Аргел Тал: Схождение миров

Выручай-комната привычно открылась передо мной, предоставив место для утренней тренировки. Никакого псайкерства, только клинки и руки. Манекены мало чем отличались от тренировочных сервиторов, пусть вторые были оживлены магией, и никогда не были людьми. Вместо меча использую одну из частей глефы Кора. Без большей части древка, она стала напоминать топор с длинным лезвием, или же тесак зеленокожих. Благодаря искусству древних оружейников и демонической крови, это оружие могло повергать тварей Имматериума. Спустя пять минут, ни осталось ни одной цели, способной оказать сопротивление. По телу разлилась волна адреналина, требующая выхода. Со стороны выхода раздались редкие хлопки. — Не думал, что встречу тебя здесь. — в голосе Эндимиона звучала не привычная надменность, но опустошённость, со слабой искрой удивления. Вероятно механизм этого места учёл его душевное состояние, и позволил пройти. Взгляд Эндимиона был прикован к руке с клинком. — Оружие в твоей руке…это дань уважения павшему воину, или проявление братской привязанности? — Всё вместе. — отвечаю не задумываясь. Эндимион кивнул, заняв один из стульев у стены. — Что ты здесь делаешь? — Шёл куда глаза глядят, и пришёл сюда. — послышался смешок, в котором не было и намёка на веселье. Будто навык из прошлой жизни, воспоминания о котором появились только сейчас. Дневника с ним не было, возможно отдал его Энме, или оставил в башне Рейвенкло. Разумно. Вряд ли другие ученики будут искать что-либо в его вещах. Исключения не хотел никто. — Сейчас, у меня есть немного времени которое можно убить. — Расскажи о Аурее и вашей штаб-квартире. — сказав это, встречаюсь с недоумённым взглядом Эндимиона. На его лице появилась снисходительная улыбка. Более привычная, и от того больше похожая на хороший знак. — Почему муха, сама лезет в паучью сеть? Поверь мне демон, это место опасно даже для тебя. Особенно для тебя. Ты украл душу лучшей воспитанницы Андерсена. Неважно, правда это или нет. Он в ярости. — речь Эндимиона резко изменилась. Он предупредил меня, но скорее из необходимости самоутвердиться. — Почему Аурея оказалась в заключении? — вопрос несмотря на свою простоту, вызвал у Эндимиона замешательство. Похоже он и сам не знал о произошедшем. Или же, не рассматривал такую возможность. — Так он всё-таки решился…любопытный ход. Уверен, Бладфоллен заставит его страдать. Может, нам с Энмой стоит отправиться с вами? Да, так и сделаем. — мечтательно протянул он. Раньше мне казалось, что его психологическое состояние изменилось под влиянием дневника. — Могу дать совет насчёт подарка для Бладфоллен. Подари печенье. — Знаю. — отвечаю с легкой улыбкой. На лице Эндимиона отразился шок. Вероятно, он был одним из немногих кто знал о пристрастиях Жанны. — Чтобы ты понимал, мне потребовалось намного больше времени, чтобы она была со мной откровенна. Ей нельзя доверять. — Как и тебе. — мы многое прошли вместе с Бладфоллен и остальными. Даже мысль о том, что им нельзя доверять, вызывает отвращение. Эндимион ожидал эти слова, снисхождение читалось на его лице. — Верно. — согласился Эндимион, примирительно подняв руки. В его голосе снова появилась снисходительность. — Я предостерегаю тебя, достойный враг, пользуйся. — Ход Андерсена заинтересовал тебя, почему? Мне казалось, это тактика в твоём духе. — Меня заинтересовала не тактика живого щита, а выбор кандидата. Аурея также служила Инквизиции, как и мы с Энмой. — меланхолично проговорил Эндимион, с отчётливой грустью в голосе. — Андерсен предал всех нас, но Аурея будет последней. — Рон также убил бы тебя, узнай он о Джинни. — в словах Эндимиона был смысл, но также в них было и двуличие. — Как и все остальные Уизли. — Я разрешу атаковать всем разом и использую одну нить. Так они смогут продержаться секунд десять. Нам приходилось убивать ковены и кланы колдунов. — простодушно отозвался он, затем продолжил. — Вернёмся к делам. — Мы отправляемся сегодня вечером, за два часа до отбоя. Затем перемещаемся с помощью зеркала Энмы, и освобождаем Аурею. — Так сразу? Без подготовки? Дерзко и очень волнующе. В штабе не больше двадцати храмовников, ничего стоящего. Бояться тебе надо экзорцистов и отряда паладинов. Аурею держат в подвале. Раньше там была пыточная, если прислушаться можно услышать отголоски криков, что некогда звучали в тех стенах. Для онейроманта…это страшнейшая пытка. — Эндимион быстро перешёл от пылкой речи, к едва различимому шёпоту. Похоже, Эндимион не был бесчувственным монстром, каким мы считали его изначально. — Ты определился с укрытием? — «Песенная вершина», Альтер с радостью укроет Аурею у себя. — уверен, семья Альтеров сможет оказать квалифицированную медицинскую помощь, если учитывать то количество зелий и элексиров, которыми обладал Алехандро. Идея перенаправить Аурею в Мунго была отброшена. Это место было слишком уязвимым и ненадежным. Рассказав об этом Эндимиону даю понять, что у него есть определённый кредит моего доверия. — Достойный враг, ты не перестаёшь меня удивлять. Мы столь похожи…даже слишком. В наших отрядах всё держиться на плечах замов. — мне оставалось согласиться со словами Эндимиона. Без Ксафена, Торгала, Малнора, Даготала и других сержантов, навряд ли моя рота могла остаться прежней. Тем временем Эндимион направился к двери, без прежней подавленности и скованности движений. — Уверен, когда придёт время, ты увидишь насколько мы похожи. — Увидим. — разговор был окончен, Эндимион был удовлетворён моим ответом. Все мои мысли касались лишь предстоящего задания. Ограничения на телепортацию вынуждали разделить отряд на две группы. Жанна, Рейн и Эндимион будут сопровождать меня в первой волне. Альтер возглавит вторую группу. Такое разделение имело и иную причину, о которой никто не должен был знать. В первую группу входили те, кому уже приходилось забирать чужие жизни. Привыкшие к виду крови и ощущению смерти. Это ненормально для детей их возраста, но эта черта сыграет мне на руку. В душе пробуждалось чувство ненависти к самому себе, но сейчас на него не было времени. — Готов вступить на алую тропу! — довольно прокричал Рейн, отсалютовав мне и Эндимиону, смерив того оценивающим взглядом. Будто прикидывал, с какой стороны ему нанести удар в следующую секунду. — Но перед этим, на вечеринку заскочу. — Вечеринку? Дэв, ты обязан там появиться. — Эндимион слабо ткнул меня в бок, одобряя слова Рейна. Надеюсь, обойдется без очередного призыва духов. Кивка с моей стороны было достаточно, чтобы на лице Эндимиона и Рейна появились радостные улыбки. — Невероятно! Если влить немного духа в мои зеркала, они станут намного прочнее. — ошеломлённо проговорил Энма, выслушав лекцию Норы. — Благодарю тебя, Нора Валентайн. — Я пытаюсь быть полезной, мне не хватает твоей силы. — смущённо проговорила Нора, Энма судя по виду, почувствовал себя виноватым. — Ты слишком много думаешь, как Жанна. Просто расслабься и будь собой, тогда перед тобой откроются любые двери. — Энма попытался приободрить Нору, также давая совет на будущее. Это правда, силы Имматериума были глиной, которой мы придаём форму. Рейн не спешил вмешиваться в разговор, давая подруге самой осмыслить сказанное. Но без сомнения, он был готов к действию и защитить её. Эндимион скучал, изредка кивая проходящим мимо ученикам, подмечая одному ему известные детали. — Я понимаю. — наконец ответила Нора, при том судя по блеску торжества в глазах Энмы, она действительно поняла его совет. — Вот и отлично. Спасибо, за фигурку рыцаря. — Энма ободряюще улыбнулся на прощание, но встретившись взглядом с Эндимионом, он мгновенно стал серьёзным. Рейн отставал от меня на несколько шагов, прикрывая левый фланг. Нора держалась справа. Энма и Эндимион устроили словесную перепалку, перейдя на неизвестный мне язык. Возможно, Бладфоллен могла бы понять о чём они говорят. Проникнуть в их разум не выйдет, не нанеся вреда психике. Вечеринка начнется через два часа. Созданные Поттером «клубы» подготовили свою программу. Свободных классов немало, потому никто не был против. Занятия на сегодня отменили, чему несказанно был рад Рейн, уже готовившийся к худшему. К примеру, спортивный клуб устроит показательные бои. Тренер Беймар согласился использовать свой зал, но с условием: он будет арбитром. Литераторы готовили свои стихи или же готовились воспроизвести сцены из полюбившейся литературы. Клуб культур открыл художественную галерею с живыми портретами, а также работами своей группы. — Альтер кажется тоже принял участие? — не сразу понимаю, что вопрос Рейна был адресован мне. — «Судьбоносная ночь», так он назвал свой шедевр. — картина моментально появилась в голове. «Словно уменьшенная копия Нострамо Квинтус, в его лучшие времена. Мрачная величественность ночи, будто поглощала редкие угольки света — души достойных людей, противостоящих ужасам тьмы. Возможно, Альтер вдохновлялся эпилогом «Ястреба тьмы» — последней битвой, перед рассветом новой эры. Или же, просто изливал свою душу. В любом случае, эта картина была великолепна.» — Получилось…мрачно. Ворон как всегда крут. — Рейн нерешительно похвалил работу друга, возможно понимая что она олицетворяла. Ирония всего происходящего с моей группой вызывала усмешку. Тёмные тона, цинизм и хладнокровие, против наивности и идеализма Армии Рассвета. Даже представленные картины подчёркивали эти различия. «Остров вечного лета» являл собой попытку изобразить мифический Авалон. Парящий в небесах остров, среди его лесов возвышалась белокаменная крепость, освещённая последними лучами солнца. Но мне этот свет казался холодным, и лишённым жизни. Лишь имитация подчинённая чужой воле. — Кто его сюда пустил? — крик раздался справа. Это был Невилл, готовый наброситься на Рейна. В глазах Рейнхарта читалось: «Не вмешивайся». — Тебе здесь не место. — Я устраиваю экскурсию нашим гостям из Шармбатона и Ватацуми. Прошу прощения, Невилл…не отличается тактичностью. — Рейн подражал вычурненным пассажам Жанны. Эндимион изобразил вежливую улыбку, принимая извинения. — Не стоит. Далеко не каждый может соответствовать нашим идеалам. — говорил Энма, будто констатируя факт. Самоуверенность и гордыня пропитывали его голос. — Но стремление директора к совершенству, достойно уважения. — Неужели…я был таким? — из толпы послышался сокрушённый голос Малфоя. Рядом с ним привычно стояли Крэбб и Гойл. В начале года каждый из «АР» потерял что-то в той схватке. Малфой потерял уверенность в собственной силе, а затем и гордость в дуэли с Рейном. Но приобрёл другое качество: смирение. — Жерар, что ты считаешь совершенством? — В мире нет такой вещи, как совершенство. Нечто безупречное, никогда не смогло бы совершенствоваться, а потому не обладало бы истинным совершенством. — резко отрезал Эндимион, не желая продолжать этот разговор. Малфой отступил, задумавшись над сказанным. В Большом зале должна была пройти кульминация этого вечера. Альтер встретил нас у самого входа, напряжённо высматривая кого-то в толпе. Заглянув в его мысли мне бы открылась истина, но вряд ли Алехандро это понравиться. Расскажет сам, когда придёт время. Вижу, к танцам он подготовился. Стандартный смокинг, без каких-либо излишеств, разве что ткань укреплена магией. — Если они пригласят «Ведуний», я прыгну с Астрономической башни! — Мы прошли в зал, и Рейн не смог удержаться от смеха. Нора болезненно дёрнулась. — «Мы все в одной лодке», помнишь? — Альтер разрядил обстановку, оставаясь хладнокровным. Рейн кивнул, на всякий случай проверив наличие у себя ножа. Эндимион нас покинул, утянув за собой Энму. Похоже ушли в сторону книжного кафе, которое открыла Дафна, в стороне от библиотеки. Уютная атмосфера, хорошая книга и неплохой выбор напитков. Внезапно понимаю, что хотел бы оказаться там, а не ловить настороженные взгляды со стороны учеников и некоторых профессоров. Годрик и Слизерин были здесь. Как и Поттер. Благоприятная атмосфера развеялась моментально. — Провалами в памяти не страдаю. — отозвался Рейн, взглядом найдя своего кровного врага. Его слова звучали более угрожающе, чем могли бы быть. В этом они с Эндимионом были похожи. «Не сранивай меня с этим зверем!» — такую реакцию и стоит ожидать от Эндимиона. Как только Аурея будет в безопасности, Жанна попытается отомстить ему. Они оба слишком горды и мстительны, чтобы забыть о том, что произошло в прошлом. В этот раз, Бладфоллен сражается не одна. — Рейн, можешь рассказать о вашем прародителе? Ты говорил, что он великий воин. — в ответ на моё предложение, Рейнхарт несколько оживился. Сейчас его необходимо отвлечь от мыслей о мести. Ещё слишком рано обнажать клинок. — Это ещё что! «Чёрный мечник» сражался со всеми монстрами астрального мира, и из каждой схватки выходил победителем! Фанатики и кретины называли его «Ястреб Тьмы», предвестник конца света, ха. Шутка в том, что он со своими соратниками уничтожил «Город Света» — прибежище Предателя и его демонической свиты, а также глупцов, что повелись на сладкие речи «Ястреба Света». Быстрый и четкий удар, в самое сердце чудовища. Армия монстров, ручные фанатики или пророчества, ничто не спасло предателя от возмездия. — Рейн перевёл дыхание, на его лице застыла мечтательная улыбка. Кульминация этой истории вызвала у меня удовлетворение. Мы слышали о путешествии на Скеллиге, обернувшееся долгой одиссеей и сражениями в море. Нора и Скарлетт зачаровано слушали о «Туманной долине». Сомневаюсь, придерживался ли Рейн правильной последовательности, но это было неважно. — Прости, что так долго. Дела задержали. — Бладфоллен присоединяется к нам. Во взгляде читалась утомлённость и вместе с тем удовольствие. Она не замечала остальных, её взгляд был прикован ко мне. — Мы могли бы помочь. — после этих слов последует вежливый отказ, но моя цель была иной. — Тебе не стоит беспокоиться из-за каких-то пустяков. — отмахнулась она, попытавшись изобразить обнадёживающую улыбку. Во всём происходящем было нечто знакомое. — Как скажешь. — отвечаю ей, не желая продолжать этот разговор. В этом не было смысла. Тем временем, зал несколько оживился. Зал не был так полон как на Йоле в прошлом году, учитывая, сколько людей учится на первом и втором курсах. Многие предпочли праздновать в других местах, или же вовсе отправились назад к родственникам. В глазах некоторых читаю облегчение. Несколько исчезновений в лесу, Булстроуд и Финниган которых перенаправили в Мунго…слишком много потрясений произошло в последние дни. Директор это понимает, потому и не препятствует «АР». — Посмотри туда. — Альтер кивнул в сторону подмостков с музыкальной аппаратурой. — Как они заставили это работать? — А ты думал, мы вечно будем играть в девятнадцатый век? — слева раздался насмешливый голос Артемиды Блэк. — Времена меняются. — Дамблдор одобрил? — Альтер не скрывал своего скепсиса. Блэк пожала плечами. — Как видишь. — флегматично отозвалась она, не сводя глаз с Поттера. Тем временем хор Флитвика закончил своё выступление. На сцену вышла местная музыкальная группа. — Это не «Ведуньи». — Рейнхарт облегчённо выдохнул. Он напомнил мне Кора, что также ненавидел «Ведуний». Его всегда тянуло ко всему магловскому, эту же тягу он привил и мне. — Позор. — холодно проговорила Бладфоллен, смотря на перевоплощённую Лавгуд. Чёрная косметика на лице, короткая юбка и топ делали её похожей на жуткую марионетку. Паркинсон что постоянно напоминала о своём происхождении и связях отличилась не меньше. Шипованная куртка поверх майки, и волосы заплетённые в косу. Они решили выступить дуэтом. — Приветствую всех присутствующих! Мы начинаем! — после слов Паркинсон последовали аплодисменты. Сказать что многие были впечатлены, ничего не сказать. Что-то подобное проскальзывало в свите Крауч, пусть и более заметно. Как и сказала Бладфоллен, здесь присутствовал стиль, явно вдохновлённый маглами. Мои догадки подтвердила песня. Песня группы Queen, что была знакома мне с детства, «Under Pressure». Pressure pushing down on me Pressing down on you, no man ask for Under pressure that burns a building down Splits a family in two Puts people on streets It's the terror of knowing what the world is about Watching some good friends screaming «Let me out!» Pray tomorrow gets me higher Pressure on people, people on streets Okay Chipping around, kick my brains around the floor These are the days it never rains but it pours Be lap People on streets People on streets It's the terror of knowing what the world is about Watching some good friends screaming 'Let me out' Pray tomorrow gets me higher, high Pressure on people, people on streets Turned away from it all like a blind man Sat on a fence but it don't work Keep coming up with love but it's so slashed and torn Why, why, why? Love, love, love, love, love Insanity laughs under pressure we're breaking Can't we give ourselves one more chance? Why can't we give love that one more chance? Why can't we give love, give love, give love, give love Give love, give love, give love, give love, give love? 'Cause love's such an old fashioned word And love dares you to care for The people on the edge of the night And love (people on streets) dares you to change our way of Caring about ourselves This is our last dance This is our last dance This is ourselves under pressure Under pressure Pressure Другие песни прошли мимо, словно далёкое эхо. Некоторые исполнялись на японском — который знал Энма, другие на испанском — который переводил Алехандро. Наши TD были совмещены в закрытую сеть, что помогло отрешиться от окружающего мира и прийти в себя. Воспользовавшись моментом покидаем зал. Увожу группу в сторону тайного входа. По дороге Эндимион превратил нашу одежду в более подходящую для низких температур. Воспоминания о том, как мы с Бладфоллен использовали подобный ход для нашей прогулки. «Ей нельзя доверять.» — слова Эндимиона насмешливо отдавались в черепе. В этих словах был смысл, но запах интриги и сомнений был подобен отраве. Эндимион пытался посеять во мне сомнения. Безрезультатно. Мы выбрались за пределы школы. Открыв люк поднимаюсь наверх. Лесная чаща будто склонилась перед нами, приветствуя нас. — Энма, твой выход. — Эндимион дал сигнал, спустя секунду перед нами появилось парящее зеркало в человеческий рост, сквозь которое можно было увидеть подвал, в котором и держали Аурею. Как и планировалось мы разделились на две группы. Бладфоллен бросилась в портал, следом побежал Рейн. Эндимион неспешно прошёл следом. Настала моя очередь. — Будьте осторожны! — прокричала Скарлетт. Уверен, ей хотелось сопровождать нас, но не в этот раз. Как медикэ у неё другая задача: пройти вслед за нами, и помочь Аурее. Нора останется с ней как телохранитель, а Энма — наш единственный выход из штаба Инквизиции. — Удачи. Мы присоединимся через пятнадцать минут. — со спины доносились слова Энмы, пытающегося перекричать начавшийся ветер. Они спустились вниз, закрыв люк. Ощущения были несколько иными, чем при обычной телепортации. Обычно это было похоже…на мгновенную смерть, и возрождение в нужном месте. Перемещение через Портал Миррор напоминало погружение в море. Мне показалось, будто прошла вечность, на деле не прошло и секунды. Единственным недостатком, была необходимость перезарядки навыка. Бладфоллен подняла бессознательное тело Ауреи. Её ввели в некий транс, но опасности нет. Эндимион не врал, голоса действительно раздавались здесь, и некоторые казались мне знакомыми. Главное правило Имматериума — всё происходящее не обязательно реально, но и не обязательно является миражом. Здесь, грань между миражом и реальностью можно открыть. И Аурея — ключ. В подвал ворвался один из инквизиторских лакеев. Палач, по другому его не назвать. Он мало напоминал человека, скорее вурдалака одетого в выцветшие лохмотья. Его безумный взгляд искал страх на нашем лице. Он уже видел нас следующими жертвами. Бладфоллен совершила рывок и ударила горизонтально. Ладонь рассекла шею, голова палача несколько раз подскочила, как детский мяч. От шеи поднимался дым. Её гнев был мне понятен, хотя рациональная часть отвергала подобные проявления человечности. — Эндимион, мы в авангарде, Рейн и Жанна остаются и ждут подхода второй группы. Затем зачищайте западное крыло, на нас восточное. Встретимся у главного зала. — ожидаю услышать возражения, которых впрочем не последовало. Рейн довольно оскалился, перехватив нож обратным хватом. Жанна осталась рядом с сестрой, едва сдерживая себя. Мы вдвоём отправились дальше. Ориентироваться в этом особняке было не сложно. Честно, ожидал от храмовников большей изощрённости. В воздухе ощущалось смирение, а холодная красота горного храма оставляла некоторое впечатление. Аскетичность и отсутствие вычурности несколько удивляли, но развить мысль помешала возникшая перед нами угроза. Протего поглощало летящие в нас пули, воздух наполнился запахом пороха. Едва уловимый росчерк, и серебристые нити метнулись к стрелкам. Ещё шесть душ рассеялось в волнах Имматериума. По сравнению с группой отправленной в прошлом году, эти были неопытны и поспешны. Самоубийственно поспешны. Отбрасываю гранату вправо. Из комнаты донёсся крик. Запах медикаментов и свернувшейся крови, страха и смерти. Импровизированный госпиталь, превратился в морг. — Достойный враг, ты чувствуешь это? — Эндимион поднял винтовку и выстрелил по отступающим. Трое упали на мраморный пол, пятеро в ужасе отступали…нет…бежали покупая себе считанные секунды, пока Эндимион не убивал и их. Ловлю себя на мысли, что уже видел что-то подобное раньше. — Боль. Страх. Отчаяние. Белые балахоны с золотой окантовкой не могли защитить хрупкие человеческие тела. Храмовники гибли, Эндимион наслаждался каждым успешным попаданием. Первыми погибали те, кто ещё мог держать строй, и пытался восстановить боевой дух. Пули были намного милосерднее, чем нити разрезающие трусов. Судя по приглушённым звукам позади, Бладфоллен и Рейн тоже вступили в бой, в то время как вторая группа позаботилась о Аурее. — Смотри, они начинают понимать! — Эндимион прокричал вслед отступающим, затем перезарядил винтовку. Судя по всему, ему не впервой пользоваться оружием простых людей. — Их слабость мне противна. — Они умирают, но не сдаются. — моё замечание заставило Эндимиона вздрогнуть. В следующей усмешке не было и намёка на веселье. — Ими движет не храбрость, но страх перед «Карой небесной». Их фанатизм всегда меня забавлял. — Эндимион с привычным превосходством читал свою лекцию, из него мог бы получиться неплохой итератор. Рейн и Жанна присоединились к нам через семь минут после начала штурма. — Аурея в безопасности. — сказал Рейн, разминая плечи. — Фиксирую тридцать шесть жизненных сигналов. Прямо за этой дверью. — храмовники даже не пытались спрятаться. Восьмиугольное помещение, стрелки рассредоточились и заняли укрытия. Только четверо сохраняли спокойствие. Полагаю именно они и являются паладинами. Экзорцистов было трое, вокруг них сплотились обычные храмовники. Послушникам раздали оружие, чтобы их смерть была чуть более достойной. Позволяю им приготовиться к неизбежному концу. — Сомневаюсь, что они бы проявили к тебе такое великодушие. — усмехнулся Раум, после чего добавил с едва уловимым отвращением.— Убей парий. — Рейн, время пришло. Подарок Алоиса у тебя? — позволяю себя улыбку, и вижу её отражение на лице Рейнхарта. Связка осколочных гранат, неплохой подарок от бывалого наёмника. Можно было упрекнуть его в безрассудстве, но сейчас оно играло нам на руку. По моему сигналу, створки дверей вылетели вперёд. Из рваных дыр по крутой траектории вылетели гранаты. Взрывы и крики были подобны какофонии. Вышибая дверь, успеваю сделать несколько выстрелов. Нуль-поле поглотило мою атаку. Боль разлилась по всему телу, а выставленный барьер едва сдерживал редкие выстрелы. Нужно прорваться, пока противник не перегруппировался. Рейн побежал следом, выхватив нож. На нём уже были следы крови. Бладфоллен и Эндимион зашли с флангов, воспользовавшись заминкой врага. Рейн согнулся пополам, вскрикнув от боли. Он пытался применить свои силы, но ослабленные разряды молнии развеивались не достигая цели. В его следующем крике смешались боль и злость. — Мне это даже нравиться! Убью вас традиционным способом! — Рейнхарт бросил два ножа, затем обнажил меч. Эндимион взял на себя стрелков, что пытались отступить на галерею вдоль зала. Бладфоллен прорвалась к Париям, используя послушников как щиты. Оттеснить её смогли только паладины. Уклонившись от атаки справа, отрубаю противнику руку по локоть. Меч закалённый инквизиторскими заклинаниями, ощущался непривычно и хотя и был хорошо сбалансирован. Паладины быстро опознали меня как лидера. Под табардами были скрыты кобальтовые доспехи. Даю знак Жанне, что помощь мне не требуется. Отсалютовав, резко сокращаю дистанцию. Никаких блоков, только скользящие удары. Раздался скрежет, и яростные крики. Внешность обманчива, и эту простую истину демоноборцы забыли. Первый отразил ложный выпад справа, трофейный меч отсёк его голову. Несмотря на нуль-поле, усиленное тело не ослабло ни на йоту, позволяя орудовать новым оружием также легко, как и более привычным клинком Кора. Два меча очертили защитную сферу, сквозь которую невозможно было пробиться смертному. Второй паладин защитился от шквала атак, но отвлёкся лишь на мгновение, когда его нога пнула подкатившуюся голову товарища. В следующее мгновение он потерял правую руку, держащую меч. Следующий удар пришелся вертикально в щёку, над правым глазом, пробив шлем и кольчужный капюшон под. Часть шлема упала на пол, и она не была пустой. Оставшиеся двое отступили на несколько шагов. Добиваю лежащего паладина, на миг почувствовав его ярость, рождённую бессилием. Рейн и Эндимион уже пробились на галерею, несмотря на медлительность и бледность первого. Шквал ударов впечатлял. Больше никаких уклонений, только лобовая атака. Второй заходит сзади, намерен проткнуть насквозь. Удар с разворота отрубил руку, потом ногу, затем забрал жизнь. Пропускаю удар клинка, и смещаюсь в сторону. Огибая тело противника, пронзаю висок. Клинок Кора даже не замедлился, убив паладина на месте. В этот же момент, погибли и экзорцисты. Осмотрев зал понимаю, что выживших храмовников нет. — Андерсен…убьёт…тебя! — судя по доспехам, говоривший был сержантом. Белые доспехи с красной каймой, шлем в форме головы змеи. Эндимион практически убил этого воина, хотя тот этого не понял. Добиваю его из милосердия, прекращая ненужные страдания. Эндимион спрыгнул ко мне, отбросив винтовку в сторону. От прежней меланхолии не осталось и следа. Освобождённый от всего, что когда-то тяготило его. — Я видел как ты разделался с ними — это искусство. — Эндимион похвалил меня, смотря на тела паладинов. В битве с ними ключевым параметром был опыт. Они привыкли рубить головы магам-самоучкам или беглецам. Главной угрозой были не они, а экзорцисты. Ощущение бездушной пустоты, раны в реальности которой не должно существовать, и утрата шестого чувства, стали неприятным сюрпризом. Почему Эндимион не предупредил о них? — Ты не сказал о способностях экзорцистов. — Я сказал, что это место опасно для таких как ты. Паладины рубят носителя, экзорцисты изгоняют демона. Эта тактика никогда не подводила. — простодушно заявил Эндимион, после чего прошептал. — До этого дня. — Сегодня Инквизиция потеряла лицо! — усмехнулся Рейнхарт, подбирая лежащий на полу меч. Трофеи забирает победитель. В моих руках был совершенно такой же меч. Бладфолден рассмеялась, удовлетворённо осматривая зал. Особняк зачищен. — Энма, открой портал. — с нескрываемым удовольствием проговорил Эндимион. Портал Миррор появился перед нами, в отражении можно было увидеть самого Энму, отвесившего шутливый поклон. Переместившись сразу же нахожу взглядом вторую группу. Нора бросилась к Рейну, осматривая его на предмет травм. Скарлетт повторила манёвр, заключив меня в объятия. Альтер облегчённо смотрел на нас, и ограничился сдержанным кивком. — Осторожно, ты меня добьёшь. — пытаюсь разрядить атмосферу, но Роуг судя по всему восприняла мои слова буквально. — Со мной всё в порядке. Просто немного…устал. — Мы могли бы помочь. — Скарлетт всё ещё жалела, сто не могла отправиться с нами. — Вы и помогли. — Энма опередил меня, неосознанно заслужив моё одобрение. — Мы спасли жизнь Ауреи, это было основной задачей. — Если вопрос поставить так…хорошо. — Скарлетт нехотя согласилась. Нора заставила Рейна выпить зелье, благодаря чему к его коже вернулся здоровый оттенок. Альтер и Энма отошли чуть дальше, говоря о чём-то своём. Нора, Скарлетт и Бладфоллен уже спускались в тайный проход. Рейн разглядывал своё отражение в трофейном мече. — Сегодня я освободился от цепей, и за это благодарен тебе. Ты хорошо играешь на клинках. Скоро, мы сыграем дуэтом. Но перед этим, избавимся от диссонанса. — Эндимион напомнил о том, что наша общая цель скоро будет достигнута. — Ты можешь пожалеть об этом. — Только в том случае, если ты не примешь вызов. — отвечаю ему, также спускаясь в потайной ход. Энма хотел сказать что-то в след. Предостеречь или же бросить угрозу, но не сказал ни слова.