***
Для Бена не становится сюрпризом, когда его разум наконец-то догоняет сердце, и он признаёт, что бесспорно и окончательно влюблён в Рей. Его удивляет то, что это случилось только спустя шесть месяцев. Бен задумывается, что осознание своих чувств приходило постепенно, эмоции появлялись неторопливо, возможно, с того момента, когда он положил глаз на неё, и ещё больше с их первой ночи. Он был очарован ею с самого начала, и чем больше он проводил времени с ней, тем больше желал, чтобы это было большим чем то, что у них есть. Всё случилось в обычный день, когда он был занят грязной работой в баре. Он проводил инвентаризацию вместе с Роуз в кладовке, и она спросила, хотел бы он, чтобы она устроила ему встречу с её подругой. Идея отскочила тут же; и затем он спросил себя почему, потому что он уверен, что Рей была бы не против, и мысль о ней, не волнующейся о том, что он ходит с кем-то на свидания, тянет что-то в его сердце. Колесики в его мозгу крутятся и, наконец, встают на места. Он поворачивает к Роуз, и слова непрошено вылетают из его рта, его брови сдвинуты. — Извини, я не могу. Роуз фыркает, и он знает, что она уже привыкла к его отрицательным ответам каждый раз, когда спрашивает. Она не уходит от темы, и он уже всё это хорошо знает. — Почему? Бен, прошло так много времени с тех пор, как я видела, что ты встречаешься с кем-то, не думаешь, что пришло время? Я знаю, что ты сосредоточен на управлении пабом, и у тебя было сложное время с тех пор, как умер твой отец, но ты всё ещё молод и… Бен едва ли слушает увещевания Роуз. У неё хорошие намерения, и он очень любит её, но его разум переполнен картинами о Рей, повторяя их общие моменты, и, Господи, его поражает нужда, зреющая внутри. Как сильно он ждёт их встречи и её улыбки каждый день, и как сильно он хочет сделать её счастливой. Он думает о том, как становится сложно не выдать свои чувства, когда он с ней. Потому что последнее время он боится вывести её из себя, что послужит причиной их расставания. Для него лучше иметь эти крохи с ней, чем ничего вообще. Он пытается скрыть свои страхи за маской отчуждённости. Это не всегда работает: особенно когда они в кровати, и он зачарован ею и шепчет сладкие слова похвалы в её кожу, надеясь, что это не потревожит её. Он влюблён в неё. То, чего он боялся с самого начала, наконец, случилось. Бен обречён, он знает это, но он хотя бы находит утешение в факте, что лучше быть в курсе ситуации, чем не знать ничего. И он прерывает воодушевляющую речь Роуз, прежде чем она не стала ещё длинней. — Роуз. Я… я влюблён кое в кого, — произносит он своё открытие впервые. Раздражает, что признание вслух и приносит облегчение, и пугает его одновременно. Это странное объяснение, по сути, потому что спокойствие, которое он чувствует, тут же заменяется страхом, потому что он понимает, что одинок в этом. Не единожды за всё время, проведённое вместе, Рей не показывала никаких знаков, что поменяла своё мнение и хотела, чтобы их отношения эволюционировали дальше, чем, как бы ни было это грубо, траханье. Бен возвращает своё внимания к Роуз. Она стоит, замерев. — Я… что? Я даже не знала, что ты встречаешься с кем-то. Бен качает головой, и печальная улыбка появляется на его губах. — Я и не встречаюсь. Это… запутанно. Она глядит на него, ожидая продолжения. Он вздыхает и поворачивается вокруг себя, выходя из кладовки с Роуз на хвосте. Он проходит дальше за стойку и наливается себе виски. — Вау, всё так серьёзно, да? — шутит Роуз. Он натянуто кивает и проглатывает жидкость одним махом, зажмуривая глаза, когда его горло обжигает. Он поворачивается и глядит на Роуз, но продолжает молчать. Её лицо полно беспокойства. — Бен, что происходит? Почему всё запутанно? — Я встретил её здесь, около шести месяцев назад, — медленно говорит он, глядя в никуда. — Всё тут же встало на свои места. Она… потрясающая. Невероятно умная. Великолепная. И такая чертовски молодая, — он стонет и снова качает головой, словно переосмысливая свои действия. Он глубоко вздыхает. — Мы… занимались сексом. Я думал, что это будет всего на один раз, но не хотел, чтобы так вышло, и оказалось, что и она тоже не хотела. Но она так же не хотела ничего серьёзного. Так что я согласился, думал, что всё будет нормально и мне хватит секса с ней, но чем больше я провожу с ней времени, тем труднее становится уйти, — заканчивает он с длинным страдающим вдохом. Роуз сострадающим взглядом смотрит на него. — Может, ты можешь поговорить с ней? Рассказать, что ты чувствуешь? — Нет. Не могу. Она чётко дала понять, что сейчас ей не нужны отношения. — Может, она передумала, — слабо предлагает Роуз. Бену нравится это предположение, но он не думает, что это возможно. Он открывает рот, чтобы отвергнуть эту возможность. — Сомневаюсь в этом. В каком-то смысле мы на разных ступенях в жизни, и она едва ли начала свою. У неё светлое будущее впереди, она хочет привнести что-то новое в свою область работы, и я не сомневаюсь, что так и будет. А я… — он затихает, больше не желая казаться уязвимым. — А ты что? — бросает вызов Роуз. — А я действительно достиг предела своих неудач в жизни. Я начал сначала. Я был в порядке. Я не думал, что она ворвётся вот так и перевернёт мою жизнь с ног на голову. — Но она так и сделала. — Да… да, она так и сделала, — выдаёт он. — И поэтому ты должен сказать ей, Бен, — настаивает Роуз. — Нет. В этом нет смысла. И честно, я не хочу быть препятствием в её жизни. Я не хочу спрашивать, хочет ли она действительно быть со мной и затем через несколько месяцев она решит, что мы не подходим друг другу, и мы потратили всё время на что? На парочку разбитых сердец. Я не хочу, чтобы она проснулась однажды и поняла, что я – очередной косяк в её жизни. — он прочищает горло, пытаясь проглотить комок, укоренившийся там. — Она заслуживает только хороших вещей в будущем. Она и так через многое прошла. — Ты хороший человек, Бен. Я знаю, что ты проходил через колоссальные боль и сожаление за всё то, что случилось между тобой и твоим отцом, но ты должен отпустить это. Ты должен примириться с этим. Он уже простил тебя, и теперь тебе нужно простить самого себя. И тебе нужно понять, что ты тоже заслуживаешь хороших вещей в будущем, и ты не будешь чьим-то косяком. Слова Роуз значимы, и они задевают глубокую рану внутри Бена, которая не зажила полностью. Он поворачивается от неё на несколько секунд, потому что слёзы жгут его глаза, и хоть он любит Роуз, он всё ещё не избавился от идеи, что мужчины не должны плакать. Она моргает несколько раз, пытаясь успокоиться. — Послушай, Бен, — голос Роуз успокаивает, — я провела год, тоскуя по Арми, перед тем как найти смелость сказать ему о своих чувствах. И вышло так, что он чувствовал так же. Когда я думаю о всём том времени, что мы потеряли, потому что были напуганы, мне хочется кричать. Я знаю, что это чертовщина пугающая, и ты можешь сидеть тут весь день, пытаясь найти причины не признаваться ей, но в конце дня тебе нужно это сделать. Она сжимает его плечо через стойку. — Я пойду закончу инвентаризацию, — объявляет она и возвращается в кладовку, оставляя его наедине с его мыслями. Бен выдыхает. Он помнит, как в ту ночь несколько недель назад он признался Рей, как сильно он скучает по отцу и сожалеет о своём поведении, как он ненавидит то, что не осознавал своих ошибок до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он сказал, что он не хочет повторять эту ошибку снова, потому что он потратил так много времени – он потерял ценные моменты с отцом из-за старой вражды, за которую он держался так долго, и зачем? Теперь ничего не осталось, кроме непреодолимого горя. Слова Роуз всё ещё звучат в его голове, о потере времени из-за того, что она боялась быть отвергнутой Арми, и всё это виделось ему как знак. Бен когда-то думал, что ему нужно убить своё прошлое. Он часто говорил себе, как напоминание: Позволь прошлому умереть. Убей его, если потребуется. Но в конце концов, ему это не принесло никакой пользы, потому что всё это далеко от правды – ему не нужно было дать прошлому умереть. Ему нужно быть примириться с ним. И тогда действительно начать сначала без тени прошлых ошибок над головой, останавливающих его от настоящей жизни. Этим днём, перед тем как вернуться обратно, открыть паб и начать работать, он навещает могилу отца, и наконец позволяет вылиться слезам, которые он держал в себе слишком долго.***
Прошли недели с тех пор, как Рей последний раз видела Бена. Она знала, что они становятся слишком близки для людей, которые всего лишь занимаются сексом, и она пыталась не писать ему много, прося прийти, всегда говоря себе, что это в последний раз, особенно с той ночи, когда она рассказала ему о своём детстве. Что-то изменилось в ней тогда, и Рей решила, что разумно будет провести некоторое время порознь, чтобы взглянуть на это с другой стороны и не позволить химии в её мозгу запутать её снова. У неё не получилось сделать это сразу, потому что тяжело полностью отказаться от крышесносного секса, который длился месяцами. Её тело желало его, и она оступалась чаще, чем хотелось бы, но после последнего раза, когда она пришла домой после подработки, и он оттрахал её так жёстко, шлёпая и называя плохой девочкой, толкаясь в неё сзади, пока она чуть не отключилась от сильнейшего оргазма, она решила, что это действительно в последний раз. Не потому, что ей не понравилось – возможно, это был лучший секс, который у неё был с ним, оставивший её вспоминать его днями, и вспышки их времени вместе продолжали возвращаться, когда она думала о нём – но потому что ей всё труднее не хотеть больше, пойти на риск, ради него. К сожалению, у неё, наконец, получилось. Она говорит себе это, потому что сосредоточена на учёбе и её экзамены приближаются и на работе всё не так гладко. Она цепляется за эту идею, потому что это значит, что она не переживает о нём так сильно, что всё, что она чувствовала до этого после той ночи, было всего лишь воображением, результатом того, чем бы не являлся оргазм. Она игнорирует голосок внутри, который говорит, что она скучает: скучает по его голосу, шепчущему похвалу в её кожу; скучает по тому, как он будто поглощает её каждый раз, когда толкается внутрь; скучает по тому, как его тело принимает форму её, как будто они кусочки мозаики, которые наконец нашли своё место; скучает по его теплу, когда он делал из своей груди её персональную подушку, а своё тело её обогревателем. Она думает, так же ли это для него, потому что он ни разу не написал ей. Иногда ей хочется, чтобы он написал, всего единожды, и попросил её прийти к нему. Но он не делает этого. Так что она не обращает на всё это внимание. Нет смысла быть обманутой эмоциями, желаниями, которые никогда не станут правдой. Как в той песне, которую она много раз слышала маленькой девочкой в её самые одинокие ночи: Желания - только раны для сердца. Рей перестаёт хотеть. Не стоило и начинать.***
После последнего экзамена Рей выходит из аудитории и замечает Финна, ждущего снаружи. Пока они идут рядом по коридору главного здания кампуса, Финн рассказывает последние новости из своей жизни, например, что значит жить со своим парнем весь предыдущий год, и как иногда сложно не выпнуть его. — Клянусь Богом, Рей, теперь он хочет завести собаку, — говорит ей Финн, раздражённо. — И ты ещё не знаешь худшую часть. — Что за худшая часть? — Рей с улыбкой на губах наклоняет голову, чтобы посмотреть на Финна. — Он хочет назвать её БиБи-8, — отвечает Финн, подчёркивая, как это пишется. — Ты можешь поверить? БиБи-8! Кто в своём уме назовёт свою собаку так? Рей закидывает голову назад и смеётся. — И я не против завести собаку. Я люблю собак! Я собачник до мозга костей. Но БиБи-8? — продолжает Финн яростно. Он качает головой. — Нет, на такое я не пойду. — Почему ты не поговоришь с ним о том, чтобы выбрать другое имя? – Рей не может скрыть забавы в голосе, продолжая. — Не, — Финн качает головой, светящаяся улыбка появляется у него на губах. — Он становится таким заинтересованным, говоря об этом. “Наша будущая собака БиБи-8” это и то, и я просто не могу разрушить его счастье, — заканчивает он и пожимает плечами. Рей смотрит на лучшего друга с ласковой улыбкой. — О, приятель, ты так встрял. Финн смеётся, притворяясь раздражённым. — Ой, ты думаешь, я не знаю этого? — Затем, его улыбка становится больше, и он продолжает тихим тоном, — Я думаю он тот самый, Рей. Тоскливая боль втискивается в сердце Рей, и это просто инстинкт, как её мысли возвращаются к Бену. Это частично разбивает ей сердце, совсем немного, осознание, что того, что Финн нашёл в По, у неё никогда не будет, потому что никто не подумает о ней, как о той самой. Потому что она даже не может впустить людей внутрь. Потому что результат всегда будет один и тот же: они все уйдут от неё, как и было до этого в её жизни. Она пытается сквозь комок в горле выразить свою радость за её лучшего друга и По, потому что так и есть. Она действительно рада. Приятно знать, что Финн нашёл того, кого он любит, и кто любит его в ответ, после всех недоразумений, через которые он прошёл в своей жизни. Это немного притупляет боль в сердце из-за того, что с ней это никогда не случится, что этого никогда не будет в её жизни. Хотя бы тот, кого она безоговорочно любит, нашёл это. — Я рада за тебя, — говорит она в конце концов. — Ты и По прекрас… — она останавливается, когда, посмотрев вперёд, замечает знакомую фигуру, сидящую на их с Финном скамейке. — Рей? — зовёт её Финн, перемещаясь взглядом между самой Рей и местом, куда направлен её взгляд. — Что случилось? Кто это? — Это… мой знакомый, — слабо объясняет она. Финн пытливо поднимает брови. — Я пойду поговорю с ним, и напишу тебе позже, ладно? Она быстро устремляется вперёд, не дожидаясь ответа Финна. Каждый шаг, который она делает, усиливается нарастающим шумом её бьющегося о рёбра сердца. Оно стучит так быстро, что в какой-то момент она думает, что оно вылетит у неё из груди, только при одном его виде. Это смехотворно, конечно, только подумать об этом, и она отчитывает себя за такие мысли и пытается успокоиться. Это всего лишь Бен. Она не видела его неделями, да, и её тело реагирует на него глупым способом, потому что бесполезно отрицать, что она скучала по нему, но это всего лишь Бен. Всё будет хорошо. Успокойся, Рей. Когда она доходит до скамейки и встаёт перед ним, её первая реакция – обнять его. Это заставляет её застыть от того, какая на самом деле это сильная нужда. Все месяцы, которые они знают друг друга, она не думает, что они обнимались хотя бы единожды, не принимая в расчёт случаи после секса. Она скрещивает руки на груди только для того, чтобы не сделать что-нибудь глупое, например, броситься ему в объятия. Она замечает, что он держит две чашки кофе, и пытается придать своему голосу обычное звучание, чтобы скрыть огромное количество желания, привязанное к груди. — Бен? Бен встаёт, смотря прямо ей в глаза. Он выглядит уставшим, и, возможно, не брился пару дней. — Привет, Рей. — Что случилось? Тяжело оставаться обычной, когда внутри она борется изо всех сил, почти на грани слёз. Она зарывается ногтями в кожу, чтобы сосредоточиться на чём-то, кроме укора в сердце. Он отводят взгляд на секунду, перед тем как вернуться обратно к её лицу. — Я просто хотел узнать, что ты в порядке, — признаётся он. — Я знаю, это возможно странно, то, что я так внезапно появился здесь, но я был неподалёку… — Это немного странно, — шутит она с улыбкой. Он кивает, смотря на её ноги, будто не понял шутки и находиться здесь очень неудобно для него. Поэтому она добавляет, — Ты мог написать. Он возвращает взгляд к её лицу. Похоже, эта мысль даже не появлялась в его мозгу, и это обидно. — Обычно ты пишешь, — объясняет он. — И я подумал, что ты можешь быть занята с экзаменами, и не хотел отвлекать, и… — он качает головой, будто передумал говорить то, что хотел. — В любом случае, я вижу, что ты в порядке, я рад, — заканчивает он, тяжело кивая. Рей задаётся вопросом, появились ли его переживания из-за того, что он скучал по ней так же, как и она, или он скучал по сексу с ней. Легко признать, что они хороши в этом; и она полагает, что этот перерыв отразился на нём так же, как и на ней. Она не готова дать прикоснуться к себе снова так скоро. Как бы ужасно она не скучала, она боится, что разобьётся на миллион маленьких кусочков, когда он уйдёт снова. — Я в порядке, я просто… занята, — врёт она, и по тому, каким длинным и знающим взглядом он её награждает, она знает, что он видит её насквозь. Он печально улыбается, затем протягивает ей стаканчик кофе. Она берёт его, и он подходит ближе, быстро вдыхая и целуя её в лоб. Её живот дрожит, и она чувствует покалывание в груди, потому что этот милый жест пробуждает глубокое старое желание внутри, и она хочет, чтобы он поцеловал её в губы. Но он никогда не делает этого вне её спальни. Почему бы ему начать делать это сейчас? — Береги себя, Рей, — шепчет он ей в лоб. Всё чувствуется последним – его слова, этот момент. Чувствуется, будто это последний момент, когда они видят друг друга. Он отходит и награждает её ещё одним что-то означающим взглядом. — Я напишу тебе, — говорит она. Он сухо кивает. — Конечно. Затем он поворачивается к ней спиной и начинает уходить. И это ужасное чувство – смотреть, как он уходит. Чувство, к которому Рей уже привыкла.