***
— Он опять уплывает без нас, — с печалью в голосе сказал Кисе, запрыгивая на один из ящиков с грузом, которые ещё не успели унести. — Смирись, он никогда нас не возьмёт с собой, мы для него лишь кучка детей, — фыркнул Аомине и хмуро пнул камень под ногами. — Странно, что вы вообще рассчитывали на то, что попадёте на корабль, с вашими-то мозгами, а точнее их отсутствием, это невозможно, нанодайо. Аомине и Кисе одновременно переглянулись, а потом резко набросились на Мидориму, роняя того на землю. — Ты нас сейчас тупыми обозвал?! — возмутился Дайки, вцепившись в зеленые волосы парня. — Удивительно, что вы поняли, — нападать вдвоём на одного нечестно, но Мидориме сейчас было неудобно думать о чёртовой морали и достоинстве, — да больно же, отпусти, идиот! Пока Кисе пытался отцепить от себя цепкие ручонки Шинтаро, который то и дело пытался расцарапать ему лицо, Аомине взялся за тяжёлую артиллерию, запустил руки под рубаху и начал щекотать друга. И впервые в жизни, они услышали от Мидоримы Шинтаро нецензурную брань. Аомине хотел, чтобы Мидорима извинился и только потом он прекратит издеваться над ним. Но его планам не суждено было сбыться, когда он почувствовал как его хватают за шкирку с силой заставляют слезть с Шинтаро. — Эй! Какого чёрта?! — Аомине резко обернулся и встретился с чужим лицом в паре сантиметров от своего, что заставило его чуть ли не отпрыгнуть на несколько метров. — Тайга? Какого ты творишь?! — Этот вопрос я хочу задать тебе! Совсем с головой не дружишь?! — А чего он меня идиотом обозвал? Сам не лучше! — фыркнул Аомине, скрещивая руки на груди и кидая на Мидориму хмурый взгляд. — Аомине-кун, Кисе-кун, успокойтесь, пожалуйста, — Куроко, как единственный адекватный и спокойный на данный момент человек, старался развести друзей по разные стороны, чтобы те снова не сцепились. Несмотря на все гневные причитания Мидоримы о том, что вся его одежда теперь в пыли и грязи, всё-таки, они смогли уладить ситуацию без особо крупных последствий. Кисе снова забрался на ящик, потирая новый ушиб на щеке, а Дайки перестал хмуриться и наконец, улыбнулся. — Тебя долго не было, — заметил Аомине, обращаясь к Кагами. — Отец приказал прислуге следить за каждым моим шагом, — раздражённо буркнул Тайга, — даже ночью около дверей охрана стояла. Потому, пришлось лезть через окно. — Что, неужели связал канат из простыней? — поддел его Аомине. — Угадал. Только не из простыней. Пришлось воспользоваться помощью штор, они длиннее. Дайки рассмеялся так громко, что зеваки проходившие рядом начали на него оборачиваться. Кагами понимал его, потому что самому хотелось расхохотаться в голос, от всей абсурдности сей ситуации. Это он ещё не сказал, что навернулся в нескольких метрах от земли, шторы не выдержали и разорвались. Аомине бы тогда точно ещё долго припоминал бы ему это. Несмотря на то, что пропажу заметят очень быстро и теперь уже будут знать где искать, он рад, что смог выбраться из душного поместья и снова оказаться в порту с его новыми друзьями. — Теперь я буду звать тебя принцесской, Тай-тян! — Чего?! Только попробуй! — А что, принцесски нынче размахивать кулаками умеют? Куроко глубоко вздохнул, понимая, что теперь придётся разнимать ещё и этих двух. Кагами был редким гостем, как и Акаши с Мурасакибарой. Первый просто не мог сбежать как Тайга, из-под жёсткого контроля, а второй, всё своё личное время тратил на помощь родителям в лавке. И чтобы лишний раз не беспокоить никого из тех, кто просто на просто не смог прийти, они договорились, что будут встречаться на одном и том же месте, а если кто-то не пришёл до полудня, значит, его можно уже не ждать. Чаще всего, собиралась лишь компания из трёх человек: Аомине, Кисе и сам Куроко. Поэтому когда на горизонте появлялась знакомая макушка, они буквально налетали с объятьями, валя парня на землю. Что примерно сейчас и происходило. — Поставь меня на место, придурок! — громко возмущался Кагами, пытаясь слезть с чужих рук. — Не-не, принцесска, таких как ты, надо на руках таскать, вы же нежные создания, — Аомине даже и не думал переставать подкалывать бедного Тайгу, потому путём хитрых махинаций, смог взять перепуганного Кагами на руки. — Хотя, думаю, ходить тебе надо побольше, а то вы, дорогая принцесска, весите больше чем все мы вместе взятые. — Это не я толстый, это ты слабак! — кинул в ответ Кагами, переставая упираться, скрещивая руки на груди, чтобы тому было ещё сложнее стоять. — Вы сегодня что, соревнуетесь, кто хуже меня оскорбит или что? — возмутился Дайки и назло парню, опустил руки, чтобы тот шмякнулся о твёрдую землю. — Ай! Аомине, идиот! Мог бы и предупредить! Дайки рассмеялся и быстро увернулся от летящего в него кулака. С Кагами ему было весело. Нет, поддевать Кисе тоже не скучно, но тот вечно ведёт себя как девчонка и ноет постоянно, а Тайга нет, с ним и подраться можно, и поговорить, да с ним всё, что угодно можно делать. Они общаются около трёх месяцев, а Тайга уже успел так приглянуться мулату и чуть ли не вторым лучшим другом стать. И мнение Аомине, сходилось с мнением Кагами даже в этом. Их перепалка длилась недолго, так как они оба выдохлись и грузно уселись на землю, восстанавливая дыхание. Их попытки ударить друг друга уже были какими-то ленивыми и неинтересными, потому, Аомине даже не обратил внимание, когда ему в плечо прилетел чужой кулак. Он откинул голову, задевая макушкой деревянную поверхность ящика, около которого они сидели и взглянул на небо. — Когда мне стукнет четырнадцать, я стану пиратом. — Не станешь, тебя не возьмут, нанодайо, — голос Шинтаро донесся откуда-то сверху. — Это ты не станешь, а я стану. Вот как взойду на борт вместе с Тецу и Тайгой, а вас не возьму, вот и будете тогда локти кусать, — Аомине высунул язык, хотя перед ним никого не было. — Подожди! Ладно, Тецу, а я тут каким боком? — подал голос Кагами, вопросительно глядя на мулата. — В смысле каким? Мне же нужны приближённые люди, когда я стану капитаном. И ими будете вы оба, — со всей серьёзностью выдал Дайки, переводя взгляд на Тайгу. — Аомине, это абсурд. Я единственный ребенок в семье, а значит, наследник, поэтому мне нельзя… — Тайга, не будь занудой. Знаешь, какая скучная жизнь на земле? Одна рутина, аж тошно. А в море? Знаешь сколько там разных загадок, сокровищ, знаешь, сколько пиратских легенд ходит? Нам всей жизни не хватит, чтобы их все посмотреть! — Аомине ткнул Кагами в рёбра и тот усмехнулся. — Вот не ври мне, что тебе не хотелось бы такой жизни! Я по глазам вижу, что ты хочешь. — Аомине, ты не знаешь, что значит, быть наследником, потому… — Заткнись четырёхглазый, — рявкнул Аомине и ударил по стенке ящика. — Ну, так что, Та-айга? — Ладно, твоя взяла, ты прав. Кагами не мог не улыбнуться, смотря на счастливую мордашку Аомине. Да, Дайки был прав, ему, правда не хотелось заниматься семейным делом: сидеть в кабинете, перебирать скучные бумажки, встречаться с новыми людьми, знакомиться с кем-то, подлизываться и строить козни за чужой спиной, жениться на какой-нибудь богатой особе, зачать пару детишек и умереть. Отвратительный сценарий. То ли дело покорять моря, нападать на чужие корабли и защищать свой, находить что-то новое, неизвестное и необычное, посещать новые страны, города, континенты, искать древние сокровища, отдыхать в тавернах после долгого плавания… Кагами, от своих же мыслей, захотелось прямо сейчас, тайком пробраться на какой-нибудь корабль и уплыть отсюда далеко-далеко. Но, наверное, самым важным в этой мечте было то, что рядом с ним должны будут находиться его друзья: Куроко и Аомине, а может и остальные. Но именно без этих двоих он не видит смысла в морских путешествиях. И Кагами знал, что друзья его мнение полностью разделяют. — …и даже если тебя запрут на несколько тысяч замков, я всё равно тебя заберу с собой! — Кагами прослушал, о чём уже несколько минут разорялся Дайки, поэтому до него не сразу дошло, о чём идёт речь. — То есть, ты, Аомине-кун, как отважный принц, спасешь Кагами-куна от многолетнего заточения в тёмной башне и победишь злобного дракона? — Ты ещё скажи, что после благородного спасения, так называемая, «принцесса», должна будет выйти за принца замуж, нанодайо, — скептически произнёс Мидорима. — Секундочку! — Кисе, про которого все забыли, решил, наконец, подать голос. — Получается, если Аоминечии, спасёт Кагамиччи, то они должны будут связать себя узами брака?! Тишина длилась около минуты, а потом к обоим лицам парней прилила краска, и они вскрикнули в один голос: — Ч-чего?! Тецуя на всяких случай отошёл от разозлившихся друзей, которые пытались стащить Мидориму и Кисе с ящика, чтобы побить их. Куроко показались очень милыми покрасневшие лица Аомине и Кагами. Пусть это была лишь шутка, но ведь если Тайга и правда не сможет никаким образом сбежать из дома, то Дайки в любом случае его вытащит. И Куроко в этом уверен на все сто процентов.***
Кагами четырнадцать и он впервые пытался целоваться. И во всём виновато чёртово любопытство. Ведь взрослые всегда целуются, даже пусть и украдкой, но они ведь для чего-то это делали. Вот поэтому Кагами тоже стало интересно, что такого необычного может случится, если прикоснуться к чужим губам. В детстве, родители перед сном, всегда целовали его в лоб и уходили. Позже, Тайга стал целовать мать в щеку, в виде благодарности. Но этот целомудренный поцелуй был не похож на те, которые делали взрослые. Как-то Кагами спросил, зачем люди целуются, на что мама ответила, что это такое выражение любви к человеку, который тебе сильно запал в душу. Тайга запомнил её слова. Странно было то, что у него было много знакомых девочек, но ни с кем из них, его не тянуло выражать свою любовь, да что там любовь, они его больше раздражали, чем симпатизировали. Отец говорил, что ещё не пришло время, что не дорос он до серьёзных отношений. Родители всегда твердили о девушках, а Кагами боялся спросить, почему ему не мог понравиться человек своего пола. Кагами четырнадцать и он впервые целовался с парнем. И не просто с парнем, а с лучшим другом. Мысль о том, чтобы попробовать, пришла не ему, а Аомине. Они спокойно сидели на покосившейся лавочке перед таверной и наблюдали как парочка, состоящая из мужчины и молодой девушки, вышла из заведения и зашла в переулок, который был известен всем. Туда ходили только тогда, когда хотели «поразвлечься наедине». Дайки сказал, что девушку тот выбрал скучную, ни красивого лица, ни пышную формами, ни ростом, в общем, серая мышь. Кагами закатил глаза и упрекнул Аомине в том, что с недавнего времени у того мысли только об одном. Куроко говорил, что это переходный возраст и гормоны. Если Тайга и знал, что это, то Дайки даже не хотел разбираться в слове «гормоны». Аомине вообще насчёт всего не парился, он мог ни с того ни с сего начать разговор на такие темы, что у всех, кто будет поблизости горело бы не только лицо, но и уши. Поэтому Кагами нисколечко не удивился, когда Аомине снова задался странным вопросом: — Тайга, а ты когда-нибудь целовался? — Смеёшься? Родители всё время твердят, мол, Тайга, что за вопросы, тебе ещё рано о таком думать, лучше иди, научись играть на дурацком кото, как будто мне это когда-нибудь пригодится, — Кагами возмущенно фыркнул под звонкий смех Аомине. — Будь тут Тецу, сказал бы, что я на тебя плохо влияю! Тайга усмехнулся и промолчал. Потому что это была правда. Его ангельское воспитание покатилось по наклонной после встречи с Куроко и его друзьями. Это тебе не высшее общество, тут к тебе не будут подлизываться и не надо учиться правильно разговаривать. Здесь, как захотел, так и высказался. Если кто-то наступил тебе на ногу или пролил вино на твою новую рубашку, вместо слов: «ничего страшного, вы же не специально это сделали», тебя не то что ответом не удостоят, тебе просто ударят кулаком в лицо, при этом красочно обругав. Потому, чем дольше Кагами находился в таком обществе, тем больше перенимал их привычки, говор, отношение к жизни и всё остальное. — Не хочешь попробовать? — Попробовать что? — Кагами смотрел на отвернувшегося от него друга, не понимая, к чему тот ведёт. — Ну, поцеловаться с кем-нибудь. — Ты вообще слушаешь, о чём я тебе говорю? Я же сказал, что родители мне думать об этом даже запрещают. Да и где я девчонку возьму для этого. — А тебе нужна именно девчонка? — Дайки повернул голову и посмотрел в карминовые глаза, которые всё так же выражали полное непонимание данного разговора. — Какая разница с кем у тебя будет первый поцелуй? Это девчонкам важно отдать всё одному единственному, а нам-то, какая от этого польза? — Аомине, ты меня бесишь, говори нормально, что тебе надо или мы закроем эту тему! — Тц, это кто кого ещё бесит, идиот, — Дайки стукнул Кагами кулаком в плечо и тот шикнул на него, — ладно, закрыли тему. Аомине больше не смотрел на Кагами, теперь Тайга мог видеть лишь его затылок. И чего собственно от него хотел мулат? То про поцелуй спрашивает, то попробовать предлагает, а теперь вообще от темы уходит. Шестерёнки в голове Кагами крутились медленно и со скрипом, обдумывая суть сей ситуации. Тайга твердолобый и плохо понимал намеки, и он это знал, Аомине не раз ему об этом говорил. Поэтому лишь через какое-то время до Кагами дошло, к чему был весь этот разговор. Жар приливает к щекам моментально, и он отвернулся, чтобы Дайки ненароком не заметил этого. «Аомине хотел попробовать поцеловаться со мной». — Ты хотел попробовать… со мной? — слова слетели с языка быстрее, чем Кагами успел себя заткнуть. Теперь ему реально стало страшно. Вдруг он не так всё понял, вдруг Аомине совсем не это имел в виду. Чёрт, он же тогда просто со стыда умрёт! — Дошло, наконец, идиот, — ворчал Дайки, но головы не повернул, — так что, согласен? — Я… — Кагами пришлось прокашляться, потому что голос, неизвестно по каким причинам резко сел, — давай попробуем. Кагами успел только произнести последнее слово, как его резко хватают за запястье и куда-то, буквально силком, тащат. На все вопросы и попытки остановиться, Аомине полностью его игнорировал и только подгонял, чтобы тот шёл быстрее. Плутая по известным Тайге улочкам, они оказались около дома Дайки, только не с передней стороны, а с задней. Аомине быстро перелез небольшое ограждение и Кагами последовал за ним. Он был здесь всего несколько раз, когда приходилось идти вместе с Куроко и будить проспавшего назначенное время встречи друга. Семья Аомине относилась к разряду бедноты, потому, домик был маленьким, но имел небольшой задний дворик, а это считалось большой роскошью. В здании было два входа, главный и на задний двор, и у обоих имелась небольшая лесенка. Аомине сел на предпоследнюю ступеньку и похлопал ладошкой рядом с собой. Дважды Кагами намекать не нужно, уж это он в состоянии понять. Только вот главный вопрос так и не исчез: что делать дальше? — И… что дальше? — Кагами всё-таки решился озвучить свой вопрос. — Не знаю, я только со стороны видел, как это делается, — Аомине смущённо потёр шею. Вся решимость куда-то резко испарилась. — Я тоже. Дайки глубоко вздохнул. Сам предложил, а теперь мнётся как девчонка. Что вообще делают при поцелуе? Прижимаются губами к губам? Но у его родителей, выглядело это не так. Там был рот приоткрыт и глаза закрыты. Как они вообще целовались с закрытыми глазами? Ещё от матери были слышны непристойные звуки и… Дайки резко тряхнул головой. Не хотелось ему вспоминать как он, решив понаблюдать за процессом, чуть ли не увидел то, что не положено. Хотя, когда это его останавливало? Аомине повернулся к Кагами и ждал, пока тот обратит на него внимание. Тайга чувствовал на себе взгляд сапфировых глаз, но в ответ посмотрел не сразу, лишь немного погодя. И сразу испугался, когда мулат схватил его за плечи и стремительно подался вперёд. Тайга не успел отстраниться, он лишь зажмурился от боли, когда они сталкиваются носами и лбами. — Придурок! Предупреждать же надо! — ворчал Кагами, потирая ушибленное место. Аомине молчал, а потом фыркнул, посмеиваясь. Хотел сделать всё по-быстрому, а вышло неуклюже. Чёрт, идиотская была идея, чертовски идиотская! — Извини, я просто подумал… — Подумал он, меньше думать надо, у тебя мозг для этого не приспособлен! — буркнул Кагами, пихнув парня плечом. Почему-то обстановка стала менее напряжённой или Тайге лишь так показалось? — А теперь давай нормально и без спешки, мне нос ещё нужен. Аомине снова прыснул от смеха. Не так он себе представлял первый поцелуй. Хорошо, что хоть перед Кагами выставил себя идиотом, а не перед какой-нибудь соседкой девчонкой. Дайки посмотрел на Тайгу и понял, что ему не стыдно перед ним выставлять себя дураком, тот ведь его не осудит. Потому, он собрался с силами и вновь постарался вспомнить, как целовались его родители, ведь у них не было проблем с этим, они не сталкивались носами. Дайки чуть наклонил голову в бок, пытаясь вспомнить ту самую сцену. Осознание пришло мгновенно. Всё было чертовски элементарно! Наклонить голову, ну, конечно! — Тогда, можешь глаза закрыть и постарайся не дергаться. Кагами кивнул и прикрыл веки. Ему не страшно, он доверяет Аомине, он его не подведёт. Дайки как можно незаметнее вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Вышло не очень, но заставлять ждать Кагами было бы некрасиво с его стороны. Раз начал, то должен довести дело до конца. Он медленно подался вперёд, теперь уже, чуть склонив голову набок, закрывать глаза Аомине не собирался, чтобы ненароком не промахнуться и не тюкнуть куда-нибудь в щеку вместо губ. Едва прикоснувшись к чужому рту, Дайки чуть ли сам не дёрнулся обратно, потому что у Кагами губы горячие, а у него сухие и обкусанные. Он заметил, как вздрогнул Тайга и приоткрыл глаза встречаясь с напряжённым сапфировым взглядом напротив. Он не знал самой техники, но повторить за другом всё ещё в силах, потому, он проделал всё тоже самое, что и Дайки: наклонил голову в противоположном направлении и двинулся чуть вперёд, встречаясь с чужими плотно сжатыми губами. Теперь они не столкнулись носами, у них нет преград кроме собственного волнения и своей же неуверенности. Вопреки своему страху, Аомине первый приоткрыл рот и постарался ещё раз, по-взрослому поцеловать Кагами. Тайга повторил действия Дайки. Ощущения странные, но приятные. У обоих перехватило дыхание, может от неумелости, а может от того, что такое они испытывали впервые. Но когда Аомине отстранился первым, Кагами понял, что чуть ли было не потянулся следом, потому что ему хотелось ещё. У них обоих щёки в буквальном смысле пылали, но взгляда друг от друга не отвели. Дайки улыбнулся и облизнул пересохшие губы. Кагами отдёрнул себя от того, чтобы не прикоснуться к своим же губам кончиками пальцев. Они оба чертовски смущены и счастливы.***
В пятнадцать лет Кагами сбежал из дома. Оставил на заправленной кровати аккуратно написанное письмо, исписанное с двух сторон, для которого понадобилось три дня, чтобы корректно сформулировать свои мысли на листке бумаги и под покровом ночи выходит через задний вход поместья. Спасибо его матери за то, что она души не чает в своём саде, потому что прятаться в пышном кусте роз намного проще чем в низкорослой траве. В какой-то момент, Кагами ощутил себя воришкой, при чём не очень профессиональным. Осторожно раздвигая ветви кустарника, Тайга ждал пока постовой уйдёт, чтобы поменяться с другим. Он уже не первый раз сбегал из-под их надзора, так что и сейчас это проблемой не будет. Как только стражник пропал из поля зрения карминовых глаз, Кагами как можно быстрее подбежал к небольшому ограждению и переполз его, приземляясь с другой стороны забора на ноги. По сравнению с тем, какие ограждения приходилось перелезать в самом городе и по каким крышам прыгать, этот забор был для него просто шуткой. Когда приходилось убегать от разъярённой прислуги вместе с Аомине, там волей неволей научишься чему угодно. Именно поэтому поймать блудного мальчишку им никогда не удавалось. Мысли о Дайки, вызывает у Кагами лёгкую улыбку и тёплые воспоминания, о том самом дне, когда жизнь его перевернулась с ног на голову всего из-за одного события.***
Сегодня, должна была решиться судьба пятерых мальчишек: или они останутся на суше или отправятся вплавь, бороздить моря и океаны на пиратском судне. Кисе, Мидорима, Куроко, Аомине, и сам Кагами, ждали, пока всем им знакомый пират, наконец, перестанет шептаться со своим помощником и озвучит своё решение. Хайзаки Шого — был не самым приятным типом, но зато он единственный, кто в находясь в здравом уме, захотел взять подростков на борт. Довольно неожиданной и грустной новостью для них стало то, что пират возьмёт лишь только троих, а их пятеро, на секундочку. Но как бы их узы не были крепки, желание попасть на борт было у всех одинаково сильным. Возможно, он уже давно решил, кого возьмёт с собой и лишь из вредности тянул время, заставляя их нервничать. Больше всех боялся Кагами. Его фамилия была слишком известна и никому не хотелось бы вставать на пути влиятельного человека у которого денег было больше, чем любви в душе. Если его не возьмут только из-за этого, то он готов отречься от собственного имени, взять другое, да что угодно, лишь бы ступить на борт корабля. Кагами не сомневался, что Аомине возьмут в первую очередь, так как он был одним из самых настойчивых и уже не единожды просился к ним на судно. Но только вот он знал, что Дайки без него и Тецу не поплывёт. Аомине обещал, что только с ними взойдёт на борт корабля и никак иначе. Кагами кинул встревоженный взгляд на Дайки и тот ответил ему уверенным блеском сапфировых глаз. Не то чтобы это его успокоило, но когда Аомине, в знак поддержки, взял Тайгу за руку и это подействовало куда лучше, чем всё остальное. Когда мужчина, наконец, начал к ним подходить, вся компания вытянулась ровно по струнке. А Кагами от волнения, даже руку сжал так сильно, что Дайки пискнул от боли. — Извини, пацан, ты такой незаметный, что всё время забываю твоё имя, как кличат? — Куроко Тецуя, Хайхаки-сан. — Тецуя, значит, — мужчина схватил парня за волосы и запрокинул тому голову, всматриваясь своим мутно-серым глазом в лицо подростка, — хилый, конечно, да и лицо смазливое, но если слухи не врут, то и ты правда имеешь странную способность исчезать из поля зрения когда захочешь. — Верить слухам на слово нельзя, но здесь они правы. — Такой правильный, аж тошно, но думаю, подойдёшь. Хайзаки разжимает хватку отпуская волосы парнишки из плена, чтобы в тот же момент схватить того за руку и силой вытянуть вперёд. Означает ли это, что Куроко первый, кого выбрали? Или наоборот, отсеяли лишнего? — Шинтаро, верно? — юноша вскинув голову, кивнул, смотря мужчине прямо в глаза, а точнее, в один единственный глаз. Ему не хотелось, чтобы эти грязные руки хватались за его чистые волосы, потому, он всем своим видом пытался показать, что делать этого не стоит. — С таким взглядом, будешь собак гонять от своего дома, умерь пыл, умник, таких на кораблях не любят, — и вместо того, чтобы преподать урок зазнавшемуся юнцу, сжать чужие патлы в кулак, выдернуть пару прядок, пират не церемонится и просто напросто даёт щелбан подростку. Сказать, что Мидорима не был в шоке, означает промолчать. Блондин рядом с ним, прыснул со смеху, но тут же подавился собственным смешком, когда на него взглянули так, будто убить захотели. При чём не только Мидорима, но и сам капитан корабля. — О, а вот это уже интересно, — мужчина усмехнулся и взяв Кисе за подбородок, повертел его голову в разные стороны, — местная знаменитость со смазливым личиком, даже первого в слащавости обогнал. Для суши, подходишь, но не для моря. Если даже я и смогу какое-то время тебя ограждать от своих ребят, то другие, просто пустят тебя по кругу. Так что, сиди лучше и не высовывайся. Кисе больше не хотелось смеяться, теперь ему хотелось уйти и как можно скорее. Он опустил голову, скрывая глаза за длинной чёлкой, чтобы не другие не видели, как заалели у него щёки, и как выступили предательские слёзы от горькой правды, которую Рёта и так осознавал. Ребята знали, что Хайзаки всегда говорит прямо не скрываясь за дурацкой лестью и нежными словечками. К такому нельзя привыкнуть, его слова всегда били прямо в сердце, при чём без шанса на выживание. — Вы посмотрите на этих попугаев-неразлучников, — пират усмехается, разглядывая парней перед собой, — интересно, если взять только одного из вас, другой, что, повесится с горя или утопиться в море, м? Мужчина откровенно издевался над подростками. Все такие серьёзные, напряжённые, будто от его ответа зависит умрут они или нет. Те двое расстроились, это видно, но это не значит, что они не смогут попасть на другой корабль или вступить в морские войска. Он просто дал небольшой толчок к их саморазвитию, потому что им это требовалось. А здесь совсем другая ситуация. Вроде ещё сопляки, а думают, что взрослые и делают, что хотят. Взять хотя бы этого рыжего, он ведь из приличной семьи, а водится с не пойми кем и ведь не понимает, что пути назад уже не будет. А если и понимает, то у него с головой точно непорядок, потому что кто в здравом уме откажется от такого наследства. Если такого взять на борт, то в случае чего, можно будет потребовать выкуп у его же родителей за приличную сумму или вообще, продать кому-нибудь. Он уже потянулся к подростку, чтобы сделать что-нибудь неприятное, как на его запястье легла чужая смуглая рука. Мужчина перевёл взгляд на Аомине и увидел то, что он в этом парне никогда не видел. Словно перед ним был не человек, а дикая кошка готовящаяся к нападению. Хотя нет, с кошкой это он погорячился, скорее котёнок, при чём борзый такой. Таких надо воспитывать и сразу давать понять, кто здесь хозяин. Один взмах рукой и Дайки пошатнулся, но устоял. Щека в буквальном смысле горела огнём, Аомине прикасается к ней ладонью, чтобы потом отстранить и увидеть на пальцах кровь. У пирата на руке находилось кольцо с довольно острым минералом, потому, царапина появившееся на его щеке, не была неожиданностью. Хайзаки смотрит на то, как Дайки поднимает голову и видит этот озлобленный взгляд сапфировых глаз. Этот юноша его порядком начал раздражать, потому один ударом он просто не отделается. Только вот взгляд карминовых глаз, которые уставились на мужчину с такой же ненавистью, что кажется, даже убить были готовы один своим взором, заставил его остановиться. — Не трогай его, — сквозь зубы прошипел Аомине, заслоняя Кагами спиной. — Эй, Дайки..! — Да вы ребята горой друг за друга стоите, достойно, — усмехнулся пират, — отбор окончен! Мужчина отошёл от ребят и окинул ещё раз пятеро мальчишек взглядом, а потом расправил руки и довольно громко произнёс: — Добро пожаловать на борт «Селестии», Куроко Тецуя, Аомине Дайки, и — он чуть помедлил, перед последним именем, — Кагами Тайга.***
Кагами вынырнул из приятных воспоминаний, когда услышал приближающиеся шаги. Накинув капюшон плаща на голову, он как можно тише стал удаляться в ближайший, к его дому, лес. Если бы Тайга раньше не обшарил его, буквально, запоминая каждый камешек на дороге, то заплутал сейчас бы в мгновение ока. Не знал бы той самой тропинки, которую сам и протоптал, не знал бы, что лучше пройти через кусты, а не через тот ручей и не знал бы как выйти к главной дороге, которая приведёт его прямиком в порт. Кагами остановился на мгновение, когда ему захотелось обернуться, но он этого не сделал. Он сам принял такое решение, ещё давно, лет в двенадцать и отступать от своей цели не собирался. Торговцев на дороге посреди ночи он не встретит, потому подвезти его будет некому, остаётся своими силами добираться. Долго, конечно, но к рассвету должен успеть. По крайней мере, он на это рассчитывал, ведь на пристани ему надо быть ровно тогда, когда солнце уже полностью встанет. Как и предполагал Тайга, когда он увидел первые домики порта, уже начинался восход солнца. Ему сразу вспомнился день, когда он впервые убежал из дома, впервые встретился с Куроко и его друзьями, тогда всё казалось таким новым. Теперь, он знает здесь каждый закоулок, улочку, заведение и того кто в нём работает — ему знакомо всё. И этот небольшой домик в котором он гостил очень часто, и покосившийся забор, который года так два назад ещё был целым, и открытое настежь окно, означающее, что его ждут. Кагами уже издалека услышал тихий храп Аомине и не мог не улыбнуться. Они не виделись всего три дня, а он уже успел соскучиться по этому весёлому идиоту. Тайга опёрся об оконную раму, смотря на то, как спит парень и диву давался, как так можно извернуться, чтобы одна часть тела лежала на футоне, а другая на полу. Тайга тихонько постучал по оконной раме костяшками пальцев. Метод, конечно, не очень действенный, но Кагами же знал, что Аомине чутко спит, потому просыпается в буквальном смысле от любого шороха, только вот вида не подаёт. Но и он сдаваться просто так не собирается. Лезть в дом, Кагами, конечно, не будет, тихо точно не получиться, а вот покидаться к него галькой, можно, особенно, когда её около дома очень много валяется. Первые три камешка пролетели над мулатом, так и не задев сонное тело, а вот все остальные, попадали точно в цель. Аомине глубоко вздохнул и перевернулся на другой бок, выставляя Кагами спину в виде хорошей мишени. — Аомине, просыпайся, — Кагами начал громко шептать, при этом стараясь придать своему голос некую тревожность. И конечно, не забыл про камешки, — ты проспал и «Селестия» уплыла без тебя! Аомине что-то промямлил во сне и нащупав рукой одеяло, накрыл себя по голову. Кагами оставалось только считать секунды, пока до Дайки дойдёт весь смысл его слов. Он успел сосчитать до десяти, прежде чем мулат вскочил и чуть не заорал во весь голос: — В смысле без меня?! Как… Тайга? — Дайки оборвался на полуслове, когда увидел как Кагами прикрыв рот рукой, сдерживает смех. — И тебе доброе утро, Да-айки, — издевательским тоном произнёс Кагами, улыбаясь. — Ты придурок, нельзя же так пугать и… это ещё что? Галька? — Аомине вопросительно уставился на Тайгу. — Ну, мне же надо было тебя как-то разбудить. Дайки несколько секунд тупо смотрел на Кагами, а потом стремительно встав и преодолев расстояние меж ними, прикоснулся губами к чужим в нежном поцелуе. — Если хотел разбудить, то достаточно было сделать вот так, — отстранившись, произнёс Аомине. Кагами рассмеялся и сказал тому поторапливаться, иначе его шутка, обернётся совсем не шуткой. Тайга не понимал, как их «давай попробуем», обернулось этим. Сначала они и правда просто экспериментировали, практиковались, чтобы в тот важный для них день, покорить свою вторую половинку. Но в какой-то момент всё изменилось, когда поцелуи становились более взрослыми, когда уже не боясь можно было провести языком по чужим губам, прося разрешения, как руки, которые раньше не знали куда деть, находили место на чужом затылке, лице, талии, когда первый раз они попробовали поставить друг другу засос… эти «когда» можно перечислять до бесконечности. Они не знали, почему их тянет к друг другу словно магнитом, но понимали, что сопротивляться этому не хотят. Решили, что пусть будет так, как будет. Взаимная симпатия? Хорошо. Подростковая влюблённость, всплеск гормонов, тяга к запертому? Пусть будет так. Отношения меж двумя мужчинами? Да вообще наплевать. Если им нравилось быть друг с другом, значит, так оно и будет, и никакие табу не смогут запретить им быть вместе. Ведь чувства это не то, что можно просто запретить и выкинуть из головы, нет, из сердца. На пристань, они уже пришли вместе. Оглянувшись, Кагами пытался выискать взглядом Куроко, который вечно куда-то пропадает. Хотя в этом случае лучше надеяться на Дайки, он можно сказать единственный, кто всегда его замечает, в отличии от остальных. — Тайга, — Аомине дёргает Кагами за руку, — ты только не кричи, хорошо? — В смысле? Зачем мне кри… твою мать! Один звук, а точнее лай, заставляет Тайгу содрогнуться от страха. Нет, ну, кому пришло в голову пускать собаку на пристань. И неважно если она была бездомной. Он и так их избегал, обходя за километр, а тут она ещё и где-то рядом находится. О его фобии знала вся их компания и они просто не могли не издеваться над ним из-за этого. Особенно Аомине любил его дразнить, но Кагами тоже не промах был и знал, что кое-кто, до ужаса боится пчёл. Поэтому, их споры никогда дальше взаимных упрёков не уходили. — Только не говори, что она рядом, — прошептал Кагами, стараясь не рвануть куда-нибудь подальше от пристани. — Предлагаешь мне промолчать? — Аомине повернул голову и посмотрел за спину Тайги. Сам Кагами оборачиваться совсем не хотел. — Тецу, отпусти его, иначе у Тайги сердце от страха остановиться, что нам потом с его трупом делать? Кагами и рад бы ответить на колкость Дайки, более язвительным ответом, но когда мимо него проносится чёрный пёс, ему хочется убить не только Аомине, но и Куроко заодно. — Прости, Кагами-кун, я хотел пошутить над тобой, — Тайга стремительно оборачивается и даёт подзатыльник Тецуе, который не успевает увернуться, — и драться было не обязательно. — Обязательно! Это тебе за твой дурацкий юмор, — буркнул Кагами. Аомине не спешил встревать, лишь посмеялся над ними. Его мысли сейчас были заняты другим, тем, что сейчас стоит около пристани и делает последние сборы к отплытию. Около самого корабля, стоит Хайзаки, поливая грязью новеньких, которые плохо справляются со своей частью работы. Что ж, это и их ждёт, через каких-то пару минут. Когда же последние приготовления были закончены, а знаменитая троица уже приблизилась к капитану корабля, мужчина встретил их своей фирменной ухмылкой. — Ну что, щеглы, готовы попрощаться с домом и взглянуть в глаза собственной смерти? — Глупый вопрос, всегда готовы, — усмехнулся Аомине, кинув взгляд на друзей. — Тогда живо на борт и не смейте оборачиваться, иначе я вас за борт вышвырну и не посмотрю, что вы ещё дети. Никто из них ещё тогда не знал, чем обернётся, вся эта затея с пиратством.***
Полтора года. Они продержались всего полтора чёртовых года. Им скоро стукнет семнадцать лет, а они дома родного не видели за всё это время ни разу. Тоска по по родному городу была ужасно сильной, но раз выйдя в море, ты уже никогда не сможешь вернуться к тому, что было раньше. Однажды став пиратом, ты клеймишь себя этим статусом на всю жизнь. Кагами отводит взгляд от вздымающихся волн и смотрит на небольшой остров, который уменьшается в размерах с каждой минутой. На берегу стоит человек, теперь уже обычный смертный, равный им, без какого либо звания, просто тот, кто не справился со своими обязанностями. У капитана должна быть железная воля, твёрдая выдержка, он должен быть справедлив ко всем и заслужить должное уважение своей команды. Хайзаки со своей задачей не справился. Тот, кто являлся их примером для подражания, стал самым гнусным и жестоким человеком, которого они только знали в жизни. Только попав на корабль, для них троих началась насыщенная новыми событиями жизнь. Да, они начинали свой путь с самых низов: драили палубу, вычищали оружие, точили сабли, в общем, делали всю грязную работу которая для них тогда и предназначалась. Как только они прибывали в неизвестный им порт, их задачей было вынести как можно больше драгоценностей с него. Неважно каким путём, убийством, кражей, шантажом, угрозами, надругательством, да чем угодно. Они выбрали самый адекватный из всех — воровство. Этим путём они набирали немного, зато им не приходилось убивать ни в чём неповинных граждан. Только вот говорили они капитану совершенно другое, мол, бедный порт попался, совсем ничего у них нет. Может он им и не верил, но вида не подавал. Они могли смириться с тем, что на их долю выпадает не самая приятная работа, что жалованье почти никакое, максимум хватает в таверне на несколько кружек пива, что на корабле их кормят объедками, так как самое лучшее достаётся капитану, что им давали выполнять самые отвратительные задания, что они не заслуживают никакого уважения, потому что настоящей жизни ещё не видели, что повышения ждать им ещё года два… но всему есть предел. Для того, чтобы его достигнуть, Аомине нужно было лишь услышать от Тецу, что квартирмейстер начал приставать к нему, прямо на глазах у Хайзаки, а тот и слова не сказал против и увидеть, как в нижней палубе, корчится от боли Кагами, которого приказал наказать сам капитан за дерзость. Дайки мог стерпеть всё, но ни тогда, когда трогают его семью, родных ему людей. Начать бунт, было самой лёгкой задачей. Поговорить сначала с такими же новичками, объяснить им, что, то, как с ними обращаются, это ненормально, убедить, пойти против тирании. Следом, по иерархии. Он думал, что тех, кто выше по званию, уговорить будет сложнее, но оказалось всё намного проще, так как они прошли довольно длинный путь на этом корабле, то знали все заскоки своего капитана и давно уже были им недовольны. Им ведь нужен был просто небольшой толчок и тот, кто готов повести их за собой, а Аомине был явно готов, даже несмотря на свой юный возраст. Когда об этом услышали Куроко с Кагами, то первый никак не отреагировал, лишь кивнул, соглашаясь к другом, а вот второй, дал Аомине по лицу, за необдуманные решения. Тайга убеждал, что они не справятся и если выяснится, кто был зачинщиком, то его просто напросто убьют. — Ты сомневаешься в моих силах, Тайга? — Нет, я… — Кагами удручённо вздохнул, взлохматив свои уже отросшие красные волосы, — мне просто страшно. — Страшно? — Да, я боюсь если… если с тобой что-нибудь случиться, — Кагами отвернулся, смотря куда угодно, только ни на Дайки, который улыбается во все тридцать два. — Тайга, посмотри на меня, ну, давай же, не будь букой, умница, — Аомине дождался пока Кагами соизволит повернуться и подойдя, взял его лицо в свои ладони. — Мы с тобой и не из таких передряг выпутывались, помнишь? Кто вечно придумывал отличный план побега, чтобы кое-кого в очередной раз не поймали? Кто обдуривал разбойников на дороге? А кто пробрался в твоё поместье под покровом ночи? Помнишь? Скажи, кто это был? — Ты. — Правильно, это был Аомине Дайки, то есть, я. Со мной и главное с вами, всё будет хорошо, просто доверься мне. И Кагами доверился. Они видели, как менялась ситуация на глазах: юнги начали отлынивать от работы или просто делать её наполовину, воровство еды стало не редкостью, но так хотя бы все могли наесться, половина награбленного так и не доставалась капитану, а оставалась у пиратов, приказы уже не являлись чем то важным, так, дело второсортное, подождёт. А Хайзаки видел, что что-то на корабле происходит, потому наказания ужесточились и страдали уже все, включая его приближённых людей. Вот тогда то, Дайки и решил, что пора. Всё случилось рано утром. Когда они остановились в нескольких милях от какого-то небольшого островка. Шого никогда не следил за тем, куда они плывут, давал направление, да, но наблюдать, уж извините, не в его компетенции. Поэтому он даже не заметил как судно сдвинулось с курса. Выманить его из своей каюты было ещё проще. Наплести о том, что они скоро прибудут в какой-то очень богатый порт и капитану лучше взглянуть и посоветовать где лучше бросить якорь, чтобы они были менее заметными. Как только речь идёт о деньгах, у Шого и вовсе отключается инстинкт самосохранения. Потому он и проглядел тот момент, когда его окружила команда наставив на него клинки. Группа людей против одного, справиться сложно, даже если у тебя будет оружие в руках, а у Хайзаки такого не оказалось когда он потянулся к своему поясу. — Не это ищешь, капитан? — Аомине достал из-за пазухи револьвер и наставил его на мужчину. — Дайки… мне стоило догадаться, что это твоих рук дело. Ну стреляй, коль, сможешь, щегол. И Аомине выстрелил, без промедления, но не в голову пирату, а ему под ноги, угодив в палубу. Капитан приказал, юнга выполнил, всё как и заведено. — Следующая пуля, твоя. И больше, я не промахнусь. Хайзаки так громко рассмеялся, что, кажется, даже Дайки застыл в непонимании происходящего. Что смешного в том, что тебе угрожают? — Поверить не могу, вы что, в самом деле пошли за этим олухом? Вы, моя команда, а идёте против своего капитана, не стыдно? — Стыдно должно быть тебе, раз ты не соблюдаешь дисциплину на собственном корабле и даже назревавший бунт не смог устранить, — мужчина застыл, когда в спину ему уткнулось дуло револьвера. И когда этот чёртов незаметный щегол успел подкрасться к нему сзади? — такой как ты, не достоин носить звание капитана. — У тебя есть только два варианта, — подал голос Кагами, стоявший рядом с Аомине, — или ты принимаешь смерть достойно или мы высаживаем тебя здесь, на этом богом забытом острове. Выбор за тобой. Как можно было уже догадаться, выбор пал на второй вариант. Только вот как подобает он всё равно не сошёл с борта. Так как они остановились не так далеко от острова, то его просто столкнули с носа корабля, прямо в воду. Но перед тем как скинуть бывшего капитана в море, Аомине засунул ему за пазуху револьвер с один патроном, мол, для себя любимого и только после, пнул того под зад. Доплыть до земли, плёвое дело, потому должен выжить. И пусть радуется, Дайки ещё ему одолжение сделал, сохранив жизнь. И теперь пришло время для самого сложного: выбрать, кто должен был быть их новым капитаном. Тот кто сможет повести команду за собой и не сойти с верного пути, тот кто в случае чего, сможет подавить восстание, тот кто будет заботиться и оберегать своих товарищей как собственную семью, тот кто уже заслужил уважение за короткий период времени, тот в ком лидера можно разглядеть невооружённым взглядом, им нужен такой как… — Я за Аомине. Все, в том числе и сам Дайки оборачивается, смотря на их навигатора — Имаёши Шоичи. — И прежде чем вы начнёте возмущаться, я выскажу своё индивидуальное мнение. Аомине может и юн, но в нём видна сильная личность, которая сможет привести нас к успеху. Ему через год стукнет восемнадцать и он можно сказать будет совершеннолетним молодым человеком. Если бы он был обычным подростком, смог бы в одиночку поднять бунт против Хайзаки? Нет. Он провернул эту авантюру буквально за пару месяцев, когда вы, несколько лет терпели издевательства бывшего капитана. Не убивайте в нём лидера, пусть попробует, по крайней мере, я буду за него в ответе, если уж на то пошло. — Ты ведь понимаешь, что если он не справится, то мы сбросим тебя в море, — крикнул один из пиратов. — Понимаю. Я утоплюсь, а мальчишка останется здесь, на корабле. Тишина. Все замолчали на какое-то мгновение, обдумывая слова навигатора. Решение не из лёгких, но ставить кого-то из тех, кто был ближе всего к прошлому их капитану нельзя. Поэтому, остаётся только… — Я за, — пират поднял руку вверх. — Я тоже. — Это будет на твоей совести, Имаёши, но я тоже за него. Лес рук в одно мгновение поднялся над головами пиратов и Имаёши ухмыльнулся. Людям ведь только толчок нужен, да слова правильные подобрать и вот они уже на твоей стороне. Ведь именно по такому принципу действовал сам Аомине. Дайки восторженно осмотрел свою команду и остановил взгляд только на двоих: Кагами радостно улыбался во все тридцать два, поднимая руку, Куроко же лишь кивнул другу, вскидывая предплечье вверх. — Решено, — Имаёши хлопнул в ладоши и подошёл к Аомине, — теперь ты наш новый капитан, Аомине Дайки, не подведи нас, мы на тебя рассчитываем.***
— Я хочу уйти. — Что? — Аомине оторвал взгляд от карты и уставился на сидящего на кровати Кагами. — Устал что ли? Так ложись здесь, в чём проблема. Или решил поспать под открытым небом? — Нет, ты не понял. Я хочу уйти из команды. Кагами видел менялось выражение лица Аомине: как тёмные тонкие брови вскинулись вверх, как сапфировые глаза с явным не понимаем уставились на него, как рот чуть приоткрылся, будто он что-то хотел спросить и понадобилось несколько секунд, чтобы до Дайки дошла суть сказанного, и удивление, сменилось хмурым взглядом и плотно сжатыми губами. Тайга смотрел на него, не отводя взора, хотя ему ужасно хотелось стушеваться, опустив голову, но сейчас нельзя было проявлять слабость, иначе это даст Аомине зерно для размышлений к тому, что Кагами сомневается в своем решении. И тогда его точно не отпустят, не разрешат сойти с борта, прикуют цепями не разрешая выйти даже на палубу. Аомине садится на стул, стоящим около стола и откидываясь на спинку хлипкой мебели, скрещивает руки на груди. — Почему? Почему? Может потому, что после твоего повышения в капитаны, тебя будто подменили? Может потому, что от весёлого портового мальчишки с которым он был знаком, не осталось ни следа? Может потому, что после нескольких удачных сражений ты зазнался и стал слишком самодовольным? Может потому, что он не чувствует больше себя уютно в твоих объятьях, наоборот, ему неприятно? Может потому, что хоть у него и была свобода действий, но ты её всё равно ограничивал, будто он не твой родной тебе человек, а вещь? Может потому, что ты считаешь, что никто не сможет встать на твоём пути и весь мир будет у твоих ног? Может потому, что ты перестал считаться с его мнением, делая всё по своему, хотя, мать его, я твой старпом? На этот вопрос нет одного единственного ответа, Кагами хочется озвучить их все, но вслух он говорит совсем другое: — Это трудно объяснить, у меня просто такое чувство, что я остановился в развитии, — Дайки в скептическом жесте приподнимает бровь и Кагами понимает, что высказался немного неправильно, — нет, не в том самом развитии, я имею в виду, что здесь, на Селестии, моё саморазвитие остановилось. Ты, став капитаном, каждый день улучшаешь свои лидерские качества, что-то делаешь во благо команды, в общем, становишься с каждым днём всё лучше и сильнее. Даже несмотря на то, что я твой помощник, я не чувствую себя чем-то важным на корабле. У меня вообще складывается чувство, что Имаёши намного лучше справляется с моими же обязанностями, чем я сам. И я хочу уйти не потому, что устал или мне надоело, а потому что хочу попробовать… — Ты хочешь попробовать себя в роли капитана? — закончил за него Аомине. — Даже если я отдам на день командование в твои руки, то тебя это не устроит, так? — Кагами напряженно кивнул. Тайга не ждёт, что Аомине ответит ему прямо сейчас. Тут явно нужно время, чтобы всё обдумать. Кагами ждал, пока его всё-таки попросят уйти или какой-нибудь вспышки ярости, какие у Дайки случались довольно часто. Но взгляд напротив был серьёзным и Аомине будто сквозь него смотрел, явно что-то обдумывая. Кагами стало неуютно под таким взором, но он терпел. Остаётся только надеяться, что мулат не поддаться эмоциям, а будет думать рационально, как обычно. У Аомине есть одна отличительная черта, которой мог позавидовать любой капитан: быстро думать в критических ситуациях. Он мог сразу найти решение проблемы если случился форс-мажор. Это незаменимая вещь, особенно когда в пылу сражения, кажется, что всё катится на дно морское. — Я планировал сделать остановку чуть дальше, но раз ты просишь то… мы остановимся в Шанхае. — Подожди, ты… — Я не договорил, — жёстко перебил его Аомине, пронзая строгим сапфировым взглядом растерянного Тайгу, — я помогу тебе с кораблём, но команду ты наберёшь сам. И как только я своими глазами увижу, что ты готов, только тогда мы расстанемся. Кагами не ожидал, что Аомине так просто согласиться, потому сначала даже придумал массу аргументов в свою защиту, но оказалось всё намного проще чем он предполагал. При чем, Дайки ещё и обещал помочь ему. Это было просто прекрасно, только вот внутри, что-то болезненно кольнуло, когда Дайки сказал, что они должны будут расстаться. Их отношения и так были без какой-либо конкретики, так почему же Тайге стало так мерзко на душе? — Я не намерен оставаться в долгу и я тебе обещаю, что всё верну до последнего цента. — В этом я не сомневаюсь, Тайга, но, — Аомине протянул руку к Кагами, ухмыляясь, — предоплату всё же ты должен внести. — Что? Предоплату? А, да, конечно, у меня… — Кагами начал поспешно оправдываться, но его снова грубо перебили. — Не деньгами, Тайга, не деньгами. Тайга сначала не понял, о чём ему говорит Аомине, но увидев хитрый прищур сапфировых глаз, осознание пришло мгновенно. Ну, конечно, не деньгами, а телом, как Кагами сразу не догадался. Их отношения были неопределёнными, потому что они друг с другом не разу не спали. То есть, они могли помочь друг другу, так сказать, «протянуть руку помощи», но дальше заходить — нет. Неопытность и трусость, вот чем можно было отгородиться раньше, сейчас, они оба взрослые, совершеннолетние люди, которым уже и стесняться то нечего. И сказать, что Кагами не ждал такого предложения, означает промолчать. Он знал, что это когда-нибудь случится и что роли распределяться будут уж точно не им, раньше бы он согласился на такой расклад, но сейчас гордость вопила о том, что это неправильно. Но у Кагами не было другого выбора, в ином случае, Аомине просто не даст сойти ему на берег, а если даст, но уже без его помощи. Хотя Тайга в самом начале не рассчитывал на неё, он хотел вернуться в Японию, может быть, если получиться попросить денег у родни, в худшем случае выкрасть и сделать всё самостоятельно. Но с помощью Аомине, всё пойдёт намного быстрее. Потому, он без зазрения совести кладёт свою ладонь в чужую и его резко тянут вперёд, заставляя встать и усесться на чужие колени. — Если, случится так, — Аомине прикоснулся губами к чужой шее, попутно расстёгивая рубаху Кагами, — что ты проиграешь хоть в одном сражение и мой подарок пойдёт ко дну морскому, то знай, — Тайга вздрогнул, когда по ореолу соска прошёлся гладкий язык, — тебе всегда будут рады на Селестии, твой дом, твоя семья, всегда будут находиться здесь, рядом со мной. В ту ночь Кагами понял, почему родители, так любили запираться в спальне и просили провести ночь в самой дальней комнате поместья. Необычные ощущения которые подарил ему Дайки было не описать даже словами. Всё, что Кагами помнит, так это прикосновение чужих рук, губ, языка, везде, где бы не касался его Аомине, всё горело, будто его обожгли чем-то горячим. Да, неопытность всё ещё присутствовала и не обошлось без неловких моментов, но это только в начале. От Дайки веяло уверенностью, будто он знал, что нужно делать, хотя иногда, в сапфировых глазах мелькала растерянность. Тайга помнит, как ему было больно и одновременно хорошо, как он хватался за чужие плечи, прижимая к себе как можно ближе, как искуплено целовал чужие обветренные губы, как вперемешку со стоном, слышал как Аомине в порыве страсти твердил только одно: «мой», как сам шептал слова любви, не стесняясь своих чувств, он помнит как ему было хорошо с Дайки, что на какой-то момент, ему захотелось остаться на этом корабле, в крепких объятьях, которые ни на секунду его не отпускали.***
Кагами не мог поверить своим глазам. Ему хотелось чтобы это оказалось сном, нет, кошмаром. Он хотел проснуться с громким криком и в холодном поту, но в своей каюте наполненной тишиной и спокойствием. Он бы вышел на палубу, так как воздуха в помещении ему казалось бы мало, встретил дозорного, спросил есть ли изменения и сменил бы своего навигатора, встав за штурвал. Но реальность была совершенно другой. Его сон был прерван сильным толчком, из-за которого Кагами свалился с кровати. Но не успел он и понять, что происходит, как судно тряхануло ещё два раза. В голове Кагами сразу выстроились два варианта: шторм или нападение. Чтобы встать, одеться и схватить со стола саблю много времени не потребовалось. Но стоило ему открыть дверь как он врезался во что-то, а точнее в кого-то. — Чёрт, какого… Куроко? Что… — Кагами хотел начать расспрашивать Тецую обо всём, что сейчас происходит, но остановился, видя, что Куроко сейчас реально был похож на призрака: кожа стала ещё более бледной, а на лице было выражение такой боли, будто ему нож под ребро всадили. — Аомине-кун… — Куроко тяжело вздохнул и выдал всё на одном дыхании, — прямо сейчас, в нижний ярус попало три снаряда "Селестии". — Что? О чём ты говоришь? Дайки не мог… Кагами нервно усмехнулся, ожидая, что Куроко скажет, что это шутка. Тецуя ведь не умел шутить, а это, был очень отвратительный анекдот. Но он ничего не ответил, лишь развернулся и вышел. Кагами тут же последовал за ним. Куроко был прав. Прямо сейчас, на всех парусах к ним неслась "Селестия" и на носу корабля, за штурвалом, стоял никто иной как Аомине. Его Аомине, который помог ему, поддержал его решение, отпустил с корабля, желая хорошего пути. Прошло всего полгода, они ни разу не виделись, не пересекались, даже писем друг другу не писали. До их встречи было ещё шесть месяцев, они должны были встретиться в Шанхае, чтобы Кагами отдал первую половину долга. Так какого чёрта, он делает прямо сейчас?! — Капитан, у нас… — подбежавший к нему пират не успел договорить, как послышался громкий треск где-то сверху. «Он не даст нам шанса сбежать», — вот что про пронеслось в голове Кагами, когда верхняя часть мачты их корабля упала в море. Попадёт ещё несколько раз и всё, они не смогут даже разогнаться нормально, да что там разогнаться, им даже нечего поднимать будет. «Пробита нижняя палуба, значит вода уже начала затапливает трюм» — может Кагами и соображал туго, но так же как и Аомине, в критических ситуациях он действует быстро. — Куроко, — Тайга знал, что Тецуя всегда рядом, даже тогда когда он его не замечал, — помнишь наше предпоследнее сражение? Действуем по тому же плану, передай Киёши, чтоб заряжал пушки. — Лучников тоже пустим в ход? — уточнил Тецуя, уже зная ответ. — Да, подпалим им паруса. Селестия без скорости — ничто. У Тайги всё ещё не укладывалось в голове, как Аомине мог на них напасть. Зачем ему это? Что Кагами сделал, чем заслужил такое предательство с его стороны? Он спросит, обязательно, но после, потому что проигрывать он сегодня не намерен. Он знал "Селестию" как свои пять пальцев, потому указать на слабые места было проще простого. Только вот он не учёл, что за прошедшие полгода, Дайки полностью укрепил судно, на что ушло немало средств и все планы Кагами пошли коту под хвост. Аомине словно с ним играл, то стреляя без остановки, то давал передохнуть и уйти на приличное расстояние. Их пушки не настолько сильные, их долго перезаряжать, а средняя дальность, никак их не спасает: ядра не долетают до чужого судна потонув в воде, идя ко дну морскому. А Селестия… палит без остановки, будто у них бесконечные запасы. Чтобы план Кагами осуществился, им нужно было подойти ближе, но проблема в том, что ещё несколько ударов по нижней палубе и даже воду из трюма будет убрать нереально. — Какого же чёрта ты делаешь, Дайки… — Тайга с силой ударяет кулаком по штурвалу, понимая, что отступать им больше некуда, дальше идут скалы, если они попытаются просочиться сквозь них, лишь повредят ещё сильнее судно. — Готовимся к абордажу! Мы примем это сражение! Кагами всегда слушались без лишних вопросов, потому что доверяли, только в данный момент, Тайга не мог точно сказать, выйдут ли они из этого побоища живыми. У него было столько противоречивых чувств, что он не знал, к чему лучше прислушаться, хотелось просто закрыть глаза и скрыться от внешнего мира, потому что сейчас, внутри него, что-то с треском ломалось. Тайга глубоко вздохнул, ожидая, когда чужой корабль соприкоснётся с их судном стенками. Уже издалека, Кагами приметил, что там много новичков, значит, убивать будет проще, а тех, с кем он плавал бок о бок, будет не просто ранить, хотя бы потому, что они когда-то были его семьёй. Когда корабль сильно тряхнуло, Кагами выхватил из-за пазухи револьвер и буквально не целясь начал стрелять в первый ряд пиратов, которые начали прорываться на них судно. Несмотря на то, что руки его дрожали, а самого Тайгу знобило, будто перед первым сражением, но он не собирался сбегать. Он же капитан, чёрт возьми! Потому и вступить в бой не побоялся. Защищать свою команду, вот что должен капитан, несмотря даже на то, что раньше, командой он называл совершенно других людей. Теперь же, эти люди больше не заслуживают называться его семьёй, когда прямо сейчас, они рушат его мечты! И нет, виноваты в этом не сами пираты, виноват их капитан! Мысль об Аомине, заставила Тайгу в прямом смысле вспыхнуть огнём, распаляясь до такой степени, что он ни на йоту не сомневался, когда протыкал тело знакомого пирата саблей насквозь. Судно тонуло и это было понятно потому, как ящики и другая мелочь катится на другую часть корабля, заваливая тот набок. Они бы выстояли, не сделав Селестия ещё один удар, когда они были совсем близко. Это было грязно и совсем не по правилам, но чёрт возьми, Аомине никогда не отличался честностью в боях, пользуясь хитростью. Кагами же наоборот, брал силой и числом, но сейчас, это мало как спасало его. Если до сего момента у Тайги в голове был только ход сражения, то сейчас, ему мешали мысли о Дайки. Он злился, нет, он был в бешенстве. Слепая ярость поглотила все остальные чувства и Кагами просто шёл напролом, не оставляя в живых никого из чужих. Даже тех, кого он когда-то знал. Его предали. Его буквально унизили. И кто? Аомине Дайки, который подарил ему этот шанс, дал надежду, дал поиграть в капитана и теперь рушит все, что он так долго строил! Дымка злобы резко спала, когда в плечо вонзилась чужая сабля. Его тело исполосовано царапинами, синяками, содранными местами и только тупая боль в правой конечности, наконец, заставляет парня оглядеться вокруг. Его команда почти перебита и только самые стойкие остались на борту, но кроме тел своей и чужой команды, он видит тёмно-синюю макушку и понимает, кто приближается к ним. Кагами не успевает даже руку поднять и оттолкнуть от себя пирата, как того протыкают насквозь и тот выронив оружие из рук, падает на колени перед Тайгой. — Ты, видимо, глухой, потому что, другие в отличие от тебя, услышали, кого трогать было нельзя. — К-капитан… — без зазрения совести, Аомине делает взмах саблей перерезая горло своему же товарищу. Кагами держится за окровавленное плечо и поднимает взгляд с безжизненного тела, на мулата. Он мог прямо сейчас вытащить револьвер и последний свой патрон всадить тому в голову, он мог взмахнуть саблей, чтобы ранить, но Тайга не мог. У него не поднималась рука и всё, что он мог делать, так это наблюдать, как Аомине перешагивает чужое мёртвое тело и подходит к нему, выбивая оружие из ослабевшей руки. После чего тянется к его поясу и вытаскивает кольт, наставляя тот на Кагами. — Я думаю, с тебя хватит, ты проиграл Тайга, сопротивляться больше не имеет смысла. Пора домой. — Домой?.. — Кагами переводит взгляд то на оружие перед своими глазами, то на Аомине, который так широко ухмыляется. — Да, Тайга, домой, — Аомине медленно опускает оружие, будто нарочно, заставляя Кагами понервничать, — твой корабль тонет, команда захвачена, ты проиграл, а если ты помнишь, мы договаривались с тобой, что… — Договаривались?! О чём ты говоришь?! Ни о чём мы не договаривались! Удар по лицу, вот чего Кагами не ожидал от Аомине. Тайга пошатнулся и со злобой уставился на мулата, который уже не улыбался, а сапфировые глаза явно выдавали недовольство. — Не перебивай меня, это во-первых. А во вторых, я же сказал тебе тогда, что если ты проиграешь хотя бы раз, то будешь обязан вернуться ко мне. Твоё место рядом со мной, а не здесь. — Ты… — Тайга сплюнул вязкую слюну перемешанную с кровью. Аомине довольно сильно ударил и разбил ему губу, — ты уже тогда планировал, уничтожить меня?! — А ты стал быстрее соображать, достойное качество для капитана, — Дайки сделал шаг и вновь оказался буквально в нескольких сантиметрах от Тайги. — Я не планировал уничтожать тебя, я хотел показать, что рано или поздно, ты бы пал и всё равно бы пришёл обратно, просто, мне захотелось ускорить этот момент и показать тебе, что ты ещё ничтожно слаб для того, чтобы зваться капитаном. — Вот как? А у нас теперь в капитаны берут тех, кто без зазрения совести нападает на своих же?! Не ты ли мне твердил о грёбаном кодексе и о том, что самое мерзкое, что может сделать пират, так это предать своих же? — Тайга взглядом пытался найти свою или чужую саблю, но как назло, рядом ничего не оказалось. Лезть на Аомине без оружия, подобно самоубийству, но он не мог просто так стоять, когда в голове буквально выла сирена для немедленного нападения. — О чём ты говоришь? Я не предавал тебя, нет, Тайга, — Дайки положил ладонь на чужую щёку и провел большим пальцем, стирая остатки крови. Кагами пришлось приложить массу усилий, чтобы не шарахнуться в сторону от чужого прикосновения. — Я же сказал, что твой дом рядом со мной, твоя единственная семья — это я, никто кроме меня, не даст тебе той любви, которой ты заслуживаешь. Без моей помощи, ты бы никогда не выбил себе роль капитана и не бороздил бы моря, о тебе бы не пускали слухи в тавернах, да барах, без меня, не было бы никогда пирата, по имени Кагами Тайга. Тайга хотелось закричать, что это чёртов бред. Даже если это было и правдой, то многое, Кагами совершил без помощи Дайки. Он собрал отличную команду, научился вести корабль, заслужил уважение среди пиратов, быстро получал нужную ему информацию лишь назвав свою фамилию, первым его сражением была победа, сам нашёл нужного человека, которому можно продавать груз… он сделал это всё сам. Кагами не просил распускать слухи о нём, не просил заступаться за него, не просил помощи, всё, что он попросил у Аомине — это свободу. Тайга своими силами заслужил звание капитана и Дайки в этом никак не участвовал. Кагами больше не узнавал Аомине: сапфировые глаза смотрели на него не с той нежностью как раньше, нет, в них была лишь одна насмешка и самодовольство. Перед ним, чужой, совершенно иной Аомине. — Ты ошибаешься, — Кагами говорил тихо, чтобы только мулат мог его слышать, — я не твоя марионетка, которой можно управлять как вздумается! Я не твоя собственность. Даже если бы тогда ты меня не отпустил, я бы всё равно ушёл и справился бы, без твоей помощи. А знаешь настоящую причину, которая послужила моему уходу с Селестии? Я тебе скажу. Я ушёл, потому что уже давно не мог понять, где тот самый Аомине Дайки, который нравился мне и нравится до сих пор, неужели чувство власти так сильно меняет людей?! Говорить о чувствах в момент битвы не самый подходящий момент, но выбить мулата из колеи хотя бы на пару секунд, всё же получилось. И этого хватило, чтобы с силой оттолкнуть от себя парня, выбив оружие из рук. Аомине не упал, но отошёл на несколько шагов назад, кидая яростный взгляд на Кагами. Тайга не долго думая кинулся к кольту, но не успел, Дайки буквально снёс его, повалив того на деревянный пол корабля, хватаясь за больное плечо. Кагами зашипел от боли и на глазах выступили слёзы. Он вцепился в смуглую руку, стараясь ослабить хватку, но Аомине будто наплевать было. Дайки повернул голову, когда заметил как Кагами косится взглядом куда-то в сторону и заметил лежащий рядом револьвер. Тайга, вытянув руку, стараясь достать до оружия, хотя бы кончиками пальцев. И Дайки, можно сказать, по доброте душевной, чуть ослабил хватку, чтобы парень смог сдвинуться с места и достать до кольта. Он знал все действия Кагами наперёд, потому не боялся, когда на него наставили дуло пистолета. — Стреляй, — Дайки усмехнулся, когда увидел как дрожит рука Кагами, — всего один выстрел и ты на свободе. Ты ведь так хорошо расстрелял моих ребят, а сейчас, что, силёнок не хватает пустить мне пулю в голову? А знаешь почему? — Заткнись! — Потому что ты слаб, Кагами, ты всегда останешься тем золотым мальчиком из Японии, которому не место среди преступников. Аомине вырвал револьвер из чужих рук и обернулся, ища цель. Сапфировые глаза нашли самого крупного из чужой команды и наставив на него пушку, он без промедления выстрелил, попадая тому в ногу. С меткостью у Аомине никогда проблем не было. Парень закричал от боли, а Кагами застыл смотря на то, как из-за его нерешительности пострадал Киёши. Дайки презрительно фыркнул и слез с Кагами, протягивая тому руку. — Это твой последний шанс. Или ты идёшь со мной и всё возвращается на круги своя или ты и твоя команда, пойдёте ко дну морскому и накормите морских рыб своими трупами. Выбирай, у тебя три секунды. — Да пошёл ты! — Кагами даже раздумывать не стал и отмахнулся от протянутой руки. Аомине, кажется, нисколечко не удивился такому раскладу, потому что следующие его действия были продуманные, будто он уже давно так планировал сделать. С больной рукой, Кагами мало что мог сделать потому, когда Аомине отошёл от него, чтобы взять верёвку, Тайга только и мог, как отползать назад, пока не упёрся спиной в сломанную мачту. — Всё, что найдёте — ваше, у вас пять минут, — Аомине говорил достаточно громко, чтобы собственная команда чётко поняла приказ, — Имаёши, тащи Тецу на Селестию, я его здесь не оставлю и всех кого посчитаешь нужными тоже, лишняя рабочая сила нам не помешает. А с тобой, у нас будет разговор короткий, Тайга. Кагами до последнего отбивался, кусался, пытался схватиться за Аомине, но ничего не помогло, тот был сильнее. Потому привязанный к деревянному столбу Тайга, молча наблюдал как выносят его пожитки с корабля, как собственная команда оглядывается в его сторону, как истошно кричит Куроко. И когда Аомине присаживается на корточки, хватая за подбородок, резко прислоняется губами к его губам, Кагами стискивает челюсть так сильно, что даже зубы начинают болеть от напряжения. Но Дайки это хватает и он отстраняясь, встаёт. — Прощай, Кагами Тайга. Я правда, любил тебя и буду любить, до твоего последнего вздоха. Когда Селестия отплывает, Кагами не отводит взгляда. Его сердце разбивается на множество осколков и в нём что-то с треском ломается.