышишь меня, Мустафа?– "ведь сама не по наслышке знаю, как больно терять любимых..."- эти слова неозвученными остаться где-то в мыслях Махидевран. –Тогда мог позволить себе такую дерзость, матушка? Кто бы осмелился? –Любая из наложниц могла бы пойти на такое. Езге сейчас их главный враг, главная соперница. И только она может точно нам сказать кто это был. –Лекарши говорят, что она может не очнуться,– безысходно отвечает Мустафа, отводя глаза к балкону и цепляясь взглядом за луну. –Как бы ты себя не терзал, смерть этим не одалеть, Мустафа. Все что нам остаётся, лишь надеяться. Надеяться и молится.***
Холодный лунный свет заливал комнату и загадочно освещал две фигуры. Одна принадлежала молодой, совсем юной девушке, мирно лежащей на постели. Можно было подумать что она просто дремлет, если бы не туго перевязанная голова и неестественно белый цвет кожи. Вторая фигура - фигура мужчины, стоящего у постели девушки. Сгорбленная, будто под тяжестью сотен солнц и лун, фигура уже долгое время наблюдала за девушкой, не отрывая взгляда карих глаз, в надежде встретиться с голубыми омутами, уже такими родными и любимыми. –Езге,– раздается хриплый шепот Мустафы, крепко сжимающего безвольную руку девушки. Его солнце, его ангел сейчас лежал с сломанными крыльями, а она даже не знал, кто в этом виновен. Эта мысль заставляла мужчину раз за разом горько отводить глаза от бледного лица, отворачиваясь к луне. Прекрасна, как всегда. Безразличная к людским печалям, она висела на усыпанном звёздами, будто алмазами, небе и все, что могла сделать в эту ночь- заливать землю своим светом. Мужчина вновь отворачивается к девушке. Когда он успел так привязаться к этой венгерской рабыне? Когда она так глубоко забралась в его душу? Мустафа бы обязательно усмехнулся от осознания того, как его глупый спор, игра переросли в самую настоящую любовь? Он не знал, что точно должен ощущать, но несомненно он чувствовал что в сердце загорелся огонек, который не назовешь иначе чем любовь. Этот огонек заставляет людей совершать подвиги, заставляет защищать и убивать. Он губит и дарует судьбы. Именно этот огонек не позволяет Мустафе опустить руку светловолосой. Именно этот огонек, возможно, все ещё держит Езге в мире живых.***
Первое, что увидела Езге открыв глаза- ослепляющий солнечный свет и ясное голубое небо. Поднявшись, девушка недоверчиво прищурилась, будто не веря что видит, а затем широко распахнула глаза и громко ахнула. Яблоневые сады. Она бы узнала их из тысячи. Уходившие далеко за горизонт, сейчас они только начали сбрасывать белые цветы и покрываться листьями. Во всю грудь вдохнув свежего, немного сладковатого воздуха, светловолосая оглянулась. Сады тянулись бесконечно во все стороны, куда бы она не посмотрела. –Где я?– неосознанно спрашивает Езге, с силой пытаясь вспомнить как могла здесь оказаться. Но как бы она не пыталась, последним воспоминанием был найденный на полу в бане камешек. Дальше- мутная пустота, с изредка проскальзывающими звуками. "Стража!!!"–пронзительный женский голос, "Езге"- отчаянный шепот мужчины и его же тихая и долгая молитва. Оглянувшись, девушка начала осторожно идти. Босые ноги щекотала трава, а лёгкий ветерок скользил меж изгибов тела и поднимал вверх распущенные волосы. Лёгкость и спокойствие царили в этом месте и все же Езге будто сердцем чувствовала что что-то не так. Ярко светившее солнце не обжигало, ноги не уставали, а после прохладного ветра по коже не бежали мурашки. Весь этот сад, каким бы прекрасным он ни был, казался ненастоящим, искусственным. Наконец поняв это Езге медленно покрутились вокруг себя, тщательно все рассматривая, будто ища выход, зацепку, да хоть что-то. Один раз, второй. Голова должна была закружится, но как ожидалось- не закружилась. Повернувшись в третий раз, глаза уловили что-то необычное. Точнее кого-то. Несколько людей сидели неподалеку, под одним из бесчисленных деревьев. Они смеялись и громко разговаривали. И этих людей девушка узнала безошибочно. Ее семья. Отец с матерью, сестра и старая нянька. Выглядели они точно также, как и в тот день, когда Езге видела из в последний раз. Мать с отцом мирно лежали в объятиях друг друга под деревом, рядом весело бегала Аннаска вокруг старухи Илонки, расскачивающейся в кресле качалке. Езге замерла. Руки задрожали, а по щеке пробежала одинокая слеза. Венгерка не могла двинуться. Призрачный мираж на деле, в глазах девушки выглядел реальнее чего либо. Наконец, через пару мгновений ее заметили. Сначала старуха, улыбнувшись почти беззубой улыбкой, махнула ей рукой и крикнула чтобы она шла к ним. Затем–мать с отцом и Аннаской. Венгерский язык звучал уже так незнакомо, будто был ей уже не родным. Неосознанно, девушка сделал первый шаг вперёд, к семье. Затем второй, третий, четвертый. Вот она уже почти в дюжине метров от родных, как что-то ее остановило. Чьё-то нежное, призрачное прикосновение где-то в районе запястья. Но обернувшись, Езге никого не увидела. За следующим шагом вновь последовало прикосновение. Кто-то останавливал ее, не давал идти. Семья все кричала ей, махала руками, но выбраться из крепкой хватки у Езге не получалось. В который раз обернувшись и ожидая вновь встретиться с пустотой, девушка встречается взглядом с тёплыми, карими глазами. –Мустафа?– вылетает из ее уст вопрос раньше, чем она успевает все осознать. Что он вообще здесь делает? Что тут делает она, ее семья? Что это за место? –Не оставляй меня, Езге,– шепчет шехзаде, не отпуская руку девушки. –Я не...я не собиралась,– Езге оглядывается на свою семью, про себя отмечая что они лишь продолжали ей махать и кричать. Будто ждали что она сама придет. Будто манили ее туда. –Тогда идём со мной,– проговаривает Мустафа и тянет ее в противоположную сторону. Но замечая взгляд девушки, направленный к семье, он останавливается,– если ты желаешь остаться, я тебя не заставляю –А ты не можешь остаться со мной? –Нет,– Мустафа отрицательно машет головой и затем добавляет,– мне здесь не место, как и тебе. "Не место"- эхом раздается в мыслях у Езге. Она не знает, насколько правдивы эти слова, но все же светловолая верит Мустафе. Она знает, что он не обманет. Как тогда, на озере. Мустафа поймал ее, вытащил из холодного омута воды и поцеловал. Воспоминания о поцелуе заставили девушку поднести руку к губам и аккуратно прикоснуться, как прикоснулся бы Мустафа. Езге обернулась к родным в последний раз. Она старалась запомнить каждую из черту. Каждую улыбку. А они все продолжали махать и звать ее, будто марионетки. –Идем,– надрывно пересиливая себя говорит девушка, отворачиваясь от семьи. Отворачиваясь к Мустафе.***
Первое, что увидела Езге открыв глаза- лицо Мустафы, уснувшего у нее на постели и так не отпустившего ее руку. Луна уже давно начала терять свою власть на небе и в далеке, на горизонте розовый расцвет покрывал небо. Езге, прикладывая все свои усилия свободной рукой потянулась к лицу Мустафы, слабо дотронувшись до него, будто пытаясь проверить, насколько он реален. Хрупкая ладонь нежно дотронулась до лица мужчины. "Реален"- мелькнуло в мыслях Езге. "Больше чем кто-либо" Почувствовав сквозь сон прикосновение, Мустафа нахмурился и недовольно открыл глаза. Но как только взгляд карих глаз прояснился и шехзаде увидел, кто перед ним, его эмоции сразу изменились. –Езге,– хрипло шепчет мужчина, аккуратно заключая девушку в объятия. –Мустафа,– таким же хриплым голосом вторит ему светловолосая, утыкаясь лицом в плечо. Мустафа ее снова не подвёл. Ее место здесь, в его объятиях.