Моя отравленная стрела: сборник

(pov Оливер) Я голос только повышаю И вновь я чувствую вину. Твои глаза как будто небо Жестокое, далёкое. Со мной ты холод источаешь, Но я же вижу теплоту. Я знаю, каким ты бываешь В минуты нежности, любви. Но для меня нет даже крохи, Я голоден, и я кричу. Я с этим больше не справляюсь, Я больше жить так не могу. Снова. Кларк снова обвинял его. Прямо с порога. В его же квартире. Неслабое начало для "отличного" дня. - Что не скажешь даже "привет"? Не спросишь, всё ли у меня хорошо? - Ты подвёрг Хлою опасности! - грубо заявил Кларк. - Как ты вообще посмел её впутать в свои сомнительные, опасные дела. - Не так уж это было и опасно, - ответил Оливер, привычно заглушая в себе обиду. - И Хлоя - взрослая девочка. Она... - Не смей! - Кларк в мгновение ока превратился в сурового судью. - Не смей подвергать её опасности! Я думал, что могу тебе доверять. Я думал, что могу на тебя положиться. Не стоило и надеяться. - Если ты так печёшься о своей подруге, то чего ты сам её не спас? - парировал Оливер. С каждой секундой распаляясь всё больше. Ведь Кларк и не думал выглядеть виноватым. Просто гнев в его глазах сменился на разочарование. И видеть это было попросту невыносимо. - Конечно, это Оливер у нас герой, он и должен спину рвать, не получая за это благодарности. У кого из нас есть способности - у тебя или у меня? Я на секундочку не какой-нибудь грёбаный метеоритный фрик или чёртов громила, зарабатывающий уличными боями. Кларк, я всего лишь человек. Почему спасение Хлои на моих плечах, а не на твоих? Какой ты ей друг после этого? Кларк предсказуемо отвёл глаза, ничего не говоря в ответ. Оливера тут же затопила мучительная вина. И это было уже не навязанное чувство, а его собственные ощущения. Тот самый персональный ад, 24 часа в сутки. Молчание затягивалось. - Кларк, - начал было Оливер, но Кларк, словно очнувшись, мигом очутился у лифта, намереваясь уйти. Или сбежать. Как и всегда. Когда кто-то пытался пробраться в его душу. Оливер в последнюю секунду перед закрытием решётчатой двери успел заскочить внутрь. Он нажал на секретную кнопку сбоку. Лифт остановился где-то посередине, зависнув. - Я вообще-то могу сломать его, - вскинулся Кларк. - Выпусти меня. - Не раньше, чем ты меня выслушаешь. - Выпусти, - повторил Кларк, но Оливер уже принял решение. Ему безумно надоело постоянно видеть удаляющуюся спину Кларка и чувствовать себя безмерно виноватым. Снова и снова. - Кларк, я не хотел тебя обидеть. Кларк был само возмущение. Грудь его тяжело вздымалась. Любое пленение, ограничение его свободы воспринималось им как нападение. "Наверное, я для него сейчас враг", - подумалось Оливеру. Горечь на языке стала уже привычной. - Но и общаться так больше не могу. Я - твой друг. А не раб. Не противник. И уж точно тебе не враг. Для начала ты мог бы не кричать на меня с порога и уж тем более бросаться бездоказательными обвинениями? Кларк молчал. "Гордый, - с любовью, перемешанной с грустью, вглядывался в его прекрасное лицо Оливер. - Упрямый, безрассудный, твердолобый, лучший и...не мой." - Я прощаю тебя, Кларк. Прощаешь ли ты меня? Кларк? Но Кларк молчал. Оливер с удивлением отметил еле заметную красноту на его щеках. "Он что смущён?" - Кларк, скажи что-нибудь. Это молчание давило. Сводило с ума. Невыносимо. Казалось, что в лифте вдруг стало нестерпимо жарко. И тогда Оливер не выдержал. Он толкнул Кларка к стене. И, пользуясь его первоначальной растерянностью, как оголодавший зверь впился в его потрясающие губы.