Вега

Кто он такой? Амрит сидел в комнате, которую ему выделил мистер Нисба. Телохранители его дочери жили вместе с ней на одном этаже. Спальни Вероники и Амрита находились справа и слева от комнаты объекта. Амрит устроился в кресле прямо напротив большого зеркала и пристально рассматривал свое отражение. С первого взгляда все было так, как прежде. Ничего не изменилось. Правильные, точёные черты лица, прямой нос, четко вырезанные скулы, пухлые губы и чёрные-чёрные, словно угли, глаза. Амрит был красив. Он не мог адекватно оценивать свою внешность, потому что привык к ней и не видел в ней ничего особенного, но все говорили, что он обладал удивительными чертами лица. - Что в тебе есть, кроме внешности? Красавчик! - презрительно обращалась к нему жена. Это было сто лет назад... Так что было у него, кроме внешности? Что сидело у него внутри? Амрит прикоснулся к своему подбородку, повернув лицо сначала левой стороной к зеркалу, потом правой... Ничего не менялось. Он знал свои черты лица до мельчайших подробностей и ничего нового не видел. Но глаза... Глаза его горели матовым, тусклым светом. И в них Амрит не видел никакого выражения. Пустота. Неужели там, внутри, не было ничего? И он был никем? Доминик его не узнал. Конечно, не узнал. Потому что он видел лишь внешность, а содержимое придумал сам. И как только оболочка, красота Амрита, исчезла, спряталась за темной тканью, растворился и придуманный Домом образ. Та пустота, которая тлела внутри Амрита, никогда была не нужна Доминику. У Амрита дрогнули губы, и он опустил глаза на свои колени, а потом снова посмотрел на зеркало, будто надеялся, что отражение изменится, но... Из зеркала на него тепло, сияя от счастья, смотрела собственная дочь. Амрит моргнул, и видение рассеялось. Из горла Амрита вырвался нервный смешок. - Твой папочка сходит с ума, Мая, - слабо пробормотал Амрит и прикоснулся лбом к холодной поверхности зеркала, - Я просто так давно тебя не видел... Амрит вдруг подумал, что хочет пойти к ней на могилу прямо сейчас, и наплевать, что его сразу найдут... Осуществить задуманное Амриту не дали. Скрипнула дверь, и кто-то вошёл в комнату... Амрит с трудом отлепился от зеркала. В дверях стояла Амаль Нисба. Лицо ее было красным и опухшим от слез. - Прости, что я без стука, - начала лихорадочно тараторить она, - Боялась, что ты меня не пустишь. Я просто хотела извиниться! Я не хотела, правда... Это парень, Ник, он работал с отцом, и я его знаю. Он предложил это сделать за деньги... Я никогда о подобном не думала, но он сказал - ты просто посмотришь фотки, а Давид вечно говорит о своем муже, но он такой скрытный! Я, честно, никогда раньше о таких вещах не думала! Но когда появляется соблазн, так сложно справиться... Ты... Понимаешь меня? О, Амрит понимал. Он вспомнил улыбку той женщины. Свою дикую страсть. Амрит до последнего хотел сохранить семью, пытался бороться, но соблазн был сильнее. Так чем он отличался от этой девочки? Амрит и сам ошибался. - Ты не передо мной должна извиняться, - пожал плечами Амрит, - Мне-то что? Главное, чтобы ты усвоила жизненный урок и больше так не поступала. Пока ты молода, ты можешь ошибаться, сколько угодно... Учись, делай выводы... Но помни, что ошибка ошибке рознь. Некоторые из них исправить уже невозможно. Девчонка посмотрела на него почти с ужасом. Амрит тяжело вздохнул. Кажется, он ее немного напугал. - Можешь идти, - более мягко сказал Амрит, - Но подумай над своим поведением. Амаль быстро кивнула, а потом, секунду поколебавшись, вдруг выпалила: - С тобой все в порядке? Мне сначала показалось, что тебе плохо. Ты... Ты сидел, уткнувшись лицом в зеркало. - Это потому что я не совсем адекватный, - проворчал себе под нос Амрит, - Так что подумай в следующий раз, прежде чем совершить очередную глупость. - У тебя... Приступы? - вдруг испуганно выдавила Амаль, - Поэтому ты убил тех людей? Амаль поспешно зажала себе рот ладонями, а Амрит замер и вопросительно на неё посмотрел. - В газетах писали. Я запомнила твоё лицо. Но папа ничего не сказал, так что я подумала - он знает... - едва слышно прошептала Амаль, убирая руки от лица, - Хотя, наверное, ему плевать. Ему на всех плевать, кроме бизнеса. И алкоголя... Ах, точно! Те коллеги, имена которых он уже забыл. Которые хотели надругаться над Домом. Руки Амрита дрогнули. Сейчас он жалел, что не помнил, как убивал их. Амрит качнул головой, чтобы избавиться от кровожадных мыслей, и сосредоточился на словах Амаль. Ее последняя фраза решительно ему не понравилась. - И тем не менее, твой отец нанял тебе телохранителей, - твердо прервал ее Амрит, - Значит, он о тебе заботится. Родители могут не показывать своих чувств, но это не говорит о том, что они не любят. Это я могу подтвердить на собственном, жизненном опыте. - У тебя есть дети? - с живым интересом уточнила Амаль. - Вообще-то, я говорил про своего отца, - грустно улыбнулся Амрит, - Но у меня есть дочь. Вернее... Амрит на минуту прикрыл глаза, а потом резко выдохнул: - Вернее, была. Она умерла. Ее убили. Ей не было и восьми. Вот теперь Амаль смотрела на него с настоящим ужасом. Но она не посочувствовала ему. Лишь глухо пробормотала: - Тогда все понятно... А потом громче добавила: - Ты отомстил за неё? Ты убил их всех? Амрит снова улыбнулся. Он вспомнил, как засыпал с Маей каждую ночь, как, вдыхая морозный воздух, следил за родным окном, как она бежала ему навстречу и обнимала его... Амрит был так счастлив тогда! Больше из этого ничего не осталось. И от прежнего Амрита тоже не осталось ничего. - Да, я убил их всех, - жестко произнес Амрит, - Всех до одного. Всех, кто был виноват. Даже себя. - Это хорошо, - с чувством кивнула Амаль, - Так и надо. А потом из ее глаз снова покатились слезы. - Почему, почему мне так не повезло? - запричитала она почти неслышно, - У всех такие хорошие отцы, а мой... Мой... Я делала все, чтобы обратить на себя его внимание, но он... Ему всегда было плевать! Я бы все отдала, чтобы родиться в более счастливой семье! Амрит резко встал и неторопливо подошел к Амаль, чтобы положить руку ей на плечо. - Не говори так, - твердо сказал он, - Ты должна всегда говорить «спасибо» своим родителям. Что бы ни случилось. Потому что именно они дали тебе жизнь. Твою жизнь. Если бы ты родилась в другой семье, Амаль Нисба, то это была бы не ты. Ты - отражение своего отца, Амаль. Ты можешь поменять свою судьбу, да, но в тебе всегда будет жить его часть. Здесь ты ничего не сделаешь. Ты - его дочь. Лицо Амрита вдруг посветлело. - Знаешь, - с нежностью продолжил он, - Я люблю одного человека. Это замечательный человек. Но отец этого человека бросил его... И он поступил так отвратительно, но понимаешь... Я безумно благодарен ему и говорю ему «спасибо». Почему? Потому что если бы не он, человек, в которого я влюблён, никогда бы не родился... И я не знаю, что бы делал без него... Амаль вдруг улыбнулась. - А это случайно не мужчина? - сверкнули любопытно ее глаза, - Ну, ты называл его «он» и ни разу не сбился... Не пойми меня неправильно, просто я в восторге от таких отношений после брака Давида Феретти... Амрит почти закатил глаза. Ее ничем не исправить! Но потом Амаль вдруг стала безумно грустной. - Правда, Доминика Ди Маджио очень жалко, - поникли ее плечи, - Ходили слухи, что он был влюблён в Давида. А Доминик же такой хороший! Писали, что он помог Давиду побороть зависимость... Давид употреблял наркотики. Я слышала, что Доминик возился с ним, как с ребенком, поставил его на ноги... Сердце Амрита замерло. Употреблял наркотики? Возился как с ребенком? Поставил на ноги... А потом... Потом влюбился. С Амритом Дом тоже возился, как с ребенком. С беспомощным, слабым... А потом... А потом он тоже полюбил. Глаза Амрита расширились. Нет, нет, нет... Давид Феретти был музыкантом. И с ужасным миром насилия, наверное, был связан слабо. В его жизни, скорее всего, не было серьёзных трагедий. Он не видел смерть каждый день. Амриту казалось, что Давид Феретти был мягким человеком. Наверное, о нем хотелось заботиться, защищать его... Закрыть от всех невзгод. И Доминик, и Борис, которые его любили, были определенно людьми другого склада. Очень жесткими. Которые тянули на своих плечах все. Возможно, Амрит ошибался. Возможно, он надумал какую-то чушь, но... Но в прошлой жизни Амриту, казалось, что он может все. Амрит чувствовал себя сильным, и это он защищал и заботился о других. До трагедии все было не так, как сейчас... Он был другим. Так что тогда полюбил в нем Доминик? Его самого? Или ситуацию? Амрит прикрыл руками лицо. Ещё немного, и из его глаз просто брызнут слезы... - Что с тобой? - голос Амаль снова звучал испуганно. Господи, он продолжал пугать ребёнка! Амрит хотел было сказать ей какую-то успокаивающую чушь, но внезапно в доме раздался такой грохот, что дрогнули стены... А потом стало тихо-тихо.