Арсений лежит на полу звёздочкой и сожалеет о последних двадцати минутах. Он крушил всё, что видит, включая себя самого. Комната теперь схожа со свалкой.
Но Арсений не знает, что всё это время Кьяра не спала. Она проснулась от непонятного грохота и сразу пошла к спальне папы. Слышала всё, что там было, и смотрела через отверстие между полом и дверью. Видела, как по комнате летают вещи, видела, как её папа метается от стены к стене, и старалась не выдать себя. Она понимала, что он заперся, поэтому пошла искать что-то, чтобы открыть. Кьяра помнила ситуацию, которая произошла два года назад. Тогда она впервые слышала такие звуки в комнате папы. И приехал дядя Антон, открыв дверь ключом, который взял в коридоре в ящике, успокоил папу. Осталось надеяться, что он всё ещё там.
Арсений же потерял сам себя. Он уже не знал чего хотел, что чувствует и зачем всё крушит. Он делал это на автомате, словно робот. Арсений понимал, что, вероятно, Кьяра давно проснулась, но слепо верил, что это не так. Что его принцесса крепко спит, не обращая на шум внимания. Что она не сидит, как пару лет назад под дверью и плачет. Тогда был Антон, который помог обоим. Но теперь Антона нет.
Арсений сидит обхватив ноги, качаясь взад, вперёд. И сам не понимает, помогает это или бесит ещё больше. Он уже почти спокоен. Чувствует усталость, боль и страх от недостатка воздуха. Арсений задыхается.
Раздаётся щелчок, и дверь в комнату резко открывается. Арсений дёргается, но не успевает ничего сделать, как к нему прижимается Кьяра. Её всю трясёт, она сжимает папину футболку и прижимает его к себе. Арсений замирает, не зная что делать.
— Пожалуйста, успокойся. Я всегда рядом с тобой… — она поднимает голову. Только сейчас Арсений понимает всю катастрофу происходящего. Его маленькая дочь видит уже третий срыв.
— Обещаю, что всё наладится.
— Ты врёшь, — выдаёт слишком серьёзно Кьяра, отстраняясь от папы, — Что произошло? — она выглядит не просто опечаленной, а разбитой.
— Антон пропал. Уже как год, — ничего не остаётся, как сказать это. Арсений понимал, что это её тоже пошатнëт, ведь всегда весёлый и добрый дядя Антон запал ей в сердце. Так же, как милая и хорошая тётя Оксана. Из всех людей, не считая семьи, Кьяра любила этих двоих.
— Как пропал? — она умна, но не всесильна. Кьяра поймёт и смерть, и похищение, и всё что угодно, но как это… Пропал?
— Никто не знает где он, и что с ним. Жив или нет. Ничего. Полное отсутствие информации, — Арсений прикусывает язык, понимая, что пора молчать. Слишком много сказал своей принцессе.
Кьяра только задумчиво кивает и оглядывает комнату. А потом садится на пол и плачет. Арсений сразу подбегает к ней, начиная успокаивать. Но она отталкивает его руки, прячась за дверью в ванной. Кьяра просит оставить её. Сердце сразу щемится. Этот человек слишком взросло себя ведёт для ребёнка.
Арсений не отходит от двери, ужасно паникуя, но принцесса не заставляет ждать долго. Через минут десять она выходит, ослепляя улыбкой. Точно такой же, с какой всегда ходил Антон. Слишком яркая, даже будто наигранная, но она была такой всегда. Даже не понять, когда ему правда весело. А ему вообще было весело?
Арсению становится ещё больнее. Его маленькая дочь уже прячет эмоции от папы. Что тогда будет потом? Страшно даже подумать.
— Ты в порядке? — Кьяра шепчет, но продолжает улыбаться.
Арсений отрицательно машет головой и хватает в объятья принцессу. Он понимает, что ей страшно, хоть она в этом и никогда не признаётся. Кьяра такая же скрытная, как её отец.
Несмотря, что время только два часа ночи, уснуть не удаётся обоим. Они лежали молча в течение часа, но ничего. Следующая часть дня проходит намного лучше. Они хоть и решают сидеть дома, но время проводят весело. Кьяра продолжила читать «Гарри Поттера» Арсению вслух. В этот раз он не уснул, и они дошли до сто двадцать первой страницы, после чего принцесса сказала, что устала. Ещё они посмотрели фильм и поиграли.
Завтра в течение нескольких часов Кьяра будет расположена сама себе, ведь Арсению нужно на фотосессию. Он не боится, что с ней что-то случится, но всё равно страшно оставлять её одну.
В итоге Арсений попросил посидеть с Кьярой свою знакомую, та, на счастье, согласилась. Съёмка прошла быстро, легко и удачно. А дорога обратно уже оказалось адом.
Арсений решил в обе стороны ехать на такси. В итоге они собрали все возможные светофоры, им два раза пришлось ехать в окружную из-за ремонта дороги и один из-за аварии. Почему по дороге туда всё прошло слишком идеально? Чтобы в конце дня испортить настроение. Определённо.
Время позднее, и Арсений надеется, что Кьяра уже легла спать. Но как же он ошибался, увидев дочь, полную энергией, рядом с явно уставшей от неё девушкой. Она быстро прощается и уходит, оставляя их одних. Кьяра сразу потускла, начиная зевать.
— Я хотела лечь, когда придёшь, — сразу объяснила она резкую смену, — Ты устал? — девочка трёт глаза, а Арсений слабо кивает. Съёмка хоть и не сильно, но вымотала.
Арсений заваливал себя всевозможными пробами и работой весь год, чтобы отвлечься. У него накопилось немало денег, чтобы эту неделю досидеть дома, без всяких проблем. Он даже снялся в фильме, вышедшем на экраны, и успешном сериале. Личная жизнь шла отвратительно, но карьера актёра решила себя показать. Также он отправлялся на различные интервью, прекрасно зная, о чём будут вопросы, но платили много. Он был готов терпеть. Когда перед тобой малознакомый человек и камера, то проще не зарываться в себя, даже если вопрос прямиком о том, от чего ты бежишь. Арсений прятался от мыслей, от чувств. Его пугала неизвестность местонахождения Антона, его пугало отсутствие дочери рядом. Он даже не мог к ней приехать. Это было невероятное табу. «Никаких встреч с Кьярой, пока мозги не вправишь!» — то что услышал он, при очередной попытке повидаться.
Лёгкий ужин из вчерашнего блюда, три серии «Фиксиков» и уход в кровать. Кьяра устроилась в папиной постели, неимоверно счастливая от таких удобств. Арсений спал на диване, других мест не было.
Арсений бредёт в темноте. Его кто-то зовёт из дальней, поглощающей тьмы. Он бежит, бежит, бежит, пока ноги не начинают болеть с такой силой, что он падает. Истошный крик, неузнаваемого, но почему-то родного голоса. Арсений хватается руками за землю и ползёт, сдирая руки в кровь, теряя остатки сил, но не позволяет себе остановиться. Он начинает кричать. Так громко, что горло рвётся, сочится кровь, заливая всё вокруг. Арсений в гробу. Всё это время царапал крышку, чувствуя слабость от уходящего кислорода. Он глубоко под землёй, в нескольких метрах от воздуха. Поворот головы вправо. Влево. Рядом лежит знакомое худое тело.
Время пять утра. Отвратительный сон. Через несколько дней ему придётся встретиться со всеми. Арсений не видел многих долгое время, не было поводов и желания встречаться. Лежать, глядя в тёмный потолок становится невыносимым в первые полчаса. Сон никак не идёт. Ещё десять кассет. Он хочет прослушать всё. Он будет рыдать, кричать, злиться, ненавидеть - что угодно, но он обязан. Это всё, что осталось. Но нельзя этого делать, пока Кьяра здесь. Она уже достаточно повидала. Значит нужно держаться ещё четыре дня, считая этот. Арсений поедет в Москву, взяв кассеты с собой. Ему нужно узнать, что на них. Необходимо.
Фотограф обещал прислать материал уже сегодня вечером. Арсений просматривает ленту новостей, не ожидая встретить новость об Антоне. Периодически они мелькают, но не чаще раза в месяц. И именно сегодня тот самый день. Новость оказалась старая.
«Я и предположить не мог, что такое случится!» — Дмитрий Позов о пропаже близкого друга Антона Шастуна — участника шоу «ИМПРОВИЗАЦИЯ». Сегодня было…
Как обычно, пустые слова. Они все твердили одно и тоже. Никто не мог предположить такого исхода. По истечению трёх месяцев с исчезновения было принято решение о закрытии проекта. «Импровизации. Команды.» теперь вёл кто-то из троих, а в жюри было две звезды. Обрушилось многое, попытки исправить предпринимались разные. В конечном итоге пытались сняться втроём, вышло хуже. Пытались добавить другого четвёртого, также мимо. Это было уже не то. Оставался последний вариант. Выявить действительно крутую команду для замены. Новое поколение. Новые импровизаторы.
Очередное приготовление завтрака. Отменная яичница и чай с шоколадкой для Кьяры. Овощной салат и кофе для Арсения. Как и ожидалось, принцесса встала к девяти утра. Она выглядит невероятно выспавшейся и полной сил. Что, впрочем, являлось правдой. И сегодня её желанием стало поход на спектакль. Она их любила. Арсений купил два билета в Озëрский Театр, ближе к вечеру. Нужно что-то делать ещё несколько часов. Кьяра придумала временное занятие. Ей ужасно хотелось новое платье, которое она сама же вообразила в голове. Поэтому, к двенадцати они точно отправятся в торговый центр, ведь она так давно о нём мечтает, что оно снится ей уже третью неделю! До положенного времени они успевают прочесть ещё семьдесят страниц «Гарри Поттера» и глянуть несколько серий мультфильма.
Платье оказалось настолько невероятно придуманным, что Кьяра даже не смогла объяснить, как оно выглядит, так что Арсений лишь ходил в ожидании появления того самого. Ушло почти три часа, но оно было найдено! Кьяра запищала от счастья и пообещала не ходить без него сегодня никуда. В поисках выпросила молочный коктейль, который взбодрил ещё больше. Она начала носиться, как ураган по всем магазинам. Даже пока ехали домой, не унималась, ерзая на сиденье и комментируя всё, что видит за окном.
Столь позитивный настрой передался Арсению. День пронесся невероятно быстро, оставив лишь хорошие воспоминания и сильную усталость. Домой прибыли только к десяти вечера, заехав в магазин за продуктами. Кьяра убежала спать почти сразу, списав всё на невероятную усталость. Эта беготня вымотала её больше, чем казалось.
Почти в полночь пришло сообщение от Серёжи. Раньше они спокойно писали в течение дня, но после того разговора ни разу не общались. Звонок с длинными гудками. Ответ.
— Привет. С тобой всё хорошо? Как Кьяра?
— Всё замечательно, Серёга. Весь день меня куда-то водила, я так устал. Скучал по ней ужасно, — Арсений выпаливает всё на эмоциях. Ему правда было весело сегодня
— Я рад. Ты разобрался с… Ну…
— Да-да. Но сказать не могу. Это… Странно, — во рту появляется сухость, — Я всё объясню при встрече.
— Супер! Мне писал Дима.
— Мне, кажется, тоже. И Стас. И Оксана.
— И мне. У всех эти чёртовы числа. Я спросил Илью, он всë-таки друг хороший его был. Тому ничего не поступало. Странно, да?
— Да. Очень.
— А что если это… Он? Прикол такой.
— Бред, Серёга, бред. Поздно уже. Спать иди.
Конец звонка. До встречи всего пара дней. До очередного прощания с Кьярой пара дней. До слушания речей Антона всего пара дней. Если он жив, в порядке, то всё ведь можно исправить? Извиниться, поговорить, вернуться или уехать с ним. Столько вариантов! Лишь бы он жил. Лишь бы был счастлив.
Беспокойный сон. Пробуждение на пробуждении. Страх на страхе. Но стоило по-настоящему уснуть, как прибегает маленький ангел в слезах и крови. У Арсения чуть не случился инфаркт. Первое: выявить повреждение. Второе: помочь. Третье: узнать ситуацию. Два пункта выполнены успешно. Это оказался порез на предплечье, сантиметров десять, неглубокий, но, вероятно, болезненный. Кьяра решила порисовать, пока папа спит, и найдя карандашик с листочком принялась за дело. Но, уйдя в мысли, начала качаться на стуле, который полетел вниз. Попытка ухватиться за стол увенчалась почти удачной. Падение произошло не назад, а вперёд, ударившись и порезавшись об острый угол. На деле ничего серьёзного, но крайне страшно, неожиданно и неприятно. Настоящее «Доброе утро».
Оставшееся время пролетает без происшествий. Как и следующие дни. Они хорошо проводят время, даже посетили парк аттракционов! Сами приготовили мороженое, которое вышло невероятно вкусным, тающим во рту, дочитали первую часть «Гарри Поттера» полностью, устроили показ мод (Арсений тоже демонстрировал наряды!), а дальше по мелочи. Прогулки, игрушки, готовка, болтовня.
Настало время возвращаться. Кьяра соскучилась по маме до ужаса, но без дела трястись восемь часов в поезде не хотела, потому еле плелась на вокзал. Ещё и полночь! Давно пора спать. Радует, что половина пути пройдёт во сне, но как же ещё два часа? Что же делать?
Арсений уже купил билеты, начиная искать отель. Жить же где-то ему нужно. А тесниться у кого-то нет никакого желания абсолютно.
На перроне стоит счастливая Алёна и мужчина. Арсений знает его, хорошо знает. Из рассказов Кьяры, а в прошлом и самой Алёны. Но он по-прежнему остаётся просто «мужчина», не значащий ничего.
Кьяра радостно несётся к маме, прилипая к ней, словно кого-то из них обмазали клеем. Возможно, обеих. Спустя минуты нежности, девочка обнимается с мужчиной, но куда меньшее время. Восемнадцать секунд, Арсений считал.
Все выглядели до невозможности счастливыми, все, кроме самого Арсения. Сцена встречи ему счастья не приносила. Скорее наоборот. Она напомнила о том, что он мог иметь, но что получил. Боль и разочарование, вместо запредельной радости. Он потерял шанс дважды. Ему горько от себя самого, ему мерзко.
— Ну, принцесса, пора прощаться! — улыбка с трудом выдавливается, но как натурально! Настоящий актёр.
— А ты с нами не пойдёшь? Живи у нас! Мама, можно папа останется? — Кьяра тянет маму за рукав, с такой надеждой. Иногда, очень редко, почти никогда, но Арсений и правда ночевал, даже по несколько дней, у них. Было неуютно, но всё ради маленького ангела. Но сейчас жертвовать собой никто не хочет, придётся отказать.
— Я боюсь, он занят, — Алёна садится на корточки перед Кьярой, — Небось бездельничал, пока с тобой сидел? Ему нужно работать. Но хочешь мы тебя в кино сводим? Мультик новый вышел…
— Не хочу, — голос поник, — Домой хочу. С папой!
— Давай без истерик? Сказали же нет, — мужчина явно авторитетом в глазах ребёнка не пользуется, его игнорируют. Арсению он тоже не нравится. В этом Поповы солидарны.
Развод был тяжёлым для всех. Слишком тяжёлым. А скорая свадьба не сделала больно только самой Алёне. Фамилия у Кьяры осталась папина, Алёна сменила на новую. Было решено, что при получении паспорта девочка сама решит — оставлять или менять.
Кьяра бежит обнимать папу так, будто желает сломать ребра, но сил не хватает. А потом они расходятся. И больше ничего.
Арсений сначала едет заселяться, убирает вещи, посещает душ. И только теперь решается. Пора.
— Ты договорился?
— К двум у Позовых.
Это звучит словно смертный приговор. Всего полтора часа, как раз на дорогу. Решимость падает с каждым шагом, движением, стуком сердца. Арсений смелый во всём, пока дело не касается этого взрослого ребёнка. Его имя стало пустотой. Теперь это просто — он. Всем сразу становится ясно кто это. Имя вычеркнули, чтобы не было так плохо, так горько и так отвратительно.
Уже прошло не менее получаса. Все молчат. Все боятся начать, никто не знает как, с чего. Здесь не все. Серёжа, Дима, Оксана и Арсений. Паша занят, Ира отказалась, Стас игнорирует. Недавно вновь объявился Илья, признался в пришедшей пятёрке. Но приехать не может, и представления, что это, тоже не имеет.
— Можете объясниться? Серёжа рвался больше всех, — Дима стоит, стуча ногой по полу, — Давай.
— Я по-вашему ебу происходящее? — на взводе, как и все, — Нам всем пришло.
— У меня код, — сознаëтся Арсений, все взгляды приковываются к нему, — Это…
— Ты какой-то особенный что-ли? — Оксана шумно выдыхает. Она не менее нервная, чем другие, но всегда казалась пушистым облаком, неспособным даже на гнев. Но в списке есть, значит есть кассета, значит это ложь.
— И я знаю, что он значит. Знаю, что значат ваши цифры, но пока не понимаю смысла. Мы можем…
— И ты молчал?! — теперь срывается Дима, — Какого хрена?!
— Он… — пора идти дальше, — Антон не хочет, чтобы вы знали раньше времени. Дальше я скажу Оксане. Она Серёже, он Ире, она Илье и так далее.
— Ты несёшь херню. Ты в курсе? — снова Дима, — Что там такого?
— И если вы попробуете что-то скрыть из этой информации, то я узнаю. Это будет бессмысленно. Все, кто в списке, узнают правду. Так хотел Антон.
Арсений говорит с такой чёткостью и уверенностью, будто понимает о чём. Может, ему самому захочется спрятать реальность от них? Он знает, что на кассете с его именем. Он подозревает, что с Ирой и Стасом. Но что сделали остальные? Вдруг на них и вовсе не будет плохого и это все бред? Насмешка?
— Ты головой ударился? Какой нахер список?
— С теми цифрами. Что вам скинули. Антон передал информацию о каждом, — Арсений говорит слишком много, нельзя вскрывать сразу все карты, — И хотел, чтобы это узнали мы все.
— Что там, Арс? — Серёжа напрягся. Он явно понимает, что сделал. Но Арсений не ответил. Ему духу не хватает, чтобы всё послушать залпом. Он будет тянуть, ему хочется сохранить записи, чтобы всегда мог снова услышать его голос. Даже если от услышанного будет плохо.
— Я восьмой. Мне придётся ждать весь год, чтобы понять, почему ты выглядишь, будто тебя держали в ебучем подвале весь год? — Дима волнуется, паникует, злится, не понимает. Он не специально. Оксана же стала тише травы. Она тоже поняла.
— Ладно, опустим, — глубокий вдох и выдох, Дима старается успокоиться, — Если Арсений что-то получил, значит ему это кто-то отправил. Тогда…
— Антон жив, — прошептала Оксана, — Мы сможем его найти?
— Там есть какие-то подсказки? — спрашивает Серёжа.
— Мы же не в детективе! Я не знаю ничего ещё, не знаю.
— Я создам группу. Если у нас есть шанс узнать, где этот человек, то нужно пытаться, верно? — Дима осматривает всех тяжёлым взглядом, — Даже если… Неважно. Просто сообщайте, если что-то найдёте.
Так всё и закончилось. Все поехали по делам, не перекидываясь более и единым словом. Всем стало тошно от напряжения вокруг. Все понимают и не понимают одновременно. Арсений говорит загадками, Антон вскрывает какие-то карты. Тот самый Антон, который провалился под землю ещё год назад, не оставив после себя ничего, даже маленькой записки.
Дорога — туман, память отсутствует. Арсений словно телепортировался из квартиры Димы в номер. Сегодня никаких дел, значит нужно идти дальше.
Кассета «1», кровать и нервы.
Это снова я! Привет. Окс, прости, ты первая. Я наивно верил тебе, что ты реально такая классная. Ты просто наимилейший человек, пока мы не оставались вдвоём. Я не знаю почему ты мне доверилась, но знаешь, как это тяжело? Слушать всю гниль из твоего рта, день за днём.
Изначально весёлый голос перешёл в гневный слишком резко. По телу идут мурашки. Антон никогда не злился сильно всерьёз. Он мог покричать, но быстро приходил в себя, извинялся. Или ругался на эмоциях, не говоря плохо о ком-то. Но такого презрения в голосе слышал раза три за все годы знакомства.
Ты наивно полагала, что я тоже пушистый. Я искренне старался быть таким, не желая рассказывать даже о тебе. Но вы все так достали.
Интонация меняется. Усталость. Настолько явная, настолько сильная, что передаётся через запись.
Ты не делала плохо конкретно мне. Ты просто лицемерка, которую я не любил, но поступал также ужасно, каждый раз общаясь с тобой. Возможно, я тот ещё мазохист, раз закрывал глаза на всех вас. Раз мы общались, будто не происходило ничего. Прям как ты. Мило улыбалась каждому, считая всех вокруг тварями, ты единственная святая этого мира. Ты ненавидишь этот мир. Людей. И себя тоже, я уверен, просто не признаëшь.
У Арсения отвисает челюсть. Конечно, все понимали, что белое облако Оксана, не столь идеальна. Но представить такое… Здравый смысл отказывается. Она вся — ненастоящая. Её улыбки, смех, слова — всё ложь. Всё - маска, всё - игра, всё до последней капли. Всё в ней отвратительно. И Антон знал, знал давно, но молчал. Как всегда. Всё плохое — это лишь иллюзия, которую он не видит. Он игнорировал проблемы, пока мог. Вот во что всё превратилось. Он сам себя загнал в угол и нашёл только один выход, который следом погнал остальных.
Я говорю о тебе, потому что уже ничего не имеет смысла для меня. А слегка поломанная твоя жизнь меня не волнует. Ты сука. Настоящая. И скрывая, я чувствовал себя такой же тварью. Из меня льётся поток ужасных слов, знаю. Я говорил тебе, что ты отвратительная. Но почему-то в ответ получал лишь смех. Ты любила деньги и любила эту работу. Так что место тебя устраивало. Ещё и поездки по городам, небольшие, но путешествия. А люди тебе ненавистны все, не только мы. Потому об увольнении не могла идти речь, знаю. Но где хоть какие-то моральные качества, Окс?
Глухое шипение. Здесь практически ничего об Антоне, здесь не конкретная ситуация, здесь просто сухая правда об Оксане. Так будет со всеми? Лишь реальные факты, которые не знали другие? Отвратительные реальные факты.
Арсений шумно выдыхает, вытаскивает кассету, убирая обратно в коробку.
Ему стало одиноко.
Ему стало больно.
Арсений устал.
