Барри устало опустился на диван в гостиной. В участке вытрясли из него всю душу, пока отчитывали за безрассудство, а позже заставляли отчитываться самому и, выслушав его, снова начинали отчитывать. Этот замкнутый круг прервал капитан Сингх, отправив замученного Барри домой, сказав напоследок, что следующим утром ждёт того на работе и готового снова повторить то, что говорил сегодня.
Было уже часов пять вечера, что заставляло тихо вздыхать. Вся эта кутерьма на заводе, захват находящихся на нём преступников, а потом разбирательства в участке сожрали кучу времени, что совсем не радовало. Хуже всего было то, что Джо заметил разрезанный рукав и кровь, поэтому прямо-таки жаждал получить ответы от ускользнувшего от него приёмного сына. Барри чувствовал, что, если не сегодня, то завтра точно Джо потребует объяснений. И Барри не знал, что ему сказать.
На самом деле, вся эта ситуация с Леонардом… У Барри внутри порхали бабочки и хотелось улыбаться — Лен не оттолкнул его, но… Там же, где-то внутри начал формироваться комочек из тревоги, вины и страха, который пока удавалось игнорировать.
Барри нервничал из-за Джо, из-за тех, кто знал про его супер-геройскую деятельность. Сейчас, когда большая часть тайных желаний вышла на свободу, так как появился шанс их исполнения, Барри будет крайне сложно скрывать их ото всех. А они не поймут. Не поймут того, что Барри влюбился в преступника, влюбился в
Капитана Холода.
Барри нервничал и из-за Леонарда. Что будет, если он узнает личность Флэша? Как Лен сказал ранее, он ненавидит ложь. А Барри будет врать. Он уже соврал — сказал, что они с Флэшем разные люди, что они общаются. И это ведь не предел. Если же их отношения продолжатся, то лжи будет еще больше. Барри ненавидел врать и то, что он будет это делать тому, в кого влюблен, разбивало сердце.
Вина давно уже начала слегка «кусать» Барри, потому что тот чувствовал её за то, что влюбился во
врага, в того, кто причинил боль его друзьям, против которого настроен не только его приёмный отец, но и вся полиция города, в того, чьим врагом является сам. Но он не мог перестать с каждой новой встречей влюбляться в Леонарда всё больше, просто не мог. И каждый раз, после их встречи на очередном месте ограбления, Барри сначала бежал в душ и только потом уже в Стар Лабс. Ничего пошлого — он просто стоял под ледяными струями воды и в очередной раз с отчаянием понимал, что он больше не может противостоять этому вору.
Барри осознал свои чувства к Леонарду именно в душе, после их очередной стычки. Был вечер и Барри, усталый как собака, пришёл домой и решил смыть с себя усталость прошедшего дня. Он был чертовски зол, ведь за пару часов до этого Леонард в очередной раз раскатал Флэша и ушёл с добычей. И Барри понимал, что это целиком и полностью его вина, ведь почему-то он ни разу не смог ударить Леонарда в полную силу. Нет, даже
не хотел бить Леонарда в полную силу и вполне сознательно, с поразительной частотой, промахивался мимо цели. Он упорно не хотел признавать очевидное, но этот день выдался особо паршивым и Барри просто сдался. Хотелось хотя бы раз быть честным с собой, хотя бы раз отпустить ситуацию и в очередной раз признать поражение перед Леонардом Снартом. В тот вечер Барри долго сидел в душе и плакал. Он уже тогда понимал, что в очередной раз влюбился в несбыточную мечту, но только сейчас она ещё дальше и ещё невероятнее, чем прежде. И сейчас даже время не поможет перестать любить.
Страх. Пожалуй, эта эмоция была ярче всех. Она касалась всего — того, что Леонард узнает личность Флэша, того, что его близкие узнают о его чувствах и просто того, что правда раскроется. Неважно кому — сам факт, сама возможность её раскрытия подвергала в ужас, ведь, по определению, это не могло закончиться ничем хорошим. Барри просто старался об этом не думать, но с каждым днём, с каждой новой встречей с Леонардом это удавалось всё сложнее.
Звонок в дверь и Барри надеется, что это не Джо. Он не вынесет разбирательств сейчас — он слишком устал. Внутренний хаос и физическая изнеможённость не давали даже подняться с этого дивана. Скорее всего, сегодняшний гость останется ни с чем — Барри даже не попытался встать, просто прикрыл глаза, отдаваясь захватывающей его дрёме.
Леонард стоял напротив уже спящего парня и смотрел. Барри выглядел паршиво, будто снова не спал чёрт знает сколько времени. Леонард злился, потому что не понимал, как можно так вымотать парня, своего коллегу, настолько, что тот заснул меньше, чем через минуту после того, как пришёл домой.
По-идее, Снарт пришёл сюда получить ответы, но, похоже, уйдёт ни с чем. Он не собирался будить Барри. Леонард смотрел на осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, бледную кожу, слегка приоткрывшиеся губы, подрагивающие ресницы и понимал, что попал. Не пристало вору
влюбляться в копа, нет, даже
запрещено — в этой игре всегда будет проигравший. В конце концов, один из них когда-нибудь не выдержит и начнёт использовать партнёра в своих целях. Рано или поздно это наступит, Леонард не сомневался. Но он тонул в глубине этих невыносимо больших оленьих глаз и понимал, что не выплывет. За столь короткий промежуток времени парень поселился где-то внутри его сердца и Леонарда это пугало. Невероятно, до трясучки, пугало то, как быстро он привязался к Барри, то, как тот быстро залез под кожу и теперь Снарт чувствует дискомфорт, когда думает о возможном прекращении общения, и то, что, если Леонард решит всё же порвать с ним все связи, то все знания и воспоминания о Барри придется отдирать вместе с мясом. Случилось самое страшное, что могло бы быть — Леонард привязался и влюбился и он не знал, что с этим делать. Стоит ли игнорировать эти чувства или…?
Он ушёл. Всё развивалось слишком быстро и Снарт не был к этому готов. Да и, кстати, ушёл тоже недалеко — в ближайший супермаркет за едой, потому что в холодильнике у Аллена лежат только какие-то батончики, которым Леонард не доверяет, и несколько упаковок замороженной пиццы. Удивительно, что у парня всё еще нет проблем с пищеварением. Хотя да, он же
регенерирует. И это поражало больше всего.
Леонард знал, что Барри пролежал довольно много времени в коме — девять, мать его, месяцев, но не думал, что парень обрел мета-силу. Зато становилась очевидна его связь со Стар Лабс и то, когда Барри успел в него влюбиться — наверняка был в команде поддержки, пока Холод сражался с Флэшем. И это напрягало. Какова вероятность того, что Барри не подослал кто-то из его друзей? Или же сам Флэш? Леонард не знал. Оставалось только довериться владельцу этих невероятных глаз и понадеяться, что это решение не будет ошибкой.
Но пока об этом всё же рано говорить, потому что Снарту нужны ответы. И именно поэтому он идёт в магазин за едой, потому что, скорее всего, Барри проспит долго, так что Леонарду придётся подождать. Переносить встречу на другой день мужчина не собирался, потому что тогда у парня точно будет время, чтобы придумать и отшлифовать все ответы, а Леонарду нужна правда. Правда, которую Аллен не сможет не сказать из-за неожиданности, а все попытки её утаить будут более чем очевидны. А ещё надо было залечь на дно, ведь доблестная полиция Централ-Сити вряд ли прекратит его поиски даже с учётом доказательств его непричастности к произошедшему. И квартира Аллена была как нельзя к стати. Не то чтобы у Снарта не было убежищ для подобных ситуаций, просто кто будет искать преступника в доме копа? Риторический вопрос.
Только поэтому он вернулся, убеждал себя мужчина, укрывая пледом спящего Барри. «Только поэтому.» — говорил себе он, нарезая овощи, чтобы приготовить ужин.
«Из-за него». — Подумал он, видя, как Барри сонно моргает, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.
Запах запечённой курочки потихоньку окутывал, мягко высвобождая из оков сна. Еле слышное шуршание на кухне вызывало лёгкую улыбку и окружало уютом. И, хотя, звуки и запахи, доносившиеся с кухни, не заставляли сомневаться о наличии в квартире неизвестного гостя, Барри с удивлением обнаружил, что его укрыли пледом. Приятно. Джо часто укрывает так засидевшегося допоздна приёмного сына, но каждый раз как в первый. Внутри греет от проявленной к нему заботы.
Барри осматривается, пытаясь проморгаться и скинуть с себя остатки сна, ведь, раз Джо здесь, то предстоит серьёзный разговор и куча оправданий и объяснений. Взгляд натыкается на привалившегося к косяку человека и улыбка Барри застывает. Разговор и правда предстоит тяжёлый.
Молчание. Они оба смотрят в глаза друг друга и не двигаются, время словно замирает. Но вот Леонард отрывается от косяка и всё также молча идёт на кухню и Барри, после непродолжительной борьбы с пледом, следует за ним. Кухня встречает вкуснейшими запахами, теплом и уютом. Леонард заканчивает сервировать стол, на плите остывает чайник, теплые коричнево-оранжевые цвета интерьера добавляют ещё больше уюта, за окном моросит дождь и Барри поклясться готов, что это, наверно, та самая идеальная осенняя обстановка, которую он может только представить.
— Приятного аппетита. — Пожелание добавляет этой атмосфере ещё больше уюта и Барри не может сдержать мягкой улыбки.
— Тебе тоже… приятного аппетита. — Леонард слегка кивает и приступает к еде. Словно мираж, на его лице проскальзывает ответная улыбка, которая также быстро пропадает.
Они едят молча, наслаждаясь этим моментом спокойствия, стараясь не думать о том, что скоро оно разобьётся осколками. Этого не хотелось, но было неизбежно. Барри старался запомнить этот почти домашний образ Леонарда как можно детальнее, боясь, что такой ужин больше не повторится.
— Спасибо за прекрасный ужин. — Барри откладывает столовые приботы и тянется за салфеткой.
— Спасибо за приятную компанию. — Тянет Леонард, мягко откидываясь на спинку стула, и цепко смотрит на Барри. Под ложечкой неприятно тянет, хочется спрятаться. — Теперь, думаю, можно и поговорить.
Барри кажется, что обстановка вокруг разбивается и застывает, теплые цвета приобретают какой-то холодный оттенок и кажется, что повеяло холодом. Барри ёжится.
— Что ты хочешь знать? — В его поле зрения только смятая в руках салфетка. Ледяной взгляд мужчины напротив обжигает даже при отсутствии контакта.
— Всё, Барри, абсолютно всё. — Он кожей чувствет, что Леонард щурится. Все чувства обострились до предела, хочется убежать из кухни, из города, чтобы не ощущать этой напряженной и опасной атмосферы, которая давит, словно многотонная плита.
— Что именно? — В конце голос предательски дрогнул.
— Начни, пожалуй, с твоей
регенерации. — В голосе Снарта слышна издевка.
— Девять месяцев комы после взрыва ускорителя частиц и вот он я какой, регенерирующий. — Сарказм. Защитная реакция. На мгновение промелькнувший вопрос о том, почему Барри сидит и оправдывается, словно нашкодивший ребёнок, вызвал волну злости. Он ничего не сделал, а приходится сидеть здесь и прятать взгляд, словно признавая вину за нечто неизвестное. — Да, я часто бываю в Стар Лабс, да, я знаком с Флэшем, да, я регенерирую. И что в этом такого?! — Барри на секунду поднял взгляд и, наткнувшись на всё такой же холодный в ответ, снова опустил голову. — Когда мне было сказать? В той кофейне? Ой извините, я знаю кто вы, а я коп, состою в команде Флэша и вообще мы по разные стороны баррикад. Так что ли? Ах да, я ещё по уши в вас влюблён, так что не обессудьте.
Леонард продолжал всё также молча сидеть. Барри душила обида напополам со злостью. Он понимал, что после того, как Мик расскажет Снарту о пуле, то отношение к нему изменится, но не понимал чем заслужил такой взгляд. Барри чувствовал себя уязвимо, открывшись Леонарду, понимал, что если тот его не примет или просто попытается использовать, то внутри он просто умрёт. Эта привязанность… Эта влюблённость сжигала изнутри.
Но Леонард его не примет. Даже со всеми поцелуями глупо было надеяться — ему не нужен мальчик-коп, который состоит ещё и в команде его врага. Слишком опасно, слишком непредсказуемо, слишком… Всё — слишком. Хотя Барри можно попытаться использовать, да. Он очень удобный для этого человек. Эти мысли убивали.
Барри сидел и в очередной раз понимал, что пропал. Леонард Снарт, Капитан Холод… Он одним своим существованием уничтожал его изнутри. Влюблённость в Айрис не вызывала настолько сильной боли и отчаяния. Барри понимал, что, если не враги, то убьёт его именно она — невыносимая влюблённость в этого человека.
Леонард сидел и смотрел на сжавшегося напротив него парня. Не понимал. Выискивал недостатки, достоинства и причины, почему Барри кажется таким знакомым, почему Лен так быстро им увлёкся, почему привязался. И не находил. И продолжал не понимать. А Барри тем временем говорил правду. Все его эмоции были на лице — страх, злость, напополам с унижением, грусть и безразличие, со спрятанной внутри болью, будто Барри уже смирился с самым плохим исходом.
— И что твои друзья думают о твоих чувствах? — Леонард продолжал всё с таким же холодом смотреть на парня.
— Они не знают. Кроме Флэша. Его это бесит. — Барри устало смотрел в тарелку, но тело было всё также напряжено. — Он пытался противиться, но потом смирился.
— И никому не рассказал, чтобы всем вместе попробовать направить тебя на путь истинный? У Джо, наверно, получилось бы. — Барри побледнел. Так боится реакции приёмного отца? Хотя да, в такой ситуации определённо стоит бояться. А его взаимосвязь с Флэшем… настораживает. — Вы с этим героем в красном трико довольно близки… Не объяснишь?
Барри поморщился, когда зашел разговор о Флэше. Настолько неприятна тема, или же обсуждаемый человек? Тогда почему этот недогерой ему ближе, чем его друзья-заучки? В чём причина?
— Мы оба попали в Стар Лабс и вместе восстанавливались после взрыва ускорителя. Наши силы… похожи, поэтому мы вместе постигали их предел. Вот только свой я уже нашёл, а он ещё нет… — Барри перевёл потухший взгляд на Леонарда. Он уже давно отпустил ситуацию, позволяя преступнику решать за них двоих. Сдался, думая, что его не примут.
Вспоминая все их встречи, поцелуи, разговоры, все замеченные эмоции на лице парня, Леонард думал о том, как сильно Аллен изводил себя, когда начал понимать свои чувства к врагу. Вспоминая то, с какой отдачей, с привкусом еле заметного отчаяния, Барри всегда отвечал и в поцелуях, и в разговорах, Леонард понимал, что, Аллен невероятно силён и одновременно практически сломлен. Это было видно, правда. Барри слишком правильный мальчик, чтобы любить преступника, он слишком правильный, чтобы всё же принять то, что любит преступника. Но он это сделал. И каждый, кто близко знает Барри, поймёт, насколько труден был его выбор — продолжить отрицать, в надежде, что это когда-нибудь пройдёт, или всё же принять, пытаясь сохранить свои принципы, осознавая, что выбраться из этой ловушки под названием «любовь» будет практически невозможно. Любить преступника таким мальчикам плохо и больно, мужчина даже не может представить через какую борьбу с собой проходит Барри в каждую их встречу. Леонард восхищён. Подобное сможет не каждый.
Аллен привлекал. Не столько своей внешностью, хотя, надо отдать должное — она тоже была превосходна, сколько своим характером, своей личностью. Наивный, добрый и доверчивый мальчик, который всегда готов броситься на защиту близких и бороться за свои принципы до конца. Который работает в полиции, но готов из-за несправедливости защищать даже преступника. Сладость и сталь — так можно описать Барри и попасть точно в цель. Это завораживало. Хотелось как можно тщательнее изучить парня, раскрыть все, тщательно охраняемые им, секреты и тайны… Леонард хотел знать о нём
всё.
— Давай… попробуем. — Было странно произносить эти слова. Как давно он пытался построить серьёзные отношения? Никогда. Но с этим мальчишкой хотелось попробовать и меньше всего Леонард хотел увидеть как тот сломается, если услышит отказ. Барри слишком сильно погряз в этой любви, дошёл до той стадии, когда отказ или даже маломальское предательство его просто убьют. Всё внутри противилось такому исходу событий, но Лен понимал, что парень всё равно в конце концов перегорит, если не найдёт поддержки среди своих друзей. Было невероятно эгоистично, но хотелось попробовать что-то построить с Барри, забрать того себе и заполучить всё его внимание, пока не настанет этот печальный конец. Оставалось только попробовать и надеяться, что Леонард не привяжется к нему слишком сильно и в конце концов парень не разобьёт его уже многое повидавшее сердце.
Леонард внутренне усмехается, понимая, что попал, что у него появилась очередная слабость, которой определённо захотят воспользоваться его враги. Что же, тогда стоит полностью заполучить Барри, заполучить эту диковинку и сделать его своим, узнать все его потаённые желания и истинные эмоции, содрать все, носимые им, маски, привязать к себе как можно крепче и… Он это сделает. Барри будет целиком и полностью принадлежать ему и пусть только кто попробует причинить ему вред… Леонард их
уничтожит.
Барри смотрел на сидящего перед ним мужчину и не верил. Этого точно не могло произойти, ни в каком из миров и вселенных. Но то, что сейчас произошло заставляло снова надеяться. Внутри понемногу разжималась эта пружина напряжения, горечи и боли. Этих слов стоило ждать.
Леонард смотрел в глаза Барри и видел в них водоворот из огромного количества чувств, среди которых ярче всех сверкала надежда. Всё ещё где-то внутри он не мог поверить, что все эти испытываемые парнем эмоции связаны с
ним. Настолько хорошие мальчики не влюбляются в преступников и врагов, но сияющий взгляд Барри доказывал обратное. Растёкшееся внутри удовлетворение от того, что причиной этого является Лен, заставило улыбнуться. Он не пожалеет о начале этих отношений — подобный взгляд и все эти чувства должены адресоваться только ему и никому более. Никогда. Всё же он невыносимый эгоист.
***
— Почему ты сияешь, словно уже разобрался с новой метой? Или ты вдруг придумал какое-то открытие? — Пробурчал Циско после того, как Барри влетел в лабораторию. — Ах, да, как же я мог забыть? Капитан Холод всё же оказался непричастен к тому делу и теперь ты хочешь достать нас своими «А я же говорил»? Притупляй сияние — у нас новая работа.
— Циско, ты не выносим, но я чертовски тебе благодарен, что помог. И нет, я не буду доставать вас этим. — Улыбка то и дело появлялась на лице Барри, несмотря на то, что тот усиленно пытался её скрыть. — А вот из-за того, что вы меня выдернули с моего самого прекрасного момента в моей жизни — это я никогда не забуду. — Мгновенно переодевшись в костюм, он уже стоял позади Циско и смотрел в монитор в поисках информации о новой мете.
Внутри словно порхали бабочки, от сердца распространялось тепло, а мысли не переставали возвращаться к прощальному поцелую, после которого Барри убежал на вызов Флэша. Понимание того, что дома его ждёт тот, о ком было запрещено даже мечтать, не давало сосредоточиться на том, что говорил Циско.
Спустя час, когда Барри лежал в Стар Лабс со сломанной в четырёх местах рукой и переломанными рёбрами, он всё прокручивал и прокручивал в голове слова Лена.
«Давай… попробуем»
Они стучали в висках, заглушая биенье сердца. Они заставляли его жить сильнее, чем то же сердце. Никто, даже Леонард, не знает
насколько Барри погряз в этих чувствах. Никто. Улыбка тронула губы. И Барри надеялся, что не узнают.
