In Need of Sunshine

По словам Чана, до студии добраться было быстрее, если ехать на машине, поэтому они решили не идти до нее пешком. Чан сидел за рулем, Хенджин рядом с ним, а Феликс занял место сзади. Он все еще хмурился и нервничал из-за всего этого. Часть его была взбудоражена просто мыслью о том, что он будет танцевать, но это возбуждение утонуло под давлением, которое он все время оказывал на себя, чтобы преуспеть, страхом поставить себя в неловкое положение и воспоминаниями о каждом комментарии, который он когда-либо получал от своих родителей о своих танцах. Хенджин и Чан оживленно болтали впереди, но Феликс понятия не имел, о чем они вообще говорили, ведь был слишком погружен в свои собственные мысли. У него не получилось дуться еще дольше, как только его телефон начал сходить с ума в кармане, вибрируя без остановки. Так как Чан и Хенджин были заняты, он не чувствовал себя виноватым, отвечая на звонок. Он достал телефон и посмотрел на определитель номера. Имя, появившееся на экране, его не удивило. В конце концов, это был только вопрос времени. Он поднял трубку, прижимая телефон к уху. — Это шутка, да? — сильный австралийский акцент прозвучал в трубке еще до того, как Феликс успел поздороваться. Феликс хмыкнул, лениво проведя рукой по волосам. Ему нечего было ответить, поэтому он даже не пытался оправдываться, сжимая пальцами переносицу. Легкая улыбка играла в уголках его рта. — Я вернулась домой из школы-интерната сегодня вечером, а тебя нигде не было! Я имею в виду, ты и правда заноза в заднице, но чтобы тебя вышвырнули? Что ты сделал? И вообще, где ты находишься? Ты хорошо питаешься? Лукас говорит, что ты уехал к Кристоферу. Это так? — голос звучал все громче и громче, не останавливаясь ни на секунду, чтобы сделать перерыв или позволить Феликсу ответить на любой из вопросов. — Оли, притормози… — Феликс усмехнулся, глядя в окно. — Дома сейчас середина ночи, почему ты не спишь? — Не смей играть со мной в старшего брата, Ли Феликс! — ругнулась Оли в трубку. — У меня есть вопросы, и на них нужны ответы! — Вообще-то я твой брат… — заметил он, пораженный наглостью младшего брата. — Я не хочу слышать ничего, если это не сплетни. Делись. — Хорошо, хорошо. Прости, что пришлось уйти не попрощавшись… — он вздрогнул, прикусив нижнюю губу. Однако он не хотел сильно раскисать по этому поводу, поэтому перевел тему, которая, как он знал, привлечет внимание его сестры. — И да, я с Кристофером. На другом конце провода Феликс услышал приглушенный крик и прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Оливия, младшая сестра Феликса, всегда была безумно влюблена в Чана, когда была подростком. Она, вероятно, была так же влюблена в него, как и Феликс тогда, если не больше, ведь она была совсем юной девушкой, а рядом был Чан. Чего Феликс не заметил, так это того, что и Чан, и Хенджин прекратили свой разговор, теперь прислушиваясь к разговору Феликса. Уши Чана навострились при упоминании его имени. — Ты врешь! Он здесь, с тобой?! Включи фэйстайм, если не врешь! — почти истерично закричала она в трубку. Феликс легко мог видеть ее, стоящую в своей комнате; она размахивала руками, подпрыгивая на месте. Его младшая сестра была очень страстным человеком. Она была очень энергичной, когда была ребенком, и теперь, в 15 лет, она по-видимому не собиралась успокаиваться в ближайшее время. — Это Ливи? — спросил Чан через плечо. Его голос, должно быть, донесся до телефона, потому что еще один вопль почти разрушил барабанную перепонку Феликса. Он тихо рассмеялся и поднес телефон к лицу, нажимая кнопку, включающую камеру, чтобы побаловать сестру, зная, что иначе она от него не отстанет. Маленькое круглое личико Оливии показалось на экране. Ее длинные черные волосы спадали волнами вокруг бледного веснушчатого лица. Ее щеки раскраснелись, и она слегка запыхалась, что доказывало, что она прыгала от волнения. Хихикая, Феликс пересел на середину и наклонился так, чтобы оказаться почти между двумя передними сиденьями, вытянув руку перед собой, чтобы его камера могла заснять Чана. Старший на мгновение перевел взгляд на телефон и лучезарно улыбнулся Оливии, прежде чем снова посмотреть на дорогу. — Ты и правда тут! — воскликнула она, прижимая руку ко рту. Она вела себя так, словно видела знаменитость, каждый раз встречаясь с Чаном. — Черт, тогда я должна Лукасу 10 баксов… Чан и Феликс обменялись легким взглядом, улыбки играли на губах обоих. Лукас был младшим братом Чана. Он был примерно того же возраста, что и Оливия, и, поскольку Феликс проводил большую часть своего свободного времени с Чаном, Оливия тоже часто находилась рядом с Лукасом. И хотя она очень долго изображала отвращение и шок каждый раз, когда кто-то заикался о том, что они близки, в последнее время Феликс заметил, что она часто упоминает его и проводит с ним больше времени, чем раньше. — Я не могу поверить, что ты и правда здесь! Я надеюсь, что мой брат тебе не надоел. Ты можешь пнуть его, если я права. Я разрешаю! Плюс Лукас говорит, что ты очень занят и все такое, так что не позволяй Феликсу отвлекать тебя. Он всегда отвлекает меня без повода, так что я знаю, каково это, понимаешь?.. — Оливия все говорила и говорила, не давая Чану времени на то, чтобы ответить хотя бы на один вопрос. Хенджин, вероятно, заинтересованный происходящим, склонил голову набок, чтобы увидеть телефон, и Оливию тоже. В этом положении кончик его длинных волос касался плеча Феликса и даже немного его щеки, а голова Хенджина была так близко, что он мог бы легко положить ее ему на плечо. Но, сменив положение, он теперь был виден Оливии, так как раньше в кадре были только Феликс и Чан. Феликс наблюдал за ним краем глаза и почувствовал, как у него перехватило дыхание, в осознании, как на самом дели близко он был. Он облизнул пересохшие губы, возвращая свое внимание к телефону, стараясь не замечать теплого дыхания Хенджина ему в щеку. Как только Оливия наконец посмотрела в экран и заметила новое лицо, она остановилась посередине слова. Ее глаза увеличились а ее губы приоткрылись на несколько секунд, прежде чем она продолжила говорить. — Кто это? Он такой красивый… — пробормотала она почти неслышно и поднесла камеру ближе к лицу. — Эй, ты выглядишь как принц. Хочешь быть моим будущим мужем? — спросила она без тени колебания в голосе. Нет, Оливия не была такой же застенчивой, как ее старший брат. Но Феликс, услышав это, был поражен и уже чувствовал, как начинают теплеть его щеки. Чан тоже был в шоке, положив одну руку на сердце, как будто ему было больно. Он знал о влюбленности Оливии в него, но девушка теперь полностью игнорировала его и была заинтересована только Хенджином. — Оливия! — заскулил Феликс, стыдясь за сестру больше, чем она сама. — Что она сказала? — спросил Хенджин, поворачивая голову к Феликсу, вероятно, удивившись его и Чана реакцией на то, что Оливия сказала по-английски. — Она сказала… — Феликс вздрогнул, глядя в сторону Чана в надежде, что именно он ответит на этот вопрос. Но его друг теперь тихо смеялся, его плечи тряслись несмотря на то, что он уже был сосредоточен на дороге. — Она сказала, что ты… ты красивый как принц. И еще она хочет выйти за тебя замуж, — наконец объяснил он по-корейски, застенчиво отводя взгляд. Феликс чувствовал на себе взгляд Хенджина, но отказался встречаться с ним, слишком смущенный, чтобы сказать ему что-то подобное в глаза, хотя он всего лишь повторил слова своей сестры. Тот факт, что он сам много раз думал о том, насколько красив Хенджин, делал эту ситуацию только хуже. Через секунду Хенджин снова повернулся к экрану, улыбнулся и махнул рукой. — Привет, я Хенджин. Ты тоже очень милая! — сказал он на ломаном английском, который ужасно умилял Феликса, который не мог не посматривать на него через экран. Он сделал пальцами маленькое сердечко и показал его Оливии, которая теперь была такой же красной, как обычно был Феликс, и хихикала как школьница. Чан чуть не плакал от смеха, находя ситуацию жутко уморительной. Тем не менее ему удалось жестом показать Феликсу, что они скоро прибудут. — Послушай, Оли, нам нужно идти, но я скоро позвоню тебе, чтобы все объяснить, хорошо? А теперь иди спать, ладно? — сказал Феликс, на секунду возвращаясь к роли старшего брата. — Ты не моя мама! — Оливия надулась. — Пока, Крис! — крикнула она, махнув рукой экрану. — Ложись побыстрее, Оливия. Пока! — мягко ответил он. — Да! Я так и сделаю! — она лучезарно улыбнулась. — Хенджин, я люблю тебя! Пока, пока! — ее голос даже со средним динамиком оглушал. Хенджин с улыбкой помахал рукой, и экран наконец потемнел. Тяжело вздохнув, Феликс откинулся на спинку сиденья, убирая телефон обратно в карман. — Ну, она ничуть не изменилась.— Чан тихо рассмеялся, поворачивая руль и маневрируя, чтобы припарковать машину. Они подождали, пока машина остановится, и вышли к подьезду. Над ними возвышалось большое здание с логотипом танцевальной студии на стеклянных дверях. Феликсу эта, в общем-то обыденная ситуация, внушала только страх и натягивала нервы. Благодаря телефонному звонку сестры он совсем не волновался во время поездки на машине, но теперь, когда они приехали, возбуждение начало пересиливать страх. — Это была твоя сестра? — спросил Хенджин, выдернув Феликса из потока мыслей. Он повернул голову и кивнул в ответ. Хенджин наклонил голову, пристально вглядываясь в лицо Феликса, и просто улыбнулся, озадачивая его. — Она очень похожа на тебя. И с этими словами Хенджин удивительно быстро исчез внутри здания, оставив Феликса наедине со своими мыслями. Он не мог перестать думать, что всего несколько минут назад Хенджин назвал Оливию «милой». Означало ли это, что он думал то же самое о Феликсе? Нет, он сказал это, чтобы быть вежливым, и сказал, что его сестра похожа на него, просто констатируя факт. За этим ничего не стоит. К счастью, Феликса спас от его беспокойных мыслей Чан, который обнял его за худые плечи и лучезарно улыбнулся. Не говоря ни слова, его друг потащил его в танцевальную студию. Во время их небольшой прогулки по зданию, поднимаясь вверх по лестнице и проходя к двери в конце коридора, Чан объяснил Феликсу, что он и парни арендуют здесь помещение, чтобы они могли пользоваться им, когда захотят. Эта новость удивила Феликса, он знал, что Чан любил танцевать, и Хенджин тоже, судя по тому, что он слышал, но он понятия не имел, что остальные тоже танцевали. По словам Чана, все соседи по комнате были частью одной группы, но Феликс никогда не знал, чем они на самом деле занимались. Он еще даже не слышал ни одной из их песен. И не мог предполагать, что танцы тоже были частью их деятельности как группы. Чан толкнул дверь и вошел внутрь, свет был включен, и Хенджин уже растягивался. Он швырнул толстовку в угол комнаты и, закрыв глаза, вытянул руки над головой, расслабляя шею, медленно поворачивая ее вправо и влево. Как всегда взгляд Феликса был прикован к Хенджину. — …немного чересчур, — голос Чана наконец донесся до его уха. Его друг что-то говорил, но он как всегда был слишком поглощен каждым движением Хенджина, чтобы сосредоточиться на чем-то еще. — А? — спросил он, моргнув и развернувшись к Чану. На лице Чана играла легкая улыбка, а левая бровь была насмешливо вздернута. Феликс не был уверен, что означало это выражение лица, но Чана что-то явно позабавило. Он покачал головой, все еще улыбаясь. — Я просто говорил давай повеселимся — он подмигнул, крепко хлопнув Феликса по спине, прежде чем пройти к зеркалам и присоединиться к Хенджину. Феликс подошел сзади, держась поближе к стене, в то время как Хенджин и Чан теперь обсуждали что-то перед зеркалами. — Так что ты хотел попрактиковать? — спросил Хенджин, наконец опуская руки. — Эм… Как насчет Бэк Дора? Минхо сказал мне, что ты добавил еще одну часть? Хенджин кивнул, не скрывая восторга. На какое-то время эти двое, казалось, забыли о Феликсе, что его вполне устраивало. Он сидел в углу комнаты, на полу, и был более чем счастлив просто наблюдать. Хенджин включил музыку и начал с того, что показал Чану новую часть в хореографии. Если Феликс раньше не находил Хенджина абсолютно идеальным, то теперь он не мог больше себе врать. Как только заиграла музыка, тело блондина, казалось, вибрировало в унисон с ней, как будто ритм тек протекал через его вены. Это было прекрасно. Еще до того, как он сделал хоть одно движение, он, казалось, слился с музыкой. Но потом Хенджин сделал ногой один единственный шаг. Мир Феликса взорвался. Каждое движение казалось таким расслабленным, наполненным свободой, и в то же время таким четким, таким резким. Каждый дюйм его стройного тела был доведен до совершенства от начала до конца. Он знал хореографию как свои пять пальцев, и нельзя было отрицать, что он был безумно талантлив. Возможно, самый талантливый танцор, с которым сталкивался Феликс. Но что поразило Феликса больше всего, так это то, как сильно Хенджин, казалось, любил каждую секунду того, что он делал. Это было настолько заметно, что Феликс мог чувствовать чужое наслаждение, просто наблюдая за парнем. Его лицо тоже менялось, когда он танцевал. Лицо Хенджина было великолепным, Феликс даже не пытался больше противиться таким мыслям. Но в обычной обстановке он казался таким милым. Сейчас же нет. Выражение его лица было опасным, почти властная дикость. Полное скрытой мощи — лучшее слово, чтобы описать это. Когда зазвучали слова, он произнес их одними губами, меняя выражение лица каждую секунду, от чего у Феликса каждый раз замирало в сердце. Эту двойственность было почти невозможно адекватно воспринимать. Феликс чувствовал, как замирает его сердце, пока он просто наблюдал за танцем Хенджина. Но оторвать глаз было невозможно. У него было притяжение, харизма, от которой Феликс просто крошило. Он был почти уверен, что его рот был глупо открыт, и он бы смутился, если бы не был так очарован движениями Хенджина, вибрирующими в такт. К счастью для сердца Феликса, музыка остановилась, и Хенджин, все еще слегка запыхавшийся, вернулся к разговору с Чаном, объясняя движения, а затем показывая их одно за другим, как можно медленнее, пока Чан не смог правильно их повторить. К ужасу Феликса, оказалось, что Хенджин не только был невероятным танцором, но и оказался действительно хорошим учителем. Спустя полтора часа, в течение которых Чан повторял за Хенджином, иногда быстро осваивая новые движения, иногда с трудом справляясь с особенно сложными партиями. Они оба были так сосредоточены на тренировке, что Чан проигнорировал вибрацию своего телефона в кармане. Только когда телефон зазвонил во второй раз, он все же остановился, жестом приказав Хенджину выключить музыку, прежде чем ответить на звонок. — Хм, хм… Правда? Это странно… Да, конечно. Уже в пути, — сказал Чан, не замечая, как кивает в трубку собеседнику, хотя он явно не мог это увидеть. Повесив трубку, он вздохнул, проведя рукой по волосам с легким беспокойством на лице. — Есть проблема с апдейтом для SKZ канала, поэтому Сынмин чутка паникует. Мне нужно исправить это до полудня, — объявил он. Феликс понятия не имел, что это значит, но Хенджин, казалось, понял, прикусив губу и нахмурившись. — Нам нужно возвращаться? — спросил Феликс, поднимаясь с пола. Чан обернулся, мягко улыбнувшись и отрицательно мотнув головой. — Я сам. Ты можешь остаться, — сказал он. Феликс собирался возразить, но Чан немедленно перебил его, положив руки Феликсу на плечи, ощутимо надавив, — Потанцуй пока с Хенджином… Пожалуйста? Взгляд его глаз был таким теплым. Чан определенно знал, как сильно Феликс скучает по танцам. И хотя ему было не очень комфортно без Чана, он не мог ему отказать; не тогда, когда Чан так заботился о нем и смотрел на него таким взглядом, так нежно улыбаясь. Феликс не стал спорить и кивнул, поджав губы и чуть нахмурив брови. Рука Чана разжала хватку, мягко проведя по плечу. До этого он, казалось, беспокоился, что вынудил Феликса прийти сюда, хотя последнему это предложение явно не понравилось. И в каком-то смысле так оно и было, но просто потому, что Феликс был слишком упрям, чтобы признать, что он очень сильно хотел снова потанцевать, пусть недолго, но почувствовать себя в своей тарелке. И Чан всегда знал, что иногда Феликса просто нужно немного подтолкнуть в правильном направлении. Молча кивнув, Чан быстро обнял Феликса, погладил по голове и жестом указал на Хенджина, выходя из комнаты. Уже через секунду Феликс с ужасом осознал что остался в танцевальном зале один на один с Хенджином.