Квази пират, и этого никто не изменит.

Утром всё тело Пейзо болело. Давненько он не проявлял такую активность. Особенно когда ты ведёшь размеренный образ жизни под водой. Только руки мальчика двинулись, как острая боль пронзила тело. Кряхтя на каждое шевеление и чувствуя, что сейчас развалится, он встал с койки. Подойдя к зеркалу, на него смотрело побитое лицо с растрёпанными волосами и очень выделяющимися шрамами на щеке. Про синяк под глазом можно уже не говорить. Врач посмотрел на свои руки. Сильные и большие круги от укусов бардовыми точками выделялись на бледноватой коже мальчика. Было весьма неприятно думать про все увечья и Пейзо поднял взгляд на часы. Полдесятого. Санитар, почёсывая наружную сторону ладони, отправился на поиски чего-нибудь, чем можно скрыть этот ужас на его теле. Несколько больших пластырей и щёку неприятно стягивало, а кисти рук было невозможно нормально согнуть или разогнуть. Всё же лучше ходить так, нежели с ранами на лице. Решение мальчика было окончательным и он решил не обращать на это внимание. Может никто и не заметит. — Пе-ейзо, — протянула девушка сидящая рядом с врачом на кухне. Её указательный палец одной из рук ногтем упёрся в пластырь на мордочке младшего. Когда тот пришёл на кухню, там уже была Деши, и они решили позавтракать вместе, — это что такое? — Ты о чём? — глаза санитара нервно забегали. Он попытался скрыть это и заесть. Ложка салата оказалось мигом во рту парня, и он интенсивно переживал её содержимое. После чего проглотил. — Об этом, — она ущипнула Пейзо за щёку с пластырем. — Что у тебя произошло? — Ничего, — моментально взвизгнул тот, после того как прожевал новую порцию салата. — Если это опять что-то связанное с пиратом, то он перешёл границы. — сложив логически весь пазл, девушка нахмурила брови. — Я же говорю, что всё в порядке, — младший замахал руками, чувствую как выдаёт себя этим ещё сильнее. — Знаешь, а я кастет-то нашла… — Деши, это я всё начал! Не надо в такие крайности впадать! — он схватился за руку собеседницы и немного потряс. — Раз заговорил, так выкладывай всё, как есть. — девочка сощурила глаза. — Ну, это… — всё ещё держась за руку подруги промямлил Пейзо. Ему нужно соврать, она не должна узнать правду. — П-п-просто когда я второй раз перевязывал Квази после его падения позавчера, то утянул слишком сильно и он от неожиданности задел меня, поцарапав. Всё в порядке. — А с руками что? — фотограф схватила кисть мальчика и внимательно осмотрела пластырь на ней. — Просто обжегся, — как же всё это неубедительно звучало. Деши хотела бы вывесили его на чистую воду, но вдруг передумала. Она сама всё узнает своими методами. — Ладно. Давай будь осторожней, ты у нас единственный врач, — маленьким щелбаном парню та разрядила атмосферу. — Кто ещё нас лечить будет? — лучезарно улыбнулась. С этого разговора прошло несколько дней и синяков с укусами уже не было. Теперь единственным выделялся пластырь на лице, но прошлая отмазка работала и волноваться было не о чем. А вот сон покинул нашего санитара. Последнюю ночь он вообще не спал и, сидя на койке с фонариком в руках, зачитывался приключенческим романом, чтобы отогнать дурные мысли. Их библиотека не могла похвастаться новинками в литературе, но Пейзо хватало и той маленькой и совсем невзрачной книжки, главное, что читабельно. В итоге весь день прошёл вяло и сонно, старый фингал под одним глазом заменился мешками сразу под двумя. Когда его подруга увидела такое состояние, то дала ему подзатыльник за ужасное отношение к своему здоровью. Вот под вечер, когда уже совсем нет сил, врач сонно поглощает ужин, иногда застревая с ложкой либо около, либо уже во рту. Наконец тарелка была опустошена и её тут же забирает Тюник, ворча, что из-за мальчика он задерживается на кухне. Спорить с ним не хочется и младший тихо покидает кухню, ковыляя до своей каюты. Сейчас спать и желательно спать до обеда. Но вдруг яркий свет в коридоре выключается и Пейзо от неожиданности дёргается. Тут по рации на ремне слышится голос Капитана: — Внимание команда, на данный момент по неизвестным нам обстоятельствам главный генератор отключился. Пока Твик будет разбираться во всём, мы подключим запасной генератор. В нём мало энергии, поэтому почти весь её запас будет уходить на поддержание нас на плаву. Освещение будет только в основной части, так что пройдите туда за дополнительными фонариками или, на крайний, свечами. Также полный обогрев помещений не работает, поэтому оденьтесь потеплее и согревайтесь в своих каютах. Жду всех в рубке. — на этом сообщение Барнаклса закончилось и связь прервалась. Вся сонливость врача мигом спала, и он, торопясь, направился в вышеуказанное место. Все, кроме профессора, были там. После отключения электроэнергии его кресло не работало и Шеллингтон должен будет помогать старшему, пока всё не нормализуется. Если честно, то члены команды были в неком смятении. Электричество отключают не впервой, но вот обогрев и возможное застревание здесь до того, как иссякнет кислород, пугало. Сам Капитан Барнаклс нервничал, что было не так заметно, но всё же. Ребятам выдали освещение, и они разошлись по комнатам. Пейзо натянул на себя водолазку, а поверх тёплый шерстяной свитер, ведь холодно становилось очень быстро. На ногах были шерстяные носки и спортивные штаны. Весь этот тёплый арсенал мальчик сейчас упаковывал в плед, чтобы уснуть. В тепле он поспит до утра, а к тому времени всё будет хорошо. И вот уже его голова на холодноватой подушке, и сон вроде как тихонько пробирается через мерзлоту комнаты. Удалось поспать где-то час или полтора. Парень проснулся от того, что нога немного замёрзла. Спросонья не понять, но когда мозг вернулся в предрабочее состояние, Пейзо ощутил, что холодно не от промёрзшего воздуха, а ледяной руки, обхватившей оголенный участок кожи. Санитар моментально вскакивает, тем самым пугая человека, стоящего около его кровати. Тот с грохотом падает на железный пол и, скрючась, шипит от боли. Мальчик быстро хватает фонарик с тумбочки и светит на гостя. — Квази? — непонимающе шепчет тот, ведь голос и многие из команды уже спят. — Что ты тут делаешь? — Блять, как же больно! — верещит пират, хватаясь за опять ударившуюся голову. — Ещё и холодно, сука-а, — воет он. Пейзо замечает, что тот вообще очень легко одет, а рядом валяется тёплое одеяло. — Ты замёрз? — сидя на кровати, спрашивает младший. — Естественно, — грубо бурчит парень, щурясь от света фонаря. — В одеяле, без одеяла — всё равно холодно. — Тогда одень что-нибудь потеплее, — смотря, как он поднимается, предложил врач. — У меня ничерта нет. — И зачем ты ко мне пришёл? — мальчик изгибает бровь. — Погреться конечно, идиот, — Квази моментально оказывается на кровати и уже залезает под одеяло. Санитар удивляется такой наглости и тянет покрывало на себя. — Чего это сразу ко мне? — грубо говорит Пейзо, пока пират пытается вернуть источник тепла. — А к кому ещё? — действительно, это был весьма глупый вопрос. Старший не пойдёт к ненавидящей его Деши, у Капитана свои проблемы, но вот… — А Тюник? Мне кажется, ты с ним сдружился, — довольно хороший вариант. — Мы не вынесем друг друга на протяжении ночи, — и Квази укутывается в плед врача, чувствуя как по телу начинает расходиться тепло, но не достаточное, чтобы согреть. — Ты сюда на всю ночь? — тут парень перешёл уже все границы, если думает, что сможет остаться в лазарете без разрешения. Пейзо готов возмущаться, но рука пирата хватает того за плечо и притягивает к себе. Старший прикрывает их обоих одеялом, начиная греться от тепла «друга». А медик пока находится в шоковом состоянии от таких, можно сказать, «нежностей» со стороны преступника. Тёплое тело мальчика чувствует холод руки Квази на его плече, а второе плечо вжимается в бок гостя. Становится холодно и немного неловко. Совсем неловко. — Ты что делаешь?! — верещит он, отталкивая сидящего рядом. — Согреваюсь от твоего тепла! — таким же тоном отвечает парень, чувствуя, как своеобразная грелка уходит. — Если прижаться друг к другу, будет теплее. — Извращенец! — после этих слов старший ощущает пинок в рёбра от полторашки и падает на остаток кровати, свесив голову с неё. — Бля-я-ять… — мычит он, держась за бок. — Может уже хватит меня избивать… — проныл пират, корчась от боли и поднимаясь на локтях. — П-прости, — Заикнулся Пейзо. Он явно не ожидал от себя такого. — Н-но если бы ты спросил, то я бы не был так ошарашен. — Вот ещё, у тебя разрешение спрашивать, — бурчит парень, садясь обратно. — Я такой же человек, как ты, — младший хмурит брови и смотрит на собеседника. — Конечно, коне… — Начал было говорить Квази, но только выпрямившись, почувствовал острую боль в боку. — Чёрт, — выдавливает он через зубы, опять сгибаясь пополам. — Сильно болит? — санитар разом смягчился и привстал, чтобы пододвинуться. — Да нормально всё, — пират пытается показать, что не так уж и сильно ноет его бок, хотя это явно было не так. — Ты врёшь. Пейзо опять бросает в жар. Они уже десять минут сидят неподвижно, согреваясь под одеялом. Старший сзади обнимает врача и немного кряхтит из-за ещё не прошедшего бока. Мальчик так и не убедил того, что нужно осмотреть повреждение. Как выразился пират, он не девчонка, чтобы после каждой боли в руке или другой части тела бегать к медику. Но он уже в лазарете, почему тогда не хочет? Вдруг Пейзо чувствует, как грудная клетка человека сзади начинает сильнее вжиматься в спину. И почему этот разгильдяй его так посадил? Скоро согнутые ноги затекут и их придётся выпрямить. Но если впереди замок из конечностей Квази, это не получится сделать. Руки у того уже тёплые, даже горячие. Впрочем, как и весь санитар. И больше жарко не от согретого воздуха под одеялом, а от непонятной неловкости и смущения. Слишком уж сильно парень в него вжимается. И тут медик слышит тихое мелодичное мычание. Похоже на колыбельную, сразу голова покачивается в ритм музыке. И уже слышатся слова. Их говорят прямо в ухо, дыша обжигающе, но при этом приятно. Сон, про который забыл мальчик, вновь подбирается и глаза потихоньку смыкаются. — Ты ужасно поёшь… — Уже в полудрёме бормочет санитар, склоняя голову на бок. — Я знаю, — тихо отвечает Квази, на некоторое время прерывая меланхоличное успокоение, но тут же его возвращая. И вот младший сладко сопит под одеялом в объятиях пирата. Может, уже не так плохо, что тот к нему пришёл. Как-то приятней что ли стало. А впрочем, сейчас это вылетает из головы. Сейчас другое, сон. Мягкий и облачный сон.