Утоли мои грёзы

      Внутричерепное давление порождало слуховые галлюцинации, и Наруто предчувствовал, что вот-вот и какофония окончательно размажет тело по стенкам, оставляя мерзкий кровавый след от того, что когда-то называлось человеком. Он не спал, но и не бодрствовал, некое пограничное состояние погружало в проблемы из вне. Блёклые стены больницы веяли холодом, стоило открытой части случайной коснуться их — тут же било током, но уже не таким, что оставался на локальном живом месте тёплой дымкой, скорее, Узумаки коченел от зноя. Предрассудки мешали пробиваться истине из собственных трещин, она могла только светить и указать лучами света путь из тьмы. Стереотипы держались до последнего, пока одна из мыслей не крикнула, так громко, что в ужасе пришлось распахнуть глаза: «Выходи!» Наруто подорвался, слушая звон в ушах и биение сердца. Необоснованный испуг повёл его дальше — парень в сумбуре метался, смотря по сторонам, растекался, делился на несколько искорёженных частей и собирался воедино вновь — голова кружилась сильно. В кромешной темноте он встал с кровати, звякнув пружинами древнего ржавого матраса и поплёлся на выход. Его не смущали другие пациенты, что угрюмо сквозь щели из приоткрытых век проклинали самозванца — он разбудил их в 3 часа ночи! Немыслимо!       Узумаки обдумывал план, искал причину покинуть палату, но выходила полнейшая белиберда. Он на автомате подошёл к двери и та, с лёгкостью поддалась, стоило легонько опустить металлическую ручку. Он удивился, но не дрогнул. Наруто смело шагнул в коридор, выглядывая из угла то в правое крыло коридора, то в левое. Резкий раскат грома ударил так сильно, что стены задрожали и звук стекла неприятно заколошматил барабанную перепонку. Вот тут Узумаки испугался, ибо никак не ожидал, что ночью будет гроза. Тихим меланхоличным звуком ударялись капли свежего дождя о крышу, панели, заборы и стёкла. За окном была осень, но на душе было лето. То самое тёплое грозовое лето, где позволительно было выйти на улицу в одних плавках, и никто тебе слово не скажет. Под носом мельтешили ароматы свежескошенной травы, душного воздуха, да так сильно, что картинки пляжного сезона автоматом всплывали в голове. Погружаясь в атмосферу полного умиротворения, без доли сомнения Узумаки вступил в коридор предвкушая, как пройдётся по узким никому неизвестным тропинкам и выйдет к речке, что была совсем недалёко — нужно было лишь перелезть через дырку в заборе, что образовало толстое дерево, когда упало под натиском очередной непогоды. И вот проходя все дальше и дальше, Наруто смотря по сторонам, уверено шлёпал босыми ногами по кафелю, его не смущал холод пола, скорее, возмущала мысль: зачем он каждый раз, когда идёт по коридору вскользь обращает внимание на эти таблички, что висели рядом с палатами? На них были вычерчены цифры белым жирным мелом и даже не глядя, Узумаки знал, что по левую сторону будут «7», «5», «3» и «1», по правую «8», «6», «4» и «2» с того момента, как он выйдет из своей самой дальней палаты, где красиво нарисована цифра «9» — точно такая же, как и на его рубашке с дополнительным впереди «0». Так было у всех ребят, что жили с ним в этом корпусе. Наруто подошёл к крыльцу и уличный свет два раза мелькнул. Парень не увидел молнию, но чувствовал — грохнет! Ещё как грохнет! Шум дождя усиливался и становился частью общей картины, а потому, стоило шагнуть вперёд, пройти ещё какое-то расстояние, он не заметил, как вышел на улицу. Это произошло так скоротечно — Наруто будто вышел из портала и оказался в центре лагеря. Тёплый дождь лил мелкой крошкой, его чётко можно было заметить на бликах фонарей, что хорошо освещали продольную улицу, где по краям дороги стояли жилые корпуса, а в центре густые ели вплоть до столовой. Позади, помнилась, была линейка — место, где проходили ежедневные сборы отрядов, зарядка, а также торжественные линейки открытия, закрытия смен. Узумаки обернулся и очертания расписных камней сами предстали перед ним. По бокам мозаичным ремеслом на куске прямоугольного камня выбиты дети-пионеры, а в середине красовался трёхцветный флаг в объятиях красной ленты, огня и пятиконечной звёзды с надписью наискосок: «Всегда готовы!» В душе пылал такой же красный огонь — Узумаки был готов исполнить миссию, что была возложена им самим задолго до этого — ему нужно разыскать парня, что сидел в тихий час на рыбацком мостике. Он выронил значок в момент пересечения! Золотой значок октябрёнка в виде пятиконечной красной звезды с портретом кудрявого мальчонка в центре. Их давали юным пионерам за хорошее поведение и успеваемость. Но… разве этот парнишка соответствует своей награде, когда в тихий час все пионеры должны быть в корпусе? Думать было невпопад, Наруто помнил, как тяжело ему было достать потеряшку из щели старых прогнивших досок мостика и тины, оставшись с пару заноз на пальцах. Решил — пора! Он двинулся вдоль, оглядывая мрачные здания, где оконный свет давно погас. Ему не впервой приходится плутать ночью, но, несмотря на, казалось бы, привычку, — было страшно. Внутренний трепет будоражил интимные части души — Узумаки предвкушал встречу не взирая на то, что не знал, где именно искать Саске. Их встреча оказалась такой непредсказуемой, что в приятной растерянности Наруто не запомнил место жительства юнца, а может, тот вообще не говорил ни слова. Как сложно ему давались причинно-следственные связи — кошмар — собрать воспоминания воедино и построить из недостающих пазлов целую картину — жуть! Но блондин не сдавался, а упорно следовал внутреннему зову, заглядывая в каждый тёмный угол, промокая под холодной моросью летнего дождя. С крыш, веток, стен стекала вода и падающие крупные капли свежести образовали лужи. Мокро, грязно, а самое главное — скользко. Топать по длинным ручейкам, что размывали асфальтированную дорогу, чревато последствиями: наступить в дыру, провалиться в песке или же глине, упасть, пораниться. Поднимался ветер и на одну секунду Наруто почувствовал, будто он заново переживает фрагмент из своей жизни: лагерь, дождь, сумерки и человек, ради которого он готов пойти на все. Где же он? Как долго Наруто будет искать его? Он прошёл целую улицу, но ничего! На улице ни души — даже если посмотреть в окна — пусто! Город-призрак не иначе. Узумаки поднял голову и мелкие капли неприятно окатили лицо, пришлось закрыть глаза. В полной растерянности блондин вздохнул. Шум падающей воды усилился и вставшие мурашки пронеслись со скоростью света по всему телу до кончиков ног. Холодно. Двигаться лишний раз не хотелось, Наруто лишь сложил руки на груди и поёжился, забираясь под ворот тонкой хлопковой рубашки.       Неожиданно прям над ухом раздался хлопок и, испугавшись, Узумаки обернулся. Перед ним на уровне глаз стоял Саске и безучастно смотрел сквозь приоткрытые веки. — А… я… искал тебя! — подавившись воздухом, выкрикнул Наруто. — Угу… — и развернулся, держа руки в карманах. — Идём, нам нужно обойти этот корпус, — Саске глянул на затхлое здание, покрытое иссохшими нитями дикого винограда.       Обескуражив Узумаки, Учиха не торопясь отходил от него все дальше и дальше. Сказать, что мысль о потеряшке испарилась сама собой — ничего не сказать. Чувства нахлынули и разумно думать уже не получалось. Наруто ринулся за ним резво шлёпая по лужам. Неаккуратные брызги достигли штанов Учихи, и он сразу же воспротивился: — Ты как слон! — Прости…       И отряхнулся, недовольно бурча под нос. Наруто вяло улыбнулся, сведя брови домиком и умильнулся — Саске такой красивый, когда злится; надулся, как шарик и тужится, проклиная его за испорченные шорты. — Че смотришь? — упрекнули его. — Ничего, — Наруто смутился, пряча взгляд в сторону. Саске пробубнил что-то невнятное и в этот момент блондин озарился. — Эй, смотри!       Учиха обернулся и попытался продрать пылающем взглядом густую темень — тщетно. Он ничего не увидел. — Что? Что не так? — Вот там! — растеряно крикнул парень и подтолкнул внутрь.       Саске упираясь, как осел, только и мог, что перебирать ноги.       Толчок — сильный и резкий. Учиха споткнулся об порожек, влетел в проход и остановился только в стене, прислонясь ладошками по обе стороны от лица. Ещё в момент полёта он хотел огреть неосторожного сорванца резкими словечками, но в какой-то момент осознал — он там один. «Что за шутки?!» — Саске испугался, а потом подсознание автоматом подбросило мысль: «Он шутит. Гадко шутит». — Не смешно, Наруто! Выходи! — его голос пронёсся оглушительным эхом и медленно затух, повторяя последнее слово ещё несколько раз.       Ему не ответили, даже когда Учиха, вступая на порожек, выглянул из здания, держась двумя руками о узкий дверной проём.       Никого.       Только пустые тёмные улицы и громкий гул дождя. Саске нахмурился и поджимая в гневе губы, вернулся в здание. Как же ему хотелось врезать этому ублюдку прям промеж глаз! Куда он делся?!       Корпус мрачнел и гнил на глазах, но Учиха не замечал, погрузившись во в собственный мрак. Здание будто ожило, подкрепляя звон капели шумной улицы звуком сточных вод, смешиваясь воедино, разрушая тишь акустикой хаоса.       Саске шёл по коридору, минуя дыры и падающий бетон, что крошился и оседал пылью, а потом застопорился. Его глаза округлились до такой степени, что казалось вот-вот выпадут.       В немом испуге его персону освещало мигание сломанного телевизора, что лился из череды открытых нараспашку детских комнат. Скованный страхом, Учиха двинул только глазами и увидел ребятню, сидевшую полукругом в метре от шумящего зомбоящика. Вот только… Саске не понимал: какой резон пялиться в белый шум?       Сердце ушло в пятки — парень похолодел. Его голову разрывало тысяча тревожных мыслей делая вопросы принудительно риторическими. Их было там пятеро: две девочки, три мальчика. Они не моргали, не разговаривали — застыли, словно нечто потустороннее гипнотизировало их и тревожить их покой было небезопасно. В голове мигала красная лампочка, а подсознание кричало во все горло: «Беги!» Но бежать равносильно спуску гончих на очевидную добычу — чревато последствиями, не всегда добыча — это добыча! Нужно найти выход — срочно! Но по иронии судьбы, стоило только перенести вес тела с ноги на ногу, как гнилые доски заброшенного здания завыли. Ребята обернулись и под гнетём нежелательного внимания, Саске выпрямился, чувствуя, как пляшет сердце и крошатся кости. — Мы знаем, что это был ты, — писклявый девичий голос развеял давящую тишину. — Это же ты, Саске Учиха? — Я… — толи утвердительно, то ли растерянно произнёс парень, не понимая, в чьи пустые глаза смотреть. — Ты сжёг нас, — переманил незнакомый парнишка и Саске рваными движениями посмотрел на него. — Всех… взял и сжёг.       Он выглядит таким обиженным и разочарованным, будто Учиха дружил с ним до трагедии. — Джуго? — За что ты так с нами, Саске? — ещё одна мрачная фигура решила вставить свои пять копеек и не осталась без внимания, ибо в ней виновник торжества раз видел Джун. — Когда ты прекратишь лгать? — Что? — обескуражившись окончательно, Учиха банально отрицал происходящее. — Вас уже не существует!       Он попятился назад, но яркий свет и жар из коридора вынудили остановится. Саске оглянулся и тогда кто-то из ребят добавил: — Я тоже хотел жить.       Рваное, округлое красноватое пламя, вспыхивая, изредка выбрасывало за черту быстрые тонкие языки, что наровились слизать, испарить образовавшие капли пота на лбу Учихи. Острые, длинные тени, врываясь на мгновенье, в свою очередь, добегали до самых углов — мрак боролся со светом под тихий фоновый детский гогот, что резал уши. И лишь иногда, когда пламя горело чуть слабее и свет сужался из тьмы внезапно показались два горящих диких хищных глаза. В какофонии происходящего разобрать где там что, было туго, но контрольным выстрелом было не это. Учиха рухнул на пол, держась за голову, понимая, что огонь замкнул его в кругу. Дом трещал, пел, хохотал и разваливался черными брёвнами судьбоносного рока — камень весом, чтоб просто отпустить. Парень зажмурился и сквозь адскую боль его пронзил насквозь чёткий шёпот лезвием клинка прямо в спину: — Я не хочу находится с тобой, второсортный ублюдок. — А…? — не в силах собрать себя по частям, кровь была воском, а клинок огнём.       Саске знал, кому принадлежа эта фраза и чьими губами она всплыла в сознании. Это было слишком страшно, чтобы быть правдой. Слезы уже должны были хлынуть, но их не было — только тяжёлый булыжник с острыми краями продолжал перетирать и без того израненные мысли. Вымотанный кошмарным сном, Учиха проснулся с в своей собственной кровати.       Жарко.       Он приподнял голову и понял, что уснул прям в одежде. Батареи парили безжалостно и думалось, что в комнате градусов 40 — двери, окна закрыты. Варёный, потный, отёкший парень поднялся, словил скачки давления и открыл окно. По лицу резко ударил мороз и дверь пришлось прикрыть — не хотелось, чтоб продуло. Тяжко, очень тяжко давались такие сны, чувства и эмоции, что казалось отголоски той реальности, ещё витали в его реальности.       На улице было темновато. Время: 6:59.        «Твою мать!»       Звон будильника прозвучал довольно громко, когда часы сменились на 7:00. Пора просыпаться!       Саске тяжко вздохнул и автоматом больную голову заполнили прежние извращённые гадкие мысли — он врёт! Врёт самому себе! Это же надо было додуматься: начать встречаться с девушкой будучи в отношениях с парнем! Хоть это и было очевидно для каких целей ему понадобилась Аделина, но мысль, что об этом может узнает Наруто, не давала покоя. И тут дело было не в том, что его терзала совесть из-за вынужденного предательства, а в том, что ему импонировало это председательство — ему комфортнее находиться с «ней», нежели с «ним». Будто всеми фибрами души он избегал своей истиной сущности, им руководил страх неизвестности, а его внутренний искренний бескорыстный ребёнок отчаянно стучался в закрытые двери и кричал: «Прекрати делать мне больно!» Именно в таком положении Учиха чувствовал себя рыбой в воде. Этот стресс заставлял его жить, двигаться дальше и чувствовать то, что ему так давно не хватало — адреналина.       Взяв повседневную одежду, Саске вышел из комнаты и двинулся в ванную комнату, попутно думая о том, как прожить этот день так, чтоб все вышло удачно, но на пол пути он стопорнулся и в осознании распахнул глаза: «Киба не должен видеть меня с Адель!» Эта мысль прозвучала как гром среди ясного неба, ибо зная Инузуку — тот потребует объяснений за происходящее на его глазах — Аделине же уже дали понять, что Учиха к ней не безразличен. Она всячески будет демонстрировать эти отношения, а такому парню как Саске это не надо. «Что же делать… — тупил он, не моргая, — Блять!»       Резкий хлопок двери со второго этажа отрезвил парня — Учиха аж подпрыгнул, смотря наверх балконной перегородки. — Доброе утро! — поздоровался Итачи, идя по коридору.       Саске хмуро поджал губы, подавляя вспышку агрессии и сказал: — Доброе.       Старший брат последовал вниз по лестнице точно так же, как и младший.

***

      Подъем был как по расписанию — в 7 утра. Уже давно подали свежесваренную овсяную кашу и чай с кусочками батона, а потом, как все остыло и было пригодно для трапезы, в палату к Наруто постучали. — Намикадзе, на выход! — приглушённо послышалось по ту сторону и на миг показалось, что такой сценарий уже был вчера, с разницей в том, что сейчас парню не удалось даже прикоснуться к завтраку.       Противно скрипнув ножками по полу, Узумаки встал с кровати и подошёл к дверному окошку. Дверь отворили и парня выпустили под тихий больничный шум. На этот раз в сопровождении был молодой мед-брат, почти такого же телосложения, как и сам Узумаки лишь с небольшой разницей в росте. Санитар пронёс парня по длинному пустому коридору и привёл в уже знакомую пациенту дверь. Осталось понять: зачем? — Доброе утро, Менма, — улыбнулась врач-психиатр. — Здравствуйте, — лениво зевнул Наруто, усевшись на стул. — Как ночь? — Нормально. — Ничего не болит? Не тревожит?       Узумаки почесал репу и пожал плечами, не отдавая отчёт даже самому себе. — Вроде нормально.       Женщина взглянула на перебинтованные запястья юноши и прищурилась. — Пройдём тест? — Что? — удивился тот, замерев на секунду. — Какой тест? — Нам нужно понять, есть ли хоть одна причина не оставлять тебя тут, — она наиграно улыбнулась, да так, что ком в горле встал.       Узумаки сглотнул, холодея на глазах: — А что, есть повод остаться?       Крис ухмыльнулась, откинулась на спинку стула и потянулась за некими бумагами, что лежали по ею левую руку. Тревожно бегая глазами по округе, Узумаки предчувствовал неладное. — Пришли твои показания от доктора Кауфмана, — выдала она и Наруто обомлел. — Сказал, что ты обращался к нему за помощью. Жалуешься на голоса, галлюцинации и… на «другое Я». Это правда?       Страх сковал мышцы, отвисшая челюсть, обнажила передние зубы, а паника заколола губы, будто внутри перетирали песок. Сердце наровилось выскочить наружу, на лбу вскочил пот. Его выдавало все, от «А» до «Я» и это было видно даже без профессиональных навыков — Наруто прячется, боится, нервничает, но в какой-то из тревожных моментов все резко изменилось. Узумаки уверенно вздохнул и лениво произнёс: — Опять эти скучные вопросы? — Ты проходил их ранее? — В военкомате, — Узумаки окатил брезгливым взглядом напротив сидящую особу.       Брайдс подняла брови, а затем усмехнулась. — Эти вопросы посложнее, — она положила перед ним листок с кучей вопросов и ручку. Блондин мельком глянул на строчки. — Если нас устроят твои ответы, мы выпустим тебя, если нет… — она посмотрела на санитара, что привёл Наруто в кабинет. — Поселим тебя в отдельную палату и понаблюдаем. Возможно, даже в смирительный рубашке.       Пациент без доли сомнения принялся за тестирование. — Ещё чего… — ставя галочки в соответствующие квадратики в тесте, злорадно упрекнул он.       Крис в подозрении скривила лицо, глянув в густую растрёпанную макушку золотистых волос — Наруто уткнулся носом в бумагу, и та фыркнула.       Голубые глаза бегали по строчкам туда-сюда, туда-сюда, а руки ловко отвечали на вопросы, помечая галочку в квадратике шариковой ручкой.       Спустя какое-то количество времени, парень положил пройдённый тест перед врачом и сложил руки, упрямо уставившись прямо в глаза. Крис изучила лист и выглянув поверх бумаги изменилась в лице: — Ты действительно думаешь, что я поверю тебе? — Что не так? — Ответы не честные. — Зачем мне врать? Я же сказал, что проходил подобное в военкомате. С тех пор ничего не изменилось.       Брайдс окатила его с головы до ног негодующим прищуром, и атмосфера потихоньку начала накаляться. Сопровождающий санитар с испугом глазел на неё, а потом удивился раскрепощённой фигуре напротив — Наруто излучал самоуверенность, и только профессионалы могли раз видеть подвох. — Что ж… — начала Крис. — Надеюсь, мы больше не встретимся, но… — она хитро глядела на него поверх овальных очков. — Если ты загребёшь к нам ещё раз, знай, что просто так ты отсюда не выйдешь.       Узумаки прикрыл глаза, цокнул языком и пренебрежительно фыркнул. — Понял, — брякнул он, вкушая победу. — Можешь идти. — Вставай, — чуть ли не накинулся санитар на спину сидящего Наруто.       Тот почувствовал лёгкий ветерок и взглянул наверх. Санитар хмурился, создавая тень на лице Узумаки, что сам был не в духе. Пациент поднялся, не спуская глаз и направился на выход. Крис поправила очки, оставаясь в неком напряжении. Всё-таки, ей искренне не хотелось отпускать Менму Намикадзе — слишком подозрительный.       Наруто покинул стены кабинета и остановился в коридоре, дожидаясь, когда сопровождающий закроет дверь. Успех. Оба двинулись по коридору, а Узумаки то и делал, что думал о том, что дико голоден, а оставленная им каша в палате наверняка окончательно остыла и не пригодна для питания. Как итог — эта мысль только сильнее подкрепляла негативные эмоции, что начали вырываться ещё в тот момент, когда в дверь опочивальни постучали и называли «его» фамилию.

***

      Ночные сумерки ещё не успели окончательно рассеяться. На улицах горели фонари, а по дорогам проезжали толпы машин — утренний час пик.       Прохладно, лёгкий ветер.       Саске спешно обдумывал план, идя по скверам на учёбу. За все то время, что он был в пути в голову приходило много самопоедающих мыслей: «Нахера я выбрал её?», «Ёбанный Киба, он же не сможет остаться в стороне, обязательно потребует спрос за происходящее», «Угораздило же меня…» а потом в ход шли, оправдывающий собственный косяк, убеждения: «…Она сама выбрала меня, я тут не виноват…», «…Киба может и простак, но не дурак. Найду что сказать ему…», «…Это моя работа. Чем быстрее начну — быстрее закончу и все закончится…» и ускорился, не смотря по сторонам. А смотреть, по сути, было и некуда и не на что: впереди длинный проход через площадь, а потом светофор. Подходя все ближе и ближе к толпе, что сонно уставилась на циферблат светофора и дожидалась зелёного сигнала, Учиха остановился и трепетно огляделся. Он был такой один — самый бодрый, выделяющий колючий комок проблем, что вот-вот готовился взорваться от переполняющих душу эмоций, хотя, может это самоощущение заставляет его чувствовать так? По сути, он такая же серая масса, как и все думающие, что они особенные, уникальные, не повторимые и незаменимые, — бред.       Время шло, как и обратный отчёт переключающегося неонового света светофора. Саске достал пачку сигарет и закурил, выпуская облако дыма в широкую спину мужика, что стоял почти в притык — толпа только увеличивалась и принимала плотную форму, давно стоящих и ждущих людей.       Скромно стоящий брюнет, что тихонько покуривал в толпе, неожиданно, по правую сторону, услышал детский писк, похожий на чих котёнка и дрогнул, резко посмотрев в сторону. В поле зрения попала яркая фигура, которую то и дело, закрывали другие люди. На миг в переливах между серым, черным и коричневым Учиха разглядел розовый, красный и зелёный. В сознание автоматом всплыл образ Сакуры и вдруг сигарета, что держалась на тонких обкусанных губах, выпала — Саске двинулся сквозь толпу. Благо она начала рассасываться и пространства становилось больше — загорелся зелёный и ритмичный звук для слепых подсказал: «Вперёд!» Чем быстрее парень достигал своей цели, тем больше его раздирало внутреннее чувство неуверенности — вдруг он ошибся, вдруг спутал ею с кем-то другим, а как коснулся плеча и потянул на себя, она обернулась и испугалась. — А? Саске? — лицо Харуно выражало шок и недоумение исключительно в хорошем смысле. Учиха отпустил ею, поняв, что та убегать не собирается. Девушка вытащила наушники из ушей и спросила: — Ты что-то хотел?       Он бегал глазами по сторонам, будто его пугали волны проходящих, как туманные реки, толпа незнакомых лиц. Саске отдышался, поджал губы, укусив небольшой кусочек кожи до крови и сказал: — Ты в колледж идёшь? — Да. — Понял.       Сакура с вытаращенными глазами изучала его нервную физиономию и в напряжении не знала, чего ожидать: — У тебя все хорошо? — Да! — неожиданно радостно воскликнул он, да так, что на миллисекунду Сакура вздрогнула и расслабившись мысленно произнесла: «Господи…». — Ты мне нужна. Сейчас. — Что? — Харуно нахмурилась. — Зачем? — Мне нужно чтобы ты нашла причину и задержала Кибу на целый день.       Надо было видеть удивление Сакуры на этот момент. — Стоп, что? — она не поняла.       Учиха так не смог придумать толковых слов, поэтому сказал первое, что пришло на ум: — Проси у меня что хочешь, но сделай так, чтоб Киба не пересекался со мой. — Что случилось? — Прошу, не задавай лишних вопросов, просто сделай!       Харуно недоуменно поморщилась и глянула на загоревший сигнал стоп красного цвета светофора — машины медленно приходили в движение, и девушка вздохнула: — Так… ты хочешь, чтобы я заняла Кибу на целый день или мне просто надо сделать так, чтоб вы не пересеклись? — Да. — Что «да»? — Займи его так, чтоб мы не пересекались. Мне буквально нужен день, чтоб уладить дела.       Сакура приподняла бровь — ей не нравились такие идеи. — Что ты задумал? — Ничего. — Киба твой друг, неужели уже и от него у тебя появились секреты?       Тот подумал хорошенько и сказал: — Не важно, — и полез в карман. Сакура уловила этот момент и смутилась. — Сколько тебе надо? 10 тысяч, 20? Мне не важно сколько это будет стоить, — очевидно, что Саске перебирал давно забытую скрутку денег, что завалялась после череды заказов.       Харуно сглотнула и мерзкое ощущение отвращения достигла ею горла — стало не по себе от одной только мысли, что Учиха буквально покупает ею. — Мне не нужны твои деньги, — смело, но с нотками разочарования, произнесла она.       Саске взглянул на неё и замер: — Неужели тебе достаточно платят? — На жизнь хватает. Не жалуюсь.       Но на это парень лишь усмехнулся: — Держи, — он протянул крупную стопку из нескольких купюр позабыв, сколько их там. — Купишь себе что-нибудь вкусненькое, а если нет, можешь на шмотки потратиться, а то смотрю тебе носить нечего. В одном и том же ходишь. — Ты охуел? — Да, не спорю, — нагло признался он, и Сакура уже была готова влепить смачную пощёчину за дерзость и длинный язык, но смекнула вовремя, поборов прилив агрессии. — Ты сказал, что я могу просить все что угодно, так? — Ну, получается, да.       Сакура сделала задумчивый вид и выдала: — Прекрати меня булить.       На мгновение Учиха осел, его рука с протянутыми деньгами медленно опустилась. Юноша приподнял брови, сложил руки крест на крест, слегка наклоняясь к уху молодой особы и тонко произнёс: — Что? — Ты все слышал, Саске, — Харуно отстранилась и выдала на одном дыхании. — Я не могу спокойно находиться в твоём обществе — мне дурно. Я прошу тебя элементарного — перестань делать мне больно из раза в раз! Я извинялась за тот случай тысячу раз, но ты как будто не слышишь. Да, я поступила безрассудно, не знаю, что на меня нашло тогда. Мне дико стыдно! Это единственное что я хочу до сих пор.       Учиха, сложа руки, уставился на неё и считал время, что он потратил на драматический концерт одного актёра, негодующе топая ножкой. — Это все? — Да.       Он тяжко вздохнул и вынужденно сдался: — Ладно. — Обещаешь? — надавила она.       Саске цокнул, закатывая глаза, по-прежнему возмущённо топая: — Да.       Сакура поверила ему, по крайней мере, ей хотелось поверить, особенно в то, что для неё этот кошмар закончился. — Хорошо… — выдохнула она, с небольшой улыбкой. — Я придумаю что-нибудь. — Не-не-не, я должен знать где вы будете, — он остановил ею, схватив за руку, когда та хотела развернуться и уйти.       Девушка аккуратно вытащила кусочек ткани из цепких пальцев и спросила: — Я так понимаю тебе просто необходимо встретиться с Адель. Без свидетелей. — Все правильно, — кивнул он.       Харуно не нужно было объяснять, что к чему. — У нас идёт активная подготовка Хэллоуину, — намекнула она. — Так что я думаю, что отпрошусь и схожу в магазин — гляну украшения. — Отлично! — подхватил Учиха. — И возьмёшь Кибу с собой. Мо-ло-дец. Умница! Давай звони ему и посвящай в подробности.       Наигранная похвала совсем была ему не к лицу, поэтому Сакура хотела уже как можно быстрее удалиться, но настойчивость и торопливость Учихи ставило в неловкое положение. — Хорошо, — она достала телефон и набрала номер Инузуки.       И пока шли гудки к светофору медленно начала подниматься новая толпа людей. — Алло? — недоуменно послышалось в трубке. — Киба, привет, мне нужно что бы ты сегодня пошёл со мной в магазин и помог с украшениями к хэллоуинской вечеринке. — Э… чего? Мне че учёбу прогуливать? — Я отпрошу тебя у преподов, отработки не назначат.       В этот момент Саске позавидовал ему, но все же упрямо смотрел на Харуно, что всем видом показывала «Всё! Я сделала, что могла! Что ты ещё хочешь?» И в этот момент, Учиха хотел вмешаться в разговор, сделать то, чего в приоритете хочет он. — Ладно, уговорила, — с облегчением для обоих, послышалось из динамиков. Оба выдохнули. — Только я только вышел. Ты где сейчас? — На светофоре стою. — О, я как раз почти у площади, подожди, может встретимся.       Услышав это, Сакура пихнула Саске в грудь и настойчиво шепнула ему: — Иди!       Тот усмехнулся, пошатнувшись и оглянулся — пока чисто — Кибы нет на горизонте. — Что? Я иду, — ответил Киба на услышанное «Иди!», и Харуно сразу убрала звонок с громкой связи, прислоняя устройство уху. — Все, жду, — она отчиталась и отключилась, ловя на мысли только одно: «Почему Учиха всё ещё тут?!» — Сас… — Сакура хотела спугнуть его, отругать за то, что тот ещё здесь, подставляет сам себя, но неожиданно, Саске обхватил её, ввёл пальцы в розовые локоны на затылке и прижал, чмокая в широкий лоб. — Спасибо, — шепнул он и удалился под шум толпы, что ринулась на зелёный свет светофора.       Харуно в оцепенении с лёгким румянцем на щеках забыла, как дышать. Она посмотрела в сторону пешеходного перехода, но не увидела развивающегося на ветру черного учиховского пальто, что пропах мандариновой экспрессией, кардамоновом благородством с тонкими восточными оттенками сладости, терпкости и свежести, что сводил ею с ума.       Учиха скрылся, и красный свет светофора вновь зажегся, предупреждая об опасности. Девушка осталась стоять на месте и ждать Инузуку, что уже подходил к ею персоне.

***

      Пребывать в палате было той ещё мукой. Наруто тупо уставился в пол, сгорбившись на краю кровати — хотелось спать. В полуобрачном состоянии он думал о словах, сказанных ему ранее: «…Если ты загребёшь к нам ещё раз, знай, что просто так ты отсюда не выйдешь.» И он боялся. Боялся, что действительно может сгнить в белых стерильных стенах психдиспансера и стать частью отребья. Он продолжает бороться со своими мыслями и чувствами, а самое главное со своим внутренним Я, что никогда не дремлет и лепет полную чушь. Глушить назойливые голоса бесполезно — нужно смириться с хронической какофонией, что он и сделал, полностью изолировавшись. Именно по этой причине, мед-брат, что пришёл за ним не сразу достучался до него. — Намикадзе! — он уже хлопнул того плечу, но Наруто не дрогнул: только медленно рваными движениями поднял глаза и замер — Наконец-то, вставай, идём на перевязку!       Он угукнул, так до конца и не пробудившись. Словив головокружение от резкого подъёма, юноша кое-как устоял на ногах, справляясь с тугой болью в затылке и переливающимися мелкими звёздами в потемневшем разуме. — М-м-м… — промычал он, касаясь стен, чтоб не упасть.       Санитар, что шёл на выход, понадеялся, что пациент последует за ним, но был вынужден обернуться. Наруто не важно выглядел, но помогать такому наглецу желание не было — сам дойдёт. Позже так и случилось, скачки давления сошли на нет и, тот выпрямившись, вышел в коридор. Хлопок двери оказался намного громче, чем ожидалось, — в сознании ещё несколько раз отдавалось эхом.       Ох уж этот длинный полуразвалившийся проход — Узумаки терпеть не мог выходить лишний раз из палаты. Он словно попадал в другой мир, где балом правил дьявол. И дьявол был в этих искорёженных мрачных тенях от мелких предметов: скважин, проёмов, углов, косяков, столов и стульев; что уж говорить о бумагах, весящих у дежурных санитаров под угнетающим тёплым светом настольной лампы. Акустика была просто потрясающей: малейший шорох отзывался от стен и подрывал барабанные перепонки.       Дверь в перевязочную открыли и Наруто первым пропустили внутрь. Он вошёл в просторный серый кабинет, но никого не увидел — только мрачная пасмурность лилась из окна. — Подожди немного, врач скоро придёт, — попросил мед-брат и удалился.       Наруто вяло глянул на него и не торопясь присел на кушетку. Он посмотрел на свои руки: белые бинты потрепались и стали дряхлыми; появились заломы, трещины, дыры, местами проплешины, через которые пробирался свежий воздух и продувал запёкшийся раны. Порезы немного чесались — значит заживали. Уже не терпелось снять с себя марли и увидеть то, что натворили собственные руки. Наруто не боялся шрамов, скорее переживал за то, как теперь ему будет уживаться в обществе. «Суицидников не любят», — уходящим эхом всплыла чья-то фраза в голове. И ведь так оно и было. Сколько раз ему не по своей воли приходилось видеть чьи-то увечья на теле в виде ожогов, синяков, ссадин, шрамов, крупных гематом? Подобные вещи чаще вызывали полное безразличие, ибо чаще всего причина была житейская: бывает, не углядел, поранился, случайность, все мы люди, ошибаемся. Но когда речь шла о намеренном причинении себе увечий, общество делилось на два лагеря: те, кто будет всячески сопереживать, бояться за чужую жизнь и моральное здоровье, пытаться помочь и поддержать и те, кто будет высмеивать каждое проявление «слабости», осуждать, гнобить, неосознанно усугублять ситуацию, доводя человека до суицида. Наруто боялся последнего лагеря — хватит с него осуждения: и так было не просто вырасти в семье жертвы-матери нарцисса-отчима и избалованной сводной сестры, чьё имя Наруто начал забывать.       В кабинет вошли довольно резво — Узумаки успел испугаться и покрыться мурашками, но добродушный врач, развеял напряжение. — Здравствуйте, Мемна, как Ваше самочувствие? — спросил он, стоя у раковины, промывая руки. — Наверное, нормально, — под шум воды, ответил тот. — Готовы к выписке?       Наруто пожал плечами: — Если отпустите.       Мужчина искренне посмеялся и подошёл к нему. — Конечно отпустим, не переживай, — он насухо вытер руки одноразовым полотенцем, побрызгал антисептиком, прильнул, осмотрел слегка спадшие бинты и подметил. — Крови нет, марля сухая…       Наруто послушно кивал головой на его заключения, а потом врач достал ножнички из широкого кармана белого халата и перерезал узел. Бинт быстро размотали и оголили предплечье. Впервые за долгое время, Узумаки почувствовал облегчение. Руки были такими лёгкими и податливыми, что спиной словно крылья распахнулись. Наруто не чувствовал боль, скорее неприязнь, когда снимали слой плотной марли. Размачивать раны нужды не было, все заживало так быстро, что в каких-то местах естественным образом отходили корочки. — Ну что ж, — начал врач, — Как ощущения?       Юноша подвигал пальцами, руками в разные стороны и сказал: — Кожу немного стягивает. — Не больно? — Ну… терпимо.       Мужчина поднялся с корточек и принялся приготавливать новые повязки, попутно объясняя: — Мне нравится, что обошлось без нагноения и переливания крови, ты хорошо справился.       На лице Узумаки показалась еле заметная улыбка, но он промолчал. — Я выпишу тебе мазь, чтоб раны затянулись быстрее. Есть кому дома помочь?       Наруто хотел было сказать «нет», а потом вспомнил. — Ну, я могу попросить кое-кого. — Девушку? — шуточно поддел тот. — Нет, — усмехаясь, отмахнулся Наруто. — Ну вообще да, она… просто соседка, — оправдался, скорее для себя. — Понятно, — врач подошёл и наклонился.       Узумаки выставил руки перед ним и процесс пошёл куда быстрее.        «И зачем он напомнил о ней?» — мелькнула мысль о Джие, что лишь добавила напряжения. Глаза устали смотреть на бинтование, и Узумаки медленно погрузился в себя, желая поскорее вернуться домой. Нет, не в тот, где он сейчас живёт, а в тот, где всегда ждут и любят. В тот, где можно расслабиться, побыть собой, отдохнуть от суеты. В такие моменты особенно остро начинаешь ощущать и ценить такие вещи как уединение. Наруто чертовски надоели эти недовольные лица врачей, угрюмые соседи, что веяли токсичностью, блеклые стены и запах хлорки в акустической тишине. Ко всему прочему скука поддерживалась молчанием Саске, что на редкость разговорчив по утрам. Хотя, откуда ему знать? Связи-то — нет.       Процедура окончена, Узумаки поднялся. — Спасибо, — поблагодарил он. — Пожалуйста! — выпрямился доктор. — Ты работаешь? — Да, в кофейне. — Официально? — Да. — Тогда нам нужно оформить тебе справку. Документы ты предоставлял?       Наруто задумался: — Да, как только попал я все отдал.       Мужчина порассуждал и принял решение: — Понял, значит мне придётся дойти до глав врача. Хо-ро-шо… угу…       Наруто немного потупился, стоя истуканом, а потом кивнул: — До свидания. — Давай, позже увидимся!       И они оба вышли из кабинета. Врач направился по коридору, даже не закрывая дверь на ключ, а Наруто покосился — у стены стоял мед брат. «Он все это время поджидал меня за дверью?» — подумал он. Тот ничего ему не сказал, лишь отклеился от стены и повёл за собой. Узумаки хмуро уставился ему в спину и потопал, с детским озорным желанием сделать ему подножку.

***

— Уф… — разгорячённый Учиха устало плюхнулся за одинокую парту и откинулся на спинку стула.       Он думал, что опоздает, а быть вновь в центре внимания совершенно не хотелось, поэтому торопился.       Капли пота мелкой росой выступили на лбу, их стёрли тыльной стороной ладони. Откинув голову, Саске уставился на яркий белый потолок, где люминесцентные лампы драли глаза. Больно. Учиха прикрыл веки, а потом что-то объёмное приземлилось рядом, пошатнув его. Юноша обернулся и выпрямился: по его правую руку сидела Адель, развернувшись всем корпусом в его сторону, явно что-то задумав. — Ну, привет, — с милой агрессией поздоровалась она.       Учиха выпрямился и в глазах на миг почернело. Он не сразу сообразил кто потревожил его покой. — А это ты, — замучено произнёс он, поглядывая по сторонам, мысленно трясясь, что Сакура подведёт его, и Киба застанет их. — Доброе утро. — Как дела?       Тяжко вздыхая, пытаясь найти позу поудобнее, Саске гонял стаю назойливых мыслей и, дабы скрыть явный дискомфорт, начал действовать. — Все хорошо. Ты как? — Замечательно.       У Адель был боевой настрой. Всем телом она показывала, что вчерашнего поцелуя ей было недостаточно: она прижималась ближе, дышала в шею, стреляла глазками; эти невербальные посылы ставили Учиху в неловкое положение. «И кто теперь к кому подкатывает?» — думал он. — Вот и хорошо, — Саске отвернулся, и девушка притупилась от очевидного холода.       Юноша не чувствовал влечения к ней, даже искры не было. Он скорее пытался соответствовать общественным нормам: трахать баб — естественно и правильно. Но… почему тогда он смотрел на неё с таким отвращением? Почему не хотел, как велит ему природа, накинуться на неё и продолжить род? Она же сама этого хочет.       Гул стал звучать громче — в аудиторию пришла группа ребят и медленно начала рассаживаться по местам. Саске сквозь хмурые брови оглядел всех и на этом моменте на его плечо аккуратно прилегла голова Адель, приблизившись телом ближе. Она вдохнула опьяняющий шлейф парфюма и растаяла. Саске не стал прогонять ею — перетерпит, не в первой — скорее он больше выжидал момент, когда начнётся пара и она уйдёт. — Чем ты хочешь заняться сегодня? — спросил он, наклоняясь к ней. — Не знаю, может у тебя есть идеи?       Саске выдержал небольшую паузу и усмехнулся. Адель с интересом посмотрела на него и аккуратно выпрямилась: — Ты чего такой довольный? — заулыбалась она. — Да, не, просто… — парень мастерски отыгрывал роль. — Есть у меня одно увлечение, но ты в ряд ли оценишь.       Это прозвучало интригующе. — Почему? Говори!       Учиха сделал вид, что стесняется, а потом склонился над ею ухом и прохрипел бархатным голосом, что у той аж мурашки побежали: — Мне нравится смотреть, как девушки крутятся на шесте.       Адель заволновалась от такой интимной подробности. — Оу, ты поклонник стрип-клубов?       Учиха отстранился и кивнул: — Ну типо того. — Ого… — она сначала расстроилась, а потом в ею светлую головушку пришла великолепная мысль. — Придумала! А давай сходим в клуб!       Саске сделал вид, что удивился: — Можно. — Клуб «Неон» знаешь такой? В Ренмонде находится. Знаю, там много красивых девушек!       Саске в неодобрении скривил брови. — Я думал, что когда-нибудь увижу на шесте тебя, — намекнул он. — Ну, хе-хе, — покраснела она. — Может быть и увидишь, а пока я просто хочу порадовать тебя.       Адель действительно впечатляла наивностью, доверчивостью, женской глупостью и желанием угодить. — Будь, по-твоему, — лукаво ухмылялся он. — Деньжат то хватит? — поддела та. — Там цены ого-го!       Саске в улыбке отвернулся, покачивая головой: — Не переживай на этот счёт.       Адель была так рада, что чуть ли не подпрыгнула на месте, а Учиха просто наблюдал и ждал, когда уже наступит тот самый истинный момент. — Тогда договорились! Увидимся после пар и там решим, во сколько и где встретимся. — Без проблем. — Ура! — воодушевлённая особа подскочила, поцеловала Саске в губы и удрала, как маленький ребёнок, что натворил делов.       Саске не возмутился такому жесту, скорее принял, как должное, а потом омрачился — все же ему удалось собрать на себе нежелательное внимание. Каждый посчитал нужным стоять и глазеть в оба глаза, но вскоре, почувствовав мрачную ауру, все сделают вид, что заняты своими делами. В мгновение ока, все чувства развеялись и остался неясный шлейф того, что в итоге получилось сотворить с назойливой особой.

***

      Время близилось к обеду, и Наруто с трепетом ждал момента, когда его оповестят о выписке — должны были, не забыли уж. Вещи уже были собраны и стояли в углу заправленной кровати. Юноша размышлял, как будет спать в уютной кроватке, будет ходить на работу, наконец-то поговорит с Саске без доли стеснения и рамок — все вернётся на свои места и… Джия… — это имя не давало покоя. У Наруто было дурное предчувствие на счёт этой девушки. Странно, что она ни звонит, ни пишет.        «Не уж то пропала? — задумался парень, — А может случилось что? Помниться, у неё проблемы с бывшим молодым человеком. Надеюсь, все хорошо». И стоило вселенной услышать его, как телефон неожиданно завибрировал. Узумаки перевернул мобильный, что был в руках экраном вверх и приподнял брови — звонила Джия. — Слушаю, — сказал он, взяв трубку. — Привет, Мемна, как ты? — Нормально, а ты? — на том концу Узумаки расслышал шум машин и лёгкие, прерывающий ею голос, порывы ветра. — Тоже, бегу вот. — Куда? — К тебе «куда». Ты же выписываешься сегодня.       Челюсть блондина отвалилась ко всем чертям. — Ты серьёзно? — в шоке прохрипел он. — Да! Подхожу уже! — Но… я даже не знаю, когда это будет. Может документы будут готовы только под вечер.       И пока тот пытался достучаться до неё, достучаться пытались до него. — Намикадзе! — задорно позвали в дверное окошко. — Иди сюда!       Наруто поднялся, под недовольные взгляды соседей и увидел пачку документов, мирно лежащих на полочке. — Это твоё. Там рекомендации по уходу, больничный… и т.д. и т.п. забирай.       Узумаки с радостью принял набор бумаг и сказав: — Спасибо, — подорвался за сумкой.       Врач отпёр палату и выпустил грешное создание. — Давай беги быстрее, тебя уже ждут. — Что? — в лёгком шоке, обернулся Наруто. — Нам позвонили и сообщили, что заберут. — Кто? — Не знаю, представилась твоей девушкой, — ответил врач, проходя мимо.        «Пиздец» — единственное, что всплыло в сознании парня. Джия, что должна была висеть на проводе, действительно ждала ответа. Блондин прислонил трубку к уху и спросил: — Где ты? — Жду у выхода.       Он молча скинул вызов и поторопился. Выйдя на крыльцо в накинутой на плечи куртки, Узумаки увидел девушку, стоящую к нему спиной. Джия же, услышав шаги за спиной, обернулась и подняла голову — Наруто остановился в метре от неё и спросил: — Почему не предупредила, что приедешь?       Девушка притупилась, боясь, что вновь сделала что-то не так. — Ну… я думала, что тебе нужна будет помощь.       Не то, чтобы Наруто был не рад ею видеть, скорее, его просто удивляло и ставило в ступор то, что Джия могла себе позволить общаться так, будто они уже давно знакомы. Блондин вздохнул — не будет же он выяснять отношения с ней. — Ладно… спасибо. — Давай сумку, тебе наверняка ещё больно таскать вещи.       Но рюкзак висел на спине, руки свободно свисали по швам — Узумаки комфортно. — Нет, спасибо, я справлюсь, — как только Джия потянулась к ремню рюкзака, парень тут же увернулся. — Ну! — Что? — Чего ты такой злой, — она в возмущении надула губы.       Наруто прошёл мимо и двинулся вниз по ступенькам. — Пойдём, покажешь мне дорогу, я тут впервые.       Воодушевлённая незнанием парня, Джия просто расцвела. Ей было так приятно быть востребованной, даже пусть в таких мелочах. Она радостно подбежала к юноше и аккуратно, держа за рукав длиной тёплой кофты, повела в сторону автобусной остановки.

***

      В обеденный перерыв люди обычно собираются небольшой компанией и идут трапезничать, попутно радостно болтая о всяком. В такие моменты больше всего хочется именно отдыха, неформальной обстановки, общения с теми, кем дорожишь. И всё, вроде бы, чудесно, но ты не входишь в число таких счастливчиков. Ты, вынужденный существовать в своей вселенной, со своими взглядами на мир, что разнится с мнением большинства, пребывая в острой стадии социофобии, пытаешься вклиниться в коллектив и следовать этическим нормам. Но не получается, не выходит — тебе противно, страшно, неуютно, бывает аж до головной боли дурно, потому что отвергаешь толпу, которой в глобальном смысле на тебя насрать. Что ты есть, что тебя нет — не важно — главное не мешай. Мир не всхлопнется если увидит твоё унылую рожу в море сияющих глаз. С таким настроем Учиха прогуливался до местного буфета. Его не радовали восхищённые взгляды проходящих навстречу сверстниц, что громко перешёптывались о нем, прикрывая рот рукой. Ему были не интересны юноши, что обсуждали: какой бы тёлки сегодня вдуть и какая марка машины лучше — чуждо, скучно, примитивно и однообразно. Никто в этом мире не мог его заинтересовать и вдохновить на подвиги. Никто — кроме одного. Учиха часто думал о Наруто: «С ним так легко, я будто знаю его всю свою жизнь. Мне это нравится, но это так странно. Почему я позволил ему быть со мной? Он же… ничем не отличается от других». Саске сел за свободный столик, смотря на очередь, что тянулась от самого выхода: «Может, я чего-то не понимаю? Как мне вести себя с ним? Он ставит меня в тупик, каждый раз, когда смотрит мне в глаза, » — а потом омрачился, не желая подниматься с места, аппетита и так не было, — «Я слишком много думаю о нем», — прикрыв глаза, он полез за мобильным, а как достал, вошёл в переписку к Наруто. «Он не заходил в сеть со вчерашнего дня. Спит что ли?» — Учиха принялся набирать смс. «Утро доброе, ты работу не проспал? »       И отправил. Облако с текстом красивой анимацией отпечаталось в ленте переписки и брюнет завис, тупо уставившись в экран мобильного. — Привет, — в наглую подсела Адель, — Вот я тебя и поймала.       Саске в удивлении напряг брови и напряжение от общества юной особы лишь обострилось. Аделина пришла с богатым подносом: на нем был салат, картошка с котлетой, зелёный чай и пара булочек. Парень оглядел обед и не нашёл слов, чтоб воспротивится, скорее, потому что не успел, ибо Адель решила побыть заботливой девушкой и засунуть небольшую порцию салата прямо в рот молодому человеку. Учиха отклонился, сказав: — Спасибо, я не голоден. — Хватит вредничать! Ну-ка ешь давай, смотри какой ты худой. — Мне комфортно в своём теле, — отпарировал он и встал из-за стола.       Аделина, все ещё держала вилку в руках, подняла голову и смутилась. Учиха нагло схватил булку с подноса, откусил кусок и пробубнил с набитым ртом: — Пасыпа.       Адель недоуменно моргнула, а парень ушёл, смотря в телефон. Ей хотел возразить, остановить его, но нечто неизвестное сдерживало ею. Саске пропал из виду и стоило девушке почувствовать тоску, как к ней подошла пара подружек и развеяло ею. — Адель к тебе можно? — смело спросила самая высокая из них. — Да, конечно, — она подвинула поднос к себе, дабы освободить место.       Покинув стены буфета, Учиха шёл по шумным коридорам, обходя невнимательных прохожих. Почему-то именно сейчас он чувствовал себя особенно уязвимо. Ещё столько дел надо сделать, столько долгов надо сдать, а он думает совершенно о другом. Он ждал ответа от Узумаки, что либо не видит сообщения, либо специально игнорирует — так чувствовал Саске, начиная загоняться.

***

      Общественный транспорт подъехал через несколько минут после того, как Наруто и Джия вступили на автобусную остановку. Девушка незадолго до этого пояснила, что это конечная и сейчас транспорт будет набирать новых пассажиров. До дома минут 20 езды, так что смело можно устроиться на мягких креслах просторного автобуса и наслаждаться поездкой. Наруто сидел у окна — Джия по левую руку рядом. Прислонившись к запотевшему стеклу, парень задумался: с каких пор ему стало так неловко находиться рядом с ней? И нет, тут дело было не в любовных чувствах, а скорее в ею отношении к нему. Наруто очень не нравилось, что Джия так много делает для него. Юноша думал это неправильно — они даже не перешли на стадию дружбы, а Джию это вовсе не смущало — она счастлива: сидит себе мирно в приподнятом настроении и молчит. Хорошо, что молчит. Узумаки чужды любые переговоры, он яростно хотел домой. И говоря о доме, он имел в виду уют, что дарили любимые люди, находясь просто рядом.       В вопросе, о любимых: у Наруто появилось резкое желание проверить связь, вдруг уже можно было выйти в Интернет. Он полез в карман за телефоном, случайно привлекая внимание соседки, лёгким касанием локтя. Джия обернулась, но ничего не сказала. Она увидела, что сосед залез в переписку с «Саске» и, дабы не спалиться, краем глаза подсмотрела, что написал тот самый человек.       Наруто же подолгу смотрел в телефон на присланное сообщение, а потом деревянными пальцами принялся неуверенно печатать. «Привет, я на работе, не было времени написать, с интернетом были проблемы»       И заблокировал, убирая телефон обратно.       Джия, что все ещё наблюдала за ним, мысленно смутилась: «Зачем он врёт? Саске же друг, я так понимаю», — и задумалась куда глубже, — «Саске… какое странное имя: то ли женское, то ли мужское… А! — она испугалась, но виду не подала, — Может это его девушка?! Да не, Саске точно парень, я же помню, что этот человек выражался от мужского рода. А может… это просто девушка, которая говорит о себе в мужском роде? А если нет? Ничего не понимаю»       Узумаки убрал телефон в карман и уткнулся виском в стекло, зная, что в ближайшее время Учиха точно не ответит. Джия в открытую посмотрела на него, в то время, когда сам блондин разглядывал серые осенние пейзажи за окном. — Менма? — подозвала она, и автобус остановился на остановке. — М? — обернулся он. — У тебя все хорошо? Ты выглядишь каким-то расстроенным.       Парень втянул воздух через нос, а потом шум толпы переманил их внимание. Большое количество людей разных возрастов, вошли внутрь и создали целый базар, наверное, потому что подавляющего большинство состояло из пожилых. Стало дико дискомфортно, но Наруто нашёл момент, когда можно спокойно ответить: — Просто домой хочу… — Устал? — Ну, не то, чтобы да… просто… — Молодые люди, — с бухты-барахты послышался старческий недовольный хрипловатый голос и пара подняла головы. — Вы что совсем слепые?! Не видите, что бабушке сесть некуда! Никакого уважения к старшим! Сидят тут расфуфыренные!       На это Джия отреагировала куда реще — она подорвалась с места и хотела уже выйти, освободить место, но крепкая рука Наруто, схватившая её за локоть, просто вдолбила обратно в сиденье. Джия сначала не поняла, что произошло, она лишь чувствовала, что приземлилась неудачно, ударившись пятой точкой, а потом в испуге глянула на Узумаки, что пристально и твёрдо смотрел на пожилую женщину, сведя брови у переносицы. — Не обязаны, — громко и чётко гаркнул он и медленно убрал руку от соседки.       Ошарашенная Джия поправилась и глянула на бабулю — все шары навыкате. Было видно, что подобное высказывание обескуражило ею. — Ты что совсем что ли?! — въелась старая. — Ты как разговариваешь?! Мама тебя что ли не научила как надо разговаривать со старшими! Ни в какие рамки! — она потрясла указательным пальцем.       Узумаки больше ничего не сказал — стало не интересно, а Джия медленно, но верно проваливалась сквозь землю. Она впервые видела Наруто таким, одновременно понимая, что сейчас на них смотрит весь автобус, и каждый из пассажиров выплёскивал своё недовольство кто чем: цоканьем, бурчанием, закатыванием глаз. Кто-то вообще что-то выкрикнул, и не раз, в защиту наглой старушенции, но было не разобрать — фоновый шум преобладал. — Ты вообще слышишь, что тебе говорят?! — повторила вопрос недовольная бабуля.       Узумаки старался не реагировать, но жгучее чувство ненависти затуманило разум. Его взгляд стал совершено другим — звериным, злым. Соседка немного отодвинулась от парня, боясь остаться крайней.       Наруто внимательно осмотрелся, а потом с хищным прищуром рыкнул той: — Я заплатил за проезд, и я имею полное право распоряжаться автобусом так же, как и Вы. — И что?! У меня сумки тяжёлые! Я с работы усталая! А Вы молодые только и можете, что переговариваться! — Значит, сил стоять у Вас нет, а пиздеть — есть? — Хамло! Вы посмотрите какое бескультурье… — а дальше фоновый шум, который Узумаки не воспринимал на слух.       Орёт и орёт — фиг с ней. Он только подметил давку из-за сложившейся толпы и автобус, что зашипел, закрывая двери. Тронулись. — Ой-ой-ой! — затарахтела старая, не справляясь с равновесием, но Узумаки было по боку: он считал себя правым, сидя на своём месте, слушая бесконечный монолог, который выливается из грязного рта.       Джия растеряно смотрела то на друга, то на неё. Узумаки же уставился в окно и сделал безучастное лицо под словесный понос. Автобус просто гудел, подхватывая на лету бесцеремонность пассажиров. — Эй, парень, ну уступи место, — где-то с задних рядов крикнули ему.       Но на это Наруто лишь усмехнулся, скрещивая руки. — Вот! — поддакнула бабка. — Уже все говорят тебе! Вставай давай!       Джия искренне не могла сопротивляться давки, ей так и хотелось освободить место, лишь бы их не трогали. — Не смей вставать, — будто читая мысли, пригрозил юноша. — Встанешь — дашь понять, что мир крутится вокруг неё. — Ишь ты какой! — возмутилась та, услышав разговор. — Вы посмотрите-ка на него! Стыдно должно быть! — Почему? — глянул Наруто, закрывая чужой рот. — Что я не половая тряпка для Вас? Отстаиваю свои права и свободы? Вас это бесит? — Это правила приличия! — взвизгнула она. — Ты знаешь, что такое этикет?! — Знаю и что? — Не знаешь! Ничего ты не знаешь, бестолковщина!       И опять пошла орать на своём старческом. Наруто фыркнул и отвернулся под нарастающий шум толпы, что посчитал нужным прокомментировать поведения гражданина. Узумаки это никак не задело — он был спокоен как удав, а вот Джию все ещё не устраивало такое положение. Она смотрела по сторонам и думала, куда можно встать, но стоящие в ногах сумки этой женщины загородили проход — тупик. — Дебилы малолетние! — не прекращала бубнить старая, и ею поддержала другая, что стояла так же с сумками, но чуть подальше. — Не обращай внимания, они инвалиды. Слепые, наверное. — Не глухие так точно! — Инвалиды и все, что ж с них взять.       Джия понимала, что их намерено пытаются вывести на эмоции, и потихоньку эти выкрики начинали злить и её. Она лёгонько стукнула Наруто по плечу, подзывая, и тот обернувшись, увидел, что девушка показала на воображаемые часы: «скоро выходить». Узумаки на пальцах ответил простым «окей» и бабульки переглянулись, а Наруто поднял глаза — они в ступоре. Фокус удался? Он ещё раз осмотрел всех присутствующих и постепенно гул начал сходить на нет. Бабушки отстали, а Узумаки удовлетворив в себе чувство собственной важности, уселся поудобнее.

***

      Учиха сдал половину долгов, отчитался за прогулы и теперь, более-менее довольный собой, покидал окрестности колледжа в паре с Адель. Девица успела выловить парня в раздевалке, когда тот забирал пальто у вахтёрши и, выйти наружу, наслаждаясь тишиной улицы.       Конец уединению.       От её присутствия мысли казались чужими, будто кто-то извне насильно запирал внутри сознания, проецируя образы отвратных диких животных, что стремились в приторно-сладком блажении удовлетворить инстинкты. Эти ощущения внутреннего дискомфорта жгли его душу, и их ожоги больно ковыряли мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити, возбуждая боль, обижая себя самого. Учихе хотелось бросить её тут, убежать, скрыться за углом и испариться, как летний ветерок, что подловил падающий молодой листок. Предательство знало его имя — оно выковало свой адрес молотом в коварной корке мозга. Аделина не отгоняла его прочь, наоборот, она млела и лелеяла Саске, как первую любовь, летая в розовых пушистых облаках со вкусом бабл-гам.       Не катит; рано или поздно его терпение лопнет.       Учиха молча переваривал информацию, продумывал план отхода в случае провала. Но никто… никто так громко не кричал в его голове, как внутренний ребёнок. Он не переставал реветь, визжать и биться в наглухо запертые двери раз за разом сдирая кожу до крови об торчащие деревянные сучья затвора — моральная боль перетекала в физическую; к горлу подходили пузырьки накипевших переживаний; из глаз выстреливал влажной обидой страх, который быстро-быстро приходилось с моргать и не палиться. Сердце неугомонно билось от разочарования, отдавало судорогой в руки, ноги, и Адель, замечая нелепое ёрзанье, сваливала на холод. — Застегнись, ты чего раздетый ходишь? — Мне не холодно, — соврал он, имея виду совсем другое.       Их глупый разговор прервал неожиданный звонок — Саске полез в карман и поднял трубку — звонил Инузука: — Привет, собака сутулая, хорошо тебе, да?       Учиха не сразу понял, почему друг начал разговор с предъявы, а потом вспомнил: — Да, а тебе? — Я заебался таскаться с сумками! — явно разгорячённый, уже физически обессиливший молодой человек, хотел как можно быстрее оказаться дома. — Ты хоть знаешь, где я был?! — Нет, рассказывай… — Саске закурил, а Адель идущая рядом, приоткрыв рот глянула на него. — Сакура увезла меня в другой город, чтоб закупиться всякой хуйнёй для Хэллоуина! Сука, почему я, а не ты… я же сто раз пожалел, что считал ею привлекательной. — М-м-м, да что ты говоришь… — Да! — Киба чуть ли не взвизгнул от возмущения. — Мы сейчас уже готовимся ехать обратно, надеюсь, завтра мы с тобой увидимся. Ты как кстати, всё успел сделать?       Выпустив очередной кудрявый туман, Учиха остановился неподалёку от толпы у пешеходного перехода, и в нарастающих сумерках задумался: а что он вообще сегодня делал? — Не знаю… — ответил он.       Адель прислонилась ближе, наровясь спрятать замерший нос в тепле его духов, но стоило только случайно шагнуть в его сторону, неосторожно черканув подошвой об сухой асфальт, как Учиху словно током ударило. Девушка подняла голову, испуганно вытаращив глаза, и спросила: — Ты чего?       Он забыл. Забыл про её существование! Да, вот так быстро и просто! Стоило только на миг уйти в иную степь, как внешний мир преображался в пластилиновую фальшивую реальность, а контакт с ней всегда вызывал неадекватную реакцию: вот настолько таблетки развивали в нем дереализацию.       Саске пришёл в себя, услышал звуки машин, разговоры толпы, шелест осени — успокоился. — Нет, ничего, все хорошо, — он судорожно потоптался на месте. — Спать хочу.       Аделина поверила, а потом Киба по ту сторону провода удивлённо спросил: — Ты с девушкой?       Саске поглядел на спутницу, что светилась от радости, как маленькая девочка и, с еле различимым разочарованием в голосе, ответил: — Да. — Оу, это та, о которой ты рассказывал?       Это был идеальный момент для лжи. — Да, с ней. — О! А можно я хоть поздороваюсь? Как ею зовут?       Саске рассердился: — Никак, всё, давай потом договорим. — Ты че, ревнуешь, я не понимаю? — До скорой встречи, — и скинул трубку.       Аделина косо посмотрела него, и толпа медленно в своём темпе двинулась на ту сторону улицы. Учиха не стал отчитываться и пошёл за всем, оставляя даму в лёгком недоумении.       Держа телефон в руке, Саске нервно втягивал крепкий табак и разрывался в мыслях: какую кашу он заварил. И пока его персона в паре с Адель не перешла улицу, он не притормозил, залезая в диалог с Узумаки — уведомления по какой-то причине не приходили; может, потому что ему ещё не ответили?       Юноша уткнулся в телефон и принялся клацать по сенсорной панели, а Адель явно почувствовала скуку. — У тебя точно все нормально? — она сказала это довольно обижено или даже строго.       Саске поднял на неё глаза и поднёс сигару губам; втянул — выдохнул, словил каплю эйфории и ответил, утыкаясь в мобильный: — Да, все хорошо, просто… небольшие помарочки.       Та кивнула, чувствуя подвох. В ею планы не входили незваные гости, поэтому, взяв юношу под руку, она буквально потащила его за собой, намереваясь показать, какая она из себя красна-девица.       Саске не оценил ею стараний: всегда, когда девушка берет инициативу в свои руки у него моментально пропадал интерес; и то ли дело в конкретных девушках, то в особых тонкостях, а может просто в элементарной усталости — развидеть истинную слепыми глазами было невозможно, но он пытался. Пытался, да не вышло. Ему оставалось только догадываться, у чему приведут эти отношения.

***

      Наруто и Джия в безмолвии подходили к дому, попутно залезая в телефоны; Джия чтоб посмотреть время, а Наруто, потому что пришло уведомление с текстом: «Как ты? » от Саске. Блондин открыл переписку, когда пара подошла к входной двери. На автомате его рука потянулась за ключами, но домофон монотонной нотой запищал — Джия прислонила ключ первая. — Проходи, — сказала она, улыбчиво придерживая дверь.       Узумаки растеряно поднял голову и вошёл в подъезд, набирая смс с ответом: «Только домой зашёл, кушать хочу. А ты? »       И как отправил, убрал телефон обратно. Джия обогнала его и нажала кнопку лифта. Наруто не впечатляло ею желание сделать все за него; он же не инвалид какой-то. Спустя пару напряжённых минут, лифт опустился. Металлические двери со скрипом открылись и телефон Узумаки вновь подал признаки жизни. Они вошли в лифт, и парень достал смартфон; на экране высветился абонент Джуго. Джия успела поймать это во внимание. — Слушаю, — Узумаки взял трубку. — Привет, Менма! — задорно воскликнул абонент. — Привет. — Как твоё самочувствие? Когда выйдешь?       Двери лифта медленно закрылись и Наруто заволновался, вдруг связь пропадёт. — Ну уже лучше, — ответил он, поглядывая на спутницу. — Вы там как, справляетесь? — А как ты думаешь, почему я звоню тебе ха-ха-ха? — голос Джуго прозвучал довольно громко в замкнутом пространстве. Наруто вздохнул, понимая, к чему клонит собеседник, а Джия сопоставила свой пазл в голове. — Когда ты выйдешь? — У меня сейчас не самый благоприятный момент для работы. Думаю, что только на следующей неделе. В справке написано до 14 октября. — Уф, — сконфузился Джуго. — Стоп! А сегодня вообще какое? — 8-е. — Точно! Подожди… справка на две недели? Разве твой ожёг настолько серьёзен? Или… я опять чего-то путаю?       Наруто завис, переваривая информацию, пока лифт подъезжал к 8-му этажу. Двери открылись и связь чуть-чуть просела — парень услышал небольшой помехи. — Я потом тебе все объясню, — сказал Наруто, выходя из лифта.       Джия послушно следовала за ним и механический голос зазвучал куда отчётливей в коридорах здания. — Ладно, хорошо, выздоравливай! До встречи! — Пока, — Узумаки скинул трубку первый и остановился у квартиры. Он обернулся; Джия была тут как тут. — Спасибо за помощь, дальше я сам. — Правда? — притупилась она, желая быть полезной. — Может, я тебе покушать приготовлю? Не думаю, что тебе пойдут на пользу подобные нагрузки.       Наруто смутился и в неком плане раздражился постороннему человеку, но пораздумав передумал. Он вставал ключи в скважину, повернул два раза и отворил дверь, пропуская даму вперёд. Джия приободрилась и чуть ли не вбежала в квартиру. Переступая через себя, Узумаки сжимая внутренне эго, последовал внутрь, запирая дверь.       Девушка судорожно скинула с себя обувь, верхнюю одежду и побежала на кухню. Узумаки же никуда не спешил. Он спокойно скинул свободно свисающий рюкзак в угол прихожей и расстегнул молнию. Послышался звон посуды, открытие из закрытие кухонных шкафчиков, шум воды — Джия действительно принялась за готовку. Узумаки вышел в коридор и глаз автоматом упал на вазу, что стола с того момента, как он въехал в эту квартиру. Он помнил, как мысленно ругал себя за то, что искусственные ветви розовой вишни покрывались пылью, и он никак не мог заставить себя дать им божеский вид — протереть пыль, вымыть, высушить. На удивление, сейчас эта композиция выглядит куда лучше, когда домом управляет Джия. Она действительно вылизала всю квартиру, можно было даже не заглядывать в ванную комнату, дом дышал и веял свежестью. — Что будешь кушать? — гремя посудой, спросила она.       Парень задумался. — Мне все равно, что приготовишь то и буду. — Я бы могла сделать макароны с мясной подливой, но у тебя нет дома мяса.       Узумаки взглянул на запасы вермишели быстрого приготовления: — Пустые поем с приправой. — Э? — возмутилась она. — Нет! Давай тогда я в магазин схожу или до дома добегу, принесу что есть. — Не стоит. — Да почему? — Джия недовольно развернулась, уже поставив воду на плиту. — Ты не голоден?        По правде говоря, он был голоден, но из каких-то внутренних недугов, Узумаки не мог позволить ей хозяйничать здесь. Она не обязана делать это. — Нет, просто мне не удобно, когда за мной ухаживают. — Почему? Это же абсолютно нормально? — Не хочу быть тебе должным.       От такого признания, Джия аж похолодела: — Я не прошу ничего взамен. Я просто хочу тебе помочь. По-дружески.       Блондин смутился — что-то слишком он строг к себе и другим. Целый день как на иголках. — Ладно, — смирился и отмахнулся. — Делай что хочешь.       Девушка проводила его взглядом пока Узумаки не плюхнулся на диван. Вот теперь она почувствовала себя лишней. — У тебя все нормально? — нервозно спросила она. — Да, все хорошо. Я просто устал.       Она, поджав губы, виновато проговорила: — Надеюсь, так оно и есть.       Наруто взглянул на неё; кажется, она расстроилась. — Дай мне время, мне действительно было не так уж радостно последние два дня.       Джия понимала, старалась не думать в негативном ключе, но что-то человеческое в ней щемило, сжимало истинные чувства. Она влюбилась в него, а теперь он неосознанно отторгает ею. — Хорошо, — кивнула она. — Ты все ещё хочешь кушать? — Да, мне было бы приятно, — ковыряясь в телефоне, безучастно ответил Узумаки.       Она развернулась к кипящей кастрюлей и задумалась.       Узумаки быстро переключил внимание на сообщения, что с небольшими промежутками во времени поступали к нему от Учихе. Саске написал ему незадолго до этого: «Жить можно, мне надо сходить ещё по делам, узнать насчёт смен, может получится выбить выходные, а то в последнее время чувствую себя подавленным»       Наруто не особо утешала мысль, что его любимый человек переносит тягости жизни, но успокаивало то, что действительно Саске отдохнёт, наберётся сил дома «Хорошо» — ответил он ему. — «Надеюсь у тебя получится отдохнуть»       Это сообщение было прочитано тогда, когда Учиха в паре с Аделиной приближались к стрип-клубу. Он, глуша в себе неприязнь, пропустил даму вперёд и, набирая ответное сообщение, вошёл в помещение, где отчётливо слышался гул сабвуферов. «Дождись меня, поговорим потом»       Наруто, словно в параллельной вселенной, глядел на эти строчки и внутри все переворачивалось. Он так хотел услышать его голос, что не усидеть на месте. Вкусный запах домашней приправы сбивал с толку — он дома? Неужели негативные эмоции постепенно сходили на нет. Это не могло не радовать. — Джия! — радостно воскликнул он. — Тебе не нужна моя помощь?       Девушка в замешательстве обернулась, помешивая лапшу и смущённо ответила: — Нет, спасибо, я справлюсь. — Точно? Может тебе принести что-нибудь? Я сбегаю до магазина, — Узумаки уже подорвался с места. — Не-не-не, не нужно, я уже все сделала, — в пути отозвала она. — Но, если что, я скажу тебе.       Наруто немного растерялся, а потом остудил пыл, решив направить энергию в другое русло. — Я в душ. — Как скажешь.

***

      Учиха и Аделина удобно расположились за свободный столик в углу клуба неона. Саске пялясь в телефон, несколько раз пробежался по переписке с Наруто, что в итоге ответил ему: «Обязательно» и вышел из сети. Тоска проедала душу несмотря на то, как сильно дубасила громкая клубная музыка. Убирая свой мобильный в карман, юноша оглядел пространство; к ним подошёл официант и сразу узнал его. Это был Джеймс — он знает, как себя вести, когда Учиха находится с девушкой. — Добро пожаловать в клуб «Неон» что закажите? — он разложил меню перед гостями.       Саске, что мастерки отыгрывая роль местного шейха, посмотрел на Адель — она смущённо бегала глазами по прайсу и металась от выбора к выбору. — Виски с колой, пожалуйста, и… — он задержал взгляд на гостье, а та совсем растерялась. — Что ты хочешь? — Блин, я не знаю, тут, — за гундосила она. — Я ничего подобного раньше не видела. А у вас есть махито? — Конечно, — вежливый Джеймс указал краем ручки на нужны напиток. — Клубничный или классический? — Классический, — улыбнулась Адель. — Что-то ещё?       Учиха вежливо ожидал решения дамы. — Нет, спасибо, — возгласила она. — Будет сделано, — подмигнул официант и забрал меню.       Их оставили наедине и Саске в нетерпимости опять намеревался залезть в телефон и посмотреть: не написал ли Наруто ещё что. Держать себя в узде было куда сложнее, чувства рвались наружу. Аделина же восхищённо осматривала просторы приторной духоты и особое внимание стриптизёршам, что танцевали практически в каждом углу. «Интересно, и что в этом такого привлекательного?» — думала она, залипнув на ту красотку, что была ближе всех. — Кристин, — подозвал Саске, и девушка резво обернулась. — Я Адель! — грубо поправила она. — Да-да-да, прости, пожалуйста, память совсем не держит имена, — тупо оправдался он, когда Аделина уже хотела серьёзно обидеться. — Я просто хотел спросить, как тебе тут.       Волна негодования нехотя покидала берега, оставляя влажный шлейф партнёрского неуважения, но благо девушку переключало быстро. — Хм… пока сложно сказать… — она подняла голову и забегала глазами. — Меня привлекает подобное, но мне бы хотелось узнать эту сферу получше. Скажи мне, как мужчина, что тебе нравится в таких танцах?       Джеймс, появившейся из ниоткуда, сбил Саске с толку тем, что поставил напитки на столик. — Приятного времяпровождения, — он вежливо улыбнулся и удалился, а Учихе теперь вновь вспоминать вопрос.       Вспомнил. — Мне, казалось, это очевидно, — он с ухмылкой примкнул ближе, подтягивая к себе крепкий напиток, другой рукой приобнимая Адель за красивые плечи. — Мужчина любит глазами, — сказал он, смотря на каждую из танцовщиц. — Каждый по вкусу найдёт себе искусительницу в интригующем костюме, и заставит зрителя поработать над фантазией, — он говорил это с такой страстью, что Адель ни в коем разе не разведала фальшь. — Это весело и занимательно. В таких местах ощущается желание и страсть — именно это влечёт сюда мужчин: посмотреть, оценить, представить себе чуть больше, чем доступно — такие эмоции сильны и дают заряд бодрости и положительных впечатлений. — Интересно… — Адель испробовала напиток через тоненькую пластмассовую трубочку. — В стриптиз-клуб приходят для расслабления, а также для желания самоутвердиться. Тут никто не получает столько внимания, сколько одинокие мужские сердца. Женщины языком тела показывают ему, что он доминант, главный, самец, добытчик. Быть значимым для противоположного пола чуть ли не главная задача для мужчины.       Аделина взглянула на него: — Ты одинок?       Вопрос, который поставил его в тупик. — Хм… если я посещаю такие заведения, значит да.       И девушка растаяла. — У-у-у, ты мой бедненький, — она чмокнула его в чуть колючую щеку, и Саске усмехаясь нежности отвернулся и покачал головой. — Я буду с тобой не переживай.       Как раз таки поэтому он и переживал. — Угу.       Музыка сменилась и неоновые огни застреляли красками, сейчас должна быть другая смена танцовщиц, что только недавно начали своё обучение с интимной сферы. — А ты не хотела бы заниматься подобным? — спросил Учиха, сделав глоток. — Бьюсь об заклад с такой шикарной фигурой как у тебя, ты бы могла рубить не плохие бабки.       Адель засмущалась и чуть не подавилась алкогольным махито, что потихоньку начинал развязывать язык, раскрепощать тело. — Не думаю, что я настолько пластична. — Тебя научат, — тонко намекал он, поставив свой стакан с виски на стол. — Не хочешь попробовать? — Ха-ха-ха! — рассмеялась она. — Я не настолько пьяная.       Саске усмехнулся и пододвинул ей свой напиток, предлагая отпить. — Давай. — Ты споить меня хочешь? — веселилась она. — Нет, — он поднялся с места, оставляя все как есть.       Аделина проследила, что ею партнёр вышел из-за стола и величаво двинулся сквозь толпу к сцене. Она не поняла, куда он пошёл, зачем, ею это очень насторожило. Оставшись одной за столиком, она кинула взгляд на стакан виски, что оставил юноша и, схватив, для храбрости резво вкинула его остатки в рот. Слизистую обожгло спиртягой и мысль о том, как такое вообще можно пить, врезалась в голову. Не желая оставаться одной, Адель поднялась и пошатывающей походкой поплелась за Учихой. Пройти сквозь толпу было той ещё задачей, а внезапно увидеть, как потенциального партнёра ласкает стриптизёрша, взбудоражило. Прям на её глазах Саске запихивал крупные суммы ей в лямки лифчика, пристроившись у подножия сцены. Кудрявая милфа с боевым раскрасом пробудила в ней ревность и желание оттащишь за явно накладные волосы от возлюбленного. Но стоило ей просто двинуться в сторону Саске, как опьяняющий градус ударил в голову. Она тут же повеселела и начала мыслить по-другому: теперь она тут самая главная искусительница мужских сердец. Помниться ей, что Саске говорил, что страдает от одиночества…       Ничего не подозревающий Учиха продолжал раскидываться деньгами, приклеившись к сцене, пока нечто с длинными ногтями не оттянуло за плечи от стриптизёрш назад в толпу под гул возбуждённых мужиков. Кто бы сомневался, что эта будет Адель, что вовремя словила белку. Она вывела юношу в простор, примкнув всем телом, схватила его за голову и поцеловала, проникая сквозь щель зубов внутрь противным, разящим алкоголем, языком. Обескураженный Саске вытаращил глаза и замер, думая только об одном: «Твою мать!» Адель не давала спуску и дикой эйфории начала трогать парня за все подряд так глупо, неуверенно и асексуально, что захотелось дать ей пощёчину. Учиха разорвал грубый поцелуй первый и заглянул в пьяные глаза: «Боже, она даже на ногах стоять не может. Что подсыпал ей Джеймс?» Но Адель так не думала, она хоть и понимала, что отдаётся ему целиком и полностью, но внутренний стержень присутствовал. — Что ты делаешь? — сквозь разрывающий слух музыку, крикнул Саске, но та не расслышала ни слова.       Учиха и сам себя не слышал. Он лишь хотел спихнуть ею на кого другого, но план медленно выходил из-под контроля. Адель повторила ещё одну попытку поцеловать, но на это парень увернулся и попытался привести в чувства. Бесполезно — она слишком пьяная для разговора. — Хочешь, я станцую для тебя? — смеялась она. — Что? — Тебе же так нравится, когда девушка танцует на шесте! — и кокетливо отпихнула парня, кончиками изящных пальцев.       Растерянный парень встрял на месте, а Адель двинулась в толпу, пробираясь к сцене. Саске в шоке остался стоять на месте и глазеть, как та поднялась на невысокую бархатную платформу и направилась к шесту. Нутро предчувствовало крах, а потом Адель подошла к свободно стоящему шесту. Предстояло настоящее шоу. Толпа сгустилась и приготовила бабло, никак не думая о том, что эта девушка из зала. Адель раскованно окатила сексуальным взглядом каждого постоялица и начала медленно снимать с себя одежду. Музыка сменилась, и толпа подбодрила гулким свистом, овациями, криками. Подобное зрелище всегда вызывало ажиотаж, а дебошируя красивая женщина пробуждала потаённые желания. Адель хотела этого, хотела, чтоб среди тысячи чужих глаз на неё смотрели те, кого она возжелала до небес. Саске, он был такой холодный в ею глазах, восхитительно недосягаемый, что хотелось быть музой, мотивацией и объектом плотских утех. Адель сняла с себя рубашку и принялась крутится как тот самый дурной ребёнок на детской площадки. Но не смотря на неумелость девушки, ею поддерживали, кидали деньги, аплодировали и требовали ещё, что только заводило ею саму.       Смотря на это Саске испытал дитячий испанский стыд и когда Адель начала делать нелепые попытки показать в себе неукротимую кошку, он прикрыл глаза рукой и покраснел: «Почему это делает она, а стыдно мне?» — Кхем, — нечего крупное наиграно громко кашлянуло в кулак, стоя довольно давно.       Учиха глянул в сторону и испугался, заметно стоящего Мадару: — Ух ты ж блять.       Но по каменному лицу фиг поймёшь какие чувства испытывал владелец заведения. Единственное, что спросил он, скрещивая руки, так это: — Твоя?       Саске, брезгливо окативший взглядом Адель, ответил: — Да. — Что с ней?       Парень пожал плечами: — Развязная баба, выпила ещё хуже стала.       Мадара изучил профессиональным взглядом происходящие и смягчился: — Молодец, продолжай в том же духе.       Саске смутился подобному поведению дяди и приостановил его в тот момент, когда тот хотел уйти: — Не-не-не, моя работа на этом закончена.       Мадара развернулся и нахмурился: — Что? — Я привёл девушку, как и обещал. Ты лучше разбираешься в шлюхах, вот и думай, нужны тебе такие или нет.       Начальство угрюмо посмотрело на Адель, что совсем не скромно крутила лифчиком, обнажая грудь третьего размера прям перед всеми. — Ладно, — он сдался. — Так и быть, я займусь ей. — Удачи, — на радостях Саске двинулся на выход, спокойно спихнув ответственность.       Мадара проводил племянника взглядом и хмыкнул, продолжая смотреть за потенциальным новым работником.       Саске чуть ли не выбежал из клуба на всех порах. Теперь у него осталась только одна проблема: Наруто, которому он обещал, что позвонит.

***

      Ужин был готов. Тонкой струйкой остывали макароны с сыром. Горячий зелёный чай не спешили разбавлять холодной водой. Не обмениваясь бесполезным трепетом, Наруто и Джия присели за журнальный столик в центре зала и неспешно принялись за еду. Парень отпил немного чая и благо не обжёгся; напиток ещё горячий.       Вилки застучали по тарелкам и каждый погрузился в свои мысли. Джия с тех пор поутихла, стала на такой суетной; притаилась в ожидании похвалы ею стряпни, но Узумаки был настолько отрешён от реальности, что по становилось страшно; его глаза застеклении и только челюсти, пережёвывали пищу. Джия намеревалась пощёлкать перед глазами, чтоб тот вернулся из мыслей, но короткий рингтон на его телефоне опередил ею. Узумаки дёрнулся и перевёл взгляд на мобильный. Пришла смс от Саске: «Я освободился, могу позвонить? »       Отбросив ложки вилки, Наруто схватил телефон и подскочил. — Ты куда? — растерялась Джия. — А… мне надо отойти, — блондин подорвался в сторону прихожей за пачкой сигарет. — Надолго?       Он долго шарился по карманам, одновременно придумывая ответ: — Покурить, может минут на пятнадцать.       Джия медленно тускнела, разочаровано смотря на стряпню, а Узумаки, найдя сигареты, спешил надеть тапки и ответить Саске. — Остынет, будет не вкусно… — он услышал это сквозь пелену собственных мыслей что печатали Учихе: «Да, сейчас, минутку». — Не переживай, я докушаю, спасибо.       Но девушку не успокоили эти слова, она хотела поговорить с ним о всяком и это был как раз тот момент; но уже, к сожалению, упущенный. — Если я задержусь, можешь не ждать меня, — отрезвил он, поднимая разочарованные карие глаза. — Захлопни дверь и иди к себе.       Узумаки спешно развернулся, а потом притормозил. Его взгляд упал на перебинтованные руки, и нечто будоражащее с ног до головы прошлось диким тремором. Сердце заколотилось сильнее, и страх медленно прожигал трезвость. Он резко передумал, испугавшись, что в отсутствии кого рядом сможет повторить попытку суицида. — Хотя, знаешь, — обернулся он, встречаясь глазами. На мгновение он растерялся, не знал, что сказать и начал мелить, то, чего сам не понимал — Можно тебя попросить остаться со мной на ночь?       Она смутилась от непонимания: — Что случилось? — Нет, ничего, просто… так будет приятнее, — стараясь сбить ею с толку, сказал он довольно мягко. — Пожалуйста.       Медленно, заржавевшее девичье сердце, начало с тихим скрипом крутить шестерёнки куда быстрее, словно слова Наруто обильно смазали железяки маслом. Джия просветлела и уже хотела плакать от радости, но вовремя одёрнула себя. — Да, конечно. — Спасибо, — улыбнулся он и, опустив дверную ручку, покинул квартиру.       В мёртвой тишине звук бьющегося сердца заставил даму запищать от радости от изобилия чувств.       Наруто медленно, но, верно, направлялся к открытым балконам. Сумерки наступили рано, в подъезд пробирались лучи раскрасневшегося заката; он один в коридоре шлёпал тапками. Под вечер обострилась душевная боль, но не сильная, она тенью вчерашнего настроения где-то колола за грудною костью. Опасаясь раскола, юноша тщательно продумывал план — чего сказать, а чего избежать. Но Саске не глуп, он почувствует фальшь, а Узумаки не мастер обмана, да и не страдал патологической ложью. Ему чуждо врать, но и выслушать чужие фантазии инородно. Но уже было поздно.       Открыв дверь он вышел на лоджию и вдохнул свежий запах уходящей осени. На улице тепло, но не настолько, чтоб кинуться в бега и прыгнуть в первую попавшую лужу. Приятная прохлада развивала отросшие волосы, что мысль о том, что пора посетить парикмахерскую не заставила долго ждать. Убирая густую чёлку назад, Узумаки закурил, убирая лишнее в широкие карманы тёплых спортивок. Он вытащил телефон и отписался Саске: «Я готов»       Смс спустя пару секунд было прочитано, а Учиха появился в сети. Он написал: «Окей» и тут же позвонил. Блондин в трепете поднял трубку. — Алло? — Привет, жигало, — сыронизировал он, и Наруто усмехаясь, чуть дымом не подавился. — Что? Почему «жигало»? — Ха-ха-ха-ха, да просто, — радовался Учиха, а потом шмыгнув носом закашлял. Наруто расслышал звуки машин и понял, что тот куда-то идёт. — Как ты? — Нормально, а ты где? — Домой иду, — пояснил он и оглянулся на проезжающую в дворах машину — ему нужно было перейти дорогу. — Ты дома? — Да. — Хорошо, — покуривал он, не особо спеша домой. — Что расскажешь? Как на работе дела?        «Блять!» — встрял Узумаки. — Хах, ну… — и глупо посмеялся, скидывая перед от сигареты. — Ничего нового. Все те же чашки кружки.       Учиха притаился в надежде на полный ответ, но ответа не последовало. — Угу… ну, хорошо… — он вновь прислонил табак к губам и зажал меж зубов, пошарив карманы. — А ты? Что у тебя там?       Саске услышал вопрос, но был не в состоянии ответить — он искал ключи. — Ща, подошди минутушку, — кое как он выдавил из себя. — Хорошо.       Ключи звякнули в левой руке, и парень прислонил магнит к домофону. Открылось. Саске вытащил сигарету из рта, выкуривая перед этим остатки и выкинул в мусорный бак, потушив от стенку. — Так… — начал он. — Всё так же; заказа не было сегодня, да и вряд ли будет в ближайшее время. Итачи сказал, что, возможно, работы вообще не будет. А если и будет, то редко. Это нормально, для холодных сезонов.       Наруто, который вообще не шарит за подобные вещи, просто угукнул: — Понятно. — Я даже рад, что пока так. Мне действительно нужен отдых, — Саске говорил это, уже снимая обувь и верхнюю одежду в прихожей. — Совсем из дома выходить не хочется. — Понимаю… — Наруто затянулся дымом и медленно выдохнул, чувствуя, как тело медленно прожигает экстаз до дури. Почему-то он начал замечать, что после сигарет становится слишком агрессивным. — Как на учёбе? — Не спрашивай даже, — Учиха по ту сторону провода бессильно упал на кровать. — Слишком много херни я делаю. — Много долгов ещё у тебя? — Достаточно.       Узумаки вновь скинул пепел и угукнул, коря себя за то, что даже тему на поговорить не придумал. Вот что за идиот! — О чем ты хочешь поговорить? — послышалось в его трубке спустя несколько мгновений тишины.       Наруто улыбнулся: — Тоже самое хотел спросить я у тебя. — Хах, ну… — Саске перевернулся на бок и поднялся с кровати, дабы открыть балкон. — Даже не знаю. Мне, честно говоря, все равно о чем говорить, лишь бы ты не молчал. — Взаимно, — усмехнулся тот, вытягивая последние соки из сигареты.       Учиха открыл балкон и вышел подышать — душновато. Он взглянул на чистое звёздное небо, где светила яркая полная луна. — Луна сегодня красивая.       Услышанное не послышалось. Наруто взглянул на тусклый розовый закат, но луны не увидел. — Не знаю, наверное, у меня не видно.       И внутри Учихи что-то переклинило. Ему показалось, что эти слова должны были звучать иначе. Будто что-то связанное с луной являлось таинством, и только люди понимавшие значения, могут полностью воспроизвести сокровенное. Что-то подсказывало, смотря на мистический спутник, все вокруг становятся необычайно красивым, когда рядом любимый человек. Но… был ли Узумаки по-настоящему рядом? — Что тебе снилось, Наруто? — спросил он.       Узумаки замкнулся на мгновение и осел. — Ой, уже не помню. Что-то не очень приятное, — и перевёл дыхание. — А тебе?       Учиха действительно запомнил серый дождливый вечер, где группа знакомых ребят гнобили, обжаловали, горели в огне, обвиняя его, сидя перед белым шумом сломанного телевизора. Не в первой ему видеть подобное: — Ты.       Блондин впал в ступор и почувствовал давящую в горле силу, что сжимала плечи и лёгкие, погружая в мёртвый страх; на висках сильно забились жилы, и корням волос стало тепло и сигарету в расслабленных пальцах унёс восточный ветер. — Я? — шокировано произнёс юноша. — Да, — утвердил абонент и поковырял гнилой мозг. — Нам словно было по 15 лет и в один из дней мы встретились на площади в лагере; ты киданул меня. — Что? Почему?       На это Учиха не знал, что ответить, но попытался предположить. — Приколы такие у тебя: исчезать в тот момент, когда ты остро необходим.       Узумаки страшно простонал, взяв слова на свой счёт. Ему хотелось метаться, кричать и плакать, но при первом движении нестерпимая головная боль останавливала его, и он снова впадал в беспамятство. — Мне жаль. — За что ты извиняешься?       Внезапно, вместе с чувством тоски и потери дыхания, им овладели тошнота и слабость. Все позеленело в голубых глазах, потом стало темнеть и проваливаться в глубокую черную яму. В его мозгу резким, высоким звуком лопнула тонкая струна и кто-то явственно сказал: «Менма, Ты не замёрз?» Потом все исчезло так быстро, как если бы кто дунул на свечу, горевшую в темной комнате, и потушил ею. Их разговор прервала, неожиданно появившаяся из ниоткуда, Джия — она держала узумаковскую тёплую куртку в руках, стоя в проходе. Блондин обернулся к ней и обомлел: — Чего? — Ты вышел в одной футболке, а на улице холодно, — она сделала пару шагов навстречу и помогла накинуть на его плечи дутую куртку.       Саске услышал в трубке женский голос и смутился лёгкому копошению. Джия радостно улыбнулась и покинула лоджию чуть не в припрыжку. Наруто проследил за ею персоной и как та действительно скрылась за углом коридора. — Кто это был? — достаточно громко прозвучал учиховский механический голос на громкой связи. — Да так, соседка, — ответил Наруто, облокачиваясь на перегородку.       Захотел курить; ещё и ещё. Нарастающее волнение вынуждало избегать всех возможных дополнительных триггеров, а потом — головная боль не утихала; стреляла и стреляла в затылок. — Ничего себе «соседка»… — поддел Саске, усмешливо дрогнув губами. — Почему ты не сказал, что тебя там подружка появилась? — Она мне не подружка, — пробубнил Узумаки, поджигая косяк. — Просто человек, который в один момент выручил меня. — Угу… — изводился Саске на том конце. — Так выручил, что ты даже не решил посвятить меня в свои трудности.       Выпуская облако дыма, Наруто на мгновение сжал челюсть, а потом осознал. — Ты ревнуешь что ли? — Нет, просто мне не нравится, когда тебя трогают чужие руки.       Это заставило остолбенеть двоих: Наруто, что никогда не слышал таких слов в свой адрес; и Джию, что удачно притаилась за углом двери совсем неподалёку и никак не ожидала услышать разговор двух парней. — Вот оно как… — покраснел Узумаки. — Не волнуйся, мне абсолютно безразличен этот человек. — Ты уверен? — смутился абонент. — Зачем она мне, когда есть ты?       Больно тут было только одному человеку — Джии, что зажала рот ладонью и попыталась не всхлипнуть. Она млела и тяжелела от горького разочарования. — Ну, знаешь, другой город, другая жизнь. Может ты уже остыл ко мне и ищешь замену, — проговорил Саске. — Нет, не думаю, — с нотами обиды, гаркнул парень и Джия, что наслушалась достаточно, аккуратно покинула место происшествия.       Узумаки ничего не заметил. Он в тишине покуривал табак и грезил, что когда-нибудь он сможет расставить все на свои места и смело выдохнуть. Саске подал голос: — Хорошо, раз так. — Угу… — Наруто скинул пепел и завис, смотря вниз, где играли дети на площадке. Он вдруг неожиданно вспомнил. — Саске? — М? — Скажи, пожалуйста, у тебя есть соцсети?       Парень встал в небольшой ступор и поднял брови: — Ничего себе вопросы у тебя. А ты с какой целью интересуешься? — Ну, просто интересно посмотреть на твою страницу, — смущался юноша.       Учиха подолгу пялился на соседние участки, разглядывая тени и углы, проводя взглядом по стыкам окон и стен: — У меня была страничка в интернете когда-то очень давно, до катастрофы. Сейчас я мало того, что потерял к ней доступ, так вообще не вижу смысла пребывать в Интернете. Единственное, что когда-то мне послужило на руку — сайт знакомств. И то, для пару грязных дел.       Наруто не особо понимал, о каких «грязных делах» шла речь, но решил не морочить голову. — А почему не можешь вернуть доступ? — Потому что я слишком часто менял номера телефонов, чтоб вести более-менее нормальный образ жизни. Не хочу, чтоб через какой-то сайт меня вычислили и поняли, чем я занимаюсь. — Разве местные власти не куплены Мадарой? — Да, так и есть, но, если нами заинтересуются люди куда выше них, нас всех посадят.       Это было слишком очевидно для расспросов. — Понятно, — выдохнул Наруто, бегая глазами по рваным темным облакам. — Я вообще просто хотел увидеть тебя, пусть даже на фото.       Учиха смягчился. — Ты можешь попробовать найти меня, но я не уверен, что есть нормальные фотки. Я даже не помню, что я вообще выкладывал туда, — прозвучало достаточно мотивационно, чтоб Узумаки спросил: — Там твоя имя/фамилия? — Да, моя. — Хе-хе-хе, — он действительно полез в Интернет и вбил в поисковую строку необходимые данные.       Саске немного растянул губы в улыбке, а потом присел на край подоконника, удивляясь тому, что даже курить не хотелось. Он уставился на луну, ища раздатку в ярком спутнике под покровом приближающейся ночи. — Нашёл! — громко вскрикнул Наруто, испугав Саске. — Боже мой, ты такой маленький тут!       Учиха усмехнулся искреннему задору и за скромничал. — Мне там может лет 13-15. — Да… вижу, — Узумаки агрессивно перелистывал виртуальный альбом, подмечая фотографии с соревнований во стрельбе из лука. — Совсем не изменился, только волосатей и серьёзнее стал.       Саске посмеялся с комментария и попытался вспомнить, что вообще есть на этой странице. — Там не много фотографий, так? — Да, всего штук 10 от силы; и то, что тебя кто-то со стороны фотографировал.       Саске скривил губы и угукнул: — Не люблю фотографироваться. — Я тоже. — Значит, поймёшь меня. — Конечно.       Наруто пересмотрел всю страницу от и до и подметил новую для себя информацию: — У тебя день рождения 23 июля? — Да. — Хорошо, я запомню.       И улыбка на лице брюнета медленно сползла. Он вдруг вспомнил, что день рождение Наруто совсем не за горами, а подарок он так и не купил. Думал отправить ему что-то эдакое, а потом передумал — побоялся, что доставка подведёт. Приехать сам он не сможет, дни максимально непредсказуемые. Вдруг старому пердуну ещё что в голову взбредёт, и он заставит Саске участвовать в свингер-пати — слишком рискованно. — Что планируешь делать завтра? — Саске перевёл тему. — Не знаю, работать скорее-всего. — Точно, ты же теперь у нас самостоятельная единица общества, — насмехался он. — Дэ, — потускнел Наруто, сохранив в альбом пару фотографий возлюбленного. — А ты? — У меня учёба, долги, отработки. — Блин, я и забыл… ха-ха, ну хорошо.       Разговор постепенно сходил на нет, и никто из ребят не знал, что спросить, чем поинтересоваться. В затянувшейся паузе каждый обдумывал варианты, а потом Узумаки зевнул. Саске в след за ним, а потом Наруто предложил: — Может спать? — Да, погнали. — Отлично, — блондин выпрямился, хватая куртку, которая вот-вот хотела сползти упасть с его плеч. — Тогда спокойной ночи, сладких снов. — Доброй, Наруто. — Я… люблю тебя.       Учиха тоже хотел, сказать, что любит, но он так отвык от этого, что подобные нежности вновь начали резать слух и горло. — И я тебя.       Узумаки улыбнулся и попрощался: — Пока! — Пока…       Блондин первый положил трубку, а Саске медленно погружаюсь во тьму грезил о том, чтоб терзающие душу ощущения сошли на нет. Не выходило; не получалось. С каждым новым глотком свежего воздуха его било током и возвращало в привычное забвение непроглядной ненависти и злобы. Он окончательно запутался в своих чувствах и внутренних ощущений. Все отторгало его, и он отторгался сам, как только речь заходила о Узумаки.       Спустя пару минут после разговора с Учихой, блондин вернулся в квартиру и заметил, что свет был приглушен. Горели только настольные лампы у диванов. Узумаки осторожно прикрыл дверь и повесил куртку на крючок. Джия свернувшись клубочком прилегла на противоположном диване, что разделял журнальный столик, на котором стояла его остывшая порция макароны. Светлые брови сделались домиком и чтоб не разбудить соседку, Узумаки взял порцию и тихонько отправился на кухню. Он решил оставить её прямо так на столе у раковины, надеясь, что не разведёт тараканов. Джия даже не шевельнулась, как спала, так и спала. Парень вернулся и, отложив телефон в сторону, погасил светильники. Квартира мигом погрузилась во мрак, и он прилёг на свой диван. Девушка, лежавшая к парню спиной, прекрасно слушала тихих шелест постельного белья и пружин, когда тот улёгся на кровать; она не спала. Узумаки принёс с собой запах табака, что лишь напомнило звонким эхом, что она просто соседка, которая каким-то боком умудрилась влюбится в парня-гея.