Последний Город Кошмаров

      Дверной колокольчик бодро прозвенел, впуская незнакомых посетителей.       — Добро пожаловать в Соловьиный Город! — улыбнулась Лис.       Город шепнул девушке за прилавком, что посетители не местные. Но подсказка и не требовалась. Достаточно было увидеть их лица. У всех новых людей тревога, потерянность и безысходность в глазах. Как и все гости города, сбиты с толку тем, как именно оказались у дверей тематического кафе. Но не смогли не войти. Ещё не родился тот, кто сможет. Троица молодых людей чуть старше самой Алисы.       — Мы рады приветствовать гостей города в нашем кафе «Алиса в Стране Чаёв»! Она вежливо предложила вошедшим присесть за барную стойку, в которую переходил прилавок.       — Позвольте предложить вам чай. Для гостей города — совершенно бесплатно! — предупреждая их отказ, добавила она.       — Спасибо, — поблагодарил дрожащим голосом один из них, — мисс…       — В нашем маленьком государстве вы можете звать меня Алиса! — подмигнула она с дежурной улыбкой, пока готовила для них приветственный чай. — Также, при желании, вы можете приобрести кондитерские изделия наших Мартовских Зайцев!       Лис рукой указала на противоположный угол Лавки, переоборудованный несколько лет назад под кондитерскую. Оттуда с доброжелательной улыбкой появилась Триша в фартуке в виде зайца.       — Все наши изделия свежие и очень высокого качества, — мгновением позже она оказалась за прилавком вместе с подругой.       На прилавок перед гостями опустились дымящиеся чашки с чаем и блюдце с бесплатным аперитивом.       Гости выглядели удручающе. Какие бы демоны ни загнали их в Город, эта история явно имела весьма трагический финал. Невольно девушка вспомнила себя на их месте. Такая же дрожащая и потерянная, словно брошенный котёнок. От дружелюбно предложенного чая и закусок они не смогли отказаться и, под бдительным взглядом владелицы кафе, чай постепенно готовил их к предстоящей беседе.       — Надеюсь, вам всё понравилось? — вежливо поинтересовалась она, когда чай был допит и все закуски съедены. — Вы, ребята, впервые в нашем городе или уже случалось посещать наш уголок?       — Нет, мы… — самый говорливый парень с мукой в глазах, попытался спрятать лицо в ладонях, но что-то подталкивало его наконец облегчить душу и рассказать в эти понимающие изумрудные глаза свою историю. — Вы всё равно нам не поверите!       — Испытайте меня! — с готовностью села напротив них девушка, показательно сложив ладони горкой на прилавок…       Рабочий день закончился, как обычно, в шесть. Со звоном колокольчика, знаменующим, что последний клиент покинул Страну Чаёв, девушки выдохнули.       — Я до сих пор не понимаю, как ты каждый раз их так легко раскалываешь? — с удивлением покачала головой Триша. — Нам с Сарой до тебя далеко в такой работе с клиентами!       — Поэтому мы и работаем вместе, — улыбнулась Лис, расправляя волосы, — вы с Сарой заманиваете их на сладкое, а дальше работает чай, атмосфера и то, что на самом деле они очень хотят выговориться. Мы — шайка хитрых психологов!       «А ещё чай работает лучше любой сыворотки правды, но это уже детали!» — мысленно добавила она.       После исчезновения Чайной Ведьмы, кто-то должен был взять на себя бразды её правления. Конечно, гости и без неё рано или поздно перерабатывались городом в местных жителей, но путь чая был, к чести Клаудии, самым безболезненным из всех. А под властью Алисы Город стал внедрять гостей в сложившееся общество более мягко.       Первый год новенькие смутно помнили о факте своего приезда. Однако их статус оставался в той области памяти, которую человек сознательно отправляет в забвение, как неприятный опыт, от которого не получается сразу избавиться. А спустя год уже все естественным способом забывали кто гость, а кто нет. А если вдруг вспоминали, то это не травмировало, лишь немного удивляло.       Опыт работы на Чайную Ведьму имел свои плоды, а идеальное расположение Лавки просто кричало о том, чтобы её продолжили использовать по прямому назначению. Для оживления угрюмого Центрального района, Лис с головой бросилась в предпринимательство. К счастью для неё, в городе бухгалтерия существовала в состоянии видимости, и не более. Стоило очень захотеть, и все поверили, что здание заброшенной Библиотеки и покинутой Чайной Лавки она арендует с поддержкой местного органа власти. Оба здания прошли через огонь, воду и капитальный ремонт, чтобы обрести новую жизнь.       Лавка превратилась в кафе, в которое Алиса без проблем переманила Тришу и Сару, растрачивающих свой талант на должностях простых официанток кондитерской в Лейксайд. Превратившись в Мартовских Зайцев Алисы, девушки оказались кладезем самых оригинальных идей. Именно им принадлежал замысел переименования Чайной Лавки, создание нового антуража и бесплатный аперитив для гостей. Лис оставалось только научить их правильно заваривать чай, чтобы большую часть времени передавать кафе в их полные бразды правления и возвращаться в Цирк. Но с гостями города она предпочитала работать сама.       Уже на этапе исповеди девушка отделяла зёрна от плевел. Самых неприятных незнакомцев она приглашала посетить Цирк, одаривая ярким пригласительным билетом. По этим билетам Жоззи и Человек получали от неё завуалированное предложение присмотреться к новенькому потенциальному чудику. Идея такой ранней сортировки работала безупречно. Директор не уставал восхищаться своей Королевой, с милой ангельской улыбкой вершащей судьбы людей.       Библиотека долго оставалась неприкаянной из-за отсутствия подходящего кандидата на роль библиотекаря. Полгода Алиса разбивала вокруг здания восточный сад с карликовыми вишнёвыми деревьями и настоящей сакурой, а по вечерам с пятницы по воскресенье читальный зал принимал всех желающих на викторины, игры и различные милые посиделки. В Лейксайд как раз места уже заканчивались. Книжный клуб вместе с клубом любителей комиксов, в конце концов, зарезервировали читальный зал для себя на постоянной основе по пятницам. То, как они их делили между собой, очень напоминало небольшую войну.       Наконец, одной ночью, в городе появилась та, кого так ждала Лис — идеальная кандидатура для библиотекаря. Ради неё девушка сбежала из тёплой постели недовольно ворчавшего Человека, одеваясь на ходу. Сбежавшая, почти голая и босая, из тяжелых отношений, рыжеволосая незнакомка ожидала её у дверей кафе. И без развязывающего язык чая она со слезами выложила перед Алисой свою историю, желая наконец забыть прошлую жизнь и начать всё сначала. Утро она встретила в библиотеке с именем Венди.       Город и Цирк, под бдительным оком Лис, регулярно получали свою подпитку. Поток тех, кто от чего-то бежал, хотел что-то забыть или просто начать сначала, не иссякал. Как говорил Человек, времена меняются, люди остаются прежними. Отношения между ними если и изменились, то только к лучшему. После первой совместной прогулки по ночному городу с последующим купанием в речной воде будто открылось второе дыхание или исчезло некое давление извне. Страстное желание чувствовать друг друга прямо здесь и сейчас никуда не делось, как и внутренний страх возвращения к одиночеству.       Девушка быстро заметила, что трепетное отношение Человека к ней внезапно возросло, однако ловила себя на том, что порой намеренно провоцирует его ограничивать свою свободу. Что-то тёмное и недоброе внутри сладко сжималось каждый раз, когда нежность облетала, а в глазах цвета арктического льда она видела едва сдерживаемое желание подавлять. Даже от мыслей о его власти над собой ранее свободолюбивая Лис азартно улыбалась.       Идиллию омрачало приближение дня, когда Цирк волею проклятья отправится гастролировать в Сентфор. Если раньше возвращение во внешний мир сулило долгожданную подпитку из-за Холодной Войны с ковеном в Городе, то с новым порядком Цирк разве что не лопался от сытости, благо расширившаяся территория с дополнительными шатрами позволяла спокойно уместить всех. Из-за обоюдной связи с Городом Лис не имела возможности присоединиться к Директору Цирка, даже надев на себя маску. А последнее для Цирка могло и вовсе закончиться плачевно. Опоенная Морозником, сопряжённая с Городом ведьма при попытке обращения в чудика теоретически способна ответной реакцией уничтожить весь Цирк, оставив на его месте дымящийся котлован. Теорию, разумеется, не проверяли.       Когда до гастролей оставалось меньше года, Алиса попросила Город предоставить ей собственный дом. Квартирка на втором этаже лавки вызывала не самые приятные эмоции, за что была превращена в кухню для изготовления и хранения кондитерских изделий с ингредиентами к ним. Селиться в дом к брату и Трише, даже в комнате для гостей, тем более не хотелось. Щедрый Город подарил миленький домик в виде башни в несколько этажей. Тесноватый для большой семьи, но для одной ведьмы, которая из окна будет смотреть на горизонт и ждать своего Человека дальнего плавания, более чем подходящий. Каменная старинная башня выросла буквально за одну ночь. Чуть выше береговой линии, словно маяк, с тайной короткой тропинкой сквозь горную цепь, прямо до территории Цирка. Чтобы сделать каменную красоту приспособленной для жизни, пришлось потратить ещё несколько месяцев на ремонт и обживание. В своей башне Лис себя чувствовала одновременно Рапунцель и смотрителем маяка.       Но даже приготовленное личное пространство не могло отогнать мрачные мысли от предстоящего расставания.       «Месяц неизвестности. А что, если появится ещё одна Четвёрка, бросит ему вызов и уничтожит? Или старая соберётся и, тряхнув сединой, отомстит за свои загубленные жизни? Или он найдёт себе ещё одну юную зазнобу?» — последняя мысль изводила больше прочих.       В способности своего Короля предусмотреть все возможные исходы и сделаться на месяц неуязвимым при полной подпитке от Цирка она не сомневалась. Как и в том, насколько падки на его таинственный образ девушки всех возможных возрастов. И если горожанок она могла терпеть, понимая, что они малоинтересны Человеку и при желании просто отправятся на ужин гулям, то события Сентфора…       «Все его женщины из этого Дьявольского города, если подумать. Даже я! — недовольно думала она, просматривая публику из-за кулис, в поисках потенциального чудика с которым Цирк отправился бы на гастроли полностью сытым. — Дьявол! Я, получается, как Персефона? Удавлю за своего Аида любую?»       — Вы готовы посмотреть в зеркало, отображающее тайны в ваших душах? — открывал представление Человек в Маске. От вида едва не капающей слюны, пожирающих его глазами горожанок, Алиса мысленно возносила молитвы всем богам терпения. — Готовы узреть настоящие уродства?       На сцене он был не просто королём. Полностью напитанное жизнями чудиков проклятие насыщало его, отражая в глазах зрителей чуть ли не богом. Он стоял на сцене, самодовольно раскинув руки, а толпа ревела, едва не доходя до истерики, почти не осознавая его слова. Лис же прожигала его взглядом и мысленно обещала в эту ночь воспользоваться веревками из палатки с реквизитами. Едва заметно Человек повернул в её сторону голову. Алиса чувствовала его улыбку, хоть и не могла увидеть под маской.       «О нет, у Персефоны было столько любовников, что бедолага Аид не знал, в какую сторону отворачиваться, чтобы ненароком не увидеть очередного. Я же верная как лебедь! Как лебедь-кайдзю!»       Тем временем глаза старательно просматривали зрительный зал. Чудика требовалось создать немедленно. На выступление не могли идти одни святоши, но просто безнравственных людей Лис отказывалась наказывать. Мораль можно нарастить, как мускул или жирок. Кающийся грешник способен превзойти праведника. Нужна была червоточина, за которую и не грех линчевать. Наконец, взгляд совершенно случайно поймал в толпе знакомое лицо.       «…Женщина средних лет худощавого телосложения с лицом, будто пересушенным на солнце. Губы сжаты в тонкую недобрую нить…»       — А вот и ты! — прошептала девушка, узнав ту самую мать, что утопила собственную дочь в одном из старых кошмаров.       Не успела она выстроить связный план, как резкий рывок назад от кулис выбил из неё весь воздух. От неожиданности Лис судорожно начала хватать ртом воздух, однако губы моментально попали во властный плен поцелуя. Пока она отыскивала нового чудика, Человек покинул сцену, и началась основная часть представления.       От осознания, что до гастролей остались жалкие дни, терпение отсутствует полностью. Ему достаточно лишь едва до меня дотронуться, чтобы я загорелась, как пороховая башня, но если ещё и поцелует, то разум пожелает хорошего вечера и вежливо убежит отдыхать от моих распутных желаний. Я честно пытаюсь отстраниться и указать на предполагаемую добычу, но оказываюсь одним рывком на что-то усажена. Если так пойдёт дальше, то аккомпанемент для представления будет весьма занятным.       — С-с-стой, — со свистом вырывается из моей груди, когда с треском ткани воротника на платье сладкой пытке начинается подвергаться шея, — пятый ряд третья слева! Она… Дьявол… она подходит!       Не слушает. С восторгом ловлю его на взаимном желании обладать. Сейчас. Всегда. Полностью. Его руки требовательно блуждают по телу, распаляя всё больше через ткань платья. Словно в первый раз, безумно хочется большего. Хочу чувствовать его ещё ближе.       Остатки здравого смысла подают сигнал тревоги в мозг, но нарастающее влечение его отгоняет.       — Я… я не смогу… стой! — едва не со слезами создаю между нами барьер из своей ладони. — Сегодня я не смогу быть тихоней! — через силу продолжаю удерживать дистанцию, касаясь его лба своим. В шатре становится нестерпимо горячо. — В твой шатёр! Сейчас! И прикажи Сизифу забрать женщину из пятого ряда. В сером платье… Завтра перед завтраком мы пополним нашу семью!       — Моя… — восхищенно выдыхает он с дьявольскими всполохами в баритовых глазах.       — Твоя! — улыбаюсь в ответ, слегка прикусив его губу. Не до крови. Пока. — А ты мой!       «Увижу после гастролей рядом с тобой девицу, отдам её на съедение ночным животным, а тебя заставлю на это смотреть!» — не остаётся в долгу ревность.       Мысли явно громкие, он не может не услышать. Однако мои порывы уничтожать даже гипотетических соперниц его только веселят. В конце концов, ни одной из его фанаток я ещё не навредила.       Не успеваю сообразить, что происходит, как мы оказываемся в его шатре. Сцена далеко, все мысленные приказы отданы. Вижу в его руках знакомый чёрный шелковый пояс. На губах играет улыбка предвкушения…       В одно гадкое утро Цирк просто опустел, а Лис проснулась после бурной бессонной ночи в шатре одна. От злости на происходящее хотелось выть. Но таково проклятие. Его основной двигатель — каждые десять лет отправляться собирать дань из самых гнилых жителей Сентфора. Без этого ни Сим-Салабим магии, ни бессмертия не будет.       Подумав над вопросом Человека, хочет ли она получить что-то из внешнего мира в качестве подарка, девушка наконец дала ответ. После они ссорились и мирились всю последующую ночь. Конечно, получить сувениры из прошлой жизни или передать родственникам письмо, что она жива-здорова, хотелось неимоверно, однако последствия подобных действий представлялись слишком опасными. Чарли мог вспомнить себя, увидев артефакт прошлого. Письмо, спустя много лет после пропажи троицы, едва ли принесло бы что-то хорошее в жизни родственников. Мысленно их давно похоронили. Тем лучше, по мнению Лис.       — Есть кое-что, но я не знаю, сможешь ли ты это достать, — решившись, сказала она. В озвучивании этого желания принял участие весь её внутренний бестиарий. Даже светлая сторона высказалась в пользу подобного «аленького цветочка».       — Всё, что угодно, любовь моя! — заверил её Человек, не выпуская из постели.       — Я хочу ту прозрачную маску, что ты подарил девушке с аквамариновыми глазами. Из предыдущей Четвёрки, — твёрдо произнесла она, мысленно готовясь к любой реакции.       — Алиса, — от холода в его голосе могла замёрзнуть даже Сахара в полдень, — ты хочешь такую же маску? Весь его грозный вид предупреждал: «скажи «да», и мы на этом закончим!»       — Я хочу, чтобы ты подарил мне маску, которую сейчас носит та девушка! — не менее холодно ответила Алиса.       За годы совместной жизни, не включившей в себя ожидаемое Кенни событие, девушка научилась давать отпор, когда того требовала ситуация. Ни Великий Ужасный Директор Сатанинского Цирка, ни Бледнолицый Демон не могли её напугать или заставить молчать, когда она начинала жалить, словно скорпион.       Был ли это вопрос ревности к гипотетическому возвращению бывшей после её смерти в Цирк или человеческая жалость к женщине, чью жизнь он безжалостно сломал, даже сама Лис не знала. Но та девушка с аквамариновыми глазами, ровесница её родителей, заслуживала прожить жизнь и встретить свою смерть подальше от Человека в Маске и его Цирка. Хотя бы потому, что в момент тяжёлого выбора предпочла отвергнуть его. Она достаточно страдала, свобода стала бы справедливой наградой. А сама Алиса не желала думать о чувствах своего Короля к недозавоёванной твердыне. Как всегда, в их споре уступать не хотел никто. Тем жарче проходили подобные ночи, когда к шатру чудики боялись приближаться, даже если их звали.       На месяц Лис загрузила себя работой и новыми проектами так, чтобы перерывы между деятельностью были только на сон. Даже еду она предпочитала употреблять на ходу, что не могло не обеспокоить друзей. Но так было проще. Поддержку брата и компании она не игнорировала и почти на каждый ноябрьский вечер звала к себе на посиделки с ночёвкой или без. Сложнее было с кошмарами, которые без Человека мгновенно вернулись. Минуя последующее пробуждение в Брантфорде, но такие же отвратительно-детальные. Ночи без своего Короля в прямом смысле становились пыткой.       — Зайдёте сегодня ко мне? — предложила Лис, запирая двери, хотя сама мысль, что кто-то вломится в её кафе её Города, вызывала истерический хохот.       — Вообще-то, мы хотели сегодня всех к себе пригласить, Кенни снова будет раскрепощать скромняшку Венди, — улыбнулась Триша, — но если ты тоскуешь по Человеку, то можем организовать посиделки у тебя!       — Тоскую безумно, — призналась девушка, — но лучше я к вам, раз вы уже так запланировали. Ты теперь моя сестрёнка. И я совершенно не догадываюсь о причине совпадения даты вашей свадьбы и первой недели гастролей Цирка!       За прошедшие годы братик, как и все горожане, за исключением Кенни, так и не перестал побаиваться Человека.       — Это было обоюдным решением!       — Главное, что Энди принимает мой выбор. Я бы не хотела ссориться и выбирать между ними. А Человек, — она тяжело вздохнула, — скоро вернётся.       Очередной кошмар с лоботомией заставляет с криком вскочить с постели. В этот раз не сдержалась. От криков звенели стёкла. Даже хорошо, что никого не пригласила на вечер. Было бы неудобно объясняться. Предрассветный час. Я заворачиваюсь в тёплый плед и босыми ногами по дубовому полу шагаю к окну. Вид из моей крепости Ассоль на реку и горы потрясающий. А крупные пушистые снежинки только добавляют образу романтичного флёра.       Скоро начнётся всеобщая подготовка к Рождественским праздникам. Забавно, при попытке ввести в Цирк хоть какую-нибудь праздничную атрибутику, я была поднята на смех. Пришлось включить режим диктатуры и заставить всех быть милыми, а иначе придёт «праздничный гуль» и накажет плохих мальчиков и девочек! Не знала, что Человек способен так долго хохотать. Но мой метод воспитания чудиков «будь счастливым, или я скормлю тебя монстрам» настроение ему поднял на все праздники. Нельзя отрицать, что он сделал меня Человечнее, надеюсь, что и я, в свою очередь, сделала человечнее его.       От окна веет холодом и я, шлёпая босыми ногами, спускаюсь по лестнице вниз. На пути библиотека и кухня. Сон всё равно не придёт, а какао с зефирками под Эдгара По способны сделать любое утро лучше. Хотя есть ещё Кэролл… Вдоль лестницы протягивались к потолку ряды полок с моей личной библиотекой. Мурашками по коже проходят воспоминания, как через сопротивление открывала для Человека новые жанры в мире художественной литературы. Некоторые методы были весьма пикантными.       Что уж говорить, за прошедшие годы я и половины его граней для себя не раскрыла. Но то, каким было его лицо, когда я отправилась с ним на закрытый показ Метрополиса в его полной версии, не забуду никогда. Это стоило того, чтобы задействовать все свои связи. Сама я едва ли посмотрела и пять минут фильма, слишком интересно оказалось смотреть на этот букет сменяющих друг друга эмоций. Сколько фильмов после этого было просмотрено, книг по кинематографу прочитано — не сосчитать. А сколько непознанного ещё осталось… Я подарила ему новую страсть. Тем сложнее было деликатно ввести в его картину мира, что и среди фильмов можно встретить мусор, чтобы не разочаровать, как он разочаровался в людях когда-то давным-давно.       Мучительно выбирая между поэзией Кэролла и Эдгара По, я забредаю в его мастерскую. Когда дом был готов, я не могла не предоставить место для создания новых масок, если Человек вдруг захочет временно сбежать со мной от своих чудиков и остаться в моей башне подольше. Кабинет был оценён по достоинству. После на стенах кабинета, а следом и во всех комнатах появились маски. Я не спорила, мне только нравилось, какой уютной становилась моя крепость. Инструменты, заказанные у мастеров Лейксайд, лежали в том же творческом беспорядке, что он оставил. Я не осмелилась их сдвигать даже на сантиметр.       Кабинет погружен в предрассветные сумерки. Мне кажется, он создан для того, чтобы предаваться в нём различным непростым мыслям. Потому что именно здесь они и настигают меня. В этих стенах иногда я вспоминаю её. Ту самую Алису, которая с восторженным визгом лезла в пещеры и честно несла всё найденное в близлежащие музеи. Она отчаянно рвалась помогать всем близким, невзирая ни на что, и всегда искрилась наивным детским восторгом.       И тогда приходит вопрос «Как же ты докатилась до жизни такой?». Мы с Человеком не ангелы. Напротив, лишь иллюзия свободы не даёт горожанам понять, что мы давно безжалостно управляем их судьбами. Мы их закон, их судьи и палачи.       И кто сломал тебя, Алиса? Они? Город? Клаудия? Человек в Маске? И сломали ли тебя? Сейчас ты сильнее, чем когда-либо была. Город у твоих ног. Ведьмы мертвы. Человек твой… или нет? Порой он смотрит так, будто проверяет, чтобы не было возвратов к прошлому. К сомнениям в правильности того, как мы поступаем. Но я давно распределяю человеческие жизни машинально. Без гнева или сожаления. Алиса теперь хищник. Королева монстров. Девушка, свергнувшая ведьм. Отравительница напавших незнакомцев. Убийца обидчика, забравшего Зоуи. Она расширит границы Города. Она будет самым сильным ферзём для своего Короля. Всякий, кто встанет против них, будет съеден.       На столе я вижу Маску. Единственную в своём роде. Ту Маску, касаться которой дозволено лишь мне и ему. Она просто вдруг появилась на столе в его кабинете, а меня сковывает ледяными оковами паника, что книги падают из рук. Почему Маска здесь, а не с ним? Что если… если она на этом столе потому что он… нет!       — Нет! — шепчут губы, а сердце тревожно бьётся.       Непослушные пальцы касаются маски. Холодная. В голове паника. Из города я не могу выйти. Никогда не смогу. И что теперь? Чего стоит вечность Королевы без Короля? За спиной чувствую движение, резко разворачиваюсь. От вида Великого и Ужасного едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Особенно от его самодовольной улыбки. Напугал. Заставил нервничать. Но на смену злости мгновенно приходит бурный восторг, и я стремительно бросаюсь к нему, оплетаю руками и прижимаюсь изо всех сил. Ещё десять лет. Месяц прошёл, проклятие не снято, Человек жив, Цирк насыщен. Всё хорошо!       — Здравствуй, моя милая Алиса! — любимые руки гладят мои отросшие волосы, любимый голос приносит покой, почти отгоняя навязчивое желание как минимум стукнуть его за такой сюрприз.       — Ты. Меня. Напугал, — всё же гневно выдыхаю я, отпуская его, чтобы сверлить недовольным взглядом. Получается не слишком убедительно. Глаза на мокром месте, а губы расходятся в детской улыбке. — Плохой сюрприз с Маской!       В качестве извинения или обещания чего-то предстоящего, одним резким движением я оказываюсь предельно близко, чтобы утонуть в нежности его губ. Сегодня всё будет по-хорошему, плавно и неторопливо. Сегодня я снова могу его касаться. Каким же мучительным был этот месяц…       — Раз сюрприз не понравился, то я предлагаю тебе эту маску, — он отпускает меня и демонстрирует мой «аленький цветочек».       Глаза лезут на лоб от удивления. Прозрачная маска той девушки. Без сомнения, это она. Он не станет врать. После витка наших споров и долгих примирительных ночей, от которых из постели вообще не хотелось вылезать, я была уверена, что ничего не получу.       — Однако, чтобы стать её обладательницей, тебе придётся выполнить некоторые условия! — шепчет мой демон-соблазнитель. Улыбка и искушающий блеск глаз закрепляют в голове этот образ.       — И что же за условия? — интересуюсь я, просто чтобы поддержать его игру.       За все прошедшие годы я давно поняла, что предоставление выбора — это лишь пьеса его собственного сочинения. Очень уж Человеку нравится поведение его игрушек в те моменты, когда думают, что у них ещё есть свобода, но на самом деле он давно дёргает за все ниточки. Всё будет только так, как он хочет. И эти «некоторые условия» будут мною выполнены вне зависимости от того, что я скажу или сделаю.       — Самое первое — вместе навсегда, моя милая! — с моих плеч слетает плед. Следом на пол летит его плащ.       — Запросто! — улыбаюсь я, расправляясь с пуговицами на жилете.       — А второе, — его рука, минуя пижаму, движется вдоль позвоночника вызывая приятные мурашки, — Королю и Королеве…       — О нет!       — …следует…       — Нет-нет-нет!       — …быть мужем и женой!       — Как-нибудь без меня! — пытаюсь я вывернуться, не позволяет.       С момента непрозрачного намёка Кенни прошло несколько лет, и каждый раз этот интриган при любом случае уточнял ближайшую дату того самого дня. Со временем об этом начал думать Человек, делая многозначительные намёки, но я, дитя прогресса, всегда успешно сбегала от неприятной темы. Меньше всего я видела себя в этой роли. Но, видимо, после возвращения на малую родину, он решил, что мы достаточно жили «во грехе».       — Любовь моя, — насмешливо посмотрел на меня Человек, усаживая на свой стол, — это был неправильный ответ!       Справа и слева его руки. Всё. Не сбежать. Хотя «не сбежать» было ещё в ту первую ночь, когда ночные животные загнали меня в Цирк. Дьявольские свахи! И теперь мне в белом или чёрном платье идти под венец? Всё, Алиса, это финал!       — Мне привлечь на помощь твоего друга, если попытаешься сбежать? — хитро спрашивает он, поддразнивая меня в своей излюбленной манере. — Как думаешь, что он на это скажет?       Мысли в голове рисуют картинку восторженно пляшущего Кенни, услышавшего во время одной из их совместных бесед просьбу о помощи. Затем друг радостно связывает меня с профессионализмом бывалого инквизитора. После доставляет в качестве подарка Властелину Тьмы, но для красоты сверху повязывает большой праздничный бант.       — Спросит, какого цвета бант на меня повязать! — недовольно выдыхаю я, но умелая ласка его губ мгновенно пресекает сопротивление.       Говорят, даже самый гордый дух можно сломить любовью, о да, это точно обо мне! Победить Человека мало шансов, особенно у меня. Он не позволит мне выиграть, сбежать или построить между нами хотя бы самую тонкую стену. Вместе навсегда. Я снова проигрываю. И это до безумия приятно!       — Ладно, будь по-твоему, — шепчу я, когда мысли после любовных игр возвращаются в голову, — назови время и место. И цвет банта, если вдруг попытаюсь сбежать!       Город наш. Все его жители — тем более. Новая песочница лучше предыдущей, я могу создавать свой собственный идеальный мир и править в нём. Человек был прав, роль кукловода упоительна. Но без него, без моего Человека — всё теряет смысл.       Городу нужна Королева, а ей необходим её Король.       Срок правления — вечность.