***
– Сынмин-а, чего они так шушукаются? – они снова перед классом лунного счёта и черчения. Одноклассники о чём-то шепчутся, поглядывая на таинственно-тёмную дверь неподалёку, на которую кто-то то и дело показывал пальцами. – Кабинет номер восемьдесят два, – сказано таким тоном, будто это должен знать каждый, а если нет, то ты дурак какой-то необразованный. Но, увидев взгляд напротив, полный непонимания, Ким продолжил, – он самый жуткий во всей школе, про него слагают легенды. Все, кто отважился в него войти, лишались рассудка! – но, увидя не впечатлённого сей речью парня, Сынмин разочарованной цокнул. – Ну вот можно было хотя бы сделать вид, что тебе страшно? На самом деле всё немного запутаннее. Этот кабинет – пристанище нечисти в первородном своём появлении. Сейчас она спит, но стоит кому-то провести небольшой лёгкий обряд, как они запросто будут служить тебе вечно. Но, как ты помнишь, только если твоя душа грязна и грешна. Чанбин недоумённо приподнял бровь, но решил не вдаваться в ещё более запутанные подробности. Очередная байка, а вместе пристанища – кладовка, и ничего более. Так ведь?***
– Любишь Хеллоуин – люби и комнату украшать! – Спасибо, Сынмин-а, твоя речь как нельзя кстати помогает мне не расшибиться на этой стремянке и мотивирует вешать эту искусственную паутину, когда у нас настоящей пруд пруди. – А использовать магию не? Никак? – Сынмин тихо хохотнул, смахивая невидимые пылинки с тыквы, страшную рожицу которой тщательно собственноручно вырезал. – Ёб твою ма.. – Чанбин обрывается на полуслове, теряя равновесие и чуть не падая со злополучной стремянки, но вовремя истерично хватаясь за неё и оставаясь целым и невредимым. – Ты раньше не мог сказать? Парень, наконец, слезает со стремянки и в отместку впутывает паутину в чужие волосы. Сынмин взвизгивает и выбегает из комнаты в ванную, предварительно показав другу средний палец. – Что случилось? – проходящие мимо ученики заглянули в комнату, видя смеющегося Чанбина. Андрей и Яна приехали по обмену из России и по необъяснимым причинам стали прославленными экзорцистами и одержимыми одновременно. Они были странными, но весёлыми ребятами, поэтому Со и общался иногда с ними. – Я просто помог Сынмину с выбором костюма. Как по мне, захламлённый чердак с кучей паутины – самое то, – парень с девушкой рассмеялись и дальше пошли по своим делам. Чанбин отворачивается к стене, ведя рукой и поправляя тем самым уже развешенный декор. Вдруг он чувствует, как на его голову приземляется что-то мокрое. – Носки.. – безэмоционально констатирует парень. – Сынмин, ты серьёзно? – он оборачивается к умирающему в припадке смеха другу и бросает эти самые носки в него. Хеллоуин – весёлый праздник. Но не когда ты учитель, который должен следить за тем, чтобы никто из учеников не напились в хлам и не разгромил всю школу к чертям. Ах, да, ты же ещё должен иногда обходить все комнаты в общежитии, чтобы не дай бог кто-то не начал вызывать кого-нибудь, или ещё похлеще – практиковаться в запретной магии. Но Феликс не жалуется, в какой-то степени это даже интересно и весело. Вот, например, сейчас, когда младшеклассники в своих милых костюмах пытаются его напугать, а он, чтобы не расстраивать их, подыгрывает. Или когда до этого, минут пять назад, отобрал у старших бутылку коньяка. Кстати, это и есть причина, по которой он вышагивает по коридору в направлении медпункта. – Джисон, я принёс нам бухло, – чуть ли не вышибая дверь с ноги, заходит в помещение Феликс. Названный отрывается от своих бумаг и горящими глазами смотрит на бутылку в руках друга. – Проходи, я всегда рад твоему присутствию в своих хоромах. – Ага, особенно когда я приношу нам выпить. – Особенно. Команда преподавателей потеряла одного своего товарища в лице Феликса, поэтому следить за неугомонным учениками стало сложнее. По всему общежитию поползли слухи о том, что кто-то собирается ночью идти на кладбище посреди леса, и несколько уже согласились. Чанбин еле отговорил Сынмина не идти туда, потому что мало ли, ещё спалят, а тогда не поздоровится всем. – А давай сварим зелье приворота! Обычно в Хеллоуинскую ночь оно всегда срабатывает! – Сынмин.. Ты и приворот? Иди проспись, а, – Чанбин отмахнулся рукой от друга, случайно попадая ему по носу, но того это мало смутило. – Ну не хочешь приворот, тогда.. – он нахмурился, думая, чего бы такого предложить, – давай погадаю! И, в принципе, отказываться бесполезно. В руках друга карты, в глазах искры, а в крови алкоголь. – Я, конечно, не шибко разбираюсь в этом, но вряд ли эта карта означает мою счастливую жизнь с мокрым камнем. – Так, я тут гадалка, так что не смей перечить мне! – Сынмин взмахнул одеялом, будто шалью, выпрямился и строго посмотрел на друга. Директор и тренер громко смеются над очередной дурацкой шуткой и обмениваются ещё более глупыми дополнениями к ней, продолжая смех. Хёнджин с заумным видом слушает одну из истории Чана, коих у него пруд пруди, не даром шестьсот лет уже прожил. – А я ему говорю, что, мол, не так всё было, а он мне начинает доказывать, что он скоропостижно скончался от воспаления лёгких. Тоже мне, историк, я до конца дней его сидел рядом и знаю точно, что у него были проблемы с сердцем, а не лёгкие. – Да, нынче хороших учёных днём с огнём не сыщешь, – Чан поддакнул и чокнулся с парнем бокалами. А в это время те самые ребята под чутким руководством того самого парня с третьим фиолетовым глазом на лбу пробираются сквозь ветки деревьев у нужному месту. И для каждого этот праздник, по-своему, но удался.