Ни к чему не обязывающая глава для эмоциональной разгрузки
Утро последнего дня октября почти до самого завтрака Лис провела в слезах. Весь «сырой период» Человек не отходил от неё ни на шаг. Как в случае с её истощением после первого слияния с Городом, повлиять на Алису он не мог. Оставалось лишь беспомощно наблюдать. В конце концов, влитая в девушку всеми правдами и неправдами прозрачная жидкость с приторно-сладким и кислым вкусом сумела остановить бесконечный поток слёз. Впрочем, этого авторского успокоительного хватило всего на пару часов. По пробуждении она желала лишь одного — погрузиться в сон и не просыпаться, как минимум, неделю. Однако сон махнул своим хвостом и покинул Лис, злорадно одарив её сознание кристальной бодростью, с которой невозможно стало даже задремать. Утешало, что слёзы закончились, а в мыслях появилась ясность, пусть и невесёлая. Под умиротворяющий грохот сердца Человека, она открыла глаза. От ощущения на своих плечах невесомых движений его пальцев, губы девушки тронула лёгкая улыбка. — Доброе утро, Ваше Темнейшество, — пробормотала она, — я снова проспала до обеда? — Всего лишь пропустила завтрак, любовь моя, — с ободряющим поцелуем в затылок ответил Директор, — после вчерашних потрясений ты имеешь полное право спать столько, сколько тебе будет необходимо. «Хотелось бы, жаль, сон не идёт! — грустно подумала Лис. — Пока вся эта гниль не выйдет наружу, раны не затянутся. Но я пока еще могу барахтаться… всё ещё подло читаешь мои мысли?» Поглаживающие девушку пальцы замерли. Человек заметно напрягся. Алиса поймала его за руку, словно уличного воришку. От такого срыва покровов стало не по себе. И, что хуже, подсказка о его способностях была явно подброшена извне. В выстроенной ими гармонии отношений Лис не было никакого дела до того, каким образом он предугадывает её желания. Во всё больше разрастающемся взаимопонимании необходимость в чтении мыслей давно отпала. «Что же ещё ей успела наговорить Чайная ведьма?» — Я всегда думала, что ты считываешь людей с такой легкостью благодаря огромному опыту общения и природной проницательности, — терпеливо выдохнула Лис, поймав себя на том, что хотела бы разозлиться, но просто не могла, — а ты просто мошенник с ещё одной способностью от своей Сим-Салабим Магии! — Злишься? — тихо поинтересовался он. «А ты в мысли мои загляни ещё пару раз и попробуй догадаться?!» — Это не так работает, как с воспоминаниями. Прочесть можно только то, что происходит здесь и сейчас. И без посторонних «шумов». В чём-то напоминает очень тонкий слух, — осторожно попытался объяснить Человек, внутренне закипая от необходимости оправдываться. Злость, обращенная на самого себя, что допустил подобную разрушительную недомолвку, сбивала с правильной мысли. А явно бьющее из Алисы недовольство лишь подливало масла в огонь. Но сильнее любого огня обжигало осознание — его Человек страдает из-за него. — После твоего возвращения намеренно я в твои мысли уже не смотрел. Старался не смотреть, — уточнил он. — Но если мысли слишком громкие, то их невозможно игнорировать. — Например? «Я сделаю вид, что забыла спросить о периоде до моего возвращения, но и за это придётся однажды ответить!» — Эмоции. Пережитое насилие от охранника я слышал, как хор криков. Твои пожелания нашим гостьям остаться без ног и рук в пасти монстров Брантфорда, — старательно подбирал он слова, чтобы не ранить Лис ещё больше. В тени сердитых мыслей всё еще плескалась боль, способная или прорваться еще одним разрушительным витком слёз, или спокойно утихнуть в умелых руках. «Да, я и так знаю, что ревнивая как чёрт! Но была ещё одна очень громкая мысль, которую ты не мог не пропустить!» — от смущения девушка покраснела. — Значит, ты слышал, как я… — возмущенно выдохнула она. «Лучше пусть злится. С гневом проще справляться!» — Слышал, — самодовольно улыбнулся он, что она ещё больше покраснела, приблизившись по цвету с вареным раком, — это было прекрасно! Но ты могла и передумать, не было смысла тебя торопить. — А ты можешь, вообще не читать мои мысли… ну знаешь… никогда? — пылая возмущением, поинтересовалась Лис, выворачиваясь из его объятий. Чтобы выглядеть более сурово, она села поверх одеяла, скрестив ноги по-турецки и очень недовольно посмотрела на Человека. Раскрасневшаяся и взлохмаченная, в тонкой сорочке, она не слишком соответствовала желаемому образу. Расслабленно раскинувшись на кровати, Директор не выглядел пристыженным. С поправкой на расстроенные чувства его Королевы, сложившаяся ситуация должна была его полностью устраивать. Партия во взаимное противостояние с докучливой Чайной Ведьмой закончилась его разгромной победой. Победой, невозможной без его Чёрного Ферзя. Для совершенства не хватало только Лис в его объятиях с её манящей улыбкой. Злость девушки весьма многообещающе таяла, уступая место невысказанным вопросам. Однако… — Я обещаю постараться, — примирительно предложил Человек, поедая её глазами, — но с «громкими» сложнее всего. Игнорировать твою боль — словно игнорировать крик о помощи. Один раз я тебя уже терял, второго не будет! — Ты меня, можно сказать, не терял! Так, перерыв на месяц. Очень скоро Цирк отправится на свои гастроли, я останусь в Городе, — пожала плечами девушка, — и как верная Ассоль буду смотреть на горизонт и надеяться, что очередная Четвёрка не бросит тебе вызов. Даже срок такой же, примерно месяц. Полтора месяца без его бестии стали суровым испытанием на прочность. Маленькая ведьма пробралась в его мысли так глубоко, что смогла разделить его существование на «до» и «после». Возвращение к привычному одиночеству ощущалось злобным оскалом судьбы. Напоминание, что монстры, вроде Хозяина Цирка, недостойны жизни без постоянного привкуса пепла и безнадёжности, повторяемых циклично от раза к разу. Не заслужил ничего хорошего. Только горечь и боль. За всё сотворённое. За все свои планы. Вторая потеря возлюбленной грызла больнее, чем предательство Аннет. — Это не одно и то же! В этот «перерыв» я думал, что тебя больше нет… — чтобы не развивать неприятную тему, он с улыбкой заметил. — Если ты будешь ждать меня, как верная Ассоль, я всегда буду возвращаться к тебе! До нашего расставания на «гастроли» ещё несколько лет. Да и в нынешней ситуации, когда не нужно бояться за подпитку Цирка, всё будет намного проще. Он мягко провел рукой вдоль её коленки. — Город не позволит тебе забрать всех или даже половину горожан, какими плохими они ни были, — уверенно заметила Алиса. — Он меня предупредил. Люди — это в первую очередь его кормушка, делиться будет в соответствии с первоначальным уговором. И даже я никак повлиять не смогу. — Мне этого вполне достаточно. Хуже было до тебя, когда Цирк голодал. При каждом обмене даже чудики хотели придушить Чайную Ведьму. — Кстати, а на что ты менял Морозник? — улыбнулась Лис краешком губ. — Разве тебе может хоть что-то потребоваться от Клаудии? Неужели её травяной шампунь? «Для длинных и шелковистых волос Тёмного Властелина! От корней и до са-а-амых кончиков!» — мысленно пропела она, едва не хрюкнув от смеха. — Сырьё для красок, — ответил Человек, прожигая её взглядом, при этом делая самый честный вид относительно чтения мыслей девушки, — мои краски имеют растительное происхождение. Их для меня выращивала Клаудия. Маска чудика должна полностью состоять из материалов, созданных без применения Сим-Салабим магии, по крайней мере моей. Единственным исключением является моя Маска. Краски стали камнем преткновения, который я не мог получить в этом городе. Иронично, во внешнем мире с ними нет никаких трудностей, зато Морозник приходится искать. Город всё выворачивает наизнанку. — Краски должны быть свежими? — уточнила Лис и, получив утвердительный кивок, предложила: — Я могу пересадить все её саженцы из пещеры куда-нибудь и попросить Город вытягивать из земли всё необходимое для тебя… но в её пещере ничего выращивать не буду. Пусть эти катакомбы навсегда замуруются! Девушка заметно помрачнела, растеряв даже намечающуюся улыбку. Подтянув к груди колени, она обхватила себя руками и спрятала лицо. Душевная рана продолжала кровоточить. Улыбка покинула и Человека. С тревогой он всматривался в кокон, в который прятала себя его Королева. Она сделала свой выбор, и это решение отныне не давало ей покоя. Лис выбрала Человека, отвергнув даже призрачную надежду на прежнюю жизнь, но именно поэтому он ничем не мог ей помочь. Любое его слово в её глазах будет предвзятым. — Сегодня Хэллоуин, — не колеблясь, сменил он тему, добавив в голос спокойного непринуждённого тона, — будет большой праздник. Все соберутся в Лейксайд. Даже Цирку нечем будет поживиться! Уверен, скоро придут твои друзья вызволять тебя из моих когтей. — Да, — глухо ответила девушка голосом, лишённым эмоций, поднимая голову, — мы планировали что-то такое. Договорились с Кенни. Лис с тоской подумала о костюме Кики, который пошила под присмотром Кенни, когда ещё звалась Дженни. Клирик оказался мастером и в вязке кольчуги, и в обработке кожи, и в пошиве собственной одежды. В прямом смысле и швец, и жнец, и на дуде игрец. Под его присмотром Сара, Дженни и Триша шили свои костюмы на большой праздник. Тёмно-фиолетовое платье с пушистым многослойным подъюбником для придания юбке воздушности, большой красный бант, жёлтая сумка через плечо и даже настоящая ведьмина метла ждали своего часа. В укромном уголке шатра-гримёрной, куда их тайно принесла девушка при помощи Энди и Кенни. — Тогда предупреди, в какой момент мне следует отвернуться и сделать вид, что не заметил твоего побега в Город, — усмехнулся Директор, поглаживая тонкие щиколотки Лис. — Нет, — покачала она головой, — как-нибудь в другой раз. Я лучше сегодня тут останусь. Под твоим присмотром, как ты всегда и хотел! В своём упорстве остаться один на один с собственным унынием Лис оставалась непреклонной. Она не отказывалась от еды, не отстранялась от общения. Девушка казалась почти нормальной, если бы не лишённое эмоций лицо с опустошающими мыслями внутри. Стремясь к тишине и одиночеству, она изъедала себя изнутри, словно мстила себе самой. От увиденного в пещере она угрожала надолго замкнуться. Чудики нервничали, ощущая смену настроения своих хозяев. Даже паучиха Шелоб старалась тихо в углу разучивать свои номера, чтобы лишний раз не попадаться на глаза Директору Цирка. Лишённая памяти, каким-то сторонним чувством она догадывалась, что как-то причастна к происходящему. Человек в Маске сам оказался в витке непростых вопросов. Нужен ли Королю Ферзь после полной и безоговорочной победы в последней шахматной партии? Как оказалось, нужен больше прежнего. Что для прагматичной части его сущности казалось странным. Когда враги перестали скрашивать серость одиночества, ореол «полезности» Алисы почти полностью растаял. И теперь, когда у Маски не осталось на неё никаких планов, отношение Человека к хрупкой маленькой ведьме стало ещё более трепетным. Стоило только завершить все задумки по завоеванию города и устранению последнего ковена, как временно подавленное желание постоянной близости Лис вернулось. Свищ по имени «одиночество» не отравлял его существование только при полном присутствии в его жизни его бестии. Её нахождение рядом, когда близко лишь тело, а душа сокрыта во тьме, принудило к неожиданному для него самого решению. Солнце начало своё движение к горизонту, когда к границе Цирка подобралась небольшая процессия, возглавляемая Ужасным Пиратом Робертсом. — Я чувствую себя немного глупо, — пробормотал Патрик, одёргивая своё трико Робина Гуда, — может, стоило идти сюда в обычной одежде, а потом переодеваться? — Ерунда, — приосанился Кенни, — мы пришли спасать юную деву и сопроводить её на городской праздник. Противостоять Хозяину Цирка лучше тоже в маске. Так выйдет эффектнее! И если операция по спасению займёт много времени, к празднику можем не успеть! Кто со мной? — возгласил он, для эффекта выставив вперёд свою пиратскую шпагу. — Давай ты один пойдёшь на переговоры, Робертс! — подтолкнул его Робин Гуд. — Мы осуществляем моральную поддержку. — Что, даже ты, Сэмуайз, не пойдёшь за своей сестрицей? — насмешливо повернулся к друзьям Кенни. — С переговорами у тебя получается лучше, — вспомнив свой предыдущий разговор с Человеком в Маске, отказался Энди, — но как только дело примет серьёзный оборот… — Кричать погромче, чтобы вы, трусливая команда, успели подальше убежать?! — хмыкнул парень и уверенным шагом направился в шатры. Сегодня Дженни должна повеселиться вместе с друзьями. В конце концов, это было частью её обещания. Хэллоуин удачно «выпал» на субботу. Несмотря на атрибутику Цирка, как никогда подходящую для пугающего, но веселого праздника, представления в этот день не намечалось. Подобная сообразительность никого не удивила: конкурировать с городским Хэллоуином бесполезно. В обустройстве карнавала принимали участие все горожане. Весь Лейксайд превратился в территорию сплошного веселья. Зато на следующий день после бешеных ведьминых плясок в самое подходящее время объявлено большое шоу с новым чудиком. Полностью уверенный в своей правоте. Гордо поглаживающий эфес своей, хоть и не наточенной, но настоящей собственноручно выкованной шпаги. Кенни мысленно готовился впечатлить Человека пламенной речью о важности городских праздников с клятвенным обещанием присматривать за Дженни, как за … красивый эпитет всё никак не подбирался. А перед глазами уже вырастал тот самый шатёр, около которого возвышался Директор Цирка. — Добрый вечер! — картинно поклонился Кенни, не теряя присутствия духа даже перед Великим и Ужасным. — Счастливого вам Хэллоуина, я пришёл… — Добрый вечер! Вам в тот шатёр, мистер Кенни, — прервал его Человек, указав на шатёр-гримерную, — предупреждаю, сегодня она не в настроении! — Я… — растерялся парень, когда заготовленная речь с обиженным свистом покинула его голову. — Спасибо. Я пойду и поговорю с ней! Не веря в такую удачу, что сам Тёмный Властелин не чинит препятствий в вызволении боевой подруги на праздник, Кенни вприпрыжку помчался к искомому шатру. Казалось, ещё несколько минут, и они под руку с Кики получат благословение Человека в Маске, а затем отправятся грызть яблоки в карамели. Сам Директор наблюдал за его непосредственным восторгом на пределе терпения, разбавленным надеждой, что этот «выход в люди» сможет растормошить Алису и вытащить её из одиночества. Она заслужила один день обыкновенной жизни, без проклятий, ведьм, монстров и самобичевания. И даже не один. Однако, когда из шатра пулей вылетел побитый метлой Кенни, вслед за которым вылетело и само орудие, надежда начала стремительно таять. — Да, — озадаченно сообщил парень, — не в настроении! Но не волнуйтесь, — бодро вскочил он на ноги, потирая ушибленные места, — я всё поправлю! Также бодро, не теряя энтузиазма, побитый пират помчался к границе Цирка и города, чтобы через считанные минуты приволочь за собой Энди и Тришу с Сарой. Оставив девушек смущённо стоять у входа в шатёр, Кенни втолкнул внутрь «брата». С минуту ничего не происходило. Девушки заглядывали в шатёр и старательно делали вид, что их совсем не смущает столь близкое нахождение в одном пространстве с Директором Цирка. Однако, увидев что-то шокирующее, отпрянули от входа, чтобы затем вбежать внутрь. Сколь бы ни был велик соблазн узнать, что именно произошло внутри и заставило их так бурно отреагировать, Человек незримо остался стоять в стороне. «Громкие» мысли Алисы передавали целую гамму эмоций, не оставляя ни единого сомнения, что в данный момент в кругу друзей она снова плачет. Но на этот раз от облегчения. Упорно отказываясь выходить в Город, всё это время она боялась, что ложь Клаудии хоть в чём-то обернётся истиной. Древняя заставила её поверить, что Чарли забрали Они. При виде «брата» эмоции прорвало с новой силой, однако эти слёзы давали надежду, что душевные раны начнут закрываться уже этой ночью. Кенни участливо вывел девушек из шатра, оставляя Лис наедине с лучшим другом. Триша украдкой смахивала с глаз проступившие слёзы, откликнувшиеся в сочувствии к крику души «Дженни». Подглядывая за Алисой глазами её друзей, что не нарушало данное им обещание, он видел заметное улучшение. Девушка умолчала о причине слёз, зато покинула свой кокон и смогла открыться «брату». Энди не до конца понимал смысл её вопросов, но отвечал искренне, и от его слов Лис становилось на толику лучше. Мысли «брата» то и дело возвращались к Человеку в Маске, как к возможному виновнику слёз любимой сестрёнки, но доказательств своих подозрений он не обнаружил. Друзьям потребовался ещё час, чтобы убедить Лис отправиться с ними на праздник. И в конце концов, ко всеобщему облегчению, она сменила гнев на милость. После чего парни были незамедлительно изгнаны из шатра на улицу. Кенни осторожно поднял лежащую на земле метлу и довольно выдохнул. Присутствие Человека стало незримым, что позволило парням чуть расслабиться. — А почему Робин Гуд не включен в группу поддержки? — поинтересовался Энди, поглядывая, чтобы сборы шли в нужном темпе, но полетевший в его сторону ботинок заставил парней отступить от шатра ещё на шаг. — Не подсматривать! — хором припечатали свою волю девушки. В гневной трели явно слышались все три голоса. — Потому что он выполняет важнейшую миссию — охраняет вход на территории Цирка! — хмыкнул Пират Робертс, отряхивая древко метлы. — А если без шуток? — Если без шуток, то при всех его поползновениях к твоей сестрице, помноженных на его патологическую неспособность держать рот закрытым, а руки при себе… сам подумай! — тоном ментора, объясняющего нечто очевидное, ответил Кенни. — Ему тут руки с ногами выдернут и местами поменяют, причем заслуженно, а я ещё и ассистировать буду! Из шатра показались три девушки. Сара в классическом костюме призрака и Триша в парном с Энди образе Роуз Коттон картинно отошли в стороны, театрально представляя парням явление их подруги в образе ведьмы Кики. — Ты такая миленькая, что я бы тебя расцеловал! — воскликнул Кенни и хитро подмигнул. — Но вместо этого, лучше буду оберегать тебя от всяких разбойников с большой дороги! — Это всё очень мило и замечательно, но мы тут провели больше времени, чем планировали, так что надо спешить! — наглядно указала Сара на уходящее в закат Солнце. — У нас всего полчаса, чтобы не пропустить начало фестиваля! — Болтливый Призрак права! — опомнился Кенни и торопливо начал подталкивать всех к выходу. Когда очередь дошла до Лис, он театрально встал на одно колено и по-рыцарски протянул ей метлу, словно подавал меч. Девушка невольно рассмеялась от этих аристократических замашек друга, но с радостью подыграла. Деловито приняв из его рук метлу, она торжественно коснулась древком метлы сначала правого плеча, затем переместила над головой и коснулась левого плеча, словно это был меч. — Встаньте сэр Робертс! Этой ночью, я провозглашаю Вас моим провожатым на всеобщее празднование! — торжественно объявила она, широко улыбаясь от нелепости ситуации. — Почту за честь, клянусь вернуть ваше Величество в целости и сохранности обратно в шатры! Ко времени… — он растерянно глянул за плечо девушки. Алиса точно знала, кто именно неожиданно появился у неё за спиной. К этому постоянству она давно привыкла. Человек в Маске всегда именно там, где хочет находиться. Зримо или нет. Дав знак Кенни, присоединиться к остальным, она развернулась и чуть улыбнувшись поинтересовалась: — Когда карете следует вернуть Золушку? — к радости Человека, улыбка не была вымученной. Терапия друзьями шла успешно. В ответ он мягко привлек её к себе, осторожно обнимая. Девушка доверчиво прижалась к нему в ответ. Несмотря на благодатное влияние друзей, Гавань Спокойствия у неё была одна. Только в руках Человека, которые она мысленно сравнивала с объятиями самого сильного из демонов, она чувствовала себя полностью защищённой. Даже от Города, полностью ей подчиняющегося. — Ты поймёшь, когда придёт время! — донесся до неё загадочный шепот. — А теперь лучше поспеши!***
В атмосфере буйства осенних красок уныние спешно сбежало подальше. Чудом разношёрстная компания успела на праздник к самому началу. Под руку с Кенни и Энди, девушка прошла через весь Лейксайд, предлагающий на каждом шагу очередное развлечение. Горожане словно понимали, что отмечают не очередной Хэллоуин, а свой первый настоящий праздник, знаменующий если не полную свободу, то освобождение от былых оков. В городе стало по-настоящему приятно жить. Вгрызаясь в своё яблоко в карамели, Лис с восторгом смотрела на пышущий жизнью Город, душивший её почти год, чтобы в итоге сделать своей правительницей. С каждым шагом по ярким улицам, пылающим радостью и беспечным восторгом, идти становилось всё легче. Светильники Джека, любовно вырезанные из свежих тыкв, не выглядели страшными, а вызывали только нежные чувства. Листья деревьев от чистого золота и до тёмно-багряного цвета, опутанные фонариками, будто сияли своим собственным светом, разгоняя сумерки. Умело развешанные призраки, с лампочками внутри, дрейфовали на ветру, рассеивая мрак вокруг себя. Ночь только начиналась и обещала быть ярче самого солнечного дня. Лейксайд преобразился в сказочное государство, в котором на одну ночь ожила самая прекрасная магия. Все жители города на одну ночь превратились в лучшие версии себя. Облачившись в свои «ужасные» костюмы, они вели себя, как самые милейшие люди на свете. Весёлые и восторженные, словно дети, они участвовали в каждом встречающемся на пути конкурсе. Пели и танцевали всякий раз, когда появлялась возможность. С таким искренним жаром, словно это был их последний день на Земле. Искатели сокровищ, ловцы яблок, чудовища всех мастей, охотники на них, художники, музыканты, певцы и танцоры, глашатаи поэм на публику и даже артисты театра самодеятельности — они дарили этому дню всё, что могли подарить их мятежные души, а взамен получали искренний восторг. Незамутнённый, почти по-детски невинный. «Я помню это чувство, — улыбалась Алиса, пропитываясь атмосферой праздничной суеты, — точно так же было, когда я впервые опустила ногу в Средиземное море. И когда гуляла под дождем в Сеуле в размытых неоновых огнях ночного города! Это была хорошая жизнь…» Со светлой печалью она словно со стороны посмотрела на Кенни, увлечённо тянущего её на рыцарский турнир на мечах, и на Энди с братской настойчивостью отговаривающего всех идти на опасное состязание. Рядом стояли Триша и Сара, хихикающие от происходящей перепалки. На глазах у ликующей толпы поднимались вверх китайские фонарики, улетающие в ночное небо, словно светлячки. Вместе с их полётом ввысь на плечи девушки опустилось осознание, что прошлое по-настоящему начало уходить в прошлое. И сегодня та самая ночь, когда всех его призраков можно навсегда отпустить на свободу. — Представь, что ты забыл что-то очень важное о себе. Что-то, что делало тебя тобой. Но очень печальное. Возможно, это мучило бы тебя всю оставшуюся жизнь. Ты бы хотел вспомнить? — едва слышно спросила она Энди, в надежде увидеть в его глазах проблески Чарли, который даст ей ответ на важный вопрос. — Хотел бы я помнить, кто я на самом деле, хотя это причинит мне боль? — после того, как сестра внезапно бросилась к нему на шею, стиснула в объятиях до хруста костей и беспричинно разрыдалась, Энди уже не удивлялся странным вопросам. — Да… просто ответь, пожалуйста. Вот как чувствуешь, так и ответь! — они держались за руки, словно кто-то из них пропадет, стоит лишь отпустить или ослабить хватку. — Я… — парень вздохнул, глядя в полные скорби глаза сестры. Хотел бы он знать, какая боль может сделать такое с его позитивной сестрицей? Разумеется! Хотел бы он испытывать на себе что-то похожее? Узнать что-то, а потом страдать до конца жизни? — Нет, Дженни, я бы не хотел! Такой, как сейчас, я себе вполне нравлюсь. И если мне откроется мучительная правда, я уже не смогу вернуться к этому, — он с ироничной улыбкой обвел рукой свой потешный вид, — если эта память не способна сотворить что-то хорошее, а лишь разрушать, то мне она не нужна. Правду тоже надо осмотрительно выбирать! Девушка улыбнулась, по щекам пробежали дорожками слёзы. Она кивнула брату, со всхлипом делая какие-то неизвестные ему выводы. — Но если тебе будет легче, если ты перестанешь плакать, то я готов к любой страшной правде, сестричка! — поспешно воскликнул он, подумав, что его ответ её расстроил. — Нет, братишка, все в порядке. Я просто хотела знать… «Алекса и Зоуи больше нет. Чарли начал другую жизнь, без груза предыдущей. Ему не придётся думать о потерянных друзьях и о родителях, к которым он никогда не вернётся. Они, пробравшиеся в Город вместе с нами, теперь съедены, но во внешнем мире нас ждут остальные. Возможно, такое забвение является благом?» — думала Лис, старательно наступая на хрустящий ковёр опадающей золотой листвы. Пришло время двигаться дальше. В канун дня Всех Святых духи умерших могут вернуться на землю. Подходящий момент, чтобы попрощаться с ушедшими лунной дорогой друзьями. И принять вместо них новых людей. По-настоящему принять, как это было с их Четвёркой. Возможно, не настолько сильно, чтобы вытеснить всю остальную жизнь, не входящую в рамки их дружбы. Но тоже крепко. Не хуже, просто иначе. Пусть вместо четвёрки будет пятёрка друзей. И взаимоотношения у них будут более зрелыми, включающими место для собственной истории. Собственной жизни. Энди привёл друзей к небольшой рукотворной сцене, декорированной в праздничной тематике. Опутанная паутиной с маленькими подвешенными вокруг летучими мышами и мерцающими приведениями, она скорее была уютной, чем устрашающей. А разложенные по периметру Светильники Джека создавали атмосферу дружеских посиделок. Откланявшись, парень присоединился к своей группе, чтобы исполнить несколько подходящих празднику песен их собственного сочинения. Верные друзья вместе со всеми зрителями бурно выплясывали под энергичные песни, словно Хэллоуин обещал перетечь в Вакханалию. Когда музыканты и их гости взмокли от игры и танцев, все со счастливыми улыбками бросились обнимать друг друга. До звездного статуса рок-идолов, даже в рамках Города, группе было ещё далеко, зато ребята не стеснялись тепло обниматься со своими верными фанатами, живущими по соседству. Энди настолько взмок, что был вынужден избавиться от парика и накладных ушей своего персонажа. Кенни и Лис с двух сторон его тепло обнимали, подшучивая над комичным образом Сэмуайза-рокера. Триша с нежностью книжной Роуз Коттон обнимала парня, не скрывая их отношений. — Ты об этом пожалеешь, сестричка! — хихикнул Энди, когда Лис продемонстрировала «брату» заказанный у карикатуриста шарж на их пару. Стоило девушке отвернуться, чтобы передать рисунок подруге, он позаимствовал акустическую гитару и во все горло объявил: — А сейчас моя сестрёнка Дженни споёт для нас! На глазах стремительно краснеющей от смущения Алисы, к маленькой сцене подтянулись все, кто услышал громогласное объявление Энди, а также все, кто знал кого-то из них. Друзья с истерическим хохотом гиен вытолкнули подругу на сцену, отобрав сумку и метлу. Участники группы, тем временем, спустились со сцены, взяли большие фонари и для эффекта ярких софитов, начали освещать девушку из больших фонарей-прожекторов. — Братик, — пропела Лис с широкой от шока улыбкой, — я тебя ненавижу! Спущусь со сцены — прибью! — Расслабься, Кики, — подмигнул ей Кенни, — считай это элементом терапии. Лечим уныние публичным позором! — Это не так работает! — прошипела девушка, получая в руки гитару. Поправляя инструмент, она робко повернулась к толпе, ожидающей от неё или песни, или… о втором даже думать не хотелось. — Ладно, привет народ! Знаете, на моей памяти — это лучший праздник в нашем городе! Я права? Уловка не удалась, но поддержать дрожащую от нервов Кики куцыми аплодисментами добрая толпа сжалилась. Лис изо всех сил хотела провалиться сквозь сцену, сквозь землю, снова стать призраком или вовсе исчезнуть. Под одеялом. В объятиях Человека. Но слова Кенни о такой шоковой терапии показались отчасти осмысленными. Легкая встряска и приятная песня умеют прочистить глупую голову, решившую увязнуть в бесполезной депрессии. Подходящая песня нашлась, стоило посмотреть на «брата». «Ох, какой анахронизм получится! — подумала она. — В крайнем случае, злостно присвою песню себе. Билли Бойд едва ли посетит наш Город! А если посетит, то покаюсь в краже». Последний раз эту песню она исполняла давным-давно, ещё в прошлой жизни. Но пальцы помнили все аккорды: Увидел я, свет вдруг погас, Я услышал ветра глас. Снежный полог ляжет на братьев павших, И прощусь в последний раз. Песня своей душевностью умела покорять. Алиса разучивала её вместе с Зоуи одной из первых. Алекс и Чарли сидели рядом и поддерживали её робкие попытки начать петь под аккомпанемент гитары, что они ей подарили. Со смехом она сбивалась с ритма, и тогда они пели оставшуюся часть песни без музыки. В эту ночь она пела и думала о друзьях, которых больше не увидит, чтобы раз и навсегда отпустить их и продолжать жить по заветам Чарли: Ночь наступает, День этот стих, И путь ждёт, я знаю, Пора мне идти За холмы и за туман, По тем краям, где правит тьма, За ручейки, что спешат в океан. Город шевельнулся. Впервые робко напомнил о своём существовании и о том, что связь между ним и его Сопряженной Ведьмой не ослабла. Даже напротив, стала только сильнее со смертью последних, ушедших во тьму ведьм. Одна из которых не заслужила просто уснуть без сновидений. Работа и чай останутся с ней навсегда. Я запомню на потом Ваше слово и добро И обернусь к тропе в родной дом. Куда же теперь, не знаю, Забросит нас, Был дружен наш стан, Но нынче настал Прощания час. Любя всех вас, приму прощанья час Зрители не смеялись. Мягкий голос, чарующая музыка и светлая тоска в словах настроили публику на нужный лад. Но Лис смотрела только на Энди, пытаясь разглядеть в нём хотя бы слабый проблеск Чарли. Тень от Безумной Четвёрки. И она видела. Брат улыбался, а по щеке крохотной серебряной линией скользила слезинка, причину появления которой знала лишь Алиса. Сама девушка тоже чувствовала подступающие к глазам слёзы. Но песня закончилась. Этот праздник был не только ради того, чтобы безумствовать, но и просто тихо радоваться, что плохое заканчивается, а хорошее вот-вот начнётся. Их Город не плохой. Он плохим никогда и не был. На последних аккордах Алиса с улыбкой почувствовала, что не только зрители вслушиваются в её слова, но и сам Город, и кое-кто ещё. И всё же она густо покраснела, когда музыка стихла. Лис застенчиво поклонилась под бодрые овации раздобревшей толпы и, вручив Энди гитару, со всех ног понеслась прочь от сцены. Попытавшийся поймать её на бегу Кенни, лишь успел увидеть её озорную улыбку и состроенную лично для него рожицу, когда почти пойманная рука выскользнула на свободу. Алиса, ведомая подсказками Города, вбежала в парк и уверенно направилась в самый центр, где по её бессознательному желанию был выращен большой корейский клён. В отличие от своих собратьев, это гордое дерево обладало воистину королевской кроной насыщенно багряного цвета. Подсвеченный, как и все самые красивые деревья Лейксайд, фонариками, обвитыми вокруг веток дерева, издали он казался огромным факелом. После заката парк опустел. Все горожане веселились по периметру парка на широких украшенных улицах. Но у короля парковых деревьев неподвижно застыла одинокая фигура. Заметив тёмный силуэт, Лис с улыбкой замедлила шаг и уже более спокойно двинулась к дереву. После бега и спетой на публику песни, все нервные окончания вибрировали от возбуждения. На языке так и чувствовалась фраза о том, что ночь коротка, а желаний так много. Улыбка стала шире, когда она поняла, что клён для ночного гостя оказался слишком впечатляющим зрелищем, чтобы отвлекаться на весь внешний мир или на её появление в парке. Когда-то в Сеуле и она также стояла, очарованная прекрасной кроной этого творения природы. Стараясь оставаться неслышной, Лис быстро подкралась к нему и с восторгом прижалась, обняв со спины. Тонкие пальцы сцепились на груди с силой пружин мышеловки. Зато пылающий лоб боднул плечо со всей возможной нежностью. Маски на его лице не было, а шрамы надежно закрывала иллюзия. Однако Лис не сомневалась, что та самая Маска с ним всегда, и в любой момент жестом фокусника он облачится в неё. «Восхитительно, да?» — проследила она за восторженным взглядом Человека. — Кто же знал, что Город по моему заказу частично вытянет сеульский императорский парк! — хихикнула девушка. — И каково оно, выйти за пределы Цирка свободно? Без типичного списка дел Тёмного Властелина по пленению и уничтожению всех врагов? Человек искренне усмехнулся, мягко расцепил бледные девичьи пальцы, увлекая Лис вперед, чтобы уже её обнимать со спины. Ощущая лопатками знакомое тепло, обволакивающее немым обещанием защиты, она в блаженстве зажмурилась. — Непривычно. Очень приятное разнообразие! — Сегодня горожане превзошли самих себя! В хорошем смысле слова! — усмехнулась она. — Думаю, этот день для всех стал приятным разнообразием! — И для тебя, моя певчая Королева? — У тебя слух, как у летучей мыши?! — поразилась она, добавив: — Кенни с братиком решили устроить терапевтический сеанс избавления от унылых мыслей путём публичного унижения. К слову, действенный, хотя я и без него могла обойтись. Праздник сам по себе отличное лекарство. А петь я предпочитаю только узкому кругу избранных. «Избранных, значит?» — слова Алисы, брошенные в качестве оправдания робости, очень льстили. — Теперь жизнь станет куда скучнее? — поинтересовалась девушка, улыбнувшись, когда порывом ночного ветра на её лицо упал алый кленовый листочек. — Больше никакого противостояния с ведьмами. Клаудия не будет пытаться подбросить очередную протеже в Цирк, чтобы покончить с тобой? — То противостояние мне давно наскучило, а самое интересное начинается именно сейчас! — многозначительно прошептал он, наклонившись к тонкой шее. От его дыхания по коже побежали чёрные мурашки. — Самое интересное? — прерывисто выдохнула Лис, откидывая голову на его плечо под грохот собственного сердца. — В Городе осталась ещё одна ведьма, пожалуй, самая сильная из существующих и самая опасная! — губы неспешно скользили по её коже, до подбородка и выше, обжигая дыханием и распаляя. Невесомое касание губ, словно трепет крыльев бабочки, отправило всю окружающую действительность в небытие. Только они. Под алым сиянием клёна. — И в чем же она такая… опасная? — едва справляясь с дыханием спросила Лис. — Она способна разрушить мир, существовавший десятилетиями, и выстроить новый за одну ночь! — от лести и расплавляющей нежности легких поцелуев кружилась голова. — Она может поставить на колени ужасающих монстров. И приструнить живой Город. Но, что хуже… — он властно накрыл её губы в глубоком поцелуе. «Сейчас бы в шатёр! — пробивались сквозь мрак желания мысли. — Даже если это разрушит все планы на продолжение ночи!» — Но, что хуже, — нехотя отстранился он, — она может возродить из пепла человечность худшего из монстров. Заставить стать лучше для неё и даже… — Даже? — эхом отозвалась Лис, краснея. — Я люблю тебя, моя маленькая бестия! Глаза цвета ведьминской зелени внимательно смотрели в его, мгновенно стряхнув с себя морок желания. Под сиянием багряной кроны казалось, что на девушку сквозь глаза Человека смотрит Бледнолицый Демон, и это долгожданное признание исходит от обоих. Лис вглядывалась в его лицо, пока внутри всё плясало от бешеного восторга. Хотелось бесконечно глупо улыбаться, словно школьница после первого свидания. Полночь миновала, все маски сняты. Всё по-настоящему! — Город твой, мой Король! — едва слышно провозгласила Алиса, словно разговаривая шёпотом ветра. — Наш, моя Королева! — поправил её Человек, невесомо ведя фалангами пальцев по бледному подбородку. — И он будет таким, каким мы пожелаем его видеть, — прошептала она, закрыв глаза отдаваясь ласке. — Такой он мне уже более, чем нравится… хотя я бы добавила к горной цепи пару горячих источников, как в Японии, и прудик, нет, лучше ручей в этот парк! От мыслей, что Город может буквально перестраиваться, удовлетворяя запросам буйной фантазии своей Королевы, Лис загорелась. Превратить его в то место, которое она добровольно не пожелает покидать. Идеи, сотни идей и картинок увиденного во внешнем мире начали наполнять голову девушки, заставляя сердце биться быстрее. Её новая песочница. Как в прошлой жизни, когда перед Четвёркой был весь мир, но в этой песочнице она может строить и разрушать всё, что только захочет. — Думаю, планы на Город способны подождать до завтра! — насмешливо осадил её Человек, глядя, как Лис с восторгом погружается в новые идеи. — Эта ночь слишком прекрасна, чтобы её игнорировать! Алиса развернулась в его руках, словно в танце. В багряном сиянии листьев клёна момент был, как никогда, упоительным. За границей парка продолжался праздник жизни. Но за высокими деревьями они были словно в своей собственной обители. Только лёгкий шелест листьев на деревьях. — Вот как?! — коварно посмотрела на него Лис, прищурившись. — Есть иные предложения? — Мы поставим этот Город на колени, моя милая Алиса, — дьявольский блеск баритовых глаз манил, как никогда, — Король и Королева. Навсегда. Но, — он сделал театральную паузу, заключая её лицо в колыбель ладоней, — весь мир может подождать до завтра! — Я бы предложила сходить в кино, — мысли в голове девушки уже рисовали весьма соблазнительную картину продолжения ночи, — но уже слишком поздно для сеансов. Да и в таком деле нельзя полагаться на случай. Первый фильм должен быть особенным! Зато… — в ведьминской зелени глаз плясали черти, — вода в реке ещё достаточно тёплая для купания! Город не позволит замерзнуть. — Что-то мне подсказывает, что у тебя нет при себе купального костюма! — многозначительно посмотрел он на её розовеющее от заманчивости идеи лицо. — Ничего, переживу! — рассмеялась Лис и добавила игривым шепотом: — У тебя его тоже нет! Рука об руку они покинули Лейксайд под прикрытием поднимающихся клубов тумана. Ради праздничного дня даже монстры Брантфорда сидели тихо, чтобы неспящие горожане случайно не услышали интересных звуков, разгуливая по парковым зонам города. Кенни, заметивший их ещё с момента встречи, когда последовал за «Дженни», деликатно покинул парк и старательно перенаправлял всех празднующих горожан обратно на освещенные улицы, если те решали посетить бывшую территорию большого озера. Однако время от времени он позволял себе бросать взгляд в сторону алого сияния корейского клёна. Дженни ему очень нравилась. Однако идея того, что буквально на его глазах складывается пара Повелителя и Повелительницы Тьмы, нравилась ему до безумия и щенячьего восторга больше. Когда по парку начали расстилаться клубы тумана, в ночное небо взметнулись первые хвосты фейерверков. Россыпь разноцветных искр мгновенно привлекла внимание всех празднующих, и парень с чувством выполненного долга покинул свой пост.