Whisper

Когда Снейп вернулся домой в тот вечер, у Фредди была запеканка в духовке, и в доме пахло потрясающе. Она сидела в его кресле, с открытой книгой о дементорах на коленях, практикуясь в заклинании патронуса. Он аппарировал прямо в гостиную, нарушив ее концентрацию, но это не имело значения — все, что она получала, были клочки серебра. — Дела идут не очень хорошо? — спросил он со слабой ухмылкой. — Это отстой, — заявила она, закрывая книгу. — Книга тебе не поможет, — сказал Северус, садясь на диван. — Я же сказал тебе, что нужно… — Счастливое воспоминание, да, да, я знаю, — раздраженно сказала Фредди. Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на своем счастливом воспоминании — воспоминании о том, как она лежала в его объятиях, прямо перед тем, как заснуть, после того, как он подарил ей потрясающий оргазм. — Экспекто Патронум, — сказала она, но опять только серебристые искорки. — Черт возьми! — она встала и бросила палочку на стул. — Это бесполезно! Я бесполезна. Очевидно, я чертовски несчастна. У меня недостаточно счастливые воспоминания. Это глупо! Девушка почувствовала, как в ней поднимается гнев, и быстро подавила его, используя свою окклюменцию, чтобы очистить разум, прежде чем потерять контроль над своей магией. — Расслабься, — успокаивающе сказал Снейп. — Иди сюда. Он раскрыл объятия, и Фредди подошла к нему. Он притянул ее к себе на колени и обнял. — Ты получишь это, — сказал он, быстро целуя ее. — Может быть, не через неделю, но ты сделаешь это. Ты умна, тебе просто нужна практика. — Все, что я делала, это тренировалась весь день, — пожаловалась Фредди, кладя голову ему на грудь. — Это еще не все, что ты сделала, — сказал он, положив подбородок ей на макушку. — Я чувствую запах курицы. — Да, — усмехнулась она. — Это будет готово через полчаса. Это называется Запеканка из Святой курицы. — Это вкусно пахнет. Я полагаю, ты наконец-то разобралась в духовке, — сказал Северус, и девушка почувствовала, как он улыбнулся. — Да. — Ты закончила со своими школьными принадлежностями? — Да, и я зашла к Борджину и Берку после обеда. У меня есть аккуратная маленькая штучка, называемая вражеским стеклом — ты знаешь, что это такое? — Я знаю. — Это довольно круто. Оно показало мне, когда Малфой следил за мной в переулке. — Люциус Малфой? — спросил зельевар, откидывая голову, чтобы посмотреть на нее. — Да, ты его знаешь? Он один из друзей моего дяди. Я видела его у Борджина и Берка, и, ну, он был жуткий и… — Как жутко? — Он поцеловал мне руку своими жуткими холодными губами мертвой рыбы и предложил мне место для ночлега. — Он что? Грей почувствовала, как мужчина вошел в ее сознание и копался в ее недавних воспоминаниях, пока не нашел сцену в «Борджине и Берке». Фредди расслабилась у него на коленях, положив голову ему на бедра, и он вспомнил. Она наблюдала, как его лицо вспыхнуло от гнева, а затем прояснилось, когда он исчез из ее сознания. — Ты его знаешь? — спросила она, когда он рассеянно погладил ее по волосам. — Да, я его знаю, — сказал он тихим голосом. — Он мой…друг. — Правда? — спросила она, открывая глаза. — Этот парень-твой друг? — Мы вместе ходили в школу и…просто держись от него подальше. Он может быть…опасным. — Я была милой, или, по крайней мере, пыталась быть такой. Он кажется таким человеком, которого тебе не хотелось бы злить. — Ты права насчет этого, — пробормотал Снейп, пробегая пальцами по ее волосам, затем его рука сжалась в кулак. — Я не могу поверить, что он последовал за тобой, — его голос был сердитым шипением. — Я хочу знать, о чем он думал, что планировал сделать, если бы встретился с тобой наедине? — Ты мог бы пойти и спросить его, — сказала слизеринка. — Иди, заколдуй его и заставь его рассказать тебе. — Я не могу этого сделать, — сказал он, ослабляя хватку на ее волосах. — Хотя я хотел бы…подойти к нему, сказать ему, что ты моя, моя игрушка, а не его, моя. Он снова крепко схватил ее за волосы и приподнял ее голову, чтобы грубо поцеловать. Она улыбнулась ему, довольная его властностью. «Его. Его игрушка. Ни Малфоя, ни Райана, ни кого-либо еще. Его.» Фредди села к нему на колени, чтобы поцеловать его как следует, надеясь, что он возьмет ее прямо там, на диване…только для того, чтобы прерваться звуковым сигналом таймера духовки. «Черт.» — Иди за своей запеканкой, — сказал он, коротко поцеловав ее. — Пока она не сгорела. — Хорошо, — сказала она с преувеличенным вздохом, слезая с его колен. Слизеринка схватила свою палочку и поспешила на кухню. Она выключила таймер и открыла духовку. Она воспользовалась своей волшебной палочкой, чтобы вытащить запеканку из духовки, и поставила ее на стол. — Вина? — спросил Снейп, следуя за ней на кухню. Он открыл холодильник и достал бутылку. — Да, пожалуйста, — сказала Фредди, и мужчина коснулся ее, когда потянулся, чтобы достать два стакана из шкафчика. — Не могли бы вы поставить две тарелки, пожалуйста? — Вот, — сказал он, протягивая их ей. — Так это и есть твоя священная запеканка? — Святая куриная запеканка, — поправила она с улыбкой. — Это должно подаваться с рисом, но, э-э, оказывается, рис-не самая простая вещь в приготовлении. — Ты сожгла его? — спросил он с ухмылкой. — Да. Дважды, — смущенно призналась она. — Ты пыталась, — сказал он, целуя ее в лоб, прежде чем повернуться, чтобы налить вино. Фредди собрала их тарелки и отнесла на стол. Снейп поставил перед ней бокал с вином и сел на свое место. Она сделала глоток вина, ожидая его реакции, когда он откусит кусочек запеканки. — Ну и что? — подсказала она, пока он медленно жевал. — Как это? — Это хорошо, — сказал зельевар, сглотнув. — На самом деле, это лучшее, что ты когда — либо готовила. Фредди покраснела от гордости и просияла, откусывая еще кусочек. — Когда-нибудь ты станешь хорошей домашней женой для какого-нибудь мужчины, — сказал Северус, и ее лицо вытянулось. — При условии, что ты научишься не сжигать рис. Она усмехнулась и подтолкнула еду по тарелке, прежде чем откусить кусочек. Она не хотела быть «женой какого — то мужчины», она хотела быть его- неважно. Не жена. Он был не из тех, кто женится, и ее это устраивало. Она тоже не была уверена, что это так. Она не хотела быть ничьей домашней женой. Мысль о том, чтобы оставаться дома, рожать детей, готовить и убирать для «какого-то мужчины», была совершенно отвратительной. — Я ничейная домашняя жена, — пробормотала она, накалывая кусок курицы вилкой.