В нашем неспешном танце судьбы - Ты, не осознавая всей сути, будешь ощущать лишь боль, которую я приношу тебе. Словно смертельный яд, она будет разливаться по твоим венам. В конечном итоге - ты задохнешься от приступов агонии.
***
— Благодарю за радушный приём, Хаябуса, — Голубоглазка совершенно не дрогнула, когда холодный металл коснулся её шеи, наградив того безразличным взглядом; Ханаби перехватила чужую руку и перенаправила острие на грудь ниндзя, в районе левого предсердия. — От всего сердца. — На последнем слове, девушка надавила на кунай, которым пару мгновений назад хотели лишить её жизни. Ей ничего не стоило завершить свое действие, но Ханаби преследовала иные цели. Взяв брата под руку, девушка прошла вглубь пещеры, где можно было расположиться; до них это сделали Кагура и Хаябуса. "— Сладкая парочка голу... — Голубоглазка осеклась не закончив мысль. — Правильней было сказать друзей, не слишком уж их отношения напоминают любовные, а если и так, то это ещё хуже. В любом случае, у меня остался один человек, которому я нужна..". Спустя секунду, девушка глянула на брата, который пустым взглядом созерцал озерцо в середине пещеры. Атмосфера в воздухе витала гнедущая, а напряжение, словно тончайшая струна, которую натянули слишком сильно и она вот-вот, да порвётся, не давало возможности успокоиться. Ханаби ходила из угла в угол, параллельно кусая свой ноготь. Хранительница зонта Сей-Мей также переживала за будущее, которое будет совершенно иным, явно не по былым представлениям всей фракции. Хаябуса стругал острые колья из веток, которые валялись рядом с водоёмом. А братец голубоглазки, сидя в полуметре от того, кто затупливал острия куная, внимательно наблюдал за стружками, которые осыпались на землю. Всё они здесь по одной причине, которая начинается на "х" а заканчивается на "о". — И что дальше? — нарушив давящую тишину, Хаябуса, не отвлекаясь от своего увлекательного дела, задал вопрос всем находящимся здесь. — Нам стоит подумать, мы обязательно найдем выход и из этой ситуации, как раньш..— Кагура осеклась. Никакого "раньше" уже не было, отведя взгляд в сторону, девушка поджала губы, но продолжила. — В любом случае, поразмыслить стоит. Уйдя на приличное состояние от всех, Ханаби скрылась от лишних глаз. Огибая угол, она спряталась за ним. — Я не смогла. — прошептав себе под нос, та продолжила. — Все таки я не смогла уберечь то, что было для меня важнее всего на свете. Для чего тогда все мои старания на протяжении этих лет, если я ни на что не способна? Если от моей неосмотрительности умирают родные. Если по своей же глупости, я считала конкурентами и потенциальными врагами своих друзей и знакомых? — девушка не спускала взгляда с лужи на полу, где было ее дергающееся отражение. Ханаби, сжав ладони в кулаки, ударила по стене и цыкнув, склонила голову вниз; чёрные, как смоль, волосы спадали и закрывали её лицо, эмоции, которые никак не могли выбраться из под маски холода и безразличия, вновь начали шевелиться в груди гнусным червячком. И вот она сорвалась. Удар. Ещё один. Острые камни резали и немного протыкали кулак, а кровь медленно растекалась крутыми тропинками между выпирающих острий стены и по руке ниндзя. Она пропитала её нарукавник, который стал более темного цвета в некоторых местах, а вода в луже, с одного берега, перестала быть такой же прозрачной как ранее. Губа, на которой вряд ли осталось "живое" место, также кровоточила, металлический привкус стоял в горле. Весь сей предистерический ужас исполнялся недолго. Прилетевшая пощёчина от себя самой же должна была привести её в чувство. Смахнув градинки слез, девушка надрывно выдохнула сжав зубы, чуть ли не до скрипа. После того, как она вновь вернула себе прежнее состояние безмятежного спокойствия, которое не было таким уж и безмятежным, голубоглазка решила вернуться к остальным. "— Главное, вести себя так, как раньше, чтобы не было никаких подозрений и расспросов." — Данная мысль была корректна, но было одно но - её рука, которая продолжала кровоточить; проткнутая в нескольких местах, она неприятно саднила и отдавалась болью до предплечья. Шикнув, та достала бинт из своей сумки, которая постоянно висела на поясе. Как только Ханаби наложила первый слой повязки, тот сразу начал проступать кроваво-алыми пятнами. — Надеюсь, не заметят...ауч! — девушка поморщилась от неприятной боли и, прикрыв глаза, помотала головой из стороны в сторону. — Глупая. Не заметить такое сразу было невозможно, только если ты не слепой, конечно. Уйдя из холодного и влажного уголка, который освещался лишь маленькими пробоями или щелями в стенах и потолке, Ханаби явилась к остальным. — Нам нужно собрать, оставшихся в живых, ниндзя и идти на поиски Ханзо. — Подняв на ту взгляды, в которых читалось недоверие и глупость идеи, никто не осмеливался открыть рот. Спустя время, ей все таки ответили: — Ты с ума сошла? Это бред. И что с твоей рукой? — Брюнет положил в маленькую сумку, которая была привязана к ноге, все маленькие колья, которые заточил и поднялся с пола. — В живых остались мы и те, кто также уходил на миссии или тренировки подальше от деревни. — Я знаю, но это хоть какой-то процент народа, из тех, кто остался при жизни, можно выбрать самых потенциальных. — девушка аккутарно сложила руки на груди, стараясь не тревожить рану. — Тогда что ты предлагаешь? Пойти с полу-живыми людьми на демона, которому лишь бы и сожрать нас с потрахами? — Хаябуса изъяснял свою позицию "категоричного нет" достаточно спокойно. — А что предлагаешь ты? Каков твой вариант спасения целой фракции? — предельно спокойно выразившись, Ханаби потерла переносицу. Капли спадали с высоты кратера, шумно ударяясь о гладь воды внизу и тем самым разнося этот звук по всей пещере, былое напряжение уходило в небытие, заместо него накатывала сонливость и усталость. Запах сырости уже так приелся, что его невозможно было отличить от чистого воздуха. — Ханаби? Ханаби! Что произошло с твоей рукой! — младший брат куноичи сорвался с места и, подбежав к той, крепко обнял. — Не волнуйся, Майк, со мной все в порядке. — голубоглазка присела, дабы сравнять свой рост с чужим. С особой нежностью, которая мелькнула в её голосе и глазах, Хана провела левой рукой по его щеке, а правая так и осталась в былом положении.