duvet;

Джей не может уснуть. Ворочается с одного бока на другой, и мысли никак не прекращают свой поток. Он смотрит в проем открытой двери. Звать его не будет, знает, что тот не услышит, поэтому с интересом наблюдает за липким светом из окна, что мелькает на стене в неровном ритме: фары машин. А потом ловит взглядом проскользнувшую в сторону кухни фигуру. Идет следом. Подходит сзади, сначала просто касается плеч, и тянет Чонвона на себя, отчего тот чуть не теряет равновесие. В его наушниках играет, кажется, что-то из альбома Тодрика Холла: Джей слышит высокие обрезанные частоты перкуссии знакомой мелодии. Ему не нравится чужая дурная привычка затыкать уши музыкой везде и всегда. Представится возможность послушать музыку, Чонвон обязательно это сделает, включит рандомный плэйлист под настроение, и будет ждать, пока приглянется какой-то трек. А когда находит, то начнет слушать все альбомы исполнителя, ища что-то похожее. Джей поражается тому, откуда у него столько сил слушать и вслушиваться в поток нескончаемого звука. Джей привык к тишине вне сцены и работы. Иногда Джей в шутку ругает Чонвона за то, что тот сидит в наушниках, когда они остаются наедине. Пусть и в шутку, но Джею все равно не нравятся наушники. Они мешают быть услышанным. Ему хочется, чтобы Чонвон слышал и слушал свое прекрасное имя, имя, которое Джей всегда произносит с огромной любовью. Возможно, это очень эгоистично с его стороны, вот так вот прерывать чужие ритуалы прослушивания музыки перед сном, но внимание и физический контакт с любимым не менее важен для них обоих, чем вечерний душ или музыка. Наушники Джей мягко вынимает из ушей Чонвона и кладет на тумбочку рядом, чтобы снова положить руки на плечи, огладить ладонями вниз до предплечий и взять чужие пальцы, потирая своими распареную горячей водой кожу. — Кот, в следующий раз не вставляй наушники в оба уха, чтобы слышать, как я тебя зову, — Чонвон только смотрит своими внимательными глазами, кивает и ловит чужое настроение, так что подходит еще чуть-чуть ближе, чтобы обнять и уткнуться в шею носом. Их маленькая, но любимая привычка. Джею нравится, когда Чонвон такой вот нежный и покладистый. Нравится чувствовать запах шоколадного кондиционера на чуть влажных волосах. Нравится ощущать тепло, разливающееся по телу от объятий. Часто такие вот ленивые объятия перетекали в такой же ленивый петтинг. Они могли долго друг друга трогать, сводя с ума нескончаемым то нарастающим, то утихающим возбуждением. Почему-то всегда, чтобы завестись, хватало лишь объятий. И Джею нравится обниматься и чувствовать, как внизу живота расходится тепло, также, как и видеть, как Чонвон смещает весь свой фокус внимания на Джея, когда тот его зовет. Чонвон всегда смотрит на Джея так, будто он весь его мир, вся вселенная, интереснее которой нет на свете и быть не может. Этот трепет подкупает. И Джей дарит в ответ всю свою ласку, любовь и терпение, трется носом по ушку, перебирает волосы и гладит по голове, целует в висок. Сегодня хотелось просто вот так вот подольше постоять и потянуть время, чтобы дрема пришла в родных объятиях. Когда Джею становится сонно, они неторопливо, вразвалочку, не отпуская друг друга, идут к кровати, чтобы так же, не расцепляясь, лечь на нее и задремать. А в прочем, Джей готов мириться с вредной привычкой Чонвона. Со временем он полюбит и ее.