The cat

      Викки спустилась с лестницы и на мгновение зажмурилась, стоило головной боли объявиться в четвёртый раз за утро. Из-за бессонной ночи и нескончаемых гроз, — которые стали виновницами всех бед, от её режима не осталось ни следа. Во всей этой паршивой ситуации Викки утешало одно — как бы плохо не обстояли бы дела, сдохнуть ей не позволит никчёмное бессмертие.       Так как время подходило к полудню, дом уже отчасти был пуст. Поняла это Викки только после того, как ни в зале, ни в гостиной, ни даже на кухне никого не нашла.       — Спят… наверное.       Так в полной тишине, — если не считать дождя с громом, она выпила кофе и надкусила несколько круассанов. А покончив с завтраком, вновь поплелась наверх. Вместо того, чтобы запереться в комнате, она присела на самую верхнюю ступеньку, подпёрла руками голову и уставилась вниз.       — Очередной план мести, — вздохнула она. — Какой по… Ох, отлично!..       Она закрыла глаза, когда лампочки в доме затрещали, а свет стал медленно тускнеть. Уже привыкла, что за этим следовали раскаты грома. И, к ужасу её, с каждым днём они звучали всё громче и громче.       — Я беру полотенце и…       Викки тут же открыла глаза и уставилась вниз.       — Никакого полотенца! — топнул дед. — И переодеваться не думай.       — Он же простынет, — покосился на него Сатана. — И так под дождём сколько кругов пробежал.       От громкого хлопка дверью, Викки подскочила и тут же села обратно.       — Простынет? — засмеялся звонко дед. — Наоборот, здоровее будет!       — Не буду, — шепнул Люцифер отцу и, заметив на себе взгляд деда, расплылся в улыбке. — Ты как всегда прав!       Насквозь все трое были мокрые. С волос ручьём вода стекала, а сами они словно намертво были приклеены ко лбам и щекам. Именно поэтому когда Люцифер попытался убрать их с лица, у него ничего не вышло. Зато юную особу ничего не останавливало уверенно бегать от одной полки к другой.       — Что потерял?       — Рассудок, — не размыкая губ, ответил за деда Люцифер и потянулся к уху отца. — Его методы когда-нибудь… Как ты выжил вообще?!       Горшок с фиалкой упал по невнимательности деда, но не разбился, — отскочил к ногам мужчин, как самый обычный мячик. Зато дед, наконец, просиял, ведь нашёл то, что искал.       — Знаешь, — потянул он за верёвку булыжник, но не смог сдвинуть его с места. — Искупаться всё-таки сходи.       Развязав несколько узлов так, чтобы конец смог достать до Люцифера, он подозвал внука и всучил ему камень на верёвке.       — Обвязаться не забудь!       — А это обязательно?       — Что за глупые вопросы? — нахмурился он. — Ты что, не доверяешь родному деду?       — Не доверяю петле на шее.       Криво Люцифер улыбнулся, но камень всё-таки на спину закинул. А когда попытался выпрямиться, то чуть на пол с ним из-за ветра не повалился, ведь ему уже открыли дверь.       — Шуруй.       — Шу…       — Иди, — объяснился за него Сатана и склонился к уху сына. — Я пью с пяти лет.       Едва выйдя за порог, он поскользнулся, а Викки, увидев это, поморщилась и отвернулась.       — Переборщила.       Стоило Сатане закрыть дверь, как она в ту же минуту поднялась на ноги и забежала в спальню, из которой темнее тучи вышла глубокой ночью. Хотела взять оттуда полотенце, но сколько бы не искала, смогла откопать лишь халат и ту самую сумку, с которой они приехали погостить. Чёрт девушку дёрнул залезть в неё. И этому чёрту она была благодарна, ведь на дне её нашла кое-что давно забытое, но поистине необходимое. Впопыхах девушка вернулась к себе, спрятала пропажу под подушку и подобрала с пола резинку для волос. А чтобы самой не намокнуть, накинула толстовку с капюшоном и до колен натянула носки, ведь не хотела переодевать шорты.       Бесшумно она спустилась в гостиную и подкралась к двери. Если бы не завывающий ветер по ту сторону, то ей бы и правда удалось незаметно улизнуть от Сатаны.       — Доброе утро, Виктория.       Нахмурившись и беззвучно чертыхнувшись, она надела на лицо улыбку и обернулась, чтобы поприветствовать Сатану.       — Тебе пригодится.       Не успела она и рта открыть, как он поставил перед её ногами высокие сапоги.       — Плащей нет. Был один, но мой отец… он ярый противник всего нормального.       Не произнося ни слова, а лишь глупо улыбаясь, Викки вылезла из тапок и надела сапоги. Халат свернула в несколько раз и засунула себе под толстовку, а резинку натянула на запястье. Про капюшон чуть не забыла — надела его уже порядком намочив волосы.       До знакомой двери она добежала быстро. Влетела в неё, чуть стены не снеся, и на ходу принялась стягивать с ног сапоги. Всё переживала, что опоздала.       — Сними живо! — вскрикнула она, когда увидела, как Люцифер затягивал на шее петлю. — Совсем с головой дружить перестал?       — Да это безопасно.       — И кто тебе это сказал? — подлетела она к нему и рывком стянула удавку. — Старик в юбке?       Она на него злилась, поэтому не замечала ничего вокруг. А посмотреть было на что: одни волны под три метра чего стоили! Как раз нехилые брызги от одной из них и привели её в чувства.       — Одевайся, — отпрыгнула она от берега и забегала взглядом по мокрым носкам, а подняв голову, вновь вцепилась в верёвку. — Отпусти!       — Они не отстанут, — с некой печалью в голосе ответил ей Люцифер и накрыл её пальцы своей холодной ладонью. — Семейное это.       Викки поёжилась от мурашек, но хватку не ослабила.       — Пару дней помучиться осталось, — вновь хмыкнул он и на мгновение задумался. — А с каких это пор ты беспокоишься о…       — О себе!        На его Лице мелькнуло недоверие.       — Не хочу в наследство твоей этой Мими перейти!..       — Ну-у-у нет, — запрокинул он голову, широко улыбаясь. — Я тебя деду отдам.       — Не смей! — испуганно взвизгнула она. — П-пожалуйста!       Очередная волна окатила её по колено, тем самым напугав девушку.       — Д-дубак!       — Иди давай, — засмеялся Люцифер. — Подключайся к разработке плана по моему уничтожению.       В мгновение она опустила глаза и поникла.       — Я не знала, что так всё выйдет.       На носки случайно взглянула. Вздохнула, когда поняла, что они не только сырые, но и грязные теперь, и потянулась к ним, чтобы снять. Только после неудачной попытки вспомнила про халат.       — Я тебе… чтобы не простудился.       Она протянула его ему и вновь потупила взгляд.       — Спасибо.       Потянувшись к носку, краем глаза заметила ещё кое-что, что забыла передать: резинку с руки сняла и, держа двумя пальцами, передала Люциферу.       — Может… перетянешь себе там что.       Люцифер не сдержался и рассмеялся, на что Викки нахмурилась и посмотрела на него исподлобья.       — Я про волосы.       Не хотела этих неловких пауз и долгих расставаний, поэтому без предупреждений стала собираться обратно. Капюшон туже завязала, сапоги отыскала и надела их на босые ноги. Носки решила оставить Люциферу, не объяснив ему всей пользы мокрой и грязной тряпки.       — Удачного заплыва, — махнула она, не оборачиваясь.       — Спасибо! — крикнул тот в ответ, косясь на её затылок. — Я знаешь ещё чего хотел сказать!..       Викки замерла, вспомнив о ночи.       — Дед завтра будет у себя, поэтому думай перед тем, как рот открыть.       Она шумно выдохнула и кивнула.       — Это не угроза, — замялся он сразу. — Я как лучше…       — Спасибо, — обернулась она на него и пожала плечами. — А это благодарность. Возможно что искренняя.

Вечер того же дня

      — Чёрная и белая.       — Спасибо.       — И бумага, — протянул ей Сатана небольшую стопку смятых листов. — Ножниц, как видишь, не нашёл.       — Ничего страшного. Это не так обязательно.       Надавив сначала на один, потом на другой тюбик, она убедилась в том, что краска не засохла и ещё раз поблагодарила за неё Сатану. Тот же зачем-то поблагодарил её в ответ.       — Даже не поинтересуетесь?       Она посмотрела на него внимательно, без улыбок и тем более — надменного взгляда, и выдавила на ладонь немного белой краски.       — Нет, — свёл он ладони и плавно скрестил пальцы в замок. — Развлекайтесь.       Её что-то в нём смутило: то ли мягкая улыбка, то ли хитрый взгляд. Не могла сказать, что сам мужчина ей не нравился, но настораживал он её довольно часто.       Ещё до его ухода она принялась за работу: стала размазывать краску по каждому листу, но только с одной стороны. Раскрасив таким образом около трети, она выдавила на белую ладонь совсем немного черной краски, чтобы получился один из оттенков серого, — им она раскрасила ещё треть.       — Глупая затея, — поморщила она нос, который как назло чесался. — Но какое исполнение!       Выдавив почти всю чёрную краску, Викки докрасила остаток листов и, как и остальные, разложила их по полу до полного высыхания, а сама села рядом. На кровать уставилась, задумалась.       — Ты делаешь это, чтобы развлечься, — поджала она губы в кривой улыбке. — Не более.       Нос всё-таки почесала, да и лоб тоже. Не заметила, как из-за этого краску на лице оставила, да и покажи ей себя в зеркале, она бы всё равно не поняла бы подвоха, ведь думала совершенно о другом: ей до ужаса было жаль Люцифера.       Когда краска схватилась, Викки собрала все листы и разложила их на три стопки в соответствии с цветами: черный, серый и белый. Пересчитала на всякий случай несколько раз и принялась их аккуратно рвать. Таким образом, с одного листа она получала девять небольших карточек.       Закончила поздним вечером, поэтому спускалась на кухню чуть ли не на носках. А вымыв руки, также тихо поднялась обратно. Дело осталось за малым — уснуть.

На следующий день

      Викки стояла возле двери, прижимая к груди набитую чем-то наволочку. Оглядывалась, пока Люцифер вставал с кровати, чтобы отпереть замок, с ноги на ногу переступала.       — Како… г-хм!..       Она вовремя закрыла рот, откашлялась и протиснулась между Люцифером и дверью.       — Он в двенадцать на пост вступает, — обернулся Люцифер на неё и устало вздохнул. — А ещё я немного не в настроении, поэтому хотел бы…       — Что у тебя на лбу?       Викки выгнула бровь, склонила голову и попыталась всмотреться.       — Пластырь, — пожал тот плечами. — Неосторожно брошенная фраза обрела новый смысл.       Широко улыбнувшись, Викки продолжила вываливать карточки на пол.       — Сколько у нас?       — Я же сказал, я бы…       — Мы играем на раздевание, — перебила его Викки и подняла на него глаза. — Так сколько у нас времени?       — Семь, — тут же шёпотом ответил он. — Семь минут до его ухода.       Не проверив — слушал он её или нет, Викки объяснила ему правила: цвет накладывается на цвет, а серые его меняет. Если нужной карты нет — полезай в колоду, но брать можно было только одну карту за раз. После каждого кона проигравший снимает с себя часть одежды. И главное условие — игра идёт в полной тишине, поэтому начали они ровно в полдень.       Сели прямо на полу, напротив друг друга. И если Люцифер сел по-турецки и больше не сменил позы, то Викки то и дело переворачивалась с бока на бок. Догадывалась о том, что первые кона три Люцифер будет только раскачиваться, поэтому даже не старалась выиграть, — само собой выходило из раза в раз. А когда рядом с Люцифером образовалась небольшая кучка из рубашки, носков, тапок и резинки, она пошла на небольшое жульничество.       — «У него ж под штанами ничего нет», — подумала она, глядя на чёрную карту, лежавшую на кону.       Медленно перевела взгляд на свои две под цвет «масти» и уверенно потянулась к колоде.       — «Опять?!», — чуть не взвизгнула она, глядя на чёрную карточку.       Поборов лёгкую истерику, она положила её к остальным и мотнула головой, показав таким образом, что ход за Люцифером. Тот же со своим «веером» потянулся к колоде.       — «Один раз выиграй!», — закатила она глаза. — «Один!».       Взяв из колоды карту, она в мгновение расслабила нахмуренные брови и хмыкнула: в следующую секунду на стол был положен серый цвет. Люцифер в тот момент заулыбался, карту бросил, не раздумывая, и не заметил, как Викки вновь взяла лишнюю. Так, меньше, чем через минуту, она набрала с десяток новых, а он избавился от каждой.       Он был рад и не скрывал этого. Викки же всё пыталась недовольство изобразить, но выходило паршиво, поэтому она просто опустила голову, и, пока Люцифер раздавал карточки для нового кона, принялась развязывать халат. С плеч его неспешно спустила, ухмыльнулась и только после того, как Люцифер прекратил раздачу и выжидающе уставился на пол, она откинула халат за спину и сняла рукава. На ней почти ничего не осталось. И это «почти» послужило её билетом в следующую игру.       Люцифер не понял — почему Викки взяла карточки и как ни в чём не бывало продолжила игру, но спорить с ней не хотел, как и пялиться на неё в открытую. Поэтому уставился в карточки и ни на секунду не сводил с них глаз, — очередная роковая ошибка.       Викки же вновь проиграла. И сделала она это искусно и много быстрей, чем впервые. Вздохнула разочарованно для вида, а стоило Люциферу сгрести карточки, как нутро её вылезло наружу.       На коленях она подползла к нему, смяла несколько картонок и забрала ещё несколько из его руки. В сторону отложила, на колени ему забралась и двумя пальцами приподняла его подбородок. Лишь когда тот на неё посмотрел, она с улыбкой до ушей взяла его за запястья и убрала их куда-то себе за спину. Как выяснилось — далеко не к ягодицам.       Она изучала его только для того, чтобы увидеть реакцию. И она последовала, стоило чему-то лёгкому и мягкому пощекотать его кисть. Сначала вверх поползли брови, потом округлились глаза, и едва заметно дрогнула улыбка.       — Эт…       Викки ловко ладонью закрыла ему рот и неуверенно заглянула в глаза. Покраснела, но взгляд не отвела, когда увидела, что тот, смотря ей на губы, сглотнул. Она растерялась. В секунду убрала руку с губ и, едва касаясь, провела ей по его щеке.       — П-по…       Она прервала его поцелуем, который не продлился и трёх секунд. Отпрянула недалеко, сглотнула и, чертыхнувшись про себя, поцеловала его ещё раз. Стоило ему затянуться, Люцифер взял девушку за плечи и, ответив на поцелуй, оттолкнул её от себя.       — Не надо, — почти беззвучно произнёс он и ослабил хватку, благодаря чему Викки смогла подлезть ладонью ему под резинку штанов.       Едва она сжала член, как Люцифер и тут отреагировал: перехватил за запястье. Стоило Викки на него глаза поднять, как он вновь замотал головой и отпустил её.       — У тебя…       Она умолкла, недовольно выдохнула и только успокоившись, ладонью указала ему на стояк. Оправданий в ответ не получила, да и не рассчитывала: Люцифер только и смог что шумно сглотнуть и как-то неуверенно плечами прокрутить.       — Спасибо за игру, — сухо произнесла она после недолгих раздумий. — Играть с тобой… одно удовольствие.       В попытке встать она чуть не упустила главное: хвост. Не хотела им больше крутить перед Люцифером, поэтому потянулась к нему, чтобы снять, вот только Люцифер пресёк её, сжав девушке предплечье.       — Я не…       Она не поняла, в какой именно момент случился поцелуй, и кто из них был его инициатором. Почувствовала только руку на затылке и настойчивые пальцы, пытавшиеся закопаться глубже к корням волос. А ещё — губы. Мягкие-мягкие.       Он её не отпускал, как и дышать не давал. Поэтому, когда ей всё-таки удалось оторваться от него на несколько секунд, она не стеснялась глотать воздух. Вся раскрасневшаяся, напуганная и с таким нездоровым интересом в глазах… Она была полной противоположностью Люцифера, ведь тот, казалось, побледнел в два счёта, хотя это не помешало ему вновь потянуться за девушкой.       Он торопился, поэтому поцелуй вышел рваным и коротким. Зато для Викки появился шанс перевести дыхание. Правда, вместо этого она дрожащими пальцами дотронулась до его губ, чтобы стереть с них следы их поцелуя. Свои же облизнула, улыбнулась, когда получила первый и последний шлепок по ягодице. Едва не обронив стон, Викки прогнулась, сглотнула и растеряно подняла глаза на мужчину, тот же, недолго думая, сжал её кожу и подтолкнул, чтобы та встала. Сам же взглядом указал на пол.       Она поняла его без уточнений: на колени встала, а после — на четвереньки и грудью припала к полу. Прогнулась, вильнула несколько раз ягодицами, из-за чего перед Люцифером заиграл хвост во всей своей красе. Он же лихорадочно стёр со лба капли пота, отклеил пластырь и приспустил штаны. А стоило ему пристроиться и начать входить в неё, как бороться с приступом больше не смог: на ноги подскочил, схватил первую попавшуюся тряпку и вывернул желудок прямо в неё.       — Это… — Викки поджала губы в кривой улыбке, бровями поиграла, но не моргнула. — Это что-то новенькое.       — Реакция лекарств и этих пластырей, — хрипя, ответил он, так и не обернувшись. — Я пытался тебе… ты не дала сказать.       Викки рухнула с колен на левое бедро и поджала под себя ноги, словно так и было задумано. Волосы назад откинула, за халатом потянулась, а глаз на мужчину так и не подняла. Он же закашлял, вытер губы и слишком поздно заметил, что тряпка эта была ничем иным как любимым пончо деда.