Ещё одно путешествие во времени.

Воскресным вечером в гостиной Слизерина было чересчур шумно и многолюдно. Студенты праздновали победу в очередном матче по квиддичу. В этот раз команде их факультета удалось одержать верх над Гриффиндором, существенно повысив шансы на взятие кубка школы в этом году. В гостиной собрались практически все студенты старших курсов, чествуя победителей. Реддл с усмешкой смотрел на своего приятеля Теодена Нотта — главного героя сегодняшнего вечера, уже находящегося в изрядном подпитии. Сам же юноша вальяжно расположился в кресле у камина и временами задумчиво глядел на свой низкий бокал с огневиски. Стоило признать, в этом году он стал позволять себе слишком много слабостей. Впрочем, сейчас для этого было самое время: все прошлые курсы он был чрезвычайно собран и упрямо шёл к своей цели, проделав трудный путь от безызвестного приютского полукровки до лучшего студента и старосты школы, признанного магией наследником самого Салазара Слизерина. Так что Реддл лишь мягко улыбнулся, признавая за собой право позволить себе некоторые вольности. Ещё раз обведя взглядом присутствующих, он отметил, что некоторых не хватает. Ванессы Паркинсон, например, но её отсутствие было вполне логичным. Том не сомневался, что после произошедшего утром девушка ещё долго не сможет показаться никому на глаза, упиваясь стыдом и жалостью к уязвленному самолюбию. Реддл довольно откинулся на спинку кресла, с усмешкой вспоминая тот эпизод за завтраком. Утром он вошел в Большой зал Хогвартса и первым делом отыскал взглядом Сандру Джонсон. Произошедшее в ванной старост оставило между ними некоторую неопределенность, и юноша отчаянно желал знать, как та станет себя вести после их… близости. Воспоминания горячим ядом разлились внутри него, стоило воспроизвести в мыслях образ стоящей перед ним на коленях слизеринки. «Позволь мне…» — он на миг прикрыл глаза, сдерживая пробравшую его дрожь. Том был бы не прочь повторить, но куда больше ему самому хотелось увидеть в холодных серых глазах девушки острые искры наслаждения, услышать, как из хорошо очерченных губ вырываются стоны, а с её языка с хриплым придыханием срывается его — Реддла — имя. Юноша надеялся, что ситуация их показного игнорирования, как после сентябрьского поцелуя, не повторится. Впрочем, он был спокоен: Сандра вчера сама заявила, что не хотела бы, чтобы он делал вид, словно между ними ничего не было, да и он вполне доступно обозначил свои намерения. Реддл усмехнулся и занял привычное место за столом факультета, одарив сидящую по другую сторону девушку, что будоражила его мысли уже долгое время, пристальным взглядом. Она, конечно, почувствовала его, но в этот раз не стала делать вид, будто не замечает внимания юноши. Гордо вскинув голову, Джонсон посмотрела прямо ему в глаза, а в следующую секунду украдкой медленно облизала свои потрясающие губы и надменно усмехнулась, наверняка заметив в глазах Реддла искры зарождающегося пламени. «Наглая девчонка», — хмыкнул он, сложив губы в ответной ухмылке. Однако в следующий момент девушка вдруг бросила взгляд на двери зала и приняла самый непринужденный вид из всех возможных. Том едва заметно посмотрел в ту же сторону, желая узнать причину такой реакции. В это время в Большой зал как раз вошла Ванесса Паркинсон. Реддл знал, что она косвенно причастна к вчерашнему отравлению Джонсон, но не стал предпринимать никаких действий, полагая, что Сандра сама в состоянии разобраться с соседкой по спальне. Реддл вновь посмотрел на Джонсон, но она уже отвлеклась на разговор с сидящей рядом Эмили Фарли. Однако юношу не оставляло подозрение, что она что-то задумала. Что ж, его теория нашла своё подтверждение очень быстро: едва Паркинсон подошла к столу их факультета, как сумка девушки вдруг разорвалась на клочки, а её содержимое разлетелось по всему Большому залу. Вопреки мнению большинства, это были совсем не свитки пергамента и учебники, а несколько десятков журналов, разорванных на страницы. Джонсон явно позаботилась о том, чтобы они попали в руки буквально каждого ученика старших курсов. Почти сразу зал сотряс оглушительный хохот. Паркинсон же растерянно стояла у стола, совершенно не понимая причины насмешек, пока кто-то из слизеринцев не показал ей страницу журнала, что выпала из её же сумки. Реддл усмехнулся, едва взглянув на запечатленную иллюстрацию, а в его карих глазах появилась ощутимая нотка восхищения. Месть Сандры была очень тонкой и изящной. В сумке Ванессы оказались журналы с весьма откровенным содержимым. Это были отнюдь не статьи из «Ведьмополитена», а настоящие эротические пособия, причем на движущихся картинках были изображены вовсе не обворожительные юноши, а… кентавры. Полулюди-полукони в извращенных позах с демонстрируемым естеством и девушки, ублажающие их. — У всех, конечно, есть тайные желания, но чтобы такие… — хохотнул кто-то из слизеринцев. — Не ожидал от тебя, Паркинсон. — Это не моё! — упрямо заявила девушка подрагивающим голосом, отчаянно покраснев до корней волос, но её никто не слушал. Насмешки раздавались со всех уголков зала, и даже вмешавшиеся преподаватели не смогли успокоить взбудораженных студентов. Сама же Ванесса быстро выбежала из зала со слезами на глазах. Реддл не сомневался, что она ещё очень долго не сможет оправиться от произошедшего. Юноша вновь встретился взглядом с Джонсон и украдкой хитро подмигнул ей, выражая благосклонность. То, как она разобралась с Паркинсон, внушало уважение, а воспоминания об Эйвери в плачевном состоянии, которого он вчера отыскал на Астрономической башне, лишь больше уверили его в том, что злить эту девушку явно не стоило. Вчера, поднимаясь по ступенькам, Реддла вело желание самому поговорить с Генри, несмотря на то, что Джонсон сообщила, что уже разобралась с его приятелем. Том хотел лично обозначить своё изменившееся отношение к девушке. Впредь никто не смеет претендовать на ту, что принадлежит ему, пусть только из физического интереса, но всё же. Однако Реддл несколько растерял свою уверенность, стоило ему увидеть сидящего на холодном каменном полу юношу. Эйвери не замечал никого и ничего, отчего-то с обреченностью глядя на свои ладони и время от времени обтирая свои руки о брюки, словно они были в чем-то испачканы, хотя кожа парня была совершенно чистой. — Том! — с отчаяньем воскликнул Генри, заметив вошедшего в башню юношу. — Умоляю, помоги мне! — он тут же вскочил с пола и бросился к Реддлу, хватаясь за полы его мантии и заглядывая в глаза, словно тот был его единственной надеждой. — В чем дело? — озадаченно вопросил Реддл, удивленно глядя на приятеля. Что такого с ним сделала Джонсон, что тот находился в подобном состоянии? — Ты что, не видишь? Я весь в крови! — заявил Генри, указывая на свои руки и мантию, но ничего подобного сам Реддл не заметил. С виду с Эйвери всё было в порядке, не считая морального состояния. — Она… Она оскопила меня! Том ощутимо нахмурился, услышав об этом. Он не сомневался, что Джонсон способна на такое, но считал её более дальновидной: пусть Эйвери не был прямым наследником, но принадлежал к древнему чистокровному роду, а подобные действия девушки грозили реальным сроком в Азкабане. Призвав в руки палочку, Реддл пробормотал формулу Диагностических чар и тут же применил их к слизеринцу, но всё было в порядке. Физически Генри был полностью здоров: результаты не показали даже намека на озвученное его приятелем увечье. Вдруг Реддл усмехнулся, догадавшись, что именно произошло. Видимо, Джонсон наложила на парня иллюзию, притом весьма искусную. Судя по тому, как мученически морщился Эйвери, она создала в его сознании морок боли, что вкупе с заклятьем Подчинения полностью уверило парня в произошедшем. Том едва сдержал смех — девушка была очень хороша в чарах и практически довела Генри до отчаянья, по большому счету не причинив ему никакого вреда. Такое мастерство было достойно восхищения. — Помоги же мне! — вновь взмолился Генри, с надеждой глядя на Реддла. Справившись с эмоциями, слизеринец неторопливо принялся распутывать наложенные на приятеля чары. Через несколько минут Эйвери облегченно выдохнул и первым делом расстегнул собственную мантию, чтобы заглянуть в штаны. На лице парня тут же засияла счастливая улыбка, но секунду спустя она уже превратилась в угрожающий оскал. — Она ответит за это, — мрачно пообещал Генри, опасно прищурившись. Реддл только насмешливо приподнял бровь в удивлении: неужели этот эпизод ничему не научил парня? Он не сомневался, что девчонка сможет постоять за себя в любом случае, однако Том вдруг вспомнил, с какой целью изначально шел в башню. — Джонсон ничего с тобой не делала, — небрежно сообщил он, тогда как Генри пораженно замер напротив, шокированный открывшимися фактами. — То была лишь иллюзия, но… — карие глаза юноши опасно сверкнули, а сам он вновь поднял палочку и направил её на приятеля, — это не значит, что мне не хватит решимости проделать с тобой то же самое, только взаправду, — угрожающе прошептал он, невольно выделяя шипящие в голосе. В следующую секунду сверкнула вспышка заклинания, и Эйвери отлетел к ограждению башни. Мощные путы магии крепко удерживали его, заставляя практически перекинуться спиной через низкую изгородь, отделяющую того от пропасти. — Что ты делаешь? — испуганно воскликнул Генри, с откровенным страхом глядя на Реддла, что неторопливо приближался к нему. — Это из-за девчонки? — быстро догадался он. Других причин такой реакции Тома он не видел. — Ещё раз посмеешь покуситься на ту, что принадлежит мне, и я сотру тебя в порошок, — медленно, буквально по словам выдохнул Реддл. Конечно, накануне он сам открестился от всех притязаний на Джонсон, но считал, что Эйвери хватит ума даже не пытаться смотреть в её сторону, учитывая его высказанный ранее интерес к девушке. — Ты меня понял? — Да, только отпусти меня! — усиленно закивал Генри. Он отлично понимал, что связываться с Реддлом — себе дороже, да и трогать Джонсон он впредь не собирался. Юношу передернуло, стоило ему вспомнить те болезненные ощущения и отчаянье, которые он испытывал до прихода Тома. «К чёрту этих двоих, пусть варятся в своей тьме сколько угодно», — решил для себя парень, внезапно осознав, насколько же эти молодые люди подходят друг другу. Реддл ослабил путы чар и выполнил молящую просьбу. Одарив Генри напоследок строгим взглядом карих глаз, Том резко развернулся, отчего полы его мантии взметнулись, и спешно покинул башню. *** Сидящий в гостиной Слизерина юноша мягко улыбнулся самым краешком красивых губ и ещё раз обвел взглядом гостиную. Помимо Эйвери и Паркинсон в комнате не хватало ещё кое-кого. Джонсон… Реддл видел её несколько часов назад, но сейчас не замечал девушку, хотя признавал, что ему хотелось бы, чтобы она была рядом. — Эмили, — позвал он сидящую на соседнем кресле слизеринку, — ты не видела Сандру? — небрежно осведомился он, совершенно не беспокоясь, какие мысли может породить у той его вопрос. С каждым днем ему становилось всё больше плевать на мнение окружающих, а желание делать всё, что заблагорассудится только усиливалось. Джонсон была права: он слишком долго носил эту маску любезной учтивости. — Она ещё не возвращалась в гостиную, — задумавшись, ответила ему девушка без намека на насмешку. — Я тоже жду её. У нас совместный проект по Зельям. Реддл же чертыхнулся, прищурив глаза, — где снова носило эту девчонку? Отставив свой бокал на подлокотник кресла, он грациозно поднялся и направился к выходу. Он хотел поговорить с ней наедине, поэтому решил дождаться возвращения Джонсон в той неприметной нише на пути к гостиной, в которой несколько месяцев назад впервые прижал к себе девушку с намереньем спасти от обнаружения смотрителем замка. Долго ждать она себя не заставила. Завидев проходящую мимо Сандру, Реддл нетерпеливо прижал её к себе, увлекая за собой в тесное углубление стен. — Где ты была? — тут же вопросил он, пристально глядя в яркие серые глаза Джонсон, что смотрели на него с легким лукавством. — Ты заставила меня ждать, — негодующие выдохнул Реддл, а в следующее мгновение жестко впился в податливые губы девушки своими. — С чего бы мне отчитываться перед тобой? — разорвав поцелуй, она слегка отстранилась и теперь смотрела с нахальной усмешкой, явно провоцируя. — Ты сам обозначил, что между нами только физическое влечение, — прошептала она в миллиметре от губ юноши, опалив его горячим дыханием. — Разве такие отношения не предполагают свободу от излишних обязательств? — Джонсон подняла руку и мягко провела ей по щеке прижимающего её к себе слизеринца. Том на миг прикрыл глаза, наслаждаясь этой незамысловатой лаской. — Между нами только страсть — это верно, — выдохнул Реддл, не отрывая от девушки взгляда. — Но ты теперь принадлежишь мне, — серьезно заявил он. На этих словах Джонсон слегка вздрогнула, а в её взгляде вдруг промелькнула какая-то тень, которую ему не удалось идентифицировать. Алекс смешалась от слов юноши — слишком сильно Реддл в этот момент напоминал её Лорда, — в мыслях за секунду пронеслись сотни воспоминаний о тех моментах, когда там, в будущем, мужчина говорил ей эту фразу. Она с легкостью признавала его обладание над её душой, разумом и телом, но говорить об этом Реддлу вовсе не собиралась. — Не слишком ли ты самоуверен? — хмыкнула она, гордо вскинув голову, но юноша только усмехнулся, едва сдерживая собственное напряжение. Близость с ней будоражила его. В следующий миг Реддл резко поддался вперед, вплотную вжимая Джонсон в холодную стену замка своим телом. — Ты смеешь отрицать это? — прошипел он, но угрожающие нотки в его тоне вновь не принесли желаемого результата: Джонсон даже не вздрогнула. Что ж, он сумеет заставить её передумать. Хищно ухмыльнувшись, Реддл вновь прильнул к манящим его губам, вкладывая в поцелуй власть и силу, утверждая своё право на обладание этой девчонкой и требовательно врываясь языком в её горячий рот. Его обдало жаром, но прежде чем вновь прикоснуться к желанному телу, Том поднял руку и отгородил скрывающую их нишу стеной чар, дабы никто не смел им мешать. В этот раз Джонсон не спешила перехватывать инициативу, покорно подчиняясь его воле, и это пьянило его не меньше. Быстро расправившись с застежкой её мантии, он нетерпеливо скинул её с плеч девушки, а в следующий момент резко развернул Джонсон лицом к стене. Ему, конечно, хотелось бы видеть её глаза, подернутые дымкой наслаждения, но данная поза была куда удобней для осуществления задуманного им. Откинув волны тёмных волос на бок, Реддл прикоснулся губами к шее девушки, заставляя запрокинуть голову. Она глухо застонала, отчего его собственные брюки вмиг стали слишком тесными в паху. Прижавшись к бедру Джонсон, он украдкой потерся об него, выражая собственное едва сдерживаемое возбуждение. Заметив это, Джонсон потянулась рукой назад, но он остановил её порыв. Сжав обе ладони девушки, Реддл завел их над её головой и прижал к стене, лишая свободы действий. Она не сопротивлялась, напротив — провокационно выгнулась ему навстречу, распаляя тёмные одолевающие желания юноши. Свободной правой рукой Реддл спустился к девичьей груди, пробрался под рубашку и ткань лифа и с силой сжал, а затем большим пальцем медленно провел по затвердевшему соску, вырывая из губ Джонсон очередной стон. — Что ты со мной делаешь? — горячо прошептал он куда-то ей в макушку, лаская грудь и продолжая неторопливо тереться пахом о её бедро. — Такая непривычно покорная и нетерпеливая… — рвано выдохнул Реддл, услышав её возмущенный стон, после того как убрал руку с груди. Слегка наклонившись, он дотронулся до обнаженной ноги девушки чуть ниже коленки и медленно стал вести ладонь всё выше, пока не добрался до края юбки. Усмехнувшись, он легко миновал эту преграду, задрав ткань, и прикоснулся к внутренней стороне бедра Джонсон, отчего та резко выдохнула. Проделав короткий путь до промежности, Том удовлетворенно констатировал, какими же мокрыми были её трусики. Когда он украдкой провел по самому чувствительному месту через ткань белья, Джонсон вновь застонала и лишь шире расставила ноги, похоже, не имея ничего против. Но Реддл был не намерен спешить. Девчонка доводила его до белого каления своими выходками, так что он счёл уместным немного её помучить. Переместив руку выше, он зацепился за резинку её трусиков, сильно сжимая их в ладони, и слегка потянул наверх, чтобы собравшаяся полоска ткани задевала чувствительный бугорок девушки. — Ещё… — умоляюще выдохнула она и сильнее выгнулась спиной ему навстречу. — Я хочу почувствовать твои пальцы. Такая откровенность вмиг лишила его рассудка. С глухим рыком он собственнически пробрался ладонью под резинку её белья и погрузил пальцы в вожделенную влагу, медленно проведя ими по клитору девушки. Она застонала уже не сдерживаясь, фактически моля его о большем. Реддл и сам был уже на пределе и мечтал о прикосновении к собственному члену, но, вопреки желанию, лишь сильнее сжал руки Джонсон над головой левой рукой, а пальцами правой стал совершать быстрые круговые движения по её самому чувствительному месту, доводя девушку до исступления. — Отныне ты моя, запомни это! — Реддл прижался к шее Сандры и провел языком по мочке её уха, не переставая поглаживать клитор пальцами. — Твоя… — выдохнула Джонсон, откинув голову и подтверждая собственную принадлежность ласкающему её юноше. Это было выше его сил. Отпустив руки девушки, он быстро расстегнул левой рукой пуговицы на собственной ширинке и слегка приспустил брюки вместе с бельем, даря свободу собственному изнывающему от желания члену. Джонсон быстро разгадала его маневр, тут же отвела левую руку назад и обхватила ими естество, пройдясь пальцами по всей длине. Реддл прижался к ней ещё сильнее и хрипло застонал, в то же время быстрее задвигав пальцами в её трусиках. Освободившейся левой рукой он вновь пробрался под рубашку девушки и требовательно сжал грудь, лаская твердый сосок, мечтая однажды заменить собственные пальцы губами. Это стало для Джонсон последней каплей: издав громкий сладостный стон, она вдруг выгнулась всем телом, а затем задрожала и обмякла в его руках. Резко выдохнув, Реддл убрал руку с её промежности и нетерпеливо обхватил ладонью собственный член. Для разрядки ему потребовалось бы всего несколько быстрых и сильных движений, но Джонсон вдруг развернулась и вновь опустилась перед ним на колени, а затем медленно облизала свои пересохшие губы, увлажняя их. Реддл чертыхнулся и протяжно застонал, кончив прежде, чем девчонка успела вобрать его член в свой горячий рот. Излившись в собственную руку, он ненароком запачкал и лицо девушки. Её яркие серые глаза с поволокой наслаждения и красивое лицо с белесыми каплями его семени на нём навсегда останутся в его памяти. Выровняв дыхание, Том аккуратно стер их левой рукой и сыто улыбнулся. Это был новый опыт: ранее он никогда не стремился с таким упоением доставить кому-то удовольствие, но чертова девчонка раз за разом вынуждала его совершать опрометчивые поступки, но благо ему ещё не пришлось пожалеть ни об одном из них. Он помог Джонсон подняться, а затем стал неспешно поправлять собственную одежду. Девушка занималась тем же, после чего пристально посмотрела ему в глаза, всё ещё тяжело дыша. — Один-один, — прошептала она, довольно ухмыльнувшись. — Кажется, мы сравняли счет, — сообщила она, прежде чем Реддл вновь завладел её губами, на сей раз целуя неспешно и непривычно нежно. — Ты сводишь меня с ума, — неожиданно признался юноша под влиянием момента, однако это была правда. Джонсон была удивительной, и Реддл не хотел останавливаться на достигнутом. В конце концов, у них ещё даже не было полноценной близости, но, судя по всему, всё к этому шло. — Надеюсь, ты усвоила урок? — Я не откажусь от ещё одного, — нахально заявила она, вызвав у него усмешку. — Мне понравилась твоя месть Паркинсон, — сообщил он то, что собирался сказать ещё утром. — Весьма изящно, — вынес вердикт Реддл. — Где ты взяла столько… подобных журналов? — Неужели тебе тоже нужны стимулирующие пособия? — насмешливо произнесла Джонсон. — В таком случае я могла бы сделать для тебя несколько собственных фотографий, — лукаво протянула девушка, а в глазах Реддла вновь загорелись искры пламени, стоило ему только представить, в каком виде Джонсон могла бы предстать на этих снимках. — Я запомню это, — серьезно сказал он. *** Алекс сидела в комнате Эмили Фарли, неторопливо переписывая сухую сводку из учебника в своё задание по Зельям. На прошлом занятии профессор Слизнорт объединил студентов в пары для подготовки совместного исследования. Девушка, конечно, ожидала, что по причудам судьбы её вновь поставят с Реддлом, но учитель вообще освободил того от данного задания, аргументируя это занятостью студента на факультативах по ЗОТИ. Впрочем, она не имела ничего против работы в компании Эмили. Слизеринка ей нравилась. Всё было бы куда хуже, если бы её поставили в пару с той же Паркинсон. Девушка усмехнулась, вспоминая обескураженное и заплаканное лицо своей обидчицы за сегодняшним завтраком. Алекс не сомневалась, что Ванесса четко поняла посыл: переходить ей дорогу не стоило. — Так значит, ты теперь с Реддлом? — неожиданно вопросила её Эмили. В её голосе не было навязчивости, лишь легкое любопытство, а потому Алекс решила ответить. — Что-то вроде того, — хмыкнула она. Её и юного Лорда ещё не связывали полноценные отношения, но то, что происходило между ними, вряд ли можно было назвать обычной симпатией. В собственных чувствах Алекс, конечно, не сомневалась, но не могла с полной уверенностью сказать, что испытывает к ней Реддл. Впрочем, его поступки, взгляды и действия по отношению к ней говорили о нечто большем, чем простое физическое притяжение. Она видела это по его глазам. О произошедшем же в коридоре пару часов назад девушка вспоминала с улыбкой. Да, там она позволила ему взять над собой верх и полностью подчинилась его воле, но ни капли не жалела об этом. Его властные прикосновения и требовательные слова как нельзя лучше напомнили ей Лорда, и она не смогла устоять. С каждым днем Алекс всё больше узнавала в этом юноше любимого ей мужчину. Она, наконец, в полной мере осознала, что всё, что она скажет Реддлу, всё, что сделает в его отношении, будет помнить её Лорд. Разумеется, она не теряла голову, тщательно контролируя свои слова и поступки. Пока что все встречи с Реддлом напоминали девушке сложнейшие шахматные партии, совершая ходы в которых, она была вынуждена думать наперед. Однако, она обладала неплохой интуицией и всегда следовала ведущему её чутью, которое подсказывало Алекс, что она поступает правильно. Та её фраза о снимках вышла спонтанной и незапланированной, но позднее девушка смущенно покраснела, вдруг ясно представив, какие фотографии она сама могла бы найти в сундуке Лорда в свои четырнадцать лет. Становилось понятно, почему мужчина так быстро их уничтожил. Лорд был прав, написав ей, что время — это круг. Сейчас Алекс понимала это очень четко, своими непреднамеренными действиями постоянно закольцовывая историю. — Но ты ведь осознаешь, что он не тот человек, с которым можно планировать совместное будущее? — понизив голос, настороженно произнесла Эмили. Пусть она не говорила этого вслух, но чётко видела и понимала натуру Реддла. Он был слишком целеустремленным, чтобы пожертвовать своими планами ради девушки, пусть даже такой, как Сандра Джонсон. — Я полностью отдаю себе отчет, — прошептала Алекс, мягко усмехнувшись. Она оценила этот порыв Фарли вновь предостеречь её от неприятностей, но мотивы Реддла были известны ей лучше прочих. — И меня всё устраивает, — заявила девушка, чем, несомненно, поразила свою однокурсницу. Она прекрасно знала, что Эмили воспитывалась в традиционной чистокровной семье и, как будущая Леди, слизеринка не представляла себе долгосрочных отношений и сильной привязанности без возможности предстоящего брака. Впрочем, сама Алекс едва ли поддалась бы напору Реддла, если бы не знала, что там, в будущем, они будут вместе, так что вполне могла понять мысли девушки. — Я не понимаю, — покачала головой Фарли. В её представлении Сандра выглядела куда разумней той же Паркинсон, способной поддаться сиюминутным желаниям. Откровенно говоря, она по-доброму завидовала Джонсон и её смелости, которой самой Эмили не доставало. Будь она такой же, давно бы уже шагнула в объятья Родерика Лестрейнджа, но он также не обладал должными качествами, присущими тому же Реддлу, чтобы сделать первый шаг. — Я сама долго сомневалась, но знаешь, что помогло мне переступить черту? — откровенно сказала Алекс. — Представь на секунду, что это твой последний день или год, что у тебя не будет другой возможности сделать что-то, пусть даже позже ты будешь жалеть о совершенном, — проникновенно продолжила девушка, а Фарли только отчетливо кивнула, начав понимать, о чём говорит слизеринка. — Что, если завтра Родерик просто исчезнет. Зная это, ты решишься открыть ему свои чувства? — Наверное, — медленно произнесла Эмили, прикрыв глаза. Думать о том, что с занимающим её мысли юношей может что-то случиться, не хотелось. — Но как же последствия? — Никогда не знаешь, что может случиться, так что жить нужно здесь и сейчас, — философски изрекла сидящая напротив девушка. Повисло напряженное молчание. Каждая думала о своем. Алекс — о Лорде, к которому стремилась вернуться каждый миг своей жизни, а Эмили… Эмили вдруг соскочила со стула, бросила на однокурсницу благодарный взгляд и стремительно покинула комнату. Оставшаяся в одиночестве Алекс только довольно усмехнулась. С Родериком Лестрейнджем она была знакома там, в будущем, но вот о его супруге, увы, ничего не знала, как и о том, кто являлся матерью двух его сыновей. Однако она искренне надеялась, что своими словами никак не повлияла на должные произойти события. *** Эмили фактически бежала к комнате Лестрейнджа, поддавшись порыву и боясь передумать. Сказанное Сандрой сильно повлияло на неё: это был их последний год, а после она могла и вовсе больше не увидеть Родерика. На протяжении всех этих лет она чувствовала их взаимное притяжение, но тот был слишком озабочен собственной репутацией и мнением окружающих, чтобы сделать первый шаг, которого она так ждала всё это время. «Наплевать на гордость, — решила вдруг слизеринка и громко постучала в дверь комнаты Лестрейнджа. За те секунды, что Эмили ожидала ответа, в её голове пронеслись сотни мыслей и сомнений. — Что, если он отвергнет меня? Что, если он вообще ко мне ничего не чувствует, и я просто всё это себе придумала?» Но когда юноша открыл дверь и увидел перед собой девушку, его глаза словно засветились изнутри. В них промелькнуло столько эмоций: удивление, радость и… надежда. Его глаза сказали ей всё, что было необходимо. — Родерик, — выдохнула она, пристально глядя на него и более не скрывая собственных чувств во взгляде. — Я войду? Лестрейнджа хватило только на то, чтобы кивнуть. В этот момент ему казалось, что он видит сон. Он так мечтал об этом: Эмили на пороге его комнаты, смотрит так открыто и проникновенно, что до боли сжимается сердце. Он пропустил девушку в комнату и на всякий случай наложил на дверь, наверное, десяток чар. Он не позволил бы никому помешать их разговору, даже если бы в его дверь вдруг постучал сам явившийся Мерлин. — Эмили, — прошептал юноша, обернувшись к девушке. Он боялся, что в любой момент этот мираж может раствориться, а потому спешно сократил между ними расстояние, но она не отшатнулась от него. Подняв руку, Родерик ласково провел самыми кончиками пальцев по щеке девушки, убеждаясь в её реальности. Она же прикрыла глаза, а по её щеке вдруг скатилась одинокая слезинка, упавшая ему на кисть. — Если кто-то обидел тебя, я убью его, слышишь? — серьезно сказал он, совершенно ничего не понимая, но чувствуя вмиг обуявший его гнев. — Даже себя? — тихо вопросила та, накрыв ладонь юноши, что до сих пор покоилась на её лице, своей. Он бы отшатнулся, если бы не этот жест. — Я знаю, что причиняю тебе боль, — откровенно признался Родерик, резко втянув в себя воздух. — Но что я могу… — он не успел договорить, поскольку в следующую секунду Эмили неожиданно прижалась своими тёплыми губами к его. Лестрейндж замер в нерешительности, но лишь на мгновенье. В следующее — он уже отбросил все сомнения и горячо ответил на поцелуй любимой девушки, вкладывая в него всё то, что не сумел сказать прежде. *** В понедельник жизнь вошла в привычную колею, и лишь легкие таинственные улыбки, попеременно играющие на лицах четырех сидящих за столом студентов Слизерина, намекали на то, что за прошедшие выходные произошли какие-то изменения.