We are compelled to do what we must (Мы вынуждены делать то, что должны)

— Я знаю, что ты заботишься о нем, но он не наш ребенок. — Чжу Цзяньшэнь говорит это не для того, чтобы причинить ей боль и не для того, чтобы принизить Ван Чжи в её глазах, ему просто необходимо напомнить ей и себе, что по венам Ван Чжи течёт не их кровь. Потому что есть вещи, которые он заставляет делать Ван Чжи, но никогда бы не заставил делать своего сына. Вань Чжэнэр спокойно смотрит на него. — Если Ван Чжи предаст Ваше Величество, я сама убью его. Она прячется в его объятьях, и он нежно проводит рукой по её волосам. Его прекрасная, свирепая Вань Чжэньэр. Если бы она родилась мужчиной, то возглавила бы Северный двор вместо своего никчёмного брата, но из-за того, что она женщина, её отправили во внутренний дворец. «Жизнь не всегда справедлива», — думает Чжу Цзяньшэнь, позволяя своей супруге раздеть его. Тем не менее, он не может сожалеть об обстоятельствах, которые привели её к нему. Вань Чжэньэр толкает его на кровать, чтобы полностью его поглотить. *** — Ты будешь моими глазами и ушами. Ты скажешь мне то, чего не скажут другие. — Как прикажет Ваше Величество, — кланяется Ван Чжи. Он выглядит спокойным и собранным, но не может скрыть возбуждённого блеска в своих глазах. Чжу Цзяньшэнь видит, что мальчик взволнован, и слегка улыбается этому. Он не думал, что полюбит Ван Чжи так сильно. Но, с другой стороны, Ван Чжи, был подарком от его драгоценной супруги и не мог ему не понравиться. Кроме того, Ван Чжи уже успел доказать свою полезность за то короткое время, что находился на службе у Императора. Ван Чжи — приятный, умный мальчик с острым взглядом и серебряным языком, но что важнее, старшие евнухи, кажется, начинают ненавидеть его с первого взгляда. Он превосходно растревожил высокую траву, чтобы Император смог увидеть выползающих из неё змей. В частности, глава Восточной ограды — Шан Мин, будет расстроен тем, что Чжу Цзяньшэнь поручил Ван Чжи, едва вышедшему из детства, руководство Западной оградой. И это заставит его думать, что Император потерял способность здраво мыслить, так как без ума от Ван Чжи. В некоторой степени так оно и есть, он действительно искренне ему благоволит. Но Шан Мин не понимает, что Ван Чжи был воспитан безжалостным и прекрасно тактически мыслящим, как Вань Чжэньэр. Он не понимает и того, что Ван Чжи, как и Вань Чжэньэр, любит своего Императора. Чжу Цзяньшэнь тщательно взращивал эту любовь, поливал её, подрезал и склонял к себе. Поэтому, если того потребуют обстоятельства, Ван Чжи без колебаний умрёт за него. Такой человек, как Ван Чжи — могущественное оружие в арсенале Императора. *** — Здесь, с тобой, я чувствую себя в безопасности, — говорит Чжу Цзяньшэнь, но видит что Ван Чжи продолжает сомневаться в том, что есть какая-то связь между безопасностью его Императора и тем, что его Император просит у него. Чжу Цзяньшэнь мог бы просто лишить Ван Чжи власти — он сын Неба, в конце концов — но за прошедшее время он убедился, что нежность лучше всего срабатывает с этим мальчиком. Рядом никого нет, но он всё равно утаскивает Ван Чжи в укромный угол своего кабинета прежде, чем поцеловать. Ван Чжи слабо вздрагивает и не решается прикоснуться к Императору — как всегда почтительный, даже в такой момент. Но для Чжу Цзяньшэня нет запретов. Он скользит ладонями по затылку Ван Чжи и поднимает его голову так, чтобы было легче исследовать его рот — долго, жёстко и глубоко. Они никогда не говорили об этих украденных моментах, даже с Вань Чжэньэр — особенно с Вань Чжэньэр, потому что, если честно, Чжу Цзяньшэнь немного её боится, а Ван Чжи скорее бы бросился со скалы, чем рискнул бы вызвать её гнев. И они никогда не упоминали те крошечные запретные прикосновения, которыми Чжу Цзяньшэнь скупо делился с Ван Чжи для того, чтобы держать его рядом. Император не обязан никому объяснять своих поступков, а Ван Чжи знает, что лучше не спрашивать. Чжу Цзяньшэнь улыбается, отстраняясь, и дарит Ван Чжи ещё одно лёгкое прикосновение, проводя большим пальцем по его распухшей от поцелуев нижней губе. Ван Чжи тяжело дышит и смотрит на Императора взглядом, полным решимости и преданности. Кто посмеет причинить вред Императору, пока Ван Чжи жив? — Ты не разочаруешь меня, Ван Чжи. Ван Чжи склоняет голову и отвечает твёрдым уверенным голосом: «Никогда, Ваше Величество».