Пацифизм

4. Заключение

Первая закончилась быстро. Вторую растянули на подольше. Балеха не в честь Ллойда — в честь смерти Кольта. Дэвон так радовался этому факту, что не постеснялся снять самых шикарных блядей, купить самый забористый алкоголь, привезти самые лучшие таблетки — транзитом с Ист-сайда. Но ни блядей, ни алкоголь, ни таблетки Ллойд не хотел. Было пусто, как после любой выпивки на неспокойную душу, и почему-то грустно. Китон не отходил ни на минуту, всё приставал с расспросами, пританцовывая с бокалом шампанского «моет шандон» — вот кому было весело. — А правду говорят, что в Ист-сайде прямо за рулём долбят? А правду говорят, что в Ист-сайде небоскрёбы такие высокие, что уходят в облака? А правду говорят, что счастливая жизнь возможна только при деньгах? Правду, правду? Ложь, Китон. Нет там никаких денег и счастья. — Я не знаю, — отмахивался Ллойд, пытаясь хоть немного улыбнуться. Он сидел на софе, справа кто-то лизался с проституткой. Китон крутился то у бара, то пытался массу вокруг разболтать, то возвращался к Ллойду. Задавал глупые вопросы — передавал эти вопросы от кого-то другого — вонял перегаром, просто мельтешил перед глазами. Ллойд не знал, чем ему заняться, и не находил себя в беспечном бандитском веселье. На широком плоском подлокотнике стоял бокал с недопитой газировкой-шампанским, сигареты закончились. Галерея в телефоне пополнилась всего пятью фотографиями за прошедший месяц: вид с балкона на Ист-сайд, фото с базы данных, фото военного билета. Тоненькая трещина проходила от угла экрана и заканчивалась на середине. Три раза «оставить», два — «удалить». Яркость минимальная, красноватый праздничный свет заливал комнату — никто не видел, всё осталось при Ллойде. Китон (опять) возник неожиданно. Упал на колени, потряс за плечи: — Ну ты чего такой тюфяк? — пальцы его казались острыми; перебарщивал со всем. В том числе с прикосновениями. — Папа такую дурь привёз, а ты! Ещё… Какое-то время назад Китон говорил: Дэвон — крайне мутный тип. Теперь же он переквалифицировался в «папу». Правда, полуправда, ложь. Ллойд не слушал, что происходило внутри клана без него. Ллойд был здесь, при них, своих людях — и так же пропускал всё мимо. Это осознанный выбор. Он скинул Китона с себя, чтобы привстать и запихнуть телефон в карман. — Сиги есть? — вместо любого ответа на мерзкие попытки развеселить. — Не, — Китон похлопал себя по карманам, опираясь одним коленом на софу. Подтвердил: — Нету. Нет. Оставаться в эпицентре тусовки становилось невыносимо. — Пошли к машине сходим. Ллойд даже не ждал, чтобы кто-то за ним пошёл, просто это было честно. Сразу встал и поплёлся к выходу, не оборачиваясь. На улице слышно приглушённое стенами дома музло. Жарко и свежо — одна из прекрасных южных ночей, коих в жизни Ллойда уже тысячи. — А ты это, — у Китона заплетался язык, он нелепо шлёпал за ним в невысоких остроносых сапогах. Догнал. — Киборга видел? — Кого? — переспросил Ллойд так, будто не понял, о чём речь. Как такая цепочка сложилась у Китона в башке, оставалось лишь предполагать, но Ллойда резануло. Мелкий неприятный порез. — Киборга, блять, говорю. Который Джефферсона угробил. — Откуда ж я знаю? Вот я б сознался, что снял Кольта? На парковке машина Ллойда выделялась, здоровенная и тёмная. Он вставил ключ в замок на ручке. Повернул. Открыл. В салоне душно — и пахло мерзким сигаретным табаком. — Не думаю. — Ну и кто ж мне сознается? — Да никто. Китон шмыгнул носом и посмеялся. У Ллойда больше не было вопросов — и не осталось никаких ответов на чужие. Только совсем растрепавшаяся книжка «Прощай, оружие!» в мягком переплёте, лежащая в двери, зажатая автомобильным мануалом. Он никогда не думал её выбросить — ни в Арнаме, ни в аэропорту Ист-сайда, ни дома в Пёсьем Яре. Вынул из сумки и забыл в машине. Она не мешала, не привлекала взгляд, одинокая и незаметная. Просто была. — Ну чего ты там? — неспокойный Китон всё ещё топтался за спиной, и Ллойд вспомнил о нём лишь сейчас. Ллойд протянул ему сигарету, взял одну себе, убрал пачку в карман. И достал книгу. Обсыпало колючими мурашками руки и ноги, встали дыбом волоски. Это естественно, уверен Ллойд. Вспоминать что-то с чувством жалости о проёбанном времени. — Чё это у тебя? — Хуй знает. Забыл прошлый хозяин, наверное. Где он был сейчас? Где тогда? Была правда? Или всё ложь. На самой первой странице, пустой странице между обложкой и названием, подписано не самым симпатичным почерком: «ещё увидимся».