Превышая разумные пределы

Спустя месяц в ее комнате почти ничего не изменилось, только вот стиль прежней хозяйки здесь больше не чувствовался. На полу у окна не стояли репродукции любимых картин, на туалетном столике не была в ряд выстроена коллекция ее любимых духов, на прикроватной тумбочке не лежала «вечерняя» книга, а на кресле не дожидался своего часа махровый халат, который был верным спутником Рейчел для ночного променада на кухню. Бен не последовал за Рей, желая обсудить мужские дела с Ричардом и бренди гласс. Но истинная причина его поступка заключалась в нежелании создавать неловкую ситуацию в спальне. Он хотел прийти позже, когда она уже будет спать, тихо лечь рядом и наслаждаться близостью ее тела. Возможно, если сон ее будет крепким, он даже поласкает себя, ловя аромат ее духов на шее. Желая поскорее заснуть до прихода мужа, девушка наспех приняла душ, надела свою самую закрытую пижаму и даже помолилась перед сном. Она всегда читала вечернюю молитву про себя, когда у нее было хорошее настроение, как обычная лицемерная протестантка*. Когда Бен зашел в комнату, он подумал, что Рейчел уже спала. Мужчина определил это по ее спокойному размеренному дыханию. На самом деле девушка не смогла заснуть, сколько бы ни ворочалась. Она нервничала из-за того, что сегодня придётся делить постель с мужем, но в то же время ей было интересно: позволит ли себе Бен какие-нибудь поползновения в ее сторону. Интерес имел искусственную природу и был вызван тремя бокалами выпитого за ужином вина. А, может, и наоборот. Алкоголь лишь усиливает интерес и влечение, и как умная девочка Рейчел знала об этом. Неужели она подсознательно хочет мужа? «После того, что он сделал? Нет, я же не перверт!» – поразилась своим желаниям Рей. Она знала, что в некоторых случаях изнасилование может послужить катализатором к повышению сексуальной активности. «Но не в отношении же насильника!» Она лежала без движения, когда Бен лег рядом. Спиной она чувствовала близость его тела. Рей все труднее становилось контролировать свое дыхание. Спустя несколько минут она почувствовала еле уловимое прикосновение. Он словно гладил воздух вдоль ее тела, настолько оно было невесомое. – Вся моя… никому не отдам, – услышала она тихий отрывистый голос Бена. «Что он несет? Хренов собственник!» – думала Рейчел. Спустя несколько мгновений, поглаживания стали больше походить на прелюдию: – Ох, Рей… – выдохнул Соло. Сердце девушки начало дико колотиться, а дыхание было рваным и частым, но она словно воды в рот набрала, пока ЧТО-ТО ощутимо твердое не уперлось ей в бедра. Весь алкоголь мигом испарился из крови. – Убери свой член от моей задницы, – наконец смогла она отстоять свои границы. Бена будто кипятком ошпарило. Он так отскочил, что оказался на краю кровати. – Прости, прости. Я думал, ты спишь, – поспешно начал оправдываться Бен. – Ты что сомнофил? Не трогай меня ни во сне, ни в бодрствовании. Держи при себе свою Лунную палочку, Сейлор Мун*, – безапелляционно заявила Рейчел, повернувшись к мужу, и растерялась. Бен был без очков. Она только сейчас осознала, что не видела его без них раньше. Даже несмотря на сумрак, стоявший в комнате, девушка заметила, что так он казался гораздо моложе и более открытым. От мужчины не укрылось ее замешательство. Проследив ее заинтересованный взгляд, метавшийся от его лица к очкам на прикроватной тумбочке, он озвучил свой вопрос: – Таким я больше тебе нравлюсь? Девушка промолчала. – Я бы не носил их, если бы мог. У меня аллергия на контактные линзы. – Мне это не интересно, – оборвала его Рей. – Ясно, – грустно ответил он. Больше никаких покушений на ее неприкосновенность он не совершал. Лишь спустя какое-то время закрылся в ванной и включил воду. «Наверное, медитирует на струйку воды» – со злой усмешкой подумала Рейчел, прекрасно понимая, чем там занимается ее муж. Однако, несмотря на всю свою воинственность, утром Рей проснулась в крепких медвежьих объятиях мужа.

***

«Вся моя… никому не отдам», – крутились ночные бормотания мужа в голове Рей. – Бен, что будет, когда ты решишь, что искупил свою вину? – слова сами сорвались с губ девушки. – Что ты имеешь ввиду? – в замешательстве уточнил Бен, продолжая смотреть на дорогу. – Я имею ввиду то, что спросила. – Я готов до конца дней ее искупать, если ты простишь меня. – Брось. Мы оба знаем, что ничего не изменится. – Почему ты так говоришь? – взволнованно спросил мужчина. – Потому что ты властный, склонный к насилию тиран, любящий все держать под контролем. – Я не тиран, – с долей обиды в голосе спорил Бен. – Ты тиран и собственник. И не знаю, что ты так зациклился на мне, но я не хочу однажды лежать в углу спальни со сломанными ребрами и разбитым лицом, потому что тебе покажется, что я с кем-то флиртую. – Я никогда тебя не ударю, – твердо заявил мужчина. – Как я могу тебе доверять? Ты уже воспользовался своей силой против меня и моего друга, – повышая тон, продолжила диалог девушка. – Ты так боролся за этот брак, зачем? Чтобы посадить меня как птицу в клетку и доставать, когда тебе захочется погладить перышки? – Ладно, возможно, я импульсивен и ревнив, но то, что произошло в машине… это… Он лапал тебя там, а ты совсем не была против! Как меня могло это не взбесить? – Бен тоже уже закипал. – Оскар мой друг, мой друг, Бен! И он просто приобнял меня по-дружески, а ты ему нос сломал. – Никто не смеет к тебе прикасаться, кроме меня, – твердо заявил мужчина. Девушка, будто, не веря своим ушам, мотала головой из стороны в сторону. – Что ты несешь? Как я буду работать? Как буду существовать в обществе с твоими ограничениями? – Тебе не обязательно работать. С подругами ты можешь встречаться, а что касается совместных выходов… – Не обязательно? Могу? Со мной так нельзя, Бен. Со мной нельзя так обращаться. Теперь я понимаю, что проблема не в отсутствии моей любви. Даже, если я когда-нибудь полюблю тебя, ты не изменишься. Все только станет хуже, потому что я перестану быть объективной. – Эй, Рей. Все будет хорошо у нас, обещаю… Но девушка уже не слушала его. Сейчас, она живо представляла свою будущую жизнь с Соло: она в роли куклы на шарнирах, а он злобный кукловод, который не позволяет ей и шага ступить за пределы софитов, направленных на нее. Когда ей было двенадцать, Рейчел стала свидетелем домашнего насилия в отношении матери. Отец тогда заметил ее и велел отправляться в свою комнату. Больше ей не доводилось видеть таких картин, но эту с годами она забыть не смогла. Рей отказалась ужинать с Беном, она в принципе отказалась от ужина, что в последние годы с ней не случалось. Она хотела совершить прогулку верхом и хорошенько подумать о своем браке. Верховая езда всегда помогала ей привести мысли в порядок.

***

Бен сегодня тоже ел без аппетита. Диалог, состоявшийся в машине, заставил его задуматься над словами Рей. Она становилась для него все более далекой, словно линия горизонта, до которой невозможно добраться. Он хотел сделать Рейчел счастливой, а вместо этого наблюдал, как угасает любовь к жизни в его жене. Каждый порядочный мужчина женится, чтобы сделать свою женщину счастливой, а он не мог. Именно поэтому Бена приводило в тихую ярость его бессилие. «А что ты хотел? Ты принудил ее к браку. Ты изнасиловал ее. Избил ее друга», – вел он диалог сам с собой, но ответил ему внутренний монстр: «Она меня разозлила, и я ее наказал. Я бы с удовольствием вернулся бы и оторвал голову этому ублюдку, что посмел до нее дотронуться». Как он может справиться с проблемами их брака, когда с внутренними демонами справиться не в состоянии? Бен знал, кто является истинной причиной его душевной уродливости – Лея. Так он называл мать про себя, всегда по имени, словно пытаясь сделать больно ей этим. Но даже будь она жива, ей было бы плевать на то, как сын ее называет. Он знал, что любовь к Рей, возникла не просто так. Девушка напоминает ему его мать. Образом или чем-то невидимым, но он это точно чувствует. Нет, он не хочет сделать жене больно, проецируя образ Леи на нее, он скорее хотел просто быть любимым, если не сыном, то мужем. Также, уже будучи взрослым, он узнал от матери, что любимый дедуля Эни поколачивал Падме всю жизнь, да и детям спуску не давал, пока те, едва достигнув совершеннолетия, не уехали из дома подальше от тирана-отца. «Ты такой же, как он», – часто говорила Лея. Но неужели обвинения матери и его жены справедливы? Мог ли он унаследовать дурной нрав от близкого родственника? К концу ужина Соло принял твердое решение, открыться жене, надеясь, что она выслушает и поймет его.

***

Рей никак не ожидала от твердого, решительного и властного Бена душевных откровений. Сейчас это был кто-то другой, не ее муж: не тот, кто безапелляционно заявил, что они поженятся через две недели; не тот, кто подмял ее под себя в машине и доходчиво заявил свои права. Сейчас это был мальчишка Бен. На секунду ей даже захотелось его обнять, но вместо этого она задала три терзающих ее вопроса: – Ты любишь меня, потому что я напоминаю тебе мать, которая тоже не любила тебя? Или ты любишь меня, потому что веришь, что решишь свои психологические проблемы, связанные с Леей, если я тебя полюблю? А, может, ты вообще любишь меня до тех пор, пока я не дам тебе эти чувства, а после ты будешь искать новый объект для безответной любви? Глубоко внутри она надеялась на третий вариант, но Бен ответил уверенно: – Я знаю, что влюбился в тебя не просто так. Да, ты напоминаешь мне Лею, но я хочу твоей любви, для меня она как благость, а не как знак, того что нужно двигаться дальше. Опять же, как я и сказал, моя… агрессия, некоторые черты моего характера тоже вызваны холодностью родителей, но ради тебя я готов с этим бороться. Я готов бороться за наш брак. Не с тобой, нет, с самим собой. – Бен, тебе нужна помощь профессионала, ты не сможешь сам… – Я знаю, я записался на прием к доктору Холдо, – сказал Бен и вплотную подошёл к жене, – но мне нужна твоя поддержка. Я обидел тебя, но хочу все исправить. Он потянулся к Рей за поцелуем, но она ответила отказом. – Нет. Я пока не могу. После этого разговора он приходил к ней каждую ночь: ложился рядом и шёпотом осыпал словами любви. Рей всегда лежала к нему спиной. Иногда она чувствовала от него запах алкоголя. В такие визиты он всегда тихо плакал в надежде, что жена спит и не услышит его слабости. На самом деле они оба прекрасно знали, что она не спит, но делали вид словно это не так, чтобы не смущать друг друга. Рейчел никогда не прогоняла его. После того разговора она взглянула на Соло по-новому. Она увидела, как он уязвим и бессилен перед ней. Бывали моменты, когда она хотела повернуться и обнять его, словно это поможет снять печали друг друга. В их отношениях наступил период спокойствия. В особенности его боялся нарушить Бен своим желанием интимной близости, но за прошедшие три недели он ни разу не посмел склонить жену к супружескому долгу. Однажды утром, сидя в ванной на полу, Рейчел думала, что худа без добра не бывает. Но добро ли эти две полоски на тесте в ее руке?