Вы живёте так беспечно, Подарю я сон лишь вечный. Слушай песню ты мою, Жизнь отдай же мне свою.
Хонджун, сдержав слово, позволил принцу взять шлюпку. Ему было интересно, как он без вёсел сможет догрести до королевских кораблей, но в этот же момент море выбросило утерянные вёсла на берег. Принц неумело взял их, и тут Хонджун осознал: да он ведь и с ними не сможет даже отплыть, откуда королевской особе, которую всю жизнь обслуживали, знать, как держать в руках вёсла и грести ими? Хонджун скрестил руки на груди, в приятном ожидании посматривая на принца, уже во второй раз роняющего весла и опасно покачивающегося в шлюпке. Если бы не редкие всплески волн, он бы уже давно плюхнулся в воду. Хотелось съязвить и выплюнуть принцу в лицо всё недовольство, но Хонджун также понимал, что оставаться на берегу и наблюдать времени попросту не было. Что сделает этот мальчишка? Он не остановит королевских солдат, да и кто знает, может, его они тоже собираются убить, объявив потом всем, что принц перешёл на сторону врагов. Вариантов развития событий было множество, сложно было предугадать, поэтому единственным подходящим планом был побег. Им нужно было скрыться среди зелени острова. Там, где их не смогут отыскать. Конечно, солдат заставят обыскивать весь остров, но Хонджун тоже не был глупым. Остров для встречи выбирал он, королю следовало понять, что пират не назначит встречу на любом островке, плавающем в море. Всё было продумано на несколько шагов вперёд. Недалеко от берега, около небольшого озерца, была скрыта пещера, которую и сам Хонджун никогда бы не нашёл, если бы его прошлая команда не рассказала ему. Теперь это место могло послужить им укрытием. Конечно, убегать и показывать себя трусами не хотелось, но трусость заканчивается там, где начинается хитрость и осознание настоящей опасности. Никто не посмеет назвать его трусом, ведь, оценив ситуацию, только такое решение можно считать по-настоящему верным. — Минхо, Юнхо. — позвал Хонджун. — Идём. Пусть этот сам пытается. Пираты кивнули, и Хонджун развернулся в сторону пещеры. Бросив последний взгляд на принца, он заметил, как его глаза сверкнули, а шлюпка послушно поплыла в сторону королевской флотилии. Что-то с ним было не так — это определённо. Не в море было дело, как сказал ему сам принц, совсем не в море. Даже дурак понял бы, что дело тут в самом принце. Море любит только своих. — Юнхо, что скажешь? — спросил штурмана Хонджун, понимая, что у него уже было несколько мыслей на этот счёт. — Ты ведь тоже понимаешь, что море тут ни при чём? — Понимаю. Но, кажется, сам Сонхва об этом и не догадывается. Хонджун скривился, услышав имя принца, но ничего не сказал. Пусть называют, как хотят, всё равно он помрёт, если не от рук своих же солдат, так утонув. Не всё же время море будет спасать этого знатного дурака. — Всё он понимает. Вон как ловко управляет водой. — отозвался Минхо. — Капитан, забудь ты о нём, думается мне, мы его больше не увидим. Лучше скажи, куда мы идём. — Есть тут одно местечко. Мне ещё капитан Джонгук показывал. — Так и знал, что ты не просто так выбрал этот остров, капитан! — Ну, так я и не дурак, чтобы не продумать план отхода. И всё же… О принце. — Хонджуну хотелось обсудить свои мысли о волшебстве, не каждый же день встречаешь такое. — Водой управляют лишь те, кто был ей рождён. Не все, конечно, но земным никогда не подчинить себе даже озеро, а тут принц сразу целым морем управляет. С чего бы королевской особе иметь такие силы? — Ёсан ничего не говорил о таком. — сказал Юнхо. — Принцы родились в браке короля и королевы — все это знают. Они любили друг друга и почти сразу после свадьбы у них родился ребёнок, а потом еще четверо. Королеву никогда не подозревали в измене, дети не появлялись из ниоткуда. — Есть кое-что, о чём ты забыл. — ответил Минхо. — Помнишь, Ёсан рассказывал, что принцам и принцессам было запрещено ездить к озёрам и рекам? Странно ведь. Ёсан говорил, что знатные любят отдыхать около воды. Пикники всякие проводят, приёмы. А тут королевскую семью не отпускают. — И правда странно… — Хонджун хмыкнул, задумываясь над словами Минхо. — А откуда там жену для короля привезли? Она иностранка? — «Белая, как смерть, со светлыми волосами и большими голубыми глазами. Строгая и строптивая». Вроде так её Ёсан описывал. Явно иностранка. Может, из Венаялского королевства. — Не похож принц на полукровку. — Не похож. Ничего от матери не унаследовал. Как и другие дети. — Странно это. — повторил Хонджун, вскоре заметив знакомую местность. — Почти пришли. Переждём здесь день, а потом пойдём в другую сторону острова. Там нас будут ждать Минки и Чанбин.***
Кто же знал, что Сонхва когда-то в жизни придётся грести. Ему повезло, море снова помогло, ухватив и понеся за собой, прямо к отцовским кораблям. Честно говоря, Сонхва и сам не понимал, что творил. Море сказало бежать, но что-то тянуло на корабль. Было ли это желание вернуться домой? Или, может, что-то другое? Сонхва не понимал и не мог разобрать чувства, он вообще не мог разобраться в себе, ещё со вчерашней ночи, когда впервые услышал незнакомые напевы, почему-то убаюкивающие и напоминающие о чём-то родном и забывшемся. К ним добавился и говоривший океан. Задумавшись, Сонхва осознал, что никогда в жизни не касался солёной воды. Он лишь наблюдал за её перекатами с палубы или с пристани, где до воды было слишком далеко. Ему и в голову не приходило дотронуться до неё, прочувствовать её тяжесть и холод. А сейчас Сонхва боялся, что не сможет жить без этого. Касаясь воды, он чувствовал облегчение, всё его тело пронизывало тепло, а ворох мыслей приходил в порядок, убаюканный тихими всплесками. Хотелось окунуться и с головой уйти под толщу воды, остаться там навсегда. Но всё же эта мысль пугала Сонхва. Он не умел плавать, ведь никогда раньше его не отпускали даже искупаться в реке с детьми. Как он может нырнуть под воду, понимая, что не сможет даже удержаться на плаву? Хоть море и манило его, не стоило так просто отвечать взаимностью. Сонхва слишком мало знал. Точнее, он знал абсолютно ничего. Королевские корабли были уже так близко, что Сонхва мог слышать шум, доносившийся с палубы. Один из кораблей давно развернулся и плыл в сторону пиратского. Сонхва был уверен, что Минки и Чанбин смогут справиться с ними, но вот подпускать другие корабли к острову было нельзя. Да, капитан был жесток с ним, Сонхва боялся и ненавидел его. Но только он мог заботиться о своей команде. Если Хонджун умрёт, то друзья Сонхва могут пропасть. Хоть Чонин никогда и не говорил, было видно, насколько он любит своего капитана. Он был для него, как Сонхва для Суджин. — Там шлюпка! — крик оторвал Сонхва от размышлений, и он понял, что подошёл к кораблям почти вплотную. — Приготовить оружие! Целься! — Не стреляйте. — закричал Сонхва, поднимая руки. — Я Сонхва! Ваш принц. Помогите мне! — Принц, там принц. — и снова крики, а вскоре и целый гул, говорящий о живом и невредимом Сонхва. — Поднимайте его на борт, быстро! Рядом опустилась шлюпка, на которой сидело несколько солдат с оружием. Один из них протянул руку Сонхва, не опуская мушкет. По лицу было видно, что вид принца его слегка удивил. Хоть и приличные, но явно незнатные одежды, коротко остриженные волосы, синяки под глазами, осунувшееся лицо. Взяв Сонхва за руку, солдат вздрогнул, почувствовав многочисленные мозоли и увидев ранки. Казалось, он даже засомневался, принц ли перед ним. — Здравствуйте, Ваша Светлость. С Вами всё хорошо? — Вполне. — кивнул Сонхва, с грустью осознавая, что море становится от него всё дальше и дальше, былая храбрость начала отступать, и он даже испугался, понимая, что собирался сделать. — Вы же убьёте их? — Вы про пиратов? Конечно, Ваша Светлость. Они должны отплатить за то, что совершили. Аккуратнее. — солдат первым ступил на палубу, протягивая руку Сонхва. — Благодарю. Здесь я сам. — ответил он, спускаясь на палубу и вставая перед солдатами и офицерами. — Добрый день, господа. — Ваша Светлость! — вскрикнули солдаты, кланяясь, а один из офицеров тут же подбежал к нему. — Ваша Светлость, что с вами стало? Как Вы себя чувствуете? Что с Вами сделали эти мерзавцы… Мы отомстим им за Вас, Вы уж поверьте. Один из наших кораблей уже последовал за ними. — А почему только один? — спросил Сонхва. — Не думаете, что стоило отправить все? На острове осталось лишь трое. Два пирата и их капитан. С ними вы и таким количеством справитесь, верно? Прикажите остальным отправиться за кораблём. А я покажу вам, куда убежали те трусы. — Ваша Светлость, но ведь… — Я ваш принц, вы должны меня слушаться. К тому же я знаю кое-что об этих пиратах, я провёл с ними две недели. Поверьте, вам лучше прислушаться ко мне. И тогда король, мой отец, хорошо наградит вас за голову мерзавца, убившего важных королевству людей. — Да, Ваше Высочество. Так точно. Офицер отошёл к другим, обсуждая то, что услышал от Сонхва. Тут же были спущены шлюпки и отправлены к двум другим кораблям, чтобы оповестить их об изменениях. Сонхва весь дрожал от предвкушения и неожиданной смелости, наполнивших всё его тело. Ещё никогда в жизни он не говорил с офицерами в таком тоне, ещё никогда в жизни он не замышлял убить экипаж сразу трёх кораблей. Единственное, что его пугало — нечёткость плана. Он просто собирался довериться своим чувствам и сделать то, что окутывало мысли с того самого момента, как он дотронулся до послушных волн. Оставалось лишь надеяться, что чувство не обманывало его и всё пройдёт лучше, чем отлично. Он повернул голову в ту сторону, куда уплыл пиратский корабль. Пусть с его друзьями всё будет хорошо, они сейчас питали его храбростью не меньше моря. Вздохнув, Сонхва посмотрел на королевские корабли. Главное не упустить момент, когда они выйдут из бухты и скроются из вида. Тогда-то Сонхва и сможет приступить к своему плану. А пока надо было отвлечь странно смотрящих на него солдат. — Отец отправил выкуп? — спросил Сонхва. — Или же он верит в вашу мощь и прислал вас с пустыми руками? — Как Вы и сказали, король верит в нас. Он не дал нам даже золотой монеты, что уж говорить о сундуке или двух. Сонхва кивнул. Не собирался отец его выкупать. Если бы повезло и солдаты успели спасти его, вытащили бы с пиратского корабля во время абордажа. Или же оставили умирать на горящем корабле вместе с его же пленителями. Зря Сонхва надеялся на спасение и желание отца помочь своему сыну. Месть за послов и министров, похоже, больше заботила его, чем жизнь родного человека. Взглянув на небо, Сонхва заметил, что тучи разошлись так же быстро, как и когда-то появились. Похоже, не только море говорило с ним, но и само небо. Значило ли это, что он мог управлять погодой так же, как и морем? Ему многое предстояло узнать о себе, и это пугало больше, чем любой из пиратов. Кем он был и откуда у него были все эти силы? Никто не расскажет ему об этом, только он сам. — Ваша Светлость, Вы уверены, что сможете идти с нами? Вам бы отдохнуть. — Вы правы. Я лучше останусь на корабле, а путь я и отсюда смогу указать. Они пошли вглубь острова, наверное, хотят спрятаться. Ищите их вон там. — он указал рукой направление. — Им не убежать от вас. Там лишь два неопытных юнги и капитан ростом ниже меня. Три дерзких мальчишки, не многим старше. Вы уж с ними легко справитесь, верно, офицер? — Конечно, Ваша Светлость. — ответил офицер, осматривая Сонхва и будто не веря своим глазам и ушам. — Тогда Вас проводят в каюту. Отдохните. — Спасибо, офицер. — Меня зовут Сумин, Ваше Высочество. Сонхва только кивнул, направляясь вниз за солдатом, который вёл его к каюте. Оставив его одного, солдат откланялся и ушёл, а Сонхва упал на кровать. Он собирался потопить корабли своего же отца, собирался убить множество людей, ни в чём не повинных, просто подчинявшихся королю. Смелость, впитавшаяся в него с солёной водой, начала исчезать, а неприятные мысли заполняли голову, отговаривая от того, что он задумал. Кажется, не только он влиял на море, но и оно на него. Как он вообще посмел так говорить с капитаном? Сонхва застонал, перекатываясь на кровати. Почему он вообще решил, что сможет чем-то помочь? А теперь только сделал хуже, отправив за пиратами не один, а целых три корабля. Боже, какой он глупец. Подумал, что в силах всё решить. Захотелось снова, как тогда на пиратском корабле, сжаться в комок и расплакаться. Крик в голове заставил вздрогнуть и откинуть мысли о слезах. Голоса стали ещё объёмнее и били по ушам с невероятной силой, казалось, словно перепонки вот-вот не выдержат и порвутся от напряжения. Сколько это будет продолжаться? Вцепившись в волосы, Сонхва громко застонал, надеясь, что, как и вчерашней ночью, голоса скоро затихнут, сменившись песней. Но с каждой минутой крик лишь сильнее давил на голову, казалось, она в любую секунду разорвётся на части, испачкав свежей кровью всю каюту. Сквозь боль и слёзы, всё же проступившие на лице, он постарался осмотреться и найти то, что сможет ему помочь. Взгляд упал на небольшое окошко, через которое в каюту падал свет. У Сонхва тут же появилась идея, и он вскочил с кровати, открывая ставни. Внизу ждало море, зазывало и обещало, что всё изменится. Сонхва послушно нырнул в глубину моря. Кажется, он не умел плавать… Да?***
— Вы слышали? — шёпотом спросил Минхо, поворачиваясь в сторону выхода из пещеры. — Или мне показалось? — Слышал. Что это? — Хонджун удивился не меньше Минхо. — Песня сирены. — ответил им Юнхо. — Мы слишком далеко, с нами ничего не случится. Но вот королевским кораблям не повезло. — Сирена? Откуда ей тут быть, да и голос… Голос не женский. На мужской похож. — Минхо прислушался, тут же удивляясь. — Это мужчина. Поёт ведь мужчина, да? — Очень похоже. — Хонджун вскочил с места, направляясь к выходу. — Не выходи, капитан. А то и на тебя подействует, ты же не хочешь утопиться. — предупредил Юнхо. — Лучше отсидимся тут, пока сирена не замолкнет. А там можно будет спокойно уходить. После такого ни одного живого солдата не останется.***
Когда Сонхва очнулся, крика в голове не было. Наоборот, там была такая тишина, что становилось страшно, будто весь мир замолчал в одну секунду и только Сонхва был живым. Он попытался вдохнуть ртом, тут же понимая, что глотает воду. Он был под водой, но не тонул. И даже не дышал. Солёная вода щипала язык и глаза, заполняла лёгкие и всего Сонхва, с головы до ног. Дотронувшись до шеи, Сонхва тут же отдернул руку, чувствуя склизкие и неприятные на ощупь… жабры? Господи, да что вообще с ним произошло? Пытаясь не поддаться панике, Сонхва осмотрелся. Удивительно, он довольно-таки хорошо видел под водой. Тело чувствовалось совсем иначе, даже казалось ненастоящим, будто Сонхва всё это снилось и он не плавал под водой, дыша жабрами, словно рыба. Могло это на самом деле быть правдой, или он сошёл с ума? «И что дальше, море? Это ты меня звало, я пришёл. Что мне делать?» Пой. «Что делать?» Пой. «Я могу спеть всё что угодно?» Пой. Разозлившись, Сонхва оскалился и зарычал, будто животное. Кажется, у него были клыки. Море говорило ему петь, но он знал лишь детские песенки, которым его научила сестра. И одну песню, которую ему пела мать. «Ладно, я спою, море». Двигая ногами, Сонхва быстро поплыл вверх, вскоре вынырнув. Корабль был совсем рядом, и его отсутствия ещё не заметили, судя по тому, как тихо было на палубе. Офицеры только готовились спускать шлюпку, а два других корабля всё так же стояли на местах, будто бы и не собирались плыть в погоню за пиратами. — Чтобы я отпустил два корабля по приказу какого-то принца? Вот ещё. — это был голос офицера Сумина, Сонхва сразу понял. — Пусть полежит в каюте, может, одумается, что вообще наговорил. Мои солдаты и впятером поймают каких-то там пиратов. Верно я говорю, Чансу? — Верно. — Это он у пиратов научился, я вам говорю. — продолжил Сумин, а Сонхва начал закипать от злости. — Лучше бы они его акулам или крысам скормили, а теперь терпеть его на корабле, пока не доплывём. Эти слова были последней каплей в и так полной чаше терпения Сонхва. Он слишком много вытерпел на пиратском корабле, чтобы услышать пожелание смерти. Глубоко вздохнув, он запел. Эту песню ему когда-то давно пела королева. Сонхва даже не помнил, насколько маленьким был, но слова не смог забыть даже спустя много лет.Он громко рыдает, Он тревожится, Желание о море его убивает, Но в воду ступить он не может.
Кажется, море не ошиблось. Пропев несколько слов, Сонхва почувствовал, как смелость, исчезнувшая на корабле, снова наполнила его, она будто лилась по венам вместо крови. Он запевал всё громче и громче, ощущая, как море вокруг начинает будто бы вскипать; на небе снова собрались тучи, в этот раз настолько чёрные, что стало так темно, словно наступила ночь. А солдаты и офицер, до этого болтавшие, внимательно смотрели на Сонхва, покачиваясь под слова песни. Сонхва нахмурился. Слова рвались практически из груди, а голос становился всё мощнее, объёмнее. Он окутывал всю округу плотным туманом. Сонхва был уверен, что каждый слышал его песню, каждый слышал его зов. В каждое слово он вкладывал всю ту боль, что испытал на пиратском корабле, каждая буква была пропитана ненавистью к офицерам и всем, кто был прислан не ради его спасения, а ради мести. Ради мести короля, который когда-то решил полюбить лишь одного сына, позабыв о других детях, желавших получить хотя бы каплю любви своего отца. Они мечтали о любви, а получили лишь разочарование. Сонхва хотелось закричать, но песня не отпускала, словно сама заставляла допеть последние слова.Желание о море его убивает, Но в воду ступить он не может. А может, море внутри него?
Яркая молния ослепила Сонхва, и он замолчал, пытаясь прийти в себя. Как долго он пел? Взглянув на корабли, Сонхва понял, что их не было. В воде плавали лишь обломки, где-то виднелись бездыханные, на первый взгляд, тела солдат и офицеров. Тишина накрыла бухту. Сонхва начинал влюбляться в тишину.