Невеста Трёх Огней

Экстра номер 1🌷 — А-Чэн, можно тебя на секундочку?... Парень в лиловых одеждах древнекитайского покрова как раз занимался фехтованием своим мечом Саньду. А услышав приятный знакомый голосок рядом с собой, то речи о тренировке ушла на последний план. — Да, сестрица Мария? Я слушаю... А? В руках юноши оказалось что-то бумажное и легко вместительное на его раскрытых ладонях. Чуть открыв глаза от удивления, пораженный Цзян Чэн всё же поднял взгляд на объект своего обожания и спросил: — Что это?... На что Маша с довольной улыбкой отвечает: — Небольшой подарочек от сердца. Можешь пока не благодарить, это только половина сюрприза... Ну, не буду мешать тренировкам. Возможно, когда-нибудь я тоже смогу присоединиться к вам в качестве адепта или типа того. Не успел юный наследник Цзян и глазом моргнуть, как на поле тренировок остался снова один. А от почти любимого силуэта не осталось и следа. В ушах до сих пор приятно вибрировать от её мелодичного голоса, а перед глазами стояла всё та же милая добродушная улыбка и такие же очаровательные яркие глаза, похожие цветом на нефрит, граничащий с малахитом. Тяжело вздохнув, чуть расстроенный Ваньинь вновь опустил свой взгляд на ладони, где лежала бумажка... Вернее, не совсем бумажка, но и не просто записка. Она имела весьма причудливую, странную, но очень изящную округлую форму по бокам и макушке с острым концом снизу. Интересный факт был в том, что она была ярко-красного цвета с редкими красивыми золотистыми узорами веточек ивы по бокам, а по центру каждой веточки был нарисован цветок лотоса. А в самой середине записки было написано полу-красивым почерком от Маши: "Молодому наследнику Цзян от Омел." Само имя девушки было закодировано её личной подписью, чтобы никто, кроме него, Вэя и Яньли с ней не узнал. Тихонько хмыкнув про себя, молодой наследник Цзян уже собрался было спрятать милую записку... Пока на него неожиданно не налетел ветер, будто пытавшийся помешать тому, дав так называемое испытание на выносливость и скорость. — А?... Что за..?.. Причудливая записка будто бы раскрыла свои крылья и устремилась в свой первый полет вместе с ветром. Сначала юноша собрался было отказаться лететь за ней, но что-то глубоко внутри его сердца звонко крикнули: "Это же подарок от Маши! Данный от сердца. И ты хочешь позволить какому-то ветру забрать его навек?!" — Ну уж нет, не на того напали! — решительно сказал самому себе Цзян Чэн, тут же вставая на свой меч и погнался вдогонку за улетающим ветром с заветной запиской. Сначала та спокойно и будто бы дразняще плыла по воздушным волнам, распахивая своими алыми крылышками, словно бабочка, за которой гонялся юноша словно любопытный ребёнок. Но будто почувствовав погоню и решительность со стороны охотника, сразу ускорила полёт, подгоняемая вихревыми потоками. Цзян Чэн только чудом удавалось не задеть случайных прохожих, извиняясь буквально в полёте, не налететь на развешенные не в том месте покрывала одеял или полотенец, разноцветными парусами преграждая тому путь к хитрой бумажной беглянке. Но ещё большими испытаниями были лес с густой пышной растительностью и множеством веток, которые могли зацепить или поцарапать записку, ведь наверняка в ней было что-то ещё очень важное. Он и не представлял, что всё его лицо, руки и даже шея будут исполосованы многочисленными царапинами и синяками, а сами волосы, заплетенные в пучок, придут в негодность из-за скопившихся там веток и листьев. И всё это не из-за драки со сверстниками или ночной охоты, а всего лишь из-за безрассудной погони за бесполезной бумажкой. Стоп, это для кого ещё она бесполезная? Да она ему куда ценнее всех заветных свитков и пергаментов библиотеки Облачных Глубин! А всё потому, что это подарок от самого дорогого его преданному пылкому сердцу человека. Так что он ни за что не отступит назад и не позволит этому подарку испортиться! Он достанет его любой ценой!.. Наполняя себя такими мыслями, уверенный в себе заклинатель ускорился в полёте и продолжил свой не близкий путь. Далее началось самое рискованное. Неподалеку протекала река, а ветер как назло повернул именно туда, уводя с собой бумажную беглянку. И это ещё ничего, если бы не одно "но": потоки воздуха будто бы на невидимых качелях начали опускать бумажку почти к самой воде, отчего сердце Цзян Чэна налилось кровью от беспокойства. Если записка намокнет или даже чего хуже утонет, то он так и не сможет узнать той сокровенной тайны для себя. Оскалившись и преодолевая самого себя, юноша сам чуть опустился, присев на корточки и протянув руку навстречу бумажной крылатке...Ещё чуть-чуть, ещё немного осталось до самого финиша!... Парень тут же напрягся, едва поспевая контролировать балансирующую Ци на клинок летящего меча. Он сможет, он сделает это. Он спасет подарок Маши! Он докажет свою смелость и решимость. Несколько секунд и.... Время уже пришло за сумерки, пока все люди в ордене и Цзянху не начали собираться по домам. Каждый рассправлялся со своими последними делами на день, что-то обсуждал по итогам сегодняшнего и уходил. В то время как уже лежачий на другом берегу реки и тяжело дышащий Цзян Чэн, весь грязный, взлохмоченный и исцарапанный, но искренне довольный, почти гордый, аккуратно сжимал спасенную бумажку, чуть смятую где-то по бокам от момента, когда тот успел схватить её прямо в полёте перед тем, как упасть на землю от истраченной энергии. Брошенный меч всё также лежал наравне со своим хозяином. Он смог! Он действительно смог исправиться с такой непростой задачей, которую не смог бы пройти даже Вэй Усянь по многим критериям его раздумий. И этим юноша очень гордился собой. Теперь его полноценной наградой было раскрытие тайны, хранящейся в этой беглянке. — Ну что, крылатка? Думала, что я вот так сдамся?... Пхах, не смеши меня! Я же говорил, что всё равно тебя поймаю...— будто разговаривая с ней, приговаривал Цзян Ваньинь, попытавшись встать на локти, а после присесть. Тело ныло почти во всех местах, даже заднем, но это было терпимо по сравнению с тренировками в Поле. Чуть простонав от такой сладкой боли в мышцах, тот наконец-таки смог принять удобное сидячее положение, аккуратнее взяв записку в руки, и начал аккуратно с опаской открывать её бумажные и, возможно, такие же уставшие как и он крылья. Сердце того снова радостно заликовало, стоило ему увидеть знакомым своеобразным каллиграфическим почерком шисюна вот такие заветные строки, похожие на стишок. Стишок про него самого: "Первой встречи был дан час, Это никак не может не радовать нас. Твои глициньи ясны очи — Не смотреть на них мне нет мочи. В них плещется-танцует молния, Что так яро и нежно манит меня. Бархатный шёлк тёмных волос, Также мягок и сладок, как твой голос, Такой нежный аромат лотоса Прозвучал из сердца голоса. Нелюб для многих, но для меня Ты словно солнце в моих мирах. С тобой хочу прожить весь день, А после — остаться хоть на год. Люби меня и будешь ты любим, Мой прекрасный дикий кот. С любовью, от Марии" — Чёрт возьми, куда же он мог подеваться? — ворчал по дороге обеспокоенный Вэй Ин, когда он вместе с Машей и парочкой адептов-друзей вместе с главой Цзян отправились на поиски самого Цзян Чэна. Сама же Юй Цзыюань уехала в гости к родственикам из Мэйшань Юй, что как раз многим было на руку. Если бы та узнала о внезапной пропаже сына, то она бы мигом превратилась из гневной женщины в сущую фурию, готовая порвать даже собственного мужа. Омелина Мария пусть и старалась вести себя серьёзно и спокойно, до смерти переживая за друга, тихо молясь своим ангелам, чтобы с Чэном всё было хорошо. — Это моя вина... Не надо было оставлять его одного... — сокрушалась девушка, пока они почесывали лес. — Ну что ты такое говоришь, сестрица Мария?... — попытавшись её утешить, улыбнулся Усянь, придерживая ту за руку. — Это ведь не твоя вина, ты просто хотела поздравить его с праздником, у которого такое странное название. Но то, что он означает День Влюбленных, мне уже нравится. Слегка успокоившись, Маша тоже улыбнулась ему в ответ и кивнула: — Большое тебе спасибо, А-Сянь. Ты самый настоящий друг и брат для А-Чэна... Неожиданно к ним навстречу из кустов вышел и сам Цзян Чэн, чем слегка напугал и обрадовал Цзян Фэнмяня с адептами. — Шииииидиии, наконец-то ты нашёлся! — радостно возликовал Вэй Ин, сразу заваливая братца-потеряшку на землю, отчего тот сердито зашипел. — Эй, полегче... Мне больно вообще-то!.. — хотя он и сам был рад наконец вернуться домой к семье и ждущий его возлюбленной. — Ну ладно тебе, тучка сердитая. Поблагодари хоть небеса за то, что хоть живой и здоровый вернулся. После того, как оба наобнииавшихся юношей встали и стряхнули пыль со своих одежд, к ним подошёл сам глава Цзян, чтобы поговорить с сыном. Увидев его, юный наследник Цзян сдержанно поклонился и начал было твердить: "Отец, этот сын заставил вас переживать по пустякам. Я искренне прошу прощения за это и готов принять любое наказание, какое вы скаже... " Но его перебили довольно крепкие сильные объятия, отчего у застывшего молодого заклинателя затаило дыхание. Его отец, глава Цзян, Цзян Фэнмянь, всегда предпочитающий Вэй Усяня больше, чем его собственные дочь с сыном, впервые обнял его! Так сильно и так надёжно, показывая, как тот тоже сильно переживал за мимолетную потерю одного из детей. — Я так рад, что ты вернулся... Ты действительно нас всех переживать. Тем не менее, это останется тайной для нас. Нельзя, чтобы твоя матушка узнала об этом. На этот раз отцовская улыбка была предоставлена именно ему, Цзян Чэну, о чём он мог только мечтать. А наблюдавшие за этой правильной семейной сценой Усянь и Маша довольно улыбались в ответ. Наконец, они вернулись домой до того момента, как солнце уже скрылось за линию горизонта. Юному наследнику Цзян очень хотелось остаться с Марией наедине, но из-за своего не слишком подобающего господину вида пришлось задержаться у слуг, пока те купали его, переодевали и причесывали. Хотели ещё отправить к нему местного лекаря, но глава Цзян остановил их, предоставив это самой главной виновнице такого волнительного события — их юной необычной гостье. Вручив ей заветную шкатулку в руки, мужчина с тёплой родительской улыбкой произнёс: — Прошу, позаботься о моём сыне. Он очень хорошо постарался сегодня. — Да, господин Цзян. И вам тоже большое спасибо за то, что показали мне, как вы его цените... — говорить такие слова почти незнакомому человеку было крайне неловко и не очень культурно, но Фэнмянь всё прекрасно понимал, легонько кивнув и приложив палец к губам, жестом веля помалкивать об этом. — Пусть это останется тайной... Дверь в комнату Цзян Чэна распахнулась, а счастливый юноша едва не подпрыгнул на месте, если бы не резко подскочившая боль. — Наконец-то ты..! .. Ай... При... Пришла... Я уже было думал, что.... К его губам был приложен указательный палец Маши, веля тому помолчать, что тот так и сделал, освобождая той место для сидения. — Боги, ты иногда бываешь таким глупым... Особенно когда дело касается чувств. — мягко пожурив его, сказала та, открывая шкатулку с заветной лечебной мазью. — Будет немножко больно, но ты потерпи. — ... Ради тебя я готов выдержать любую боль... — признался юноша той в ответ. Маша легонько кивнула и стала наказывать пальчики мазью, отчего-то так сладко пахнущей лотосом. — Ты не мог бы раздеться?.. Я должна нанести лекарство тебе на раны с синяками. Также послушно кивнув, заклинатель снял с себя весь верх одежд, слегка краснея от того, что сидит почти голый перед девой, пусть и такой родной его сердцу. Узнай бы об этом матушка, то по всему ордену бы раскатился очередной крупный скандал. Мазь начала слегка пощипывать, хотя ему в самом деле казалось, что в него только что воткнули десять тончайших раскаленных иголок, отчего тот слышно зашипел и дернулся. — Прости, я нечаянно... Я впервые лечу кому-то раны, в основном, лечила себя или кто-то лечил меня. — призналась Маша, продолжая аккуратными слоями накладывать мазь на кожу наследника. — Если щипит, то это даже хорошо, микробов вредных поубивает, тем самым обеззаразив раны. — Что это такое? — полюбопытствовал Цзян Чэн у той слегка привыкнув к новым порциями боли благодаря ласковым движениям рук Омелины. — Это такие малюсенькие невидимые существа, которые невозможно разглядеть человеческим глазом. В моём мире есть такой прибор, который как раз способен разглядеть и показать нам их в любом виде. Он называется "микроскоп". Его применяют для изучения мелкой живности, обитающей вокруг нас, и для медицины, чтобы изучить внутреннее строение организма человека, растения или животного. Понимаешь, А-Чэн, в нашем мире есть ещё такое понятие, как "клетка". Нет, это не только та самая скругленная железная или золоченная решетка разных форм и видов, а нечто маленькое и тоже едва различимые. А если воссоединить множество таких клеток, то получится ткань. Ткань это как наша кожа или сама обыкновенная ткань на одежде. Только эта ткань особенная: она создаёт органы, а вместе с ними — целый организм, группу организмов. Пока девушка увлечённо что-то рассказывала о своем мире, сам же Цзян Ваньинь наслаждался не только интересными поучительными знаниями от неё, но и самим голосом гостьи. Настолько, что даже чувство боли куда-то пропали, канула в лету. Наконец, раны и царапины были вскоре замазаны, не оставив ни единого белого пятна. Когда Маша уже собралась было перевязать их, то почувствовала на своих блестящих и ароматно пахнущих от мази руках сильные мужские ладони. — Давай лучше я сам? — предложил А-Чэн, забирая из таких любимых рук бинты. Снова кивнув, москвичка стала наблюдать за ним, изучая взглядом каждое его движение. В новелле она читала, что тот занимал пятое место среди всех красавцев Поднебесной, что считалось крайне возмутительным лично для неё. И тут её внимательный взгляд стрельнул на заботливо лежащую на столе записку, что она ему сегодня вечером подарила. То была та самая заветная валентинка, лично вырезанная и нарисованная своими руками с помощью купленных дорогих праздничной бумаги и золотой краски. А сами надписи стихов писал под диктовку Вэй Усянь на внутренней стороне праздничной открытки. А сама Цзян Яньли придумала и подсказала узоры, чтобы сделать валентинку более изысканной, но не вычурной. В голове витали все возможные картинки погони Чэна за улетающей валентинкой, что в её мире казались не более, чем красивая бумажка, которую куда проще приобрести своими руками, чем покупать за собственные деньги. Зато в этом мире она была дороже и ценнее всех сокровищ света. Это не могло не радовать и изумлять. — Он действительно самый настоящий будущий Герой Юньмэна... — прошептала та про себя, почти любовно посмотрев на закончившего перевязку Цзян Чэна. Тот тоже обернулся к ней, повторив последние строчки стиха, которые быстро выучил наизусть: — "С тобой хочу прожить весь день, А после — остаться хоть на год. Люби меня и будешь ты любим, Мой прекрасный дикий кот." Влюбленный долгий взгляд глициньих и малахитовых очей утонул в отражениях друг друга также, как теплые губы во время сладкого в мире поцелуя. Самый лучший и светлый день в праздник святого Валентина... 💜💖