Вега

Амрит обещал сопроводить Кейтлин на корпоратив, но обстоятельства поменялись. Теперь он знал, что нравится ей. Конечно, Амрит догадывался об этом. Но догадываться и знать наверняка - совершенно разные вещи. Амрит все равно ничего не мог предложить Кейтлин. Внутри у него было пусто, так что ложных надежд давать не стоило. Амрит не мог нарушить свое обещание, но он способен был схитрить. Амрит встретил Кейтлин у здания Отдела, как они и договаривались. Кейтлин сегодня была очень красивой - с длинными, светлыми, распущенными волосами, аккуратно и естественно накрашена, в вечернем, серебристом платье. Настоящая принцесса. Ничего внутри Амрита даже не дрогнуло. Все выгорело... И почему ей понравился именно он? Амрит сейчас представлял жалкое зрелище - неухоженный, измождённый, в мятом спортивном костюме... Но чужие сердца - такая сложная штука. Амрит взял Кейтлин за руку и отвел ее на первый этаж - в вестибюль. Его превратили непонятно во что. Повсюду сновали официанты, мотались толпы людей, а у стены установили импровизированную сцену. Они с Кейтлин немного опоздали. Так что на сцене уже вовсю выступали музыканты. Амрит их знал. В конце недели с ними познакомился. Около микрофона стоял высокий, смуглый мужчина с татуировками на лице и накрашенными чёрными глазами, в ярко-фиолетовом, бархатном костюме строгого покроя, надетым прямо на голое тело. А за диджейской установкой расположился мужчина неопределённого возраста с белоснежными волосами и бровями, огромными солнечными очками на лице и длинными серьгами, достигающими плеч. Одет он был в короткие, джинсовые, драные шорты и полупрозрачную, серебристую майку. Как понял Амрит, мужчина с микрофоном был мужем Бориса Савранского. Давид Феретти, верно? Подтверждая мысли Амрита, музыкант вдруг крикнул: - Следующая песня посвящается моему мужу! Люблю его безумно! Амрит почти улыбнулся. Для него это было все ещё странно. Давид Феретти принадлежал к тому типу мужчин, на которых гроздьями вешаются девушки. И то, что он выбрал человека своего пола при таком внимании, для Амрита было удивительно. Но что он понимал в этой жизни? Никчёмный дурак... Кто был второй мужчина - блондин в серебристой майке, Амрит не знал. Очевидно, тоже музыкант. Видимо, хороший знакомый Давида Феретти. Умный знакомый Давида Феретти. Обычно гнилую натуру Амрита так быстро не разгадывали. Жалко, что уговоры этого мужчины присмотреться к Амриту, как к человеку, не подействовали на Кейтлин. Кстати, о Кейтлин... Амрит, как и обещал, привёл ее в зал. Но они не договаривались находиться все время рядом. Так что при первой попавшейся возможности Амрит сбежал в туалет. А после - не вернулся. Да, это было жестоко. Но по-другому - никак. Амрит будет наблюдать за Кейтлин, конечно, но лучше издалека. Амрит побродил по залу, словно оживший мертвец, морщась от громкой музыки, а потом приблизился к импровизированной барной стойке. Кейтлин была занята разговором с Борисом Савранским, и Амрит немного расслабился. На сцене творилась какая-то вакханалия. Давид Феретти вышагивал вокруг микрофона с видом императора, а на сцене трясли своими аппетитными формами танцовщицы в золотых купальниках. Амрит посмотрел на их смуглые, совершенные тела и не ощутил ничего, кроме тошноты. Захотелось надраться. Амрит заказал рюмку водки, а потом вспомнил, что ему нельзя пить из-за лекарств, которые он жрал горстями. Нет, Амриту хотелось сдохнуть. Но он вроде как обещал мистеру Гельману больше не совершать суицид... - По крайней мере, так явно, - мысленно добавил он. Поэтому алкоголь обождёт. Амрит невидящим взглядом посмотрел на свою рюмку и начал крутить ее в своих руках. Сколько он так просидел - одному Богу известно. Привели в чувства его люди, которые упали на соседние барные стулья и завели светскую беседу. Амрит не хотел подслушивать, но затыкать себе уши было странно. - Все ещё любишь Давида, правда? - это сказала женщина. В ответ ей раздалось напряжённое молчание. - Дом, правда, хватит сохнуть! Или найди кого-нибудь или отбей его! - посоветовала женщина. - Ты совсем одурела, Элиза?! - прошипели яростно ей в ответ, - Головой ударилась? Кто я, по-твоему? Предатель? Разлучник? Если ты любишь, то ты будешь делать не так, как хорошо тебе... А как хорошо ему. Тем более, мне очень нравится Борис. Можно сказать, что... Что я тоже люблю его. Совсем не так, но люблю. И знаешь, меня все устраивает. Зачем мне кого-то искать? Я, кажется... Счастлив? Все мои родные живы и счастливы, что ещё, блять, тебе надо?! Господи, какие правильные мысли! Что ещё надо, когда все родные живы и счастливы? Амрит отдал бы за это все. - Ну и дурак! - кажется, женщина ударила ладонями по столу в порыве чувств, - Они будут счастливы, заведут детей, а ты, добрый такой, будешь в полном одиночестве дряхлеть! Все будут показывать на тебя пальцем и смеяться. Смотрите, старый, никому не нужный, ебанутый гей! Вот, что тебя ждёт! Максимум, на что ты можешь рассчитывать - это подержать чужих детей на своих руках! Зацокали каблуки. Женщина ушла. Амрит почувствовал к ней иррациональную неприязнь. Это было не его дело, но какого черта эта женщина лезла в чужую жизнь? В последнее время все стали слишком умными - знают, как лучше. Если человек действительно счастлив, то чего к нему было докапываться? Мысли Амрита прервал кашель. Мужчина сбоку прочистил горло, и эмоции внутри Амрита погасли. И чего он так расчувствовался? Таблетки перестали действовать? Мужчина снова прочистил горло. А потом ещё и ещё... Громче и громче. - Может, вам воды? - обеспокоено повернулся к нему Амрит и мгновенно осекся. Этот мужчина был ему знаком. Тот самый, который был на сцене, - в полупрозрачной майке. Дом, значит... - Снова подслушиваешь разговоры старого, ебанутого пидора? - вскинул светлые брови Дом. Амрит тяжело вздохнул. - Я не специально, - пожал плечами он, - В этот раз вы сами ко мне подсели. Важные разговоры не стоит обсуждать в таком людном помещении. И вы не старый, не надо наговаривать на себя. - О, - искренне обрадовался Дом, - То есть против ебанутого пидора ты не возражаешь? - Вы объективно не старый. А вот в остальном я не компетентен, - равнодушно произнес Амрит, - Слово пидор для меня, вообще, загадка. То ли это гей, то ли это ругательство. Да и вы сами так себя назвали... Дом искренне и весело рассмеялся. Он снял свои очки и утёр слезы, выступившие на глазах. Дом был накрашен. Веки его были чёрными-чёрными. В полутьме это выглядело будто ему подбили оба глаза. Совершенно не красиво. - Ты, похоже, тоже ебанутый, - с весельем в голосе предположил Дом, - Выражаешься странно. Пришёл в спортивном костюме, будто на тренировку... А вот здесь он угадал. Амрит был настоящим психом. - Не вижу ничего плохого в спортивном костюме, - хмыкнул Амрит, - Вы, вообще, в шортах. На пляж собрались? Дом захохотал так сильно, что несколько человек обернулись. - Все, я решил, что занесу тебя в список тех людей, которые мне нравятся! Не спорь со мной! - фамильярно похлопал его по плечу Дом. - Думаю, что это ненадолго, - остановил его восторги Амрит. - А ты меньше думай, - махнул на него рукой Дом, - Но если хочешь, я внесу тебя в этот список карандашом. Пару секунду они пристально смотрели друг на друга. А потом уголки губ Дома вдруг опустились. - Я жалкий, да? - тихо сказал он. - Вы расстроились из-за шортов? - сделал вид, что не понял, Амрит, - Право слово, не надо. Это пустяки. - Думаю, ты догадываешься, о чем я, - поджал губы Дом, - Ты все слышал. Так я жалкий? - Я ничего не запомнил, - пожал плечами Амрит, - Но если хотите знать мое мнение, то вы не жалкий. Вы заслуживаете уважения. Любовь не бывает жалкой... Какой бывает любовь, Амрит точно не знал. Ему так и не удалось понять эту великую силу. По крайней мере, ту, которая возникает между двумя не связанными кровью людьми... Амритом восхищались. Но ни одна женщина его не любила. Видимо, действительно любили не за внешность... Амрит не дождался ответа Дома. Он вдруг заметил в толпе Кейтлин. Она с решительным видом приближалась к ним. Амрит резко соскочил с барного стула. - О, уже уходишь? - криво усмехнулся Дом, - Водку не будешь? Можно тогда я выпью? Хочу сегодня нахуяриться так, чтобы слюни текли... Не успел Амрит моргнуть, как Дом одним глотком осушил рюмку. Странный какой... Амрит вдруг подумал, что, если бы он составлял списки людей, как Дом, то у него было бы два листа. На одном он бы записывал имена тех, на которых ему плевать. А на втором он бы выводил тех, на которых ему было насрать, но меньше. Им бы Амрит помог, если бы это было необходимо. Удивительно, но этот странный мужчина автоматически попал бы во второй список. И Амрит даже не понял, почему... Да и думать об этом не хотел. Как и рассуждать о подслушанном разговоре. Не его дело. *** Праздник закончился поздно ночью. Амрит хотел сбежать гораздо раньше, но Кейтлин ошивалась у входа, а запасной был закрыт. Лезть через окно Амрит не подсчитал нужным. Решил просто подождать. В итоге, уходил Амрит одним из последних. Он покинул территорию Отдела и неторопливо направился по тротуару в сторону дома. Наверное, его потеряли... Амрит резко выдохнул. Воздух мгновенно остыл и превратился в пар. Холодно. В такие ночи, в такое время года, небо всегда было полно звезд. Интересно, виден ли Сириус? Амрит вдруг услышал далекий, почти выцветший голос. - Пап, папочка, покажи мне Большого Пса! - вертелось у него в голове, - Расскажи ещё раз ту историю про созвездия и каникулы! Правда, что они связаны?! - Да, сердце мое... - ответил он ей тогда, - Каникула - это самая светлая звезда. Сириус. Собачья звезда. Canis с латинского собака, помнишь, я рассказывал? Она появлялась впервые перед летним зноем. Перед самими жаркими днями... Древние люди отдыхали в такие дни. Работать было невозможно. Так собачья звезда дала название летнему отдыху - каникулам. Красивое слово, да, Мая? Каникулы... Ты любишь каникулы, сердце мое? Мая любила. Как любила и звезды. Прямо как ее отец. Его дочь... Его плоть и кровь... Его Мая. У Амрита подкосились ноги, а в глазах его вскипели слезы. Говорят, что время лечит. Но день ото дня... Боль не проходила. Амриту не становилось легче. Мая была мертва. И никто не ждал Амрита в пустом доме. От горя, которое он сдерживал целый день, ему стало дурно. В глазах потемнело. И в тот миг, когда он почти упал, из кустов выбежали две девушки. Амрит еле увернулся, чтобы избежать столкновения. Они промчались мимо него, словно стадо буйволов. Куда они так неслись? Амрит плохо их рассмотрел, но ему показалось, что он где-то их видел. Не агенты. Одеты очень ярко. Возможно, танцовщицы? Подумать Амриту не удалось. Он услышал голоса, которые раздавались с той стороны, откуда выскочили девушки. Амрит оставил свое горе позади и с напряжением прислушался. - Снимай с него штаны, - различил он смутно знакомый мужской голос, - Раз он отбил у нас этих блядей, этих давалок, которые и сами готовы были раздвинуть ноги, то пусть расплачивается сам. Своей жопой. Какая разница? Судя по шортам, он не против. Лицом в траву - и ничего не понятно. Разъёмы-то у всех одинаковые... Жопа и жопа. - Меня ждёт такси! У вас ничего не выйдет! - закричали невнятно в ответ. - Да она давно уехала! - возразили с сарказмом. Больше слушать Амрит не стал. Тем более, кажется, он узнал второй голос. Амрит решительно раздвинул кусты и вышел на небольшую поляну. Увиденное его шокировало. Такого гнева он не чувствовал очень давно. Агент Симмонс и агент Коломбо пытались скрутить руки Дому, вжимая его лицом в траву и пытаясь стянуть с него шорты. Дома пока спасало то, что его одежда была слишком узкой. Амрита затрясло. Добропорядочные агенты. Женатые. С детьми... Пытались изнасиловать двух танцовщиц недалеко от Отдела, а теперь перешли на мужика?! У Амрита в голове это не укладывалось! Откуда в них столько зла? Столько желания причинить другому боль? А ещё - наглости и лицемерия? Ведь ещё недавно они называли Бориса Савранского и его мужа пидорами! А сами?! Амрит огромным усилием воли подавил в себе желание сделать из них отбивную и без разговоров схватил Симмонса за шиворот, одним ударом правой руки свернув ему челюсть. Коломбо он, пожалуй, сломает нос... Дом, лежащий на траве, поднял голову, демонстрируя разбитые губы, и закричал: - Твои усики - не пропуск в трусики! Хуй тебе, а не жопа! Давай, пробей череп второму, мой восточный принц! Ишь чего захотели! И моя хуевая рожа их не остановила! Господи, да он в хлам! Где успел так нализаться?! Амрит тяжело вздохнул и с давно не испытываемым удовольствием впечатал свой кулак в нос Коломбо. Да, хорошо хрустит...